Предуведомление
Вообще-то, электронная музыка бывает очень разная. Нет, не так — очень разная. Некоторые её разновидности вполне способны вогнать неподготовленного слушателя в ступор. Это касается агрессивных стилей, относящихся к "индустриальной" сцене, а именно, дарк-электро (dark electro) и и-би-эм (EBM, electronic body music). Другие разновидности представляют собой поп-музыку, но, скажем так, очень специфическую, не для всякой публики; это готик-электро (gothic electro), синти-поп (synth pop) и фьючер-поп (future pop). Чем они отличаются друг от друга? Синти-поп нагоняет на вас меланхолию, фьючер-поп заставляет вас при этом танцевать (и небезуспешно), готик-электро нагоняет жуть и заставляет при этом танцевать (опять же, небезуспешно), и-би-эм призывает вас в бой, а дарк-электро перемалывает вас на мясорубке. И во всех этих случаях вы получаете несказанное удовольствие! Все перечисленные выше разновидности электронной музыки относятся к так называемой "тёмной" сцене. Она объединяет в себе "индустриальную" (дарк-электро и и-би-эм), "готическую" (готик-электро) и синти-поповую сцену (собственно синти-поп и фьючер-поп). Прочитав вышеупомянутое обсуждение на форуме "Штаба Спасателей", фантазия автора заработала. Сам автор в это время слушал своих любимых Flesh Field (одна из самых радикальных дарк-электро-групп; скрежещущие синтезаторы, пулемётная очередь барабанов, дикий темп, истерический вокал, море удовольствия). И вот им (автору и его фантазии) подумалось — а что если всеми нами любимая Гаечка, наша маленькая златокудрая Спасательница, является тайной поклонницей именно такой музыки? Так и родился этот рассказ. Теперь — несколько важных замечаний. Упомянутые в тексте группы "Цитадель ветров" (ныне — Корsика), Flesh Field, Hocico, Wynardtage, Grendel, X-Fusion, Psyclon Nine, Evil's Toy, Heimataerde, Blutengel, Funker Vogt, Covenant, Colony 5, Dust Heaven и Fleur — реально существующие или существовавшие "человеческие" составы, играющие музыку разных стилей, и совсем не обязательно электронную. Группы "Корсары", SYSTEM_ERROR, Lost in the Dark и Painful придуманы автором. Всяческие совпадения с реально существующими группами случайны и не предусмотрены авторским замыслом. Автор взял на себя смелость несколько развить мир Спасателей, в частности, ввести в него органы центральной власти и охраны правопорядка (так называемый Патруль), торговлю и, соответственно, деньги. (В конце концов, человеческая цивилизация началась именно с торговли и денег.) Автор никому не навязывает свои музыкальные пристрастия. Не нравится — не слушайте. Все персонажи анимационного сериала "Чип и Дейл спешат на помощь" ("Chip and dale resque rangers") производства "Walt Disney Pictures" используются без разрешения правообладателя для собственного развлечения. Остальные уведомления и пояснения будут даваться прямо в тексте рассказа, в сносках.* * *
Над центральным парком плыла душная ночь. Сонные деревья вяло шевелили ветвями; сонная трава устало клонилась к не успевшему остыть асфальту. Сонный ветер лениво ворочался в листве огромного старого дуба, вяло шевелил валявшийся на тропинке обрывок газеты, качал головки цветов и, одурманенный их удушливо-приторным ароматом, бессильно стихал в густых зарослях. Лишь неугомонные кузнечики трещали в кустах; их монотонный треск заглушал доносившиеся издалека звуки огромного города. Старый крыс Юсуф припарковал свой драндулет на кольцевой дорожке, идущей вокруг дуба, под густой травой, подальше от фонаря. Вгляделся во мрак, выискивая в траве люк технологического тоннеля; навострил уши, пытаясь услышать гул подъезжавшего поезда. И, не расслышав его, удовлетворённо повертел хвостом. Самое выгодное место для таксиста. Припозднившиеся прохожие сразу же пойдут к этому люку в надежде попасть на поезд, который в такое время уже не ходит. И куда они после этого направятся? Правильно — к Юсуфу! А уж Юсуф отвезёт их куда надо… С начала смены он уже сделал три рейса. Загулявшая парочка опоссумов, долго искавшая вход в тоннель и так и опоздавшая на последний поезд (приезжие, что ли?..), торопилась на автовокзал. Толстый, жутко важный хомяк в хорошем костюме с портфелем в руках спешил домой, на Третий уровень, Гранд-авеню; он подозрительно всматривался в пробегавший за окнами пейзаж и всё кривился, будто унюхал что-то скверное. Парочка подозрительного вида хорьков направлялись на встречу с третьим; Юсуф вздохнул с облегчением, когда высадил их у Подзаборного квартала. В кармане постукивали друг о друга пять синих бусин. Неплохо началось дело, а?.. Юсуф проверил заряд аккумулятора (хорошо, что, отвезя хорьков, он зарулил на заправку). Посмотрел, горит ли над "шашечками" зелёный светодиод (подарок брата). Вышел из машины, взглянул на небо (похоже, будет гроза). Заглянул в кабину, сунул руку под сиденье, попытался нащупать зонтик, разочарованно хмыкнул (брат уже две недели как взял и всё не отдаёт; сломал, что ли?..). Вылез, распрямил затёкшую спину, вдохнул густой жаркий воздух. От едкой цветочной пыльцы жутко засвербило в носу, и он долго не мог прочихаться. Вдалеке сверкнула молния, высветила на мгновение гигантские здания людей и утонула в густых чёрных тучах. Лениво накатился гром, придавил в земле душную тишину, что-то проворчал притихшим кузнечикам и стих вдалеке. На длинный нос Юсуфа упала первая капля дождя. Сунув руки в карманы драного пальто, он добежал до фонаря. Подобрал валявшуюся на асфальте бумажку и попытался свернуть из неё широкополую шляпу вроде той, что была на давешнем опоссуме (как же она называется?.. сомбреро!). Взгромоздил на голову получившееся сооружение и, придерживая его рукой, чтобы не потерять, заторопился назад. Возле машины кто-то стоял. Юсуф сбавил шаг. Незнакомец был до самых бровей закутан в глухой чёрный плащ с капюшоном. Он стоял спиной, и старый крыс не мог разглядеть его лица. Это ещё кого шайтан принёс?!.. Юсуф на мгновение остановился, но потом набрался храбрости и крикнул: — Куда едем, уважаемый? И через секунду пожалел о своей внезапной смелости. Незнакомец медленно повернул голову. В свете фар свирепо сверкнула металлическая маска. — О-о-о… — только и мог вымолвить старик. И спрятался за шляпу. Руки жуткого типа поднялись и откинули капюшон. Лязгнул замок; маска сползла с лица и повисла на груди. — Ой, простите, я вас напугала!.. — прощебетал нежный голосок. — Будьте добры — Второй уровень, Промышленный переулок, семь. Мышка, совсем молоденькая. Прелестное личико, только слишком бледное, да что там бледное — абсолютно белое. Длинные волосы собраны в тонкие косички (как они там называются… дрэды?..), выкрашенные в разные цвета. Ясные синие глазки глядят прямо и бесхитростно. Юсуф боязливо выглянул из-за самодельной шляпы. — Ч-ч-что?.. А-а-а… э-э-э… да, я знаю, где это. Сейчас отвезу. Садитесь! Маленький, густо подведённый чёрной помадой ротик улыбнулся, открывая белоснежные зубки. — Спасибо! Большое спасибо! Только, пожалуйста, побыстрее — я опаздываю. — Мисс! — Юсуф подбоченился. — Если вы имеете дело со мной, вы никуда не опоздаете! Он сел на своё место и включил ток. Мотор заурчал. Сзади, шурша плащом, устраивалась странная пассажирка. "Вечно эти американцы что-то придумывают…" — подумал Юсуф. — "Ну да ладно, мне-то что… Главное, чтоб платили по счётчику!.." Он повёл машину по дорожке, мимо дуба, мимо фонаря, к другому, тайному, входу в тоннель, устроенному самими зверями. Колёса лязгнули по металлу, и такси нырнуло в непроглядную тьму. Юсуф мельком взглянул через зеркало заднего вида на свою пассажирку. Она сидела, сложив ручки на коленях, и мечтательно чему-то улыбалась. "Какая милая мышка…" — подумалось ему. — "Хоть и со странностями…"* * *
— В его машине сел аккумулятор, — сообщил Чип, глядя в половинку бинокля. — Сажай "Крыло", Гаечка! — Есть, командир! Они приземлились в узком тёмном переулке, стиснутом высоченными глухими стенами. Переулок выходил на улицу, такую же узкую и тёмную. Здесь располагались дешёвые магазинчики с товарами сомнительного качества и такая же дешёвая гостиница; большая же часть домов была давно закрыта. Самое подходящее место, чтобы скрыться от погони. Шикарная машина Миши Кукера, известного во всём городе похитителя драгоценностей, стояла на улице, посреди огромной зелёной лужи. Её хозяин — крупный крыс с обрубленным хвостом — улепётывал по направлению к лестнице, ведущей в подвал. И улепётывал весьма резво, несмотря на внушительный мешок, висевший за его плечами. — Перстень всё ещё с ним… — Чип отбросил бинокль. — Значит, возьмём с поличным! — Что это за место? — Дейл опасливо озирался по сторонам, пока не заметил вывеску. — О, клуб "Отстой"! Настоящий рок-клуб! — Уйдёт!.. — Рокки сжал кулаки. — Упустим… — Не уйдёт! — Чип поглубже надвинул шляпу. — За мной! Спасатели горохом скатились по ступеням лестницы и оказались у приоткрытой двери. За ней что-то сверкало и раздавался тяжёлый топот. Гайка первой проскользнула в дверь. Метнулась в сторону, едва не попав под чьи-то грохочущие башмачищи. Какие же они всё-таки огромные и шумные, эти люди!.. За спиной пыхтел Рокфор; он бросился на помощь мышке и, конечно же, моментально застрял. За его спиной копошились Чип и Дейл; Вжик, пища от натуги, тащил своего грузного друга за усы. Да, помощи от них ждать не придётся… Но где же Миша Кукер?.. И тут зазвучала музыка. Тяжёлый, свинцовый ритм пробил тело Гаечки насквозь. Скрежещущий звук синтезаторов буравом ввинтился в её ушки. Мышка задохнулась. Прижала руки к груди. Закатив глаза, покачнулась на тонких ножках… В её груди бурлил, неистовствовал, требовал выхода безумный сгусток энергии. По всему телу пробегали жгучие волны; казалось, ещё чуть-чуть — и Гайка начнёт метать молнии, как заряженная электрическая машина на уроке физики. Каждый барабанный удар отдавался оглушительным ударом сердца. Господи, как хорошо!.. Что-то маленькое и зелёное промелькнуло перед глазами. — Вжик! Маленький, ты не представляешь, как… Но Вжику было не до откровений. Вытянув крохотную ручку, он указал на запасной выход. И Гайка увидела среди толкущихся людских лапищ мелькающий грязно-белый мешок и куцый крысиный хвост. Не уйдёт! Раз! Два! Три! В три гигантских прыжка она настигла