• Balthazar — Any Suggestion
Душа, как правило, — самое ценное, что есть у человека. Благодаря ей мы испытываем эмоции, имеем возможность при принятии решения взвешивать все «за» и «против», потому что вокруг нет ничего предельно ясного. Душа дарит нам чувства. От счастья и радости, сочувствия и доброты, до грусти, соболезнования и горечи. До боли. Благодаря душе мы видим жизнь не только строго как череду чёрных и белых полос. Мы видим и различные оттенки, так называемые переходные состояния. Кому повезло больше, видят кое-где даже краски. Может, даже яркие. Но я, видимо, не попала в число счастливчиков. Моя душа запятнана настолько, что мир вокруг меня посерел. Хорошая погода, вовремя доставленная посылка из интернет-магазина, приезд лучшей подруги или дорогой подарок от родителей — все, что раньше являлось предметом счастья, уже давно не приносит радости. Все это стало будто бы обыденными событиями, пережив которые, душа не чувствует удовлетворения. Яркое солнце, зеленые листья на деревьях, пестрые цветочные поля и соседский пятнистый кот потеряли свои цвета. Вокруг была серость, которая с каждым днём все больше и больше угнетала. Даже звуки и те, казалось, потеряли свои краски. Об ужасах ежедневного бытия можно рассказывать бесконечно, но все же, я вернусь к теме души. Как я уже говорила, она запятнана. Запятнана пустыми событиями, ничтожными переживаниями. Проваленный экзамен в университете, ссора родителей, расставание с молодым человеком, предательство друзей или утеря близких, даже изнасилование в детстве — все это сущие пустяки по сравнению с тем, что могут пережить люди, например, на войне. Но даже осознавая все это, душа ноет с каждым разом все сильнее от свежих ран. И сейчас, сидя в саду загородного дома совсем одна, я смотрю на экран телефона, на котором отображается сообщение, садистски медленно вырезающее новую рану на сердце. «Ты всегда все портишь». Как бы мое самолюбие не пыталось выкарабкаться, его душили титановые цепи со всех сторон. Конечно, я всегда все порчу. В отношениях я постоянно волнуюсь за человека, постоянно пишу ему и стараюсь поддерживать во всем. Получаю, как правило, лишь безразличие в ответ, и оно заставляет меня вспоминать о том, что моя забота и даром никому не нужна, как и я сама. В любом деле я обязательно наступлю на какие-нибудь пустяковые грабли вроде не так заполнить документ. В общении с незнакомыми людьми вечно нервничаю и перебираю слова. Сама нелепость во плоти. «Лучше бы меня вообще не было». Такие мысли с каждым днём посещают меня все чаще, и если бы хоть кто-то о них узнал, меня бы упекли в психушку на довольно приличный срок. Собственно, так же, как и если бы сейчас меня кто-то увидел. Сидя на безлюдном перекрёстке на корточках, я сверлила взглядом небольшую пластмассовую коробочку, в которой был сложен на первый взгляд всякий хлам. Моя фотография из студенческого с девятнадцатилетним, но уже уставшим от жизни лицом, клок волос из расчески, бестолковая цепочка, подаренная мамой на день рождения, маленький малахитовый камень, что я всегда носила с собой, обглоданная кость… Я зажмурилась и нервно сглотнула. Я творю откровенный бред, но понимаю, что если этот бред сработает — моим мучениям придёт конец. Я слишком устала. Моя душа устала. Накарябав ключом от дома на внутренней стороне крышки имя дьявола, я закрыла коробку и, опустив ее в яму в центре перекрёстка, присыпала землёй. Я хотела, чтобы пришёл он. Не простой демон перекрёстка, а именно он. Падший архангел во плоти. Бог давно покинул небеса, но одному ему известно, как я верила. Поднявшись с корточек, я оглянулась. Вокруг было темно и тихо — пригород спал. Единственный фонарь, освещающий ближайшую округу, горел ровно и без перебоев. Почему-то под стрекотание сверчков я начала перебирать в голове неприятные воспоминания. Задрав голову к небу, я закрыла глаза. — Люцифер, пожалуйста, — голову все быстрее и быстрее заполняли болезненные моменты прошлого. Перед глазами проносились все ужасы, что я пережила за все девятнадцать лет, а душа ныла. Я намеренно водила лезвием по старым ранам, надеясь, что все сработает. — Люцифер, — на глаза навернулись слезы от бессилия и усталости, и я зажмурилась, — прошу. Будучи не в состоянии больше вспоминать боль, что преследовала меня всю жизнь, я рухнула на колени и закрыла лицо руками, дав волю слезам. Ничего не сработало. Где-то в глубине души я знала, что подобная идея обречена на провал, но тешилась надеждой. Что нужно было делать дальше, я не знала. Придти домой и сделать вид, что меня просто приспичило на ночную прогулку? Жить, нет, существовать с тем, что осталось от души? Бесконечно перебирать старые шрамы, не имея