Одержимость

       «Вот ты и проснулся. Как спалось?» — тихо, с большой долей нежности, прозвучало в ушах Николаса Уайлда. Голова трещит, на глазах плотная повязка, а лапы что-то крепко удерживает. — Где я… Что происходит? — пробубнил лис. — Даже не смог узнать мой голос? Ты слышишь его почти каждый день… — дал наводку предполагаемый похититель. — Джуди? — Ну вот, не так уж и сложно, правда? — Морковка, что ты… — Молчать, тварь! — крикнула Хоппс, схватив хищника за шерсть на шее и резко потянув на себя. — Тут говорю я, а ты послушно слушаешь. -Ай! — взвизгнул Уайлд. — Что ты делаешь? — Тебе рассказать? Ну хорошо…- крольчиха начала медленно ходить вокруг своей жертвы, — ты никогда не замечал меня, как женщину. — Что?! — Заткнись! — за криком последовала сильная пощечина. — О чем это я? Ах, да… Я, после нашего «небольшого» приключения, всячески пыталась привлечь твоё внимание. Одежда, разговоры и прочее. А ты… Ты, крепко закрыв глаза, молчал и уходил. — Но… — хотел было начать Ник, но вовремя передумал. — Поначалу я думала, что ты просто приверженец «классических» отношений, но ты быстро растоптал эту теорию. Волки, газели и прочие — я видела их всех. Видела и не понимала, чем я хуже их. Ответь мне, почему не я? — Ну… Я хотел бы, но… — Ложь! Я — урод для тебя. — Морковка, ты не… — лис услышал всхлипы Хоппс и хотел, хоть как-то, её успокоить. — Я не давала тебе слова! — ещё одна пощечина настигла щеку хищника. — Но, теперь, ты у меня… И я смогу сделать с тобой всё, что так давно хотела. После своих слов, Джуди сорвала с глаз Ника повязку, и он, наконец-то, смог осмотреться.Он всё время был у себя дома, но в подвале. Сам Уайлд лежал на старом матрасе, прикованный к трубе передними лапами, а задними –к самому «лежбищу». Сама Хоппс стояла властно над своей жертвой.        Не желая терять больше времени, крольчиха приступила к действию. Она спустилась на уровень хищника и приблизилась к его штанам. С силой стянув их, Джуди взялась за нижнее бельё, которое она снимала медленно, играючи что-то напевая. «Как я давно этого хотела» — блаженно произнесла она, приложив трусы к мордочке и сделав глубокий вдох. — Да ты с ума сошла! –наконец крикнул Уайлд. — Не люблю, когда меня так называют. Пора тебе помолчать, — спокойно сказала крольчиха, скомкала нижнее белье и, с силой раскрыв пасть пленника, сделала из него своеобразный кляп, — так-то лучше. Теперь ты не сможешь сказать нет…        Довольная началом, Джуди приступила к самому интересному. Приблизившись к паху лиса, она начала водить по нему лапой, от чего, из «мешочка», начал показываться красный кончик органа Ника. «Да, вот и оно», — сказала Хоппс, когда увидела полностью готовый к действию член. Расположившись между ног своей жертвы, и начала водить лапой по его достоинству, а рот занялся мошонкой. Поначалу, ничего, помимо неформальной обстановки, необычного не было, но, спустя минуту своей деятельности, Джуди подключила к делу свои зубы.Пока лапа нежно работала над органом, зубы ставили укусы разной степени тяжести, но некоторые из следов уже окружала лёгкая синева, а из нескольких других «ран», маленькими капельками, показывалась кровь. Хищник мычал, порыкивал, скулил, но на это не было обращено никакого внимания, только действия Джуди становились более жёсткими и болезненными.        