Закончилось как надо

Брайан вел машину обратно домой, к их дому и старался ни о чем не думать — от размышлений один вред. Задумываешься, появляются идеи, ты ими делишься, это ведет к разговорам, они переходят в дискуссии, которые закончиться могут совсем не тем, чего хотелось, а Брайану никогда не нравились вещи, которые оказываются не тем, что хотелось, поэтому он старательно не думал. Джастин — думал. Ему нравилось думать. Задумываешься, появляются идеи, они рождают новые представления, ты пробуешь что-то новое. Идеи — это интересно. Почти одновременно они доехали до дома. Брайан ничего не сказал, когда Джастин поставил свою машину в гараж, Джастин ничего не сказал, когда Брайан поставил свою рядом. — И все равно она уродская. — И все равно мне нравится. Брайан прижал Джастина к отвратительной оранжевой коробке с резиновой отделкой, чтобы поцеловать — и тут у Джастина зазвонил телефон. — Привет, Деб. — Солнышко, твоя мама сказала мне, что ты в городе. — Так и есть. — Ну, раз сегодня пятница и у нас семейный ужин, ты на нем будешь, даже слышать ничего не хочу. — Ээээ… не знаю, Деб, — сказал Джастин, потому что Брайан делал с его телом вещи, от которых мысли о ригатони отступали на задний план и там исчезали. — У меня кое-какие… — он айкнул и попытался выкрутиться из захвата, но добился только того, что оказался прижат ещё крепче, — ...ну, это... дела. Их нужно сделать. — Вот и делай свои дела в любое другое время, а вечером чтоб был у меня. — Я постараюсь, Деб, правда. — Постарайся как следует, я тебя сто лет не видела, наверняка тощий, как жердь. — Деб, ну я же сказал... — Отлично, увидимся в семь. Джастин закрыл телефон и тихо застонал от того, что Брайан задрал ему рубашку на животе и покрывал поцелуями обнажившуюся кожу, и заодно от перспективы оказаться на фирменном пятничном ужине Дебби. Он собрался порадовать ею Брайана, но у того тоже зазвонил телефон. — Привет, Деб. — Привет, засранец. Ужин сегодня, никаких отмазок, тебя сто лет не было, сегодня чтоб был. — У меня тут кое-какие дела. Их нужно сделать, — Брайан многозначительно посмотрел на Джастина, который, мстительно пользовался случаем: с широкой улыбкой расстегивал ему рубашку и целовал обнажившуюся кожу. — Ты будешь. Иначе я в закусочной тебе кофе больше в жизни не подам. — Я точно умру без чашечки той отравы, которой ты меня годами потчуешь, — Брайан постарался не застонать и как-то отогнать наконец Джастина от своего левого соска. — Умрешь как миленький. Так что в семь. И не опаздывайте, ваше высочество. — Я постараюсь, Деб, — поздно, она уже повесила трубку. Джастин продолжил было свое занятие, но заметил, что Брайан потерял настрой и отступил. — Что там? — Семейный ужин, ты же слышал. — Да как-то не до того было. Деб всегда готовила пасту по пятницам, и по умолчанию приглашение касалось всех членов их немаленькой семейки. Эммет все ещё жил у Деб и потому бывал на ужинах всегда, когда не случалось заказа на проведение вечеринки. На Теда с Блейком тоже можно было рассчитывать. Майкл, Бен и Хантер — как данность. Раньше ещё частенько бывали Мел, Линдси, Гас и ДжейАр. С тех пор, как умер Вик, Дебби хоть и жила с Карлом, а придавала этим ужинам огромное значение. Все это понимали и старались заглядывать хотя бы пару раз в месяц. Пока Линдси и Мелани были тут, у Брайана тоже была причина приходить по пятницам, тут он мог повидаться с Гасом и не чувствовать себя незваным гостем в счастливом семейном мирке лесбиянок. Джастину тогда тоже эти ужины нравились. Но теперь-то они с Брайаном кто? Кто они теперь? Снова вместе? Очередная попытка? Что? Да и Брайану не хотелось публичности... — Мы можем не идти, — Брайан закурил и выдохнул дым, посматривая на Джастина, чтобы понять, хочет он идти или нет. — Можем, — согласился тот. — А можем пойти и покончить с этим всем одним махом. Стоит Деб и Майклу узнать, что я вернулся — все, достояние общественности, весь город в курсе. — Мы хотим этого?Трахаться в открытую? Или в закрытую? Или в задних комнатах и переулках, это вроде неплохо у нас получалось. Джастин взял у Брайана сигарету, затянулся тоже и отошел на шаг, задумчиво изучая лицо любовника. — Чего ты так переживаешь? Мы же чуть не поженились. — Угу, — невесело согласился Брайан. — Чуть. — Мы оба решили, это не то, чего мы хотим. — Я уж точно не хотел. Слова неприятно задели Джастина, но он продолжил. — Так что такого в том, чтобы признать — мы снова вместе? — Потому что никогда ничего хорошего из этого не выходило. — Это из расставаний у нас ничего хорошего не выходило. Быть вместе у нас получается лучше, — Джастин потянулся поцеловать отвернувшегося Брайана. — Быть вместе мне подходит, — еле слышно произнес Брайан. — Мне-то подходит, но ты каждый раз уходишь. Каждый раз. Джастин молча ждал, пока Брайан обдумывал свои слова и набирался духу продолжить. — Каждый раз, когда я тебя отталкиваю, ты становишься сильнее, успешней… лучше. Я хочу, чтобы ты был со мной, но ты уйдешь снова. Я нормально к этому отношусь. Возьму, сколько дашь. Да, теперь я согласен на компромиссы. Но не публично. Я не хочу входить в закусочную под жалостливыми взглядами, будто я, блин, вдова в трауре. Джастин никогда не задавался вопросом, больно ли было Брайану после отъезда, и теперь глубина этой боли оказалась для него новостью. Но Джастин точно знал, что не планирует уезжать и решил начать с этого. — Я никуда не собираюсь. — Ты и раньше так говорил. — В этот раз я серьезно, — и сам услышал, что это пустые слова. — Брайан, я был глупым мальчишкой, который все куда-то рвался, искал чего-то, причем именно ты настаивал, что мне нужно в другом месте искать успех, возможности… — ...