возможности обо всем забыть? Меня обдало легким ветерком, когда я отняла руки от лица и поняла, что нахожусь уже не на перекрёстке. Сердце замерло. Под коленями был красный мрамор, усеянный кругами с пентаграммами. Подняв глаза, наверху на голом бетоне я увидела такие же круги, как на полу. Я поднялась и осмотрела помещение. Клетка. Прутья наверняка из титана, за ними — кромешная темнота, освещаемая разве что периодически вспыхивающими молниями. — Я не смог придти, — раздался приятный баритон за спиной, — поэтому пришлось перенести тебя сюда. Я обернулась и увидела его. Он был совсем не таким, каким я представляла. И выглядел он совершенно не как истинное зло, а как обычный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Он был выше меня примерно на полголовы, с взъерошенными светлыми волосами, щетиной и голубыми, как океан, глазами, поблескивающими в огне факелов, подвешенных под потолком. Черты его лица были самыми обычными, но аккуратными, и тем притягивали. — Ты ведь ждала именно меня, — Люцифер стоял оперевшись спиной на одну из стен тюрьмы, сложив руки на груди, и смотрел на меня исподлобья с некоторой усмешкой. — Да, — твёрдо сказала я. — Я хочу продать душу. Дьявол рассмеялся. По непонятной для меня причине по спине пошли приятные мурашки от его смеха. Он был зловещим, но вместе с тем таким… искренне ребяческим. — За даром? — Люцифер недоверчиво прищурился. — Да. Подняв брови, мужчина оттолкнулся от клетки и сделал пару шагов в мою сторону. Было видно, что его заинтересовало мое предложение. Но спрашивать меня о причинах было бессмысленно — частички меня в той пластмассовой коробочке должны были поведать ему обо всем. — Брось, — Люцифер раскинул руки в стороны, — я могу дать тебе все, что захочешь. Власть, деньги… Что ещё вам, людям, нужно? — Я лишь хочу покоя, — почему-то мой голос прозвучал с хрипотцой и тише, чем обычно, будто бы я вот-вот готова передумать. Но в уверенности в тот момент мне было не занимать. Я видела его перед собой и внутри меня все ликовало. Впервые за долгое время. — Ты вводишь меня в заблуждение, — архангел поджал губы и с наигранной обидой посмотрел на меня. — Сделка подразумевает, чтобы обе стороны что-то отдали. — Мне от тебя ничего не нужно, — вопиющее неуважение обращаться к дьяволу на «ты», но ему, казалось, все равно. Люцифер сверлил меня оценивающим взглядом и не переставал чему-то довольно улыбаться. Там, дома, я привыкла к таким взглядам, и обычно относила их к категории насмешливых, но в глазах падшего архангела читался некоторый интерес. И от этого становилось не по себе. — Танец, — вдруг произнёс он. Я сама неожиданно для себя рассмеялась всей нелепости ситуации, отведя взгляд от мужчины. Я пришла добровольно к самому дьяволу продать душу, не желая ничего взамен, а он ещё и чего-то требует. Когда я подняла голову в сторону Люцифера, он уже стоял в каком-то метре от меня с невинным выражением лица. Смех сам собой исчез, а я чуть попятилась назад. — Вообще-то я такого не предлагаю, но танец будет твоим условием бесплатной сделки, — архангел пожал плечами. — Мне все равно сидеть здесь вечность, так разбавь хоть один мой вечер. — Но ты же в любом случае в плюсе, — недоверчиво сведя брови, сказала я. — Именно, — хитро улыбнулся мужчина и в ожидании протянул мне руки. Впервые за много лет я почувствовала, как бьется мое сердце, когда я медленно делала неуверенные шаги ему навстречу, глазами изучая круги на полу. Как дрожали руки, побаливали мышцы спины от безумных стараний держать спину прямо, как, оказывается, тяжело дышать. Когда мои руки легли в его ладони, по коже прошла волна мурашек, и я резко вдохнула, поднимая взгляд на Люцифера. Глубокие голубые глаза мягко смотрели прямо на меня. И пусть раньше я не любила длительные контакты глазами, сейчас взгляд отводить совершенно не хотелось. Его руки были тёплыми, намного теплее моих, и мягкими, как шёлк. Он притянул меня к себе, одна его рука легла мне на талию, а другая отвела мою все ещё подрагивающую ладонь в сторону. Я неуверенно положила руку ему на плечо и подошла ещё ближе, так, что мое лицо оказалось в считанных сантиметрах от его ключицы. От него пахло мятой и шоколадом. Такой уютный запах, будто я дома, где меня ждут. Прикрыв глаза, я слушала, как Люцифер напевает неизвестную мне мелодию, и, двигаясь ему в такт, представляла себе жизнь, что могла бы быть у меня, если бы я обошла всю боль стороной. Наши движения были медленными. По телу разливалось приятное тепло. Впервые за долгое время я дышала так легко, как, казалось, не дышала никогда в жизни. Впервые за долгое время я чувствовала прекрасные запахи, различала тысячи оттенков вокруг. Тысячи тёплых оттенков