Мишу. Сжала кулачки, подпрыгнула и ударила здоровенного крыса по кумполу, вложив в этот удар всю свою силу. Миша глупо гыгыкнул, обмяк, выронил мешок и грянулся оземь. Когда подоспели Вжик, Чип, Дейл и слегка помятый Рокки, Гаечка уже успела оттащить пухлого Мишу в угол, где им не угрожала опасность быть раздавленными людскими лапами, и теперь вязала крыса подобранной на полу ниткой. — Милая, ты его вырубила?! — Рокки так удивился, что сам едва не грянулся в обморок. — Наша Гаечка и не такое может! — гордо сказал Чип и метнул на Гайку такой взгляд, что она мгновенно покраснела… …Они без особых проблем выбрались из клуба, волоча за собой постепенно приходящего в себя Мишу и мешок с похищенным перстнем. Пробрались в переулок, где оставили "Крыло". Остановились перевести дух. — Бр-р-р… — Чип потряс головой. — Ну и грохот!.. Я чуть не оглох! — Оглох? — взревел Рокфор. — Это хуже, чем мясорубка, в которую я как-то попал в Малайзии! То ещё было приключение, скажу я вам… — Я не хочу в мясорубку, — меланхолично ответил Дейл. — Мне хватило и этого… — А ты как, Гаечка? — обратился к ней Чип. — Я?.. Сумасшедшая энергия всё ещё билась в её груди. Гайка всё ещё была во власти этой музыки, жуткой и сказочно прекрасной. — Я… нормально… И, не в силах совладать с собой, прошлась перед друзьями колесом. Подпрыгнула, выгнулась тугой стрункой, вскинула ручки и застыла, сияющая от счастья. И замерла, увидев перед собой четыре пары выпученных глаз. Нет, не четыре — пять! — Да что с тобой, Гаенька, милая? Ты прямо на себя не похожа, — Рокки озадаченно сунул лапу в рыжую шевелюру. — Во даёт… — просипел очухавшийся Миша. — Точно ненормальная… Они все смотрели на неё — нежную робкую мышку, тонкую и хрупкую, с чудесными золотыми волосами и ясными небесными глазками, предпочитающую механизмы обществу других зверей и так легко краснеющую под стремительными взглядами Чипа… — Ничего. Я в порядке! — быстро сказала она. — Просто… э-э-э… хорошо, что всё так удачно получилось!.. И, унимая колотящееся сердце, улыбнулась своей самой обезоруживающей улыбкой. От размякших Чипа и Дейла толку было мало. Так что Рокфору пришлось запихивать Мишу в самолёт одному. Миша упирался, лягался и голосил: — Я? Вместе с этой полоумной?.. Чего? Она будет вести самолёт?!! Не, начальник, я на такое не подписывался!.. И замолк, увидев под носом пудовый кулачище австралийца… …Стартуя, Гайка дала с ходу полную мощность. Двигатели сердито взревели. — Поосторожнее, Гаечка, — опасливо произнёс Рокфор. — Что-то ты сегодня какая-то дёрганая… Может, дело в той музыке? Я сам чуть не ополоумел!.. — Нет-нет, Рокки, всё в порядке!.. — Гайка молча прокляла себя. — Просто я немного устала… — То ходишь на голове, а то устала… — Рокки с сомнением покачал головой. — Мы все устали, — возразил Чип. — Сейчас отвезём арестованного в центральный офис Патруля и отправимся домой. — Хм… интересно, а как называется эта музыка? — вдруг спросил Дейл. — Так… просто хочу узнать… — …Дарк-электро… — выдохнула Гайка. В зеркале заднего вида отразилась недоумённая физиономия водителя… — …Лично я предпочитаю рок. Рок круче всех! — и Дейл вскинул вверх пальцы, сложенные буквой "V". — Во! — Нет ничего лучше классики, — авторитетно заявил Чип. — Классическая музыка возвышает душу и даёт пищу для ума. — А я всё скучаю по старому доброму свингу… — Рокки вздохнул. — Как-то мы с Гиго Гаечным Ключом летали через Атлантический океан, чтобы попасть на последний концерт оркестра Бенни Гудмена(1). Вот это было путешествие!.. — А тебе что нравится, Гаечка? — Чип тихонько коснулся её плечика… — …Дарк-электро, — медленно произнесла Гайка. — Дарк-электро… Слово перекатывалось по языку маленькой тяжёлой колючей шестерёнкой…* * *
Клуб "Берлога" находится в подвале заброшенного завода. Здесь было сыро; там и сям из темноты выползали разнокалиберные трубы, где-то капала вода, откуда-то тянуло ржавчиной. Железный ящик, где и помещался клуб, был покрыт длинными рыжими потёками. У входа уже толклись какие-то типы. Тусклая лампочка, подвешенная к трубе, выхватывала длинные чёрные волосы, угрюмые физиономии, оскаленные рты. Гаечка сделала шаг и остановилась, оробев. Может, вернуться? Отправиться восвояси, в штаб Спасателей, и сделать вид, будто ничего этого не было? Продолжать таиться от друзей, с которыми прошла огонь и воду, прятаться в мастерской, скрючившись на полу, приникать к хриплому наушнику? И пугаться каждого шороха? "Гайка, решай-ка!" — говорил в таких случаях Гиго Гаечный Ключ, её отец. Гайка глубоко вдохнула. Надела маску, защёлкнула тугой замок. Глядя прямо перед собой, двинулась к входу в клуб. Публика, клубившаяся у двери, при виде её моментально перестала галдеть и расступилась. Гайка спиной чувствовала их обалдевшие взгляды. Она остановилась в дверях. Выдернула из-за отворота перчатки билет и вручила его угрюмому вышибале. Вышибала кивнул и отодвинулся, освобождая проход. — Во даёт!.. — зашушукались позади. — Классная чувиха… Кто это, ты знаешь?.. Порывисто, будто пересекая невидимую границу, Гайка перешагнула порог.* * *
— Тр-репещет огонь, словно ды-ы-ы-ышат Заблудшие души морей, — самозабвенно распевал Дейл, орудуя шваброй. — Что сер-р-р-рдце безумца здесь и-и-ищет, Средь Эльма святого огне-е-ей(2)? — звонко подхватила Фокси и подняла капроновой метёлкой целый тайфун пыли. Дверь отворилась, и вошли гружёные покупками Чип, Рокфор, Гайка и Тамми. Тамми, с ходу оценив ситуацию, бросила пакеты на пол и упёрла руки в бока. — Бездельничаете?! Чиппи, любимый, ну скажи им! Ты же командир. Чип сердито брякнул на пол туго набитый рюкзак. — Вы, двое! Что вам было сказано? Делать уборку! — Мы и делаем!.. — обиделся Дейл. — И уже почти закончили! Тамми критически осмотрела гостиную (надо сказать, вполне чистую). — Заканчивайте, — велела она. — Следующая на очереди — комната ребят. — О-кей, генерал! — Дейл молодцевато отдал честь. Привлёк к себе заливающуюся смехом Фокси. — И, словно в объятия бу-у-ури, Мы в тихую гавань войдём! — пропели они хором. — Это из нового альбома группы "Корсары", — пояснил Дейл. — Они поют про пиратов! Какая-то бумажка выскользнула из кармана его гавайки, спланировала на пол и легла у ног Гайки. Взгляд успел выхватить набранное большими буквами слово "дарк-электро". — Не успел закончить уборку, а уже мусоришь? — Чип поднял бумажку. Развернул, пробежал глазами, скривился. — А, это раздавали в магазине, ещё утром!.. — беспечно ответил Дейл. — Какой-то ящер… Он мне не понравился… Дай сюда! Он отобрал бумажку у Чипа, в мгновение ока свернул из неё самолётик и пустил в дверь. Самолётик стремительно вылетел из помещения штаба, едва не угодил во Вжика, волочившего два яблочных огрызка, и устремился прочь. Гайка сама не помнила, как бросилась вдогонку. Она пулей вылетела из двери, всё-таки сбила Вжика, совершила умопомрачительный прыжок, успела схватить самолётик самыми кончиками пальцев и замерла от ужаса на самом краю площадки. — Гайка? — Чип смотрел на неё во все глаза. — А-а-а… э-э-э… мне… это…. нужно что-нибудь… подстелить в мастерской… — с грехом пополам нашлась мышка. — Эта бумага как раз подойдёт. Чип пожал плечами и подхватил рюкзак. Гайка развернула бумагу. "Скоро! Вечеринка в стиле "дарк-электро"! Выступают звёзды из Германии, гранды мировой "тёмной" сцены группа SYSTEM_ERROR. На разогреве — подающие надежды местные знаменитости Lost in the Dark и Painful. Также — афтерпати(3) и конкурс костюмов! Местная знаменитость диджей Морбид и гость из Европы диджей Хелена Шторм. Клуб "Берлога", Второй уровень, Промышленный переулок, бункер 7. Спешите! Будет только одна вечеринка!" — …Кстати, о пиратах! — заревел из кухни Рокки. — Кто опять сожрал весь сы-ы-ыр?!!* * *
Сцену соорудили из спичечных коробков, покрытых листом пластика. На ней на самодельных козлах стоял маленький планшетный компьютер; на грязноватом экранчике светилась музыкальная клавиатура. К разъёму наушников подключили самодельный усилитель с четырьмя колонками. Из колонок вырывалось монотонное гудение. Тощий крыс стоял над компьютером, сосредоточенно водил руками по экрану и щурил воспалённые глаза в толстенных очках. Его хвост нервно дёргался. Гайка сразу оценила ситуацию. — Здесь плохая пайка, — сказала она. Не дожидаясь, пока крыс-техник как-то отреагирует на её слова, вскочила на сцену, отстегнула маску, сорвала с руки перчатку, наклонилась и поправила провод. Динамики надсадно крякнули, и гудение прекратилось. Техник с удивлением воззрился на мышку. Из-за очков его глаза казались огромными. — Интересуетесь электроникой? — послышался за спиной Гайки низкий звучный голос.* * *
Гайка посадила "Крыло" недалеко от Рыночного квартала, возле забора. Выскочила из кабины, встала на крыло. — Вы летите домой. Мне нужно кое-что купить… кое-какие детали… — Гаечка, ты пойдёшь одна? — Рокки привстал. — Давай пойдём вместе! Я тебе помогу. — Не стоит, Рокки, — Гайка мило улыбнулась. — Детали небольшие, я донесу сама. А потом сяду на поезд. Чип, милый, ты не поведёшь? Довольный Чип пересел на место пилота. Деловито двинул рычаги. — А как же я? — возмутился Дейл. — Ты же обещала, что я поведу в следующий раз! — О, Дейл! — Гайка нежно обняла его. — Не сердись, но пусть сегодня поведёт Чип. Зато когда я буду испытывать новые двигатели, обещаю — ты сядешь за руль! Во время испытания нам понадобится храбрый, находчивый пилот, не так ли? И сладко поцеловала разомлевшего бурундучка прямо в губы. Чип шумно, со свистом выдохнул, но, встретив невинный Гаечкин взгляд, промолчал… …Билеты продавал тощий противный ящер, с ног до головы затянутый в чёрное (не тот ли, о котором рассказывал Дейл?..). Он долго перекатывал на ладони вручённые Гайкой бусины(4) — три красные, как раз под расчёт, — кривился и хмурился. Но наконец кивнул, небрежно ссыпал их в мешок и молча вручил мышке билет. — Спасибо! — ответила Гайка и спрятала билет во внутренний карман… …Эти деньги она заработала ещё с полгода назад, приводя в чувство личный автомобиль короля Гарольда Кошелька Третьего. Она возилась двое суток подряд почти без отдыха, но всё-таки воскресила эту древнюю бандуру. И пришла домой в третьем часу ночи, вся в машинном масле, продрогшая до косточек и мокрая до нитки. Её колотил озноб. Едва