любовь, — добавил Брайан. — Да, и любовь. Я был глупым, пафосным, безрассудным и слепым. Но теперь я знаю, что такое любовь. Мне потребовалось время, чтобы это понять, я делал ошибки, но теперь знаю. Это не красивые слова, не самопожертвование, и не… — Джастин набрал воздуха в грудь. — Все это вообще не то! Брайан, это только ты. Ты и я. МЫ. Вместе. Вот как я это понимаю. Так было с того дня, как ты подошел к глупенькому наивному мальчику у фонаря, и так есть до сих пор. Все, что у нас с тобой было, все это про любовь. Про то, что ты меня любишь, а я люблю тебя. И только поэтому мы вместе, это настоящая причина, и это пугает. Если бы я тебя не любил, наплевал бы и растер. А если бы ты меня не любил, я бы не мог обидеть тебя или напугать своими уходами. Но мы любим, и нам не все равно. Нам пора к этому привыкать, так всегда у нас и будет. Тебе не все равно, ты боишься и ты ненавидишь оба эти чувства. Но знаешь что — мне пофиг, что ты терпеть не можешь любить меня! Да ненавидь свои чувства сколько влезет, ты меня любишь, и мне важно только это. Так что давай, делай как хочешь. Будем скрывать наши отношения от всех? Ну давай скрывать. Если тебе так спокойней, давай притворимся, что я готов в любой момент уехать. Но вот что я тебе скажу! Я не могу тебя заставить поверить, конечно, но я буду доказывать тебе раз за разом! Каждое утро, когда ты будешь просыпаться со мной и моими слюнями у тебя на плече, тебе придется привыкать, что никуда, блядь, я не денусь! На последних словах Джастин уже шипел от бешенства, а потом он бросился из гаража в дом. По крайней мере, попытался. Но выбрал не ту дверь и оказался в подсобке, среди банок с краской, стремянок и аккуратно развешанных на стене инструментов. Джастин стоял, дрожал от ярости и очень старался не заплакать. От задвинутой речуги Брайан потерял дар речи. Он как раз пытался переварить сказанное, когда Джастин вдруг рванул в подсобку и с грохотом захлопнул за собой дверь. Потом он понял, что произошло. Брайан очень старался не заржать. Изо всех сил старался. Он уперся большим пальцем себе в щеку, остальными прикрыл глаза — его коронное "чур, я ничего не видел", но дверь не открывалась. Брайан подождал ещё немного, потом распахнул её сам. Шагнул внутрь, обвил талию Джастина обеими руками, прижал спиной к своей все ещё полуобнаженной груди. — И правда, куда ты денешься, если даже из гаража выйти не способен. Джастин чувствовал, что Брайан улыбается. — Да иди ты в жопу! Сам купил эту громадину, кругом одни двери! В лофте у меня с ними проблем не было. — Да-а-а, в лофте были свои плюсы. Там я мог всегда за тобой приглядывать. — А теперь придется верить мне на слово, что если я в другой комнате, то я там не чемоданы пакую. — С верой у меня не очень. — И доверять мне причин нет, — буркнул Джастин. — Одна есть. — Её хватит? — Наверное, должно хватить? Джастин пожал плечами: — Тебе решать. — Я думаю, и одной достаточно. Но мне нужно кое-что тебе сказать. Типа важное. Джастин развернулся в кольце его рук, чтобы посмотреть в темные, серьезные глаза Брайана. — Это последний раз, без вариантов. Если у тебя снова начнет зудеть что-то такое, что мной никак не почесать, и ты мне не скажешь об этом, а просто уйдешь, то никаких больше любви и доверия. И никаких извинений я не приму. — Значит, я могу чесать что чешется как угодно, пока ты в курсе? — Так у нас с тобой лучше всего получается. Но забывать все на пороге дома, договорились? — Как насчет тебя? — А у меня уже не так зудит. Но я мужчина, потому не стану давать обещаний, которые могут осложнить нам жизнь. Давай просто договоримся — честность, разумность. В конце концов, — Брайан набрал воздуха в грудь, некоторые слова все ещё непросто ему давались, — … я люблю тебя. Джастин улыбнулся и поцеловал его. — Нам надо бы перетащить покупки в дом, не бросать же в багажнике. Брайан застонал. — И на ужин к Деб тоже пойдем, — добавил Джастин. — Раз уж ты решил доверять мне, придется доверять и при свидетелях. — А ты вроде говорил, что можно наши отношения оставить, так сказать, в шкафу? Джастин осмотрел подсобку с хозтоварами по всем стенам, обвел рукой: — Тебе что, правда хочется здесь остаться? Брайан рассмеялся. — Черт с тобой. Идем к Деб.