подрагивающего пламени в факелах, тысячи небесных в океане глаз Люцифера. Открыв глаза, я посмотрела на него. Он все так же изучал меня взглядом, а поймав мои глаза, перестал напевать и остановился, словно чего-то ждал. Опустив взгляд и стараясь не делать лишних движений, я как можно медленнее и аккуратнее подтянулась на цыпочках к шее падшего и прикоснулась губами к тёплой коже. Я почувствовала, как он дрогнул, и, усмехнувшись про себя, так же медленно отстранилась. — Это… твоё условие сделки? — подняв одну бровь, сомнительно спросил Люцифер. — Это моя благодарность, — в полголоса прохрипела я. Архангел нахмуренно посмотрел на меня, словно ожидая, что я передумаю, но затем медленно прикоснулся одними пальцами к моим щекам и шее и навис над моим лицом. Я прикрыла глаза и через секунду почувствовала его мягкие губы на своих. Приоткрыв рот, я впустила его. Но поцелуй был вовсе не требовательным, а скорее мягким и нежным, и почему-то со вкусом корицы. По телу разливалось тепло, и вскоре мягкость и нежность переросла в ранее чуждое мне ощущение. Движения губ вскоре стали быстрыми и рваными. Люцифер медленно опустился на холодный мрамор в центр одного из кругов и потянул меня за собой. Ловким движением рук я избавилась от рубашки, откинув ненужную вещь в сторону. Архангел лениво стянул с себя футболку, дразнясь и словно ожидая, что я помогу ему. Но я лишь блаженно улыбалась, наблюдая за его движениями. Я аккуратно прикоснулась пальцами к оголенной груди. Он был весьма неплохо сложен. Кожа мягкая, как бархат. А биения сердца совсем не слышно и не чувствуется пальцами. Вырисовывая случайные узоры на его ключицах и плечах, я перевела взгляд на его лицо. Может, мне показалось, но он был взволнован. Поймав мои губы, Люцифер одной рукой подхватил меня за талию так, словно я ничего не весила, и усадил меня на бедра. Тут же оставив губы архангела, я откинула голову назад, и тишину клетки и рваные звуки поцелуев прервал стон. Я следовала за его движениями, пальцами одной руки перебирая светлые растрепанные волосы, а второй оставляя царапины на плече и ключице. Перед глазами все плыло, когда я чувствовала, как губы Люцифера гуляют по моей шее, то и дело прикусывая кожу и оставляя засосы.•
В следующую секунду я резко просыпаюсь. Вокруг меня привычная обстановка комнаты, сквозь занавески на пол падают лучи полуденного солнца, но они кажутся такими тусклыми, будто на улице пасмурно. Сон? Но ощущения так реальны, что внизу живота сладко потягивает, шея болит от синяков, ноги еле ходят, будто я не спала всю ночь. Посмотрев на ладони, я вспоминала этот бархат рук архангела, его прикосновения и поцелуи. Пальцем проведя по губам, я почувствовала, что они горят так, словно я целовалась всю ночь. От осознания реальности хочется зарыдать, подобно маленькому ребёнку разбросать все вещи по комнате, разбить что-то, но отчего-то не получается. Внутри лишь пустота. Звонок в дверь заставляет меня дернуться с кровати в чем была. В попутные зеркала смотреться не было ни желания, ни времени — не любила заставлять людей ждать. В конце концов, кто бы это ни был, вряд ли он меня знает, значит аншлаг на голове нет смысла укладывать ради одного мимолетного общения в дверном проёме. Открыв дверь, я увидела курьера. Обычный паренёк приблизительно моего возраста в жилетке компании доставки. В его руках была маленькая коробка, но я не помнила, чтобы что-то заказывала. — Вы «…»? — безразлично спросил курьер. — Да, я. Парень протянул мне форму доставки в двух экземплярах и ручку, жестом просив подписать. Я расписалась, ни на секунду не отрывая взгляда от посылки и все ещё вспоминая, точно ли я не заказывала ничего в интернет-магазинах. Поблагодарив курьера за доставку, я скорее вернулась к себе в комнату и осмотрела коробку. На ней был указан в точности мой адрес, но обратного адреса я не нашла. Ни печатей, ни хотя бы индекса. Глубоко вздохнув, я открыла посылку и в тот момент в груди что-то екнуло. Я достала из коробки осколок малахитового камня, подвешенного на золотой цепочке, а за ним клочок бумаги. На ней красивым каллиграфическим почерком было выведено: «Я в любом случае в плюсе». Подписи не было, но я знала, от кого это. Подойдя к большому напольному зеркалу, я надела цепочку, параллельно проведя пальцами по кровавым синякам на шее. Я довольно усмехнулась. В тот момент я поняла, что не чувствую ни счастья, ни радости, ни удовлетворения. Эмоции покинули меня. Но я видела краски. Я чувствовала свободу. Медленно закрыв глаза, я глубоко вдохнула, в очередной раз поняв, как стало легко дышать, а затем подняла веки. В зеркале на меня смотрели чёрные, как смоль, демонические глаза. Все стало предельно ясно.