держась на ногах, она вручила Чипу четыре золотых бусины — плату за работу, — покачнулась и медленно сползла на пол. За окнами хлестал проливной дождь, злобно завывал ветер; вокруг суетился белый от ужаса Чип, пришибленный Дейл тянул к ней руки, из-за его спины выглядывала плачущая Фокси, а Рокки, разрыдавшись в голос, убежал в свою комнату. Дело взяла в свои руки деловитая Тамми. Она приказала перенести Гайку в её комнату и уложить в постель, растворила в напёрстке кипятка две крупицы шипучего аспирина и заставила чуть живую мышку выпить всё. Гайка осилила только два глотка, после чего бессильно откинулась на подушки… Потом пришёл мокрый от слёз Рокфор, одним духом вылил в пасть оставшийся аспирин и только тогда успокоился… Три из четырёх золотых бусин Тамми отложила на грядущий ремонт и расширение штаба Спасателей. Оставшуюся же на совещании было единогласно решено оставить Гайке… …Косметикой торговала старая страшная жаба. Она пристроилась со своим столиком среди большого развала радиодеталей; из-за громадных железок едва виднелись её выпученные глаза. Гайка купила банку белил, чёрную губную помаду и тушь для век. Отдала — ох!.. — ещё три красные бусины. — Красавица, да вы просто себя уродуете, — проквакала жаба. — Будете похожи на привидение. Вам подойдёт тональный крем и неяркая помада на губы. — Да… Спасибо… Но сейчас мне нужно именно это. Простите!.. Жаба скептически булькнула, протянула руку и повернула выключатель маленького приёмника. Завизжали, заскрежетали синтезаторы, пулемётной очередью забили барабаны, истерически взвыл вокалист. Гаечкино сердечко подпрыгнуло в такт дикому ритму. Это была одна из её любимых групп. — Flesh Field! — вскрикнула она и в неистовом восторге вскинула над головой кулачок. И тотчас замерла, случайно взглянув в сторону. Мимо прилавков шагали Спарки и Дзинь. Спарки неспешно шествовал впереди, время от времени наклоняясь и тыкая носом в разложенные радиодетали. Дзинь, надрываясь, пёр на спине громадный мешок, в котором что-то бренчало. — Гайка! — одновременно вскрикнула оба. Мышка вздрогнула. Быстренько запихала пузырьки и банки в припасённый пакетик, завязала его узлом. На всякий случай подальше отошла от прилавка с косметикой. — Гаечка, милая! — Спарки галантно поцеловал мышке ручку и чудом не заехал локтем Дзиню в лоб. — Сколько воды утекло с нашей последней встречи!.. Как поживаете? Как отряд Спасателей? Наслышаны о ваших подвигах. — Мы?.. Мы нормально… А вы как?.. — Мы ушли из лаборатории и теперь открываем своё собственное дело, — гордо подбоченился Спарки. — Это будет наша собственная лаборатория. Хватит работать на чужого дядю!.. — Вот именно!.. — пропыхтел из-под мешка Дзинь и вытер пот. — …А в данный момент закупаем оборудование… Спарки внезапно смолк, подлетел к торчащему посреди груды электронной мелочи громадному конденсатору, торжествующе обхватил его, с трудом поднял и швырнул в мешок. — Возьмём и это! — Ыгы… без проблем… — икнул Дзинь и покачнулся, едва не рассыпав ношу. — Да выключите этот ужас! — крикнул Спарки в сторону жабы (та убавила громкость). — Ну, может быть, куда-нибудь сходим в свободное время? Я знаю чудное местечко, где играют живой джаз… Его горячие пальцы тронули Гаечкину ручку. — Я смотрю, вы начали пользоваться косметикой… — прошептал Спарки. — У вас появился избранник? — А… это… — Гайка покраснела. — Это… это для подруги… подарок… на день рождения!..* * *
Его звали Дирк. Высокий, статный, с пышными усами, в ладно пригнанной камуфляжной форме, суровый и полный достоинства, он был самым желанным кавалером в клубе. Гайка не раз замечала быстрые взгляды, что метали в его сторону другие дамы. Но Дирк не обращал на них внимания. — Первый раз встречаю такую прелестную и, вместе с тем, умную мышку! — сказал он. — Знаете, путешествуя с концертами, приходится сталкиваться с самыми разными зверьми… Какие-то из них запоминаются надолго, других, наоборот, стараешься поскорее выбросить из памяти… Но вы, фройляйн Гаечка, — нечто особенное. Вы изумительны и незабываемы! Гайка зарделась. Даже густой слой белил не смог скрыть румянец. — А если учесть ещё, что вы — поклонница такого сурового мужского музыкального течения, как дарк-электро!.. — Дирк покрутил ус. — Сразить опытного солдата нелегко, но вам, уважаемая, это удалось. Дирк был вокалистом группы SYSTEM_ERROR. И ровно половиной её состава. — Другая наша половина — клавишник Фриц. Сейчас он в гримёрке, наливается… то есть настраивается перед концертом. Две худосочные девицы, скрючившиеся у барной стойки и дымившие сигаретками, восхищённо взглянули на Дирка, скептически оглядели с ног до головы Гайку и зашушукались. Дирк и ухом не повёл. — А вы и впрямь слушаете дарк-электро? — с сомнением поинтересовался он. — Не обижайтесь, милая фройляйн, но всё никак не могу поверить… …В подвале городской библиотеки находился подпольный интернет-клуб для зверей. Гайка заявлялась туда рано утром, когда посетителей было ещё мало. Прыгала по клавиатуре раздолбанного ноутбука, стоявшего в уголке, подальше от входа. Выходила на музыкальные сайты, загружала любимую музыку и записывала на карту памяти. Найдя на свалке маленький плеер, она притащила его домой (пришлось заплатить кондуктору муниципального поезда за провоз громоздкого багажа). Починила и спрятала под грудой железяк в углу мастерской. Туда же сунула карту. Поздно вечером, когда стихал командирский голосок Тамми, Чип устало снимал свою шляпу и без сил валился на стул, Дейл и Фокси садились за телек, а Рокки с Вжиком домывали на кухне последнюю посуду, она осторожно, чтобы никого не побеспокоить, разгребала железяки и доставала плеер. Вставляла карту, подключала наушники, нажимала кнопку и слушала до самозабвения. С замирающим сердечком она внимала злющим Hocico, истерическим Flesh Field, свирепым Wynardtage и яростным Grendel. А потом, уходя спать, уносила в своей груди бешеные ритмы любимой музыки. Остальные Спасатели ни о чём не догадывались. Гайка раздобыла лист тонкого поролона и оклеила им изнутри свою мастерскую. Удивлённым друзьям она сказала чистую правду — шумоизоляция. Однажды, оставшись дома в одиночестве, она включила телевизор и попала на трансляцию с концерта. Выступала какая-то местная группа. Вокалист — длинный и худой человеческий самец — скакал по сцене, сжимая в костлявых передних лапах микрофон. За его спиной за горой синтезаторов стояла самка-клавишница, такая же худая, закованная в негнущееся, непроницаемо-чёрное платье, густо набеленная, с устрашающей металлической маской на морде. Гайка слушала и млела целых три минуты. Потом песня закончилась, а вскоре пришли остальные. Делая гимнастику, она напевала про себя мрачные песни X-Fusion. Расчёсывая свои волшебные волосы перед зеркалом, мурлыкала апокалиптические мелодии Psyclon Nine. Хозяйничая на кухне, когда приходила её очередь, вызывала в памяти вкрадчиво-жуткие откровения Evil's Toy. А когда встал вопрос, кто проникнет в штаб-квартиру "Армии нового порядка" и выяснит, когда произойдёт очередной теракт, кровожадные гимны Heimataerde призвали Гайку почти без колебаний вызваться добровольцем… …Тем временем на сцене появилась первая из заявленных групп. Lost in the Dark — вспомнила Гаечка её название. "Потерянные"(5) долго настраивались и наконец заиграли что-то тягучее и мутное. Публика разочарованно заныла, разом отвернулась от сцены и потянулась к бару. — Может, и мы выпьем чего-нибудь(6), дорогая Гаечка? — предложил Дирк. — Техник сказал, что в этой дыре наливают неплохое вино. — Ой! Нет!.. — испугалась Гайка. — Я не пью спиртного! Я даже никогда не пробовала!.. — Ничего страшного! Если немного — то можно… Вино было густое, красное и сладкое. Гайка облизнулась. — Уважаемая Гаечка! — Дирк со стуком поставил на стойку пустой напёрсток. — О нас, немцах, говорят, что мы больше всего на свете любим выпить и подраться. Это, конечно, верно!.. Но когда рядом такая прекрасная девушка, мы становимся сентиментальными. Вы прекрасны, Гаечка; я уже говорил это и готов повторить сколько угодно раз — вы прекрасны! Даже этот жуткий грим и эта пугающая маска делают вас только милее. Господи, ну почему, почему она так легко краснеет! Просто не мышь, а какой-то стыдливый помидор с ручками, ножками и хвостиком, моментально наливающийся горячим алым соком до самый ушей!.. — Ваши друзья, наверно, души в вас не чают!.. — продолжал Дирк. — Кстати, где они? Неужели бросили вас здесь одну?! — и добавил ледяным голосом. — Ещё чуть-чуть, и я в них жестоко разочаруюсь… Гайка вскинула на него глаза. — Не надо так, Дирк!.. — тихо, но твёрдо ответила она. — У меня лучшие в мире друзья. Они сделают для меня всё, так же, как и я сделаю всё для них. Просто… они… им лучше не знать, где я и чем занимаюсь… Это может их… шокировать…* * *
— Вы меня шокируете, милочка! Ну что за фасон, что за материал!.. Вы бы ещё заказали, пардон, панталоны из дерюги! Впрочем, после этих кошмарных джинсов я уже ничему не удивляюсь… Пани Ядвига — старая толстая мышь в длиннющем линяло-розовом сарафане — держала ателье почти в самом центре Рыночного квартала, возле входа в тоннель. Она величаво перемещалась по своему тесноватому заведению и умудрялась трещать без умолку, не выпуская изо рта десятка булавок. — У меня только две идеи, милочка, насчёт вашего наряда, — заявила она, окидывая мрачным взглядом оробевшую Гайку. — Либо вы собираетесь на карнавал, либо вы бились с кем-то о заклад. Ну да ладно, мне всё равно… Сейчас последний раз примерим, подгоним — и можете забирать свой… чёрт знает что… не то саван, не то бронежилет… Тут пани Ядвига повернулась кислой физиономией к внутренней двери и рявкнула: — Борис! Борис, пся крев(7)! Где тебя чёрт носит? Из-за двери появился старый заморенный крыс с длинными вислыми усами. В костлявых руках он, надрываясь, тащил ворох жёсткого винила — Гаечкино платье. — Никогда тебя не дождёшься!.. — пробурчала пани Ядвига. — В Гданьск, что ли, каждый раз бегаешь?.. Не стой — ты не столб, давай сюда заказ! Толстый материал со скрипом развернулся, гулко ударился о пол. Пани Ядвига, поджав губы, помяла его толстыми пальцами: — Как есть бронежилет… Гаечка с головой нырнула в платье и едва не задохнулась от жары. — О чём только вы думаете!.. — продолжала брюзжать пани Ядвига. — В этом… чёрт знает чём… можно упреть от духотищи! Меня — и то в жар бросает, когда я на вас смотрю! Эх, а я-то думала, что хуже джинсов уже ничего не свете не будет!.. Теперь поднимите руки и не двигайтесь. Гайка подняла руки. — Такой юной хорошенькой мышке отлично подойдёт короткое платьице или короткая же рубашка с шортиками. Здесь же вам не Гданьск, здесь лето круглый год(8)!.. Да и ваш комбинезон тоже неплох — в нём вы похожи на маленького симпатичного механика. От парней отбоя не будет!.. Борис! Борис — семейство крыс!!!.. За столиком кафе напротив сидела троица летучих мышей — готов. Чёрные свободные плащики, чёрные высокие сапоги, накладные клыки из чёрного пластика, серебряные цепочки на шеях. Рядом стояла большая чёрная машина. Гайка прищурилась — так и есть: большой мотор, аккумулятор повышенной ёмкости и даже радиоприёмник. Богато живут… Звери встали. Один из них небрежно ссыпал в пустой кукольный стаканчик три красных бусины. Подошёл к машине, повертел ручку громкости. — Привет, поклонники "тёмной" музыки и "тёмной" сцены вообще! С вами сейчас Конрад Гладконос, дело постепенно идёт к ночи, которая, как всем известно, — время летучих мышей… А сейчас из далёкой Германии специально для вас — группа Blutengel! Вкрадчивая, завораживающе-зловещая мелодия была хорошо знакома Гайке. Мышка поймала себя на том, что напевает вслух. Ла-ла-лала-лалала-ла-лала(9)… — Милочка, здесь приличное ателье, а не, прости господи, бар с караоке!.. — недовольно пробурчала пани. — У меня, между прочим, одевался сам Толстопуз. Сволочь, конечно, порядочная, но уж вкус-то у него есть… Борис! Куда опять упёрся? Она резко дёрнула Гайку на себя. — Сейчас закончим… и можете забирать свой… тьфу!.. чёрт знает что… не то бронежилет, не то парилку… Я говорю… здесь вам, милочка… не Гданьск… В Гданьске мне хватало… б-р-р-р… пройтись по набережной… чтобы заполучить… простуду… Борис с готовностью сунул нос в несвежий платок и задудел на все лады. — Ну вот!.. Держи иголку… швабра сопливая!.. И дай мне булавку… ещё одну… — Ай! — Не бойтесь, милочка!.. Иглоукалывание полезно для здоровья… Ой!!! Борис!!!.. …Муниципальный поезд номер один ходил по канализационным и технологическим тоннелям почти через весь город. Проезд на нём ничего не стоил; только за провоз чересчур громоздкого груза полагалось платить одну синюю бусину. Неудивительно, что от пассажиров отбоя не было. Голодная и смертельно уставшая Гайка с трудом вскарабкалась на последнюю платформу, на которой обычно перевозили грузы. Кое-как устроилась между штабелем рельсов и шумным семейством мышей-полёвок, явно приехавшим из сельской местности и теперь возвращавшимся домой. Безуспешно попыталась подобрать с бетонного пола пакет с косметикой и тюк с платьем. — Вам помочь, мисс? Два патрульных будто выросли из-под земли. Обычные увальни-суслики из деревни; в Патруле таких пруд пруди. Форменные фуражки, красные повязки с буквой "П", увесистые дубинки. Стражи порядка в Зверином городе. — Ну, если вам не трудно… Патрульные с залихватским видом ухватили Гаечкину поклажу и, расплывшись в зубастых улыбках, осторожно вручили хозяйке. — Спасибо! — Эй вы, олухи! — басовито взревела мама-полёвка, толстая, грозная, с чёрными усищами, которым позавидовал бы сам Рокфор. — Оставьте её! Она молодая, сама справится… Помогите лучше нам! Мы устали невыносимо. У меня уже ни рук, ни ног нет!.. А ну — взяли! Красные от натуги патрульные подхватили упаковку батареек и взгромоздили её на платформу, при этом основательно испортив воздух. И сконфуженно удалились под громовое ржанье пассажиров. Гайка подложила под голову тюк с платьем и легла на спину. Послушала, как стучат рельсы, как несут состав усиленные электромоторы (которые она сама проектировала). Удовлетворённо кивнула. Сейчас — домой, немного отдохнуть и пообедать…* * *
Фриц был рыж, толст, неуклюж, весел, румян и уже изрядно подшофе. — Рыг! — без обиняков начал он. — Рад знакомству, мадам Гаечка! У вас чрез… чрезвычайно здоровый нездоровый цвет лица!.. или нездоровый здоровый?.. Дирк критически оглядел его с головы до ног. — Ты в своём репертуаре, Фрицик. Как всегда, очень обходителен с женщинами. И, вообще, это грим. Он повернулся к Гаечке. — Вы не представляете, юная мышка, но недавно его отшила одиннадцатая по счёту пассия. Одиннадцатая! Не так ли, Фриц? — А-а-а… э-э-э… да!.. где-то так… — Фриц сокрушённо развёл руками. — Она мне говори-ик!.. говорит — бросай свою музыку, найди рабэ-э-э-э!.. работу, сними квак!.. квартиру, и тогда я буду вся твоя! Я ей — у меня уже есть работа, я муз-ик!-ант во всемирно известной группе, и нечего мне тут… б-э-э-э-э!.. предъявлять свои концепции… тьфу!.. традиции… у, блин!.. как же называется?.. во — претензии! Она мне — рыг!.. я ей… ик… Дирк вздохнул: — И это ничтожество, милая, — отличный клавишник и мой лучший друг… После чего заявил Фрицу: — Между прочим, Гайка — не простая мышка. Она божественно красива, пугающе умна и вдобавок очень любит дарк-электро! — Дарк-электро? — от удивления Фриц даже перестал рыгать и икать. — Не может быть! Скажите, мадемуазель, ведь вы с Дирком решили меня разыграть! Меня глупого пьяного Фрица!.. — Но это правда, — возразила Гаечка. — Я обожаю дарк-электро. А ещё я люблю и-би-эм, и готик-электро, и синти-поп, и фьючер-поп… …Хозяин подпольного интернет-клуба в подвале библиотеки, престарелый морской свин Уинстон, оказывал Гаечке знаки внимания, участливо справлялся о здоровье и предлагал кофе за счёт заведения. Гайка глотала кипящий напиток, не чувствуя вкуса. Она изучала страницы пиратских сайтов, запоминала названия групп, пробовала на вкус новые слова. Под агрессивный, милитаристский и-би-эм ей нравилось ходить. Она вспоминала воинственные марши Funker Vogt, уравнивала темп шагов с музыкальным ритмом и — раз! два! раз! два! — убегала далеко вперёд ярко-золотым огоньком. Остальные Спасатели с трудом поспевали за ней. — Гаюшка, милая моя… — пыхтел обливающийся потом Рокфор. — Фу-у-у! Пощади старика!.. Ух! Ты прямо какой-то вечный двигатель… — Рокки, хороший мой! — Гайка обхватывала его внушительную талию и прижималась щёчкой к пахнущим сыром усам. — Ну сколько раз тебе говорить — вечных двигателей не бывает!.. Зловещее готик-электро тоже пришлось ей по душе, хотя и не сразу. Гайка вызывала в памяти леденящие кровь песни Blutengel на скучных заседаниях Совета Звериного города, когда скучные чиновники произносили скучные речи о том, что на строительство второй линии муниципального поезда нет средств, и что беднякам с окраин придётся ковылять в центр, больницу и Рыночный квартал на своих двоих. Или на суде в офисе Патруля, где Спасателям часто приходилось выступать свидетелями. Меланхоличные мелодии синти-попа и тугие ритмы фьючер-попа долго не могли найти путь к Гайкиному сердечку. Привыкшая к дикой ярости дарк-электро и и-би-эм, она считала их слишком слащавыми и слушала их только в крайнем случае. Как-то она вообще хотела стереть их с карты памяти, чтобы освободить место, но почему-то удержалась. И не зря. Когда она находилась в штаб-квартире "Армии нового порядка", главарь террористов обнимал её своей холодной липкой лапищей, а прямо перед ней избивали Чипа, сумрачные мелодии Covenant дали ей сил стерпеть всё это. Забрызганная кровью любимого друга, Гаечка смаргивала злые слёзы и — улыбалась… — …Извините, я вас покину на минуту! — Дирк встал и удалился, бесцеремонно раздвигая публику плечищами. Гайка тоже встала. От выпитого вина у неё закружилась голова, и он наверняка бы упала, если бы Фриц не подхватил её за локоть… …А в самые мрачные минуты её жизни, когда прознавшие всё террористы вели Гайку по крыше небоскрёба на расстрел, когда внизу догорали обломки рейнджермобиля, когда ледяной дождь хлестал по бездыханному телу Чипа, мешая его кровь с грязью, когда Гайка уже стояла на самом краю крыши, а в спину ей смотрели чёрные дула винтовок, мечтательные песни Colony 5 удержали её от того, чтобы самой отчаянно броситься вниз, в ревущую бездну… — …Осторожнее, мадам… Что?.. У вас ожоги?!.. Пухлые пальцы Фрица пробежали по тонкой ручке мышки. — Или это от пыток, или я сейчас трезв, как стёклышко! — заявил он. И добавил тоном ниже: — Господи… Что с вами случилось? Кто это сделал? — Ничего… Просто… несчастный случай… в мастерской… И Гаечка улыбнулась, давя моментально поднимающийся ледяной ужас.* * *
На обед Рокки сварганил потрясающие сырные оладьи. И долго не хотел отпускать друзей из-за стола. — Ну, друзья, ну съешьте ещё немного! Вы такие худенькие, особенно Гаечка… Чип, скорчившийся за столом, схватился за живот. — Рокки, пожалуйста, не сейчас… — вымученно улыбнулся он. — У нас много… дел… Вжик, едва шевеливший крыльями на краешке стола, испустил жалобный писк. — Но не пропадать же добру!… — вздохнул австралиец. И вывалил остатки оладьев себе в пасть… …Едва оказавшись в своей мастерской, Гайка бросилась к груде железяк, где она спрятала покупки. Вытащила пакет с косметикой, достала банку белил. Подошла к осколку зеркала. — Интересно, как этим пользуются?.. — пробормотала она. Гайка до этого почти не пользовалась косметикой. За исключением пары раз, но тогда ей помогала мама Тамми(10). Сейчас же… — Ну, Гаечка, где же твой научный склад ума!.. — подбодрила она себя, глядя в зеркало. — Хорошенько подумай и — действуй! Она набрала в ладошку немного липкой жирной краски и осторожно провела по щеке. Набралась смелости и мазнула по носу. — Гайка?.. Это был Чип. Мышка и не расслышала, как он вошёл в мастерскую и остановился за её спиной. — Гайка, что ты делаешь? Что у тебя на лице? Чувствуя, что неудержимо краснеет, Гайка прижала ладони к лицу, ещё сильнее размазывая краску. — А… это… это… замазка!.. специальная замазка для… э-э-э… "Крыла"! Чип подозрительно посмотрел на стоявшее в ангаре "Крыло". — Гаюшка, ты сегодня какая-то странная. Тебе не нужна помощь? Гайка так отчаянно замотала головой, что чуть не потеряла свои очки-консервы. — Нет… Чип… спасибо… я справлюсь… В мастерскую неспешно вплыла Тамми. Упёрла руки в бока и метнула на Гайку взгляд, в котором не читалось ничего хорошего. — Ты же слышал, Чиппи, любимый, что она сказала? — вкрадчиво поинтересовалась она. — Ей не нужна помощь. А вот мне помощь понадобится. — Да, но… — попытался возразить командир Спасателей. Тамми мило улыбнулась и крепко схватила Чипа за ухо. — Чипчик, — проворковала она и потянула командира за собой. — Сейчас мне нужен сильный мужчина, чтобы переставить мебель. И тогда этот хлев, — тут она с неприязнью оглядела захламлённую мастерскую Гайки, — возможно, превратится во что-то, похожее на жилище… Чип сдавленно ойкнул, но был вынужден подчиниться. Гайка не выдержала и прыснула в кулачок. Тамми бросила на неё косой взгляд, фыркнула и задрала куцый нос.* * *
Lost in the Dark наконец-то закончили играть и исчезли со сцены. Никто этого не заметил. Следующая группа — Painful — полностью соответствовала своему названию(11). Трое совсем юных зверушек, почти подростков, худеньких, бледных, нескладных, неловко толклись на сцене. Высокий ящер сжимал самодельную бас-гитару, сосредоточенно дёргал струны и прислушивался к звуку; клавишник — приземистый хомячок — пытался разобраться с компьютером. Оба были в длинных плащах, широкополых шляпах и чёрных полумасках. И вокалистка — совсем крошечная мышь-малютка, в белом платьице, белой шляпке, белых перчаточках и белых чулочках. Она страшно стеснялась, мяла руками хвостик и прятала смущённое личико. — А вот из этих может что-то получиться, — авторитетно сказал Дирк, рассматривая копошащуюся троицу. Но наконец они настроились и заиграли. И миниатюрная мышка перестала смущаться. — Разбиваемся по два, по три, И слепая ночь на нас смотрит. Мы стоим в сиреневой дымке, Мы с тобой в сирени — невидимки(12), — пела она. Публика разом притихла. Все, не отрываясь, смотрели на малютку. Она гладила громадный микрофон, трогательно прижимала к маленькой грудке тонкие ручки, тянула их к слушателям, мечтательно закрывала огромные глаза и самозабвенно танцевала на сцене с кем-то невидимым. — Мы с рассветом куда-нибудь канем, Фиолетовым облаком станем, Притаимся в сумраке скал… Лишь бы нас никто не искал!.. Хрустальная мелодия клавишных сплеталась с лёгкими вздохами баса… Когда песня закончилась, зрители разразились бурными аплодисментами. А Дирк вложил два пальца в рот и свистнул так, что у Гайки загудело в ушах. — Я как настоящий американец, — пояснил он. Раскрасневшаяся, счастливо улыбающаяся, с блестящими глазками мышь-малютка сделала реверанс. Бас-гитарист неловко поклонился и уронил шляпу. — Нам скоро на сцену, — Дирк поднялся на ноги. — Пойду, проверю, не напортачил ли чего старина Фрицик спьяну. Сами понимаете, за таким типом нужен глаз да глаз… Фриц вздохнул. Сунул нос в опустевший напёрсток и разочарованно поставил его на барную стойку. Надулся, как шар, забулькал, подавляя отрыжку. Пропел: — Мы с тобой — хитрецы-невидимки… — и снова вздохнул. — А вы знаете, кто я по профессии? Маляр, — Фриц помотал рукой, будто орудовал кистью. — Моя семья — все маляры; прадедушка был маляром, дедушка был маляром, отец маляр и все братья тоже стали малярами. Они и не знают, чем я ещё занимаюсь… Он помолчал и продолжил: — Когда мы ехали сюда, я наврал, что отбываю на международный симпозиум работников красильной индустрии. Похоже, они поверили… — и хмыкнул. Гаечка печально взглянула куда-то вдаль. — Мои друзья тоже ничего не подозревают, — прошептала она. — Ну… я надеюсь на это… Когда я сегодня делала причёску, то чуть им не попалась!.. — и печально улыбнулась. — Милый Рокфор, ведь он меня чуть не раскусил!.. Мои друзья… мои милые друзья… они так любят меня… так заботятся обо мне… а я… Прелестная мышка поникла. — Я тайком слушаю музыку, которая всех нормальных зверей вгоняет в ужас. Я тайком заказала это платье, напугав до смерти портниху. Я тайком сделала эту причёску и обманула своего друга, друга моего покойного отца, который сам мне был как отец! Я тайком пришла на этот концерт, никого не предупредив! — и закричала, отчаянно и безнадёжно. — Я самая мерзкая, отвратительная, лживая, себялюбивая, безответственная, легкомысленная мышь, которая когда-либо рождалась на свет! Две слезинки скатились по белому личику Гайки. Она задрожала от сдавливаемых рыданий, порывисто допила остатки вина и закашлялась. — Я… я не мышь… Я урод!.. я чудовище!.. Когда мои друзья об этом узнают… они бросят меня… И так мне и надо! Я не должна жить среди нормальных зверей… не должна… Фриц с бесконечной нежностью смотрел на Гайку. — Не плачьте… — мягко сказал он. — Посмотрите… Мягкими пальцами толстый крыс взял Гаечку за подбородок, поднял ей голову и взглянул прямо в глаза. — Видите всех этих зверей? — он обвёл помещение клуба другой рукой. — Видите, сколько их? Они тоже любят такую музыку. Они тоже тайком её слушают. Они тоже тайком ходят на концерты. Они, может быть, тоже обманули ради этого своих лучших, своих самых любимых друзей… и теперь тоже клянут себя за это… Гайка всхлипнула и часто заморгала. — Всё эти звери… — продолжал Фриц, — э-э-э… может, и не лучшие представители своего племени, но уж точно не уроды и не чудовища. И я не урод и не чудовище. А Дирк — тем более! Куда уж ему!.. — и хохотнул. — Но что мне делать? — печально спросила Гаечка. — Улыбнитесь, Гаечка! — Фриц сжал её ладони в своих, пухлых, словно подушки. — Почаще улыбайтесь — ведь у вас замечательная улыбка. Сохраните свою душу светлой — ведь у вас замечательная душа. Любите свою музыку — она даст вам силы. Любите своих друзей — они самое дорогое, что у вас есть. Храните свою тайну… — У тебя есть тайна. Храни её, не выдавай! У тебя есть тайна. Держи её, не отпускай!(13) — разносился по клубу хрустальный голосок мышки-малютки. — И не налегайте на спиртное! — добавил Фриц вполголоса. — Не берите пример с меня, дурака!.. И вдруг застыл и мучительно дёрнул шеей. — Бульк… бульк… б-э-э-э-э-э! О… господи!.. зачем я так напился… — …Что я пропустил? — поинтересовался вернувшийся Дирк. — Боже, милая мышка, вы плакали? Фриц! Зачем довёл девушку до слёз, рыжая, бесстыжая пивная бочка!..* * *
Парикмахерский салон Мигуэлы и Мануэлы находился в Новых районах. Железнодорожные пути ещё не дотянулись туда, так что Гайке пришлось проделать весь неблизкий путь пешком. В тесной каморке было полутемно, прохладно и крепко пахло шампунем. Из крошечного приёмника доносился разухабистый регги. — Здравствуйте! — робко сказала Гайка, переступив порог. — Я… Хозяйки — две симпатичные белочки — появились как из-под земли. Они не признавали одежды и ходили голышом, помахивая пышными хвостами. — Ой, какая девочка! — Ой, какая лапочка! — Проходите! Проходите! Гайку усадили в кресло перед маленьким круглым зеркальцем. В блестящей поверхности отразилась её испуганная физиономия. Мигуэла и Мануэла говорили то по очереди… — Не пугайтесь, юная мышка! — Не бойтесь, красавица! — Чудесные волосы. — Просто золото! — Какие мягкие! — И пахнут… машинным маслом?! …то хором. — Странные у вас духи!.. Цепкие пальцы ухватили Гайку за воротник комбинезона. — Очень странная мода… — Индустриальный стиль?.. — Ужас! — Кошмар! — Снимите всё! — Избавьтесь от одежды! И, опять хором: — Как мы! Бедная Гаечка совсем съёжилась и пробормотала: — А-а-а… может… как-нибудь потом?.. А сейчас… причёску… можно?.. А ещё Мигуэла и Мануэла просто обожали во время разговора азартно щёлкать пальцами. — Она хочет причёску, — щёлк. — Поэтому пришла к нам, — щёлк. — Правильный выбор!!! — щёлк-щёлк. Гайку замотали в кусок полиэтилена. В кукольный тазик из краника хлынул кипяток. — Дрэды. — Разных цветов. — Ужас! — Кошмар! — Жуть! — Светопреставление! — Значит, нам понадобятся расчёски, — щёлк. — Ножницы, — щёлк. — Вязальные крючки, — щёлк. — Краски, — щёлк. — И, конечно, горячая вода! — щёлк-щёлк. — Ты кое-что забыла, Мануэла. — Что, Мигуэла? — Музыку! Что-нибудь новенькое и весёлое. Неспешно Мигуэла (или Мануэла — не различишь…) приблизилась к приёмнику, повернула ручку настройки. Динамик хрюкнул, и сквозь помехи пробился голос ведущего: — Приближается ночь, время, когда летучие мыши выходят на охоту, а я, Конрад Гладконос, всё ещё сижу за микрофоном в окружении флешек и карт памяти с вашей любимой музыкой. Мои чёрные крылья соскучились по простору парка, мои лёгкие жаждут вдохнуть свежий ночной воздух, а моя сестра, будь она неладна, спуталась с каким-то бурундуком… Эх!.. Меланхолия — всеобъемлющее чувство, и кому, как не сумрачным скандинавам, этого не знать… Из далёкой Швеции вам шлёт свой тёмный привет группа Covenant. Холодная, острая, льдисто-хрупкая мелодия, в которой, как сердце в груди, пульсировал тяжёлый ритм, наполнила тесную каморку. Гаечка закрыла глаза и будто поплыла по свинцовым волнам мрачного моря, мимо чёрных скал, под жалобные крики чаек туда, где громоздились тёмные туши потерявшихся в тумане кораблей(14)… И поймала себя на том, что притоптывает в такт музыке. — Мышенька, не дёргайтесь! — Мы ещё не начали. — Начинаем, Мануэла? — щёлк. — Начинаем, Мигуэла! — щёлк. — Начали! — щёлк-щёлк. Работали они сноровисто. Правда, частенько и очень чувствительно дёргали Гайкины волосы. — Какая-то странная музыка… — Слишком мрачная. — Пугающая. — Холодная… бр-р… — А что, Мануэла, я бы их развеселила!.. — Кто же спорит, Мигуэла! Конечно, развеселишь, — и Мануэла звучно шлёпнула товарку по пухлой попе. Приплясывая и напевая что-то себе под нос, в парикмахерскую вошёл незнакомый опоссум. Длиннющие смоляные дрэды до пояса, громадные чёрные очки, умопомрачительная цветастая рубаха до самых колен, пляжные шлёпанцы, связка бус, болтавшаяся на тощей шее, — и щербатая улыбка до ушей. — Салют, красавицы! — вскинул он руки. — Как житуха? Белочки хором вздохнули. — Это он, Мануэла… — Кто же ещё, Мигуэла!.. — Бобби! — Ты посмотри, как он вырядился, Мануэла! — В своём духе, Мигуэла!.. — Как чучело! Бобби, не переставая приплясывать, прошёл к приёмнику и снова выкрутил регги. — Зато вы, красавицы, всё хорошеете и хорошеете, — заявил он. — Ну что? Соскучились по мне? — Вот ещё!.. — Ни капельки! — Век бы тебя не видеть! — Милашки, ну что вы стыдитесь признать, что влюблены в меня по уши, — не сдавался Бобби. — Много хочешь! — И не надейся! — Денег тоже не получишь! — Найди работу! — Давно пора! И тут Бобби наконец заметил сжавшуюся в комочек, оробевшую Гайку: — Вау, подруга! Важнецкий причесон! Я себе тоже такой хочу! Белочки перемигнулись. — Мы ему сделаем, Мануэла? — щёлк. — Без разговоров, Мигуэла? — щёлк. — Тогда он наконец найдёт работу… — щёлк. — …В детском садике… — щёлк. — …Бармалеем! — щёлк-щёлк. Бобби не обиделся. Взмахнув на прощание руками, он вышел на улицу. И через секунду оттуда послышался его радостный возглас: — Привет, чувак! Сколько лет, сколько зим!.. Слушай, не одолжишь малость деньжат?.. …Наконец причёска была готова. Гайка взглянула на себя в зеркало и не удержала изумлённого вскрика. — Ой!.. Какая я… — и не нашлась, что сказать. Белочки с обеих сторон обняли Гайку за плечи и чмокнули в красные от смущения ушки. — Шок! — Эпатаж! — Безумие! — Сумасшествие! И, хором: — Пожалуйста, две красных! Гайка со вздохом опустила руку в карман и извлекла две красных бусины. Денег у неё оставалось всего ничего… …А тут, как назло, прямо на улице, где находилось заведение Мигуэлы и Мануэлы, появились Рокфор и Вжик. Рокфор был во фраке, белой манишке и цилиндре — не иначе, направлялся встречать очередной корабль с грузом сыра. Увидев их в окно, Гаечка отпрянула и едва не сбила с ног Мигуэлу (или Мануэлу — не поймёшь…). — Мышенька, что с вами? — Красавица, осторожнее! Рокки и Вжик тем временем неспешно пересекли улицу и повалились на скамейку. Рокки вытащил из кармана сложенную газету и принялся обмахиваться. Было непохоже, чтобы они торопились… Гайка отпрянула в самый тёмный угол каморки. Белочки с тревогой следили за мышкой. — Она кого-то боится, Мануэла! — Сдаётся мне, вон тех двоих, Мигуэла… — Толстого мыша и муху! Гайка кивнула. Спохватившись, торопливо заговорила: — Нет, не боюсь! Просто… э-э-э… не хочу, чтобы они меня здесь видели! — и, чуть не плача, жалобно взмолилась. — Помогите… пожалуйста… Белочки переглянулись и одновременно щёлкнули пальцами. — Поможем, Мануэла? — Не вопрос, Мигуэла! — За счёт заведения! Они снова усадили притихшую Гаечку в кресло. Мигуэла (или Мануэла) нырнула в груду каких-то ящиков, сваленных в углу, и торжествующе выволокла оттуда довольно большой коробок. Открыла крышку, и Гайка увидела, что коробок полон мельчайшего чёрного порошка. — Вы знаете, что это, златовласка? — Это ваш путь к спасению, лапочка! — Нет, — возразила Гайка, — это газовая сажа. Проще говоря, чёрная краска. Как-то я использовала такую, чтобы сделать дирижабль Спасателей незаметным на фоне ночного неба, — она улыбнулась. — Правда, вымазалась так, что меня не сразу узнал даже Рокфор… — и, внезапно всё поняв, вскрикнула. — Господи! Но вы же не это хотите сделать?!! — Именно это и хотим, Мануэла! — Именно это и сделаем, Мигуэла! — Закройте глазки и ротик, девочка. И ничего не бойтесь!.. — …Надо будет подвести часы в моей комнате, — Рокфор сокрушённо помотал головой. — С ума сойти, они ведь спешат почти на час, а я только сейчас это заметил! Вжик развёл ручками. — Выходит, корабль с сыром придёт только через сорок минут. А мы с тобой думали, что он уже десять минут как в порту, и весь лучший сы-ы-ыр уже растащили! Бежали сломя голову, чуть не попали под машину, я свалился в яму, ты врезался в дорожный знак и набил шишку… Вжик коснулся рукой головы и что-то простонал. — …А потом мы сбили газетный ларёк и подрались с полицейским патрулём. Я им говорю — пропустите, мы Спасатели, у нас срочное дело в порту! А они смотрят на меня и говорят… — ба!.. какая женщина! Ах! Какая красотка появилась из дверей малоприметной каморки под вывеской "Парикмахерский салон Мигуэлы и Мануэлы"! Какое прелестное юное личико цвета эбенового дерева, и какие удивительно чистые синие глазки сияют на нём! Какое стройное гибкое тело, будто танцующее под неслышимую музыку, туго затянутое в изящное платье, по которому рассыпались пламенно-красные цветы! Впечатление несколько портит странноватая причёска, состоящая их множества тонких разноцветных косичек, — но эти кругленькие мышиные ушки, торчащие из неё, так и подмывает ущипнуть! — Ого! — восхищённо вздохнул Рокфор. — Ох! Э-э-х!.. пропадай моя телега… — и, приосанившись, распушив усищи, бросился вдогонку. — Ой, нет… — пискнула Гаечка, увидев, что крупногабаритный австралиец несётся прямо за ней, не скрывая своих намерений. — Ой!.. Что же… что же… что же делать?.. И припустила по улице, путаясь в этом ужасном платье. К счастью, навстречу появилась бригада рабочих, несущих рельсовую секцию и перегородившись ей всю улицу. Мышка успела проскочить между ними и углом дома, на мгновение остановилась (с удовлетворением отметив, что первая линия муниципального поезда всё-таки достраивается) и оглянулась назад. Разочарованный Рокки по ту сторону преграды сжимал кулачищи и громко ругался с краснорожим прорабом. И только пробежав ещё два квартала, Гайка остановилась передохнуть. Господи, что она делает! Ведь её только что чуть было не раскрыли! Если бы Рокки её догнал, он бы точно её узнал, и тогда… ой!.. лучше не думать… А ведь ей ещё нужно добраться до дома, и придётся идти пешком, так как поезд здесь не ходит, а на такси у неё нет денег, а в парке многие знают команду Спасателей и опознают Гайку без труда, и эта проклятая сажа так лезет в нос, что… а-а-а… а-а-а-ап!.. а-а-апчхи!!! Как в кошмарном сне, перед Гайкой предстали: • два стола, покрытых абсолютно чёрными скатертями; • абсолютно чёрный метрдотель; • четыре абсолютно чёрных официанта; • абсолютно чёрный толстый барсук с толстенной сигарой во рту, важно восседавший за столом; • абсолютно чёрная вывеска, на которой с трудом читались буквы "Ресторан "Улитка""; • месье Вентур, владелец ресторана "Улитка", знакомый Спасателей, которому они однажды помогли отбиться от шайки Толстопуза. Разумеется, и он был абсолютно чёрен. — Ой… — только и смогла вымолвить мышка. — Извините…* * *
— Привет, Лос-Анджелес! — усиленный колонками голос Дирка легко перекрыл галдёж публики. — Готовы оторваться?! Стоящий за компьютером Фриц пустил музыкальную подложку. Холодные чистые звуки органа, пронизанные всплесками звенящей электрической энергии, заставили Гаечку судорожно вздохнуть. Это была единственная песня группы SYSTEM_ERROR, что ей удалось раздобыть, — и её любимая песня. — Прежде чем мы начнём, — продолжал Дирк, — я хотел бы пригласить на сцену одну девушку. Это совершенно удивительная девушка, совсем молодая мышка, красавица, умница и огромная поклонница дарк-электро. Гаечка, прошу вас! — Я?.. Могучие руки немца подхватили её за талию и вознесли над публикой. Гайка почувствовала, что опять неудержимо краснеет. — Первую нашу песню мы исполним дуэтом! Это любимая песня фройляйн. Десятки рук взметнулись вверх. От оглушительного рёва Гайка едва не оглохла. — Ну же, смелее, — шепнул ей в ухо Дирк. — Это проще, чем вам кажется… Мелодия сменилась. Теперь в ней набухала гроза, пульсировали молнии, полыхал, прорываясь из-под спуда, неистовый огонь. Громоподобный ритм напоминал шаги железного великана; великан двигался вперёд, сокрушая всё на своём пути, и ничто не могло его остановить! Господи, как хорошо!.. Гаечка глубоко вдохнула. Словно хотела втянуть в себя всю эту музыку, — чудовищную и чарующую, манящую и грозную, — всю, до последнего удара, до последнего крошечного звучка. Она ощущала себя старым, давно разряженным аккумулятором, который наконец-то подключили к сети. Дирк подвёл её к микрофону. Мелодия на мгновение замерла, и невидимый метроном оглушительно щёлкнул… …Они пели вдвоём, и их голоса, искажённые электроникой, походили на рёв разбушевавшейся бури…* * *
Гайке повезло — по дороге домой она не встретила никого из знакомых. Без особых приключений она выбралась из тоннелей в парк, умылась в фонтанчике и — фу-у!.. наконец-то! — содрала с себя тесное платье. Швырнув его в траву, мышка без сил опустилась рядом. И тут её снова одолели сомнения. Что она делает?! Она собирается ночью, никого не предупредив, уйти в какое-то непонятное заведение, расположенное невесть где и посещаемое невесть какой публикой. Она собирается слушать там музыку, от которой её друзей бросает в дрожь. Мало того, она собирается при этом вырядиться, как… как… "Радиоактивный, вечно голодный киборг-зомби-мутант из не столь отдалённой галактики," — заявил бы в таком случае Дейл. Гайка будто наяву услышала его скрипучий голос. Дейл!.. Чип!.. Вжик!.. Рокки, старинный, самый милый друг, ставший ей почти отцом! Господи, она ведь хочет обмануть, подвести их! Она не Спасатель — она… она… — Я предатель! — прошептала Гайка, обмирая от стыда и ужаса. И бросилась ничком на землю, содрогаясь от рыданий. Она плакала тихо и отчаянно, проклиная себя и называя друзей самыми ласковыми словами, что когда-то говорил ей отец. Дурацкие дрэды ядовитыми змеями ползали по её плечам. А потом она услышала, как кто-то ломится сквозь траву, громко и немузыкально бурча под нос "Чаттануга-Чу-Чу"(15). Вскочила, размазала по лицу едкие слёзы, едва успела подобрать платье и кое-как повязать его на голову, как появился круглый от счастья Рокфор. — Гаечка? — он был так счастлив, что даже не особо удивился. — Что ты здесь делаешь? — Понимаешь, Рокки… э-э-э… на меня случайно попала моющая жидкость для людской машины, и мои волосы встали дыбом! И я боюсь идти в таком виде домой… Очередная ложь. Гаечка выпалила её не задумываясь. — Э-э-эх, Гаюшка, мышка моя златокудрая! Не печалься! Всё на свете пройдёт! И, продолжая громогласно бурчать, полез по стволу наверх… — …Фокси, одежда — первый признак цивилизованного зверя, — Тамми важно воздела палец к потолку. — Чиппи, любимый, ты же командир — ну скажи ей! — Ага-ага, Чиппи, любимый, скажи ей! — проверещал Дейл, умильно хлопая ресницами. Чип перевёл свирепый взгляд с кривляющегося Дейла на киснущую со смеху Фоксглав. — И что такого смешного говорит Тамми? — прошипел он сквозь зубы. — Между прочим, всё это правда. — Ага! — Дейл перемигнулся со своей подругой. — Мы с Тамарой ходим парой! — и оба покатились со смеху. — А моя любимая ходит голышом! — парировал Чип, победно взглянув на отомщённую Тамми. — Тебе-то что… — бросил Дейл, ухмыляясь. — И вправду… — выдохнула Фокси и потянулась к Дейлу. — А-а-а, скукота!.. Ну их всех… Пошли, симпатяга, походим голышом!.. — Ой! — попытался возразить Дейл. — А может, не… И задохнулся в жарких объятиях летучей мышки… — …Сегодня у меня были две удачи! — Рокфор сиял, как начищенная медная сковородка. — Первая удача — чудесный сы-ы-ыр, что я отведал в порту. У-у-у… м-м-м… — он почмокал губами, — настоящий французский камамбер… мой любимый… Вжик что-то пискнул. — Ну да, да! Рокфор тоже мой любимый, и чеддер мой любимый, и моццарелла, и гауда, и бри, и все остальные сыры на свете… А вторая удача — чудесная девушка, что я сегодня встретил. Ох, какая!.. Чудо! Стройная, юная, чёрненькая, а глазки — синее неба!.. Вжик снова пискнул. — Что ты хочешь сказать? — взревел Рокфор. — Что я слишком стар для неё?! Ха!.. — и, остыв, продолжал. — Она взглянула на меня вот так, — австралиец вылупил на Вжика левый глаз, — и я говорю себе — Рокки, дружище, это припасено для тебя!.. А какое на ней было платье — просто вечное южное лето, всё в красных цветах… Точь в точь Гайкина косынка! Взоры всех присутствующих тотчас обратились к Гайке. — Подруга, где ты её взяла? — подозрительно спросил Дейл. Гайка растерялась. — Нашла, — уже привычно солгала она. Дейл подозрительно сощурился, Чип задумчиво заскрёб подбородок, Тамми и Фокси упёрли руки в бока. И только Рокки, мечтательно закатив глаза, продолжал рассказывать Вжику о чудесной незнакомке, что он встретил в городе какой-то час назад… …Гайке приснился кошмар. Она возвращается с концерта, поднимается по дереву, открывает дверь, входит в гостиную штаба. Как-то сразу наступает утро, просыпаются её друзья; Тамми почему-то носит шляпу Чипа, Чип постоянно таскает с места на место какую-то мебель, а Рокки важно расхаживает в обтягивающем платье с красными цветами и длиннющих, до пола, чёрных дрэдах. И друзья не замечают Гайку. Просто не видят её. Бедная мышка пытается заговорить с ними, кричит им прямо в уши, хватает за руки, плачет, умоляет, но они просто вырываются и идут дальше по своим делам. Будто их любимой подруги больше не существует на свете… И вот они собирают вещи и уходят, прямо на её глазах. И Гайка остаётся одна в пустом штабе. Она бродит по комнатам, пытается кого-то найти, но тщетно. У неё больше нет друзей. Уже во второй раз она осиротела. И теперь навсегда… Гайка вскочила и едва не свалилась со стула. Оказывается, она уснула прямо в мастерской, привалившись щекой к кульману. Протёрла глаза, разглядела полностью готовый чертёж — схему второй линии муниципального поезда. Вспомнила, что завтра утром её предстоит везти на заседание Совета Звериного города. Скривилась, представив, что там будет… — Гаечка? — Чип? Командир стоял в тени, и Гайка не сразу его заметила. Чип был без своих обычных шляпы и куртки и кутался в длиннющий розовый халат, похоже, позаимствованный из гардероба Тамми. — Я бы пожелал тебе доброго утра… — улыбнулся он. — Но сейчас вечер… — Ой… Ты давно здесь? — Не очень. — Где твои куртка и шляпа? — Тамми отобрала. Говорит, что любую одежду нужно время от времени стирать. А ещё говорит, что такое барахло уже сто лет как вышло из моды… А сильнее всего её раздражает — представляешь? — твой комбинезон! — он хохотнул. Гайка слезла со стула, потрясла головой, прогоняя остатки сна. Чип подошёл поближе. Вступил в круг света, отбрасываемого укреплённым над кульманом светодиодом. Неловко запахнул полы халата, взглянул на чертёж. — Ты слишком много работаешь, Гаечка… Тебе нужно отдыхать. Может, сходим на концерт? Завтра выступает камерное трио Мышей-Скрипачей. А может… ты предложишь что-то другое? Чип задал этот вопрос без всякой задней мысли. Гайка прочитала это в его глазах. "Он мне верит. Все они мне верят… А я… их предаю…" И тут другой голос, звонкий и требовательный, зазвучал в её ушах: "А ну прекрати раскисать! Ты Спасатель или кисейная барышня! Скажи ему! Расскажи ему всё! Всем расскажи! Думаешь, они не поймут?" "Я… я не могу!.." "Сейчас же!" "Но я… но они…" "А что бы сказал твой отец, Гиго Гаечный Ключ? Храбрейший зверь во всём мире — что бы он сказал дочери-трусихе?!!" "Нет!.." "Гайка, решай-ка!" Гайка мучительно глотнула. Опустила глаза. — Чип… милый… Мне нужно уйти этой ночью… часа на три… Чип по-птичьи склонил голову набок. — Гаечка, бродить по ночам — неважная идея. К тому же, нам завтра очень рано вставать… — Но мне нужно… э-э-э… в библиотеку! Я должна до завтрашнего утра освежить в памяти один из разделов высшей математики, а именно принципы оптимизации, комбинаторику и… и… функциональный анализ. Понадобится очень специальная литература, которую можно найти только на… ночном абонементе! Да! Поэтому я и иду ночью!.. Мышка выпалила всё это на одном дыхании. Чип долго смотрел на неё. В его взгляде было и любопытство, и печаль, и обеспокоенность, и понимание. Гайке даже показалось, что он всё знает. А может, это так и было?.. — У тебя есть тайна… — произнёс он наконец, не то спрашивая, не то утверждая. Гайка выдержала его взгляд. — Что ж, если это для тебя действительно важно… — Чип вздохнул. И порывисто, словно ломая возникшую между ними стену, привлёк притихшую мышку к себе, погладил её по заледеневшим ладошкам. — Только береги себя… моя маленькая Спасательница… Одной из примечательных черт Тамми была способность давать о себе знать в самые неподходящие моменты. Вот и сейчас за дверью послышался её требовательный голосок: — Чиппи, любимый! Подойди, пожалуйста, ко мне! Чип со вздохом отстранился. Помолчал, поднял руку, чтобы поправить отсутствующую шляпу, сокрушённо покачал головой. — Только не забывай, что завтра у нас очень напряжённый день, — заявил он, мгновенно превращаясь в командира Спасателей. — И что нам очень рано вставать. — Хорошо… Уже в дверях Чип вдруг обернулся и с хитринкой заявил: — Кстати, Гайка, о твоей причёске… Она ну очень странная. Гайка в ужасе схватилась за голову. Так и есть — импровизированная косынка сбилась набок, и разноцветные дрэды рассыпались по плечам. — Но мне нравится! — бурундучок заливисто захохотал. — Тамми будет в бешенстве!* * *
Потом было афтерпати. Диджей Морбид, очень высокий крыс, ломающийся в суставах, как складной метр, скакал возле компьютера, быстро тыкал в экран мосластыми руками, взмахивал длинными тёмно-синими волосами и без конца поправлял сваливающиеся с носа чёрные очки. Тесная коробка клуба содрогалась от зубодробительных дарк-электро и и-би-эм. Диджей Хелена Шторм, очень толстая и важная бурундучиха, одетая в старомодное платье и кружевную шляпу, медленно колыхалась из стороны в сторону, вглядывалась в экран сквозь старинный лорнет и постоянно о чём-то спрашивала техника. Хелена предпочитала музыку полегче; в полутёмном воздухе плыли холодные и хрупкие, похожие на снежинки мелодии готик-электро и синти-попа. — А вы неплохо поёте, Гаечка! — сказал Дирк. — У вас есть слух, чувство ритма, вдобавок вы прекрасно держитесь перед публикой. Вы часом не выступали на сцене раньше? — Нет… Чип и Дейл — да, выступали, — вспомнив их выступление в казино Толстопуза(16), Гайка прыснула. — У них получилось весело. — Не хотите присоединиться к нашей группе? — нейтральным голосом поинтересовался немец. — Некоторые группы используют женский бэк-вокал — те же Grendel, Flesh Field… Думаю, и нам пригодится… тем более если обладательница вокала столь симпатична. В какой уже раз Гайка краснеет за этот богатый событиями день? Бог его знает… А в какой раз теряется, выбитая из колеи неожиданным вопросом? Пожалуй, впервые. К счастью, отвечать ей не пришлось. Хелена Шторм внезапно прервала музыку и низко загудела в микрофон: — Фанаты дарк-электро! Помните, мы обещали вам конкурс костюмов? Так вот, он начинается! Все желающие принять в нём участие — поднимитесь на сцену! — и буднично добавила. — Справа есть лестница. — Идите! — подтолкнул Гайку Дирк. — Идите! — эхом отозвался сидящий рядом пьяненький Фриц. — Я?! Дрожащими руками Гайка застегнула маску. В полнейшей тишине прошла сквозь толпу; толпа расступалась перед ней и тотчас смыкалась сзади. Поднялась по лестнице на сцену, встала между угрюмым мышом в драной футболке и жёваных джинсах и глупо хихикающей хомячихой в коротеньком обтягивающем платье. Мыш боязливо зыркнул на Гайку и на всякий случай отодвинулся подальше; хомячиха же моментально перестала хихикать. Что было дальше, вылетело из её памяти. Кажется, участники проходили по краю сцены, а зрители должны были голосовать "за"; выигрывал тот, кто набирал большее число голосов. Хелена Шторм плавала туда-сюда и басовито комментировала: — Неплохо. Следующий! — Смех и слёзы! Следующий! — Уважаемый сэр, вы часом не на помойке одевались? Угрюмый мыш опустил нечёсаную голову ниже плеч и понуро побрёл со сцены. — Следующий! Но кто следующий? Гаечка встрепенулась… — Юная мисс в железной маске! Вы — следующая! Затаив дыхание, Гайка выступила вперёд. Оглушённая стуком собственного сердца, медленно прошла по сцене… И клуб взорвался от криков и свиста! (Громче всех свистел, конечно же, Дирк.) И десятки рук одновременно взметнулись к потолку! И десятки глаз устремились на неё — на Гайку! Хелена Шторм поднесла к носу лорнет и озадаченно пробубнила: — Один… два… три… Ого!.. Впервые на моей памяти… — и загремела: — …Абсолютный победитель!!! Когда крики смолкли, когда самые рьяные устали хлопать, когда даже Дирк прекратил свистеть и потянулся к напёрстку с пивом, Хелена подошла к ещё не пришедшей в себя Гайке, обняла её за талию и продолжила: — Шарм, шок, недвусмысленный вызов и неразгаданная тайна — всё это смешалось в этой молодой мышке… Которая по итогам конкурса становится абсолютным победителем и выигрывает приз — две футболки с символикой группы SYSTEM_ERROR и карту памяти с записями всех трёх групп, что выступали на этой вечеринке! — и устало добавила: — Вот так… Учитесь, деревенщины! Раскрасневшаяся, горячая от счастья Гаечка приняла из рук Хелены призы. Прижала их к груди и выдохнула: — Спасибо! Спасибо всем! Вы — лучшие в мире звери!..* * *
— Ты лучший в мире зверь, Дейл!.. — томно выдохнула Фокси. Они, как обычно, сидели в обнимку перед телевизором. На экране очередной киномонстр разрушал очередной киногород. Остальные Спасатели уже спали. А до концерта оставался всего час! Гайка спешно вернулась в мастерскую. Немного постояла на месте, словно ещё не до конца решилась. Стиснула кулачки. — Давай, Гайка! — сказала она своему отражению в осколке зеркала. — Неужели ты прямо сейчас струсишь? Ты же Спасатель, а Спасатель должен быть бесстрашным. Отражение, бледное, испуганное, мелко вздрагивающее, молчало. — В конце концов, — улыбнулась Гаечка, — это можно рассматривать как научное исследование. "Музыкальные субкультуры, популярные в среде мелких грызунов — жителей мегаполиса", — и прошептала: — А чтобы тебя никто не узнал, ты спрячешься под маской. Отражение просияло и закивало головой. Договорились! Гайка отошла в заветный угол. Достала из груды мусора плеер. Установила громкость на самый-самый минимум, ткнула пальцем в первый попавшийся трек. — Black eyes, black lips, black nails… — меланхолично запели Colony 5(17). Любимая музыка прогнала последние сомнения. Не мешкая, прелестная мышка натянула платье. Покрыла лицо слоем белил, подвела чёрной краской глаза и губы. Достала из тайника маску, вырезанную из кусочка жести, надела, щёлкнула тугим замком. — Если бы у меня была злобная сестра-близнец, — подмигнула Гайка своему отражению, — она была бы именно такой. Как тень, вышла она из штаба Спасателей. Дейл и Фокси были слишком заняты то ли фильмом, то ли друг другом, чтобы заметить её. Спустилась по дереву и, скрываясь в тени, двинулась к люку технологического тоннеля. Там, просвечивая сквозь тёмную траву, призывно мерцал зелёный огонёк такси.* * *
— Спасибо!.. — выдохнула счастливая Гаечка. — Спасибо за всё! Но… мне действительно пора… Дирк понимающе кивнул. — Работа? — Да… У нас завтра очень напряжённый день. И вставать нам придётся очень рано… Широченными ладонями Дирк решительно стиснул тонкие Гаечкины плечики. — Вы как хотите, — заявил он, — а я вас одну не отпущу. Сейчас я отдам последние распоряжения насчёт аппаратуры и лично отведу вас домой. Сами понимаете — ночь весьма опасное время… — Да… — проблеял клевавший носом прямо за барной стойкой Фриц. — Вам понадобится защи-ик!-ита от… этих… пустынников… постельников… не то… во! — пододеяльников… тьфу! опять не то… как же их там?.. а!.. преступников!.. — Фрицик, помолчи! — оборвал его Дирк. — Тебе такие девушки не светят. Фриц покорно кивнул и чуть свалился со стула. — Представляете, милая фройляйн, — скривился Дирк, — мой лучший друг — ничтожество!.. Агрессивная музыка всё ещё бушевала в полутёмном пространстве клуба. Но диджей Морбид уже не скакал, как сумасшедший, а стоял, привалившись к стене; пот градом катился по его костлявой физиономии. Публики в клубе заметно поубавилось; многие ушли домой, не дожидаясь конца афтерпати. В их числе была и группа Painful в полном составе; они шли, держась за руки: музыканты шли по бокам, а миниатюрная вокалистка — посередине. Гайка долго провожала их взглядом… — …И не вздумайте идти одна! — прогремел немец над самым её ухом. — Я вас не отпущу. — Но мои друзья… Они могут узнать, где я была на самом деле, и… — Что ж, тогда я сам им обо всём расскажу! И пусть только попробуют как-то оскорбить или обидеть вас! — и Дирк угрожающе напряг стальные мускулы. — Прошу, не надо! — взмолилась перепуганная Гаечка. — Мои друзья не обидят меня… просто… просто… я не хочу их беспокоить… Я возьму такси! — нашлась она. — Да-да, я возьму такси. Дирк с подозрением посмотрел на тёмную дыру входа, на толкущуюся вокруг публику. — Ну ладно, будь по-вашему… Но до такси я вас всё равно провожу. Я настаиваю! И они направились к выходу. Какой-то хлыщеватый юнец вынырнул из толпы, сверкнул зубами. — Пока, чувиха! Увидимся! Летучие мыши — готы, важно восседавшие у барной стойки поодаль, с достоинством встали и поклонились Гайке. Морщинистый старый мыш в видавшей виды фланелевой рубахе и джинсах, с большим деревянным крестом, висящим на шее, приподнял широкополую шляпу: — Мэм! У самого выхода Гайка остановилась. Надела маску, защёлкнула тугой замок. Поранила палец, стряхнула на пол капельку крови. Дирк очень внимательно проследил, как она отрывается от пальца и падает… — Кровь, — каким-то очень уж ровным голосом прокомментировал он. Глаза его закатились, рот судорожно открылся, ноги подогнулись, и злосчастный немец — ба-бах! — грянулся на пол в глубоком обмороке… …Старый Юсуф припарковал драндулет возле клуба "Берлога". Высунулся в окошко, посмотрел на снующих туда-сюда зверей, подивился диковинным нарядам. Вечно эти американцы что-нибудь придумают… Из толпы вышла фигурка, закутанная в чёрный плащ. Подошла поближе, и Юсуф с удивлением разглядел под капюшоном поблёскивание уже знакомой ему металлической маски. Неужели снова она — та самая таинственная пассажирка? Так и есть! Она самая. Странная незнакомка вскочила в салон, устало повалилась на сиденье, блеснула удивительно чистыми синими глазами. Спохватилась, неловко откашлялась, проговорила: — Ой!.. прошу прощения… я к вам так… сразу вломилась… что… — Ничего страшного, мисс! Я свободен. Отвезу куда надо! И тут Юсуф краем глаза увидел нечто ужасное. Из дверей клуба двое дюжих хомяков вынесли что-то, очень похожее на… — Труп! — заголосил старик. — Ой! Убили! До смерти убили! О, аллах вседержитель! — и дал по газам. — Стойте, стойте! — кричала мышка, колотя кулачком по разделявшей салон перегородке. — Я ещё не назвала вам адрес!..* * *
— Мы — хитрецы-невидимки. Нас не видно в сиреневой дымке. Никто нас не тронет, никто не найдёт. Но что будет с нами, когда рассветёт?.. — пела Гаечка, шагая по тёмному парку. Пара тёмных личностей, повстречавшихся у неё на пути, шмыгнули под прикрытие садовой скамейки и теперь поблёскивали оттуда мутными глазёнками. Припозднившийся патруль, уныло бредущий по парку под прикрытием куска полиэтилена, остановился и долго смотрел ей вслед. Гаечка ничего этого не замечала. Она шагала вприпрыжку, шлёпала по лужам и пела во весь голос. Любимая музыка всё ещё звучала в её душе. Весёлый дождь бежал наперегонки с ней, стучал по асфальту сотнями дробных каблучков, весело разбрасывал сверкающие, как бриллианты, брызги и что-то тихо и настойчиво шептал сонной безучастной траве. Вот и старый дуб. Гайка остановилась у ствола немного передохнуть, перевести дух, унять бьющиеся в груди стремительные ритмы. Тяжёлая капля стукнула ей прямо по носу. Мышка засмеялась, запрокинула голову, чувствуя на губах безвкусную дождевую влагу. И, повинуясь внезапному порыву, выдохнула в пространство: — Мы с тобой — хитрецы-невидимки!.. И на секунду притихла, словно ожидая ответа… …В гостиной мерцал рябым экраном невыключенный телевизор. Дейл блаженно похрапывал, развалившись на диване; рядом, приобняв своего избранника крылышком, дрыхла счастливая Фокси. Гайка тихонько, чтобы не разбудить влюблённую парочку, шагнула к телевизору, осторожно нажала кнопку выключения на пульте. Повернулась, чтобы уйти, и замерла. Она не заметила, что Дейл проснулся и теперь смотрел прямо на неё широко раскрытыми глазами. — О… инопланетянин… — промычал красноносый бурундук. — Привет!.. И уснул опять. Фу-у-у, пронесло! Но лучше не искушать судьбу ещё раз. И Гайка поспешно вышла в коридор. Здесь всё ещё витали смутные сырные запахи и громыхал богатырский храп Рокфора. Сейчас она дойдёт до своей мастерской, снимет это тяжёлое платье, спрячет подальше эту ужасающую маску, смоет этот пугающий макияж. А завтра утром выйдет к своим друзьям нежной робкой мышкой, тонкой и хрупкой, предпочитающей механизмы обществу других зверей и так легко краснеющей под стремительными взглядами Чипа. Такой, какую они привыкли её видеть… Почти такой… За исключением новой причёски. Чип прав — Тамми наверняка будет в бешенстве. Она подарит ребятам футболки с символикой группы SYSTEM_ERROR, выигранные на конкурсе. Вот они обрадуются, особенно Дейл! А выигранную карту памяти она спрячет в мастерской, там же, где и плеер. — Шоколадочка, давай найдём уютное местечко и… — пробормотал во сне Рокфор. Знать, всё не давала ему покоя встреченная днём таинственная незнакомка… Гайка вздохнула. Милый Рокки, если бы ты знал!.. Прости, милый Рокки… Она ничего никому не расскажет. По крайней мере, пока. Не стоит лишний раз волновать друзей, даже если это и лучшие в мире друзья. "У меня есть тайна…" Они не должны раскрыть эту тайну. Они не должны знать. Они не узнают… …На следующее утро Дейл вдруг заявил, что Гайка по ночам превращается в инопланетянина и бродит по штабу. Её тело заковано в непроницаемый скафандр, её лицо, белое, как мел, скрывает блестящая железная маска, а на лице горят неземным светом безумно счастливые глаза.Апрель-май 2012 г.
Примечания
(1) Американский джазовый кларнетист и дирижёр, руководитель своего собственного джаз-оркестра. Последний концерт, о котором говорит Рокфор, скорее всего, произошёл в 1949 году; в декабре того же года Гудмен распустил свой оркестр. (2) Песня группы "Цитадель ветров" (ныне — "Корsика"). (3) Программа, начинающаяся после собственно концерта, обычно танцы. (4)Автор нигде в сериале не встретил указания на денежную единицу, используемую в мире Спасателей. Правда, в эпизоде "Похищенный рубин 2. Как мы встретились с Рокфором" ("To the Rescue pt.2") Толстопуз платит за бойцовую рыбку рыбками, но вряд ли такая валюта будет иметь всеобщее признание, в частности, среди сугубо растительноядных грызунов… Так что автор взял на себя смелость предложить другой эквивалент ценностей. (5) Lost in the dark (англ.) — потерянные в темноте. (6) Похоже, звери в мире Спасателей не чураются спиртного… Так, в эпизоде "Похищенный рубин 2. Как мы встретились с Рокфором" ("To the Rescue pt.2") Толстопуз высказывает намерение выпить шампанского. (7) (польск.) Ругательство. (8) В качестве родного города Спасателей автор выбрал Лос-Анджелес, находящийся в зоне субтропиков. (9) Судя по всему, это песня "Any chance?.." из альбома "Seelenschmerz" 2000 года. (10) Действие всех эпизодов сериала, в которых Гайка предстаёт в макияже, происходит уже после эпизода "Как мы нянчились с бельчатами" ("Adventures in Squirrelsitting"). (11) Painful (англ.) — болезненный. (12) Песня группы Dust Heaven. (13) Песня группы Fleur. (14) Это явно песня "Call the ships to port" из альбома "Northern light" 2002 года. (15) Классическая свинговая композиция, звучавшая, в том числе, в фильме "Серенада Солнечной долины". Ныне — джазовый стандарт. (16) См. эпизод "Как мы нянчились с бельчатами" ("Adventures in Squirrelsitting"). (17) "Чёрные глаза, чёрные губы, чёрные ногти" — начало песни "Black" с альбома "Structures" 2003 года.