Когда это «развлечение» наскучило Хоппс, её голова отдалилась от мошонки лиса, но лапа продолжала работать, собирая капельки смазки и размазывая их по животу Ника. Ещё несколько минут такой деятельности, и дыхание Уайлда стало прерывистым, тяжёлым. Он зажмурился, в преддверии оргазма, но хищник не получил, что хотел: Джуди, ехидно улыбаясь, отпустила раздутый узел, добавив: «Хотел уже закончить? Как бы не так…» По телу Ника прошлась сильная дрожь, сердце забилось ещё интенсивнее, а в голове творился настоящий хаос. Дав своей жертве несколько секунд на реабилитацию, пленительница стянула с себя штаны, приблизилась к хищнику морде и вытянула из его пасти кляп. — Морковка, зачем ты… — Тебе слова не давали! Работай, если хочешь получить вознаграждение! Сразу смекнув, что хочет Хоппс, лис вытянул язык и один раз лизнул её щель, а затем и ещё раз. Он прекрасно знал и умел, как это нужно делать, поэтому крольчихи надолго не хватило, и она, задёргав ослабевшими лапами, упала на грудь хищника, произвольно вдыхая и выдыхая, простонав: «Ты… Ты сделал это, как я и мечтала… Великолепно».        «А теперь, пришло время для самого интересного…» — произнесла Джуди, снова сжав достоинство лиса своими лапами. Вены на члене Ника пульсировали, узел не стал меньше, а из конца, маленькими струйками, брызгала смазка, стекающая по стволу, оставляя скользкий, с выраженным терпким запахом, след за собой. Сделав несколько движений в сторону органа Уайлда, крольчиха, продолжая размазывать его выделения, встала на корточки, уперевшись достоинством пленника в свою щель. Одна неудачная попытка, вторая… На третий раз, приложив все свои силы, Джуди почувствовала лёгкую боль — член Ника, раздвигая стенки влагалища, начинает своё «путешествие» внутри Хоппс. Привыкнув к первым сантиметрам длины органа, крольчиха продолжила медленно садиться на него. Внезапно, хищник издал звук, похожий на грозный рык и жалобный визг одновременно, сильно прогнулся и излился в крольчиху, которая, с одной стороны, только об этом и мечтала, а с другой, ожидала гораздо более триумфального финала. — И это всё?! — раздражённо крикнула она. — Морковка, я… — Уайлд решил подать голос. — Ты не надейся, что мы на этом остановимся, — улыбаясь произнесла Джуди и, не дав своей жертве и минуты отдыха, продолжила двигаться вглубь, что, из-за обилия семени, стало не самой трудной задачей.        Чувствительный, после наступившего оргазма, член Уайлда начал сокращаться, сопровождая это болью и дискомфортом, от чего лис, крепко стиснув зубы, изо всех сил сдерживал крик. Ему хотелось просто освободиться, скинуть Хоппс с себя и запереть в подвале, пока не она придет в себя, но верёвки, сводящие на нет любые попытки пленника пошевелиться, не давали ему воплотить эти желания в реальность. Пока мозг Ника пытался «уйти» от нахлынувших чувств, глаза наблюдали за Джуди, которая, громко постанывая, чуть ли не сидела на узле, поглаживая небольшой бугорок, в области живота. «Да… Дальше некуда…» — задыхаясь, прошептала та и, свыкнувшись с чувством крайней наполненности, начала медленные фрикции, которые сопровождались стонами обоих зверей, дуэт которых играл симфонию похоти, жгучего желания и невольного подчинения. С каждой минутой, движения Хоппс становились всё более быстрыми и беспорядочными, пока хищник пытался хоть как-то вразумить её, но, вместо внятных слов, слышались только их обрывки, вперемешку со стонами и поскуливаниями. Ещё одно движение тазом, и Джуди, с силой, снова упёрлась в узел. Резкий, болезненный, с громким хлопком, удар заставил глаза Ника заслезиться, пасть истошно крикнуть, а сам орган ещё раз излиться в Хоппс, от чего живот крольчихи, ранее украшаемый небольшим бугорком, заметно вздулся, и уже сама пленительница затряслась в конвульсии яркого, не на что не похожего, оргазма.        Спустя пять минут гробовой тишины, перебиваемой тяжёлыми дыханиями партнёров, Джуди слезла с Ника, дав, наконец, опустошиться её матке. «Я… Я сделала это… — с довольным выражением мордочки, сказала крольчиха, — а что до тебя, то ответь мне на один вопрос». — Ник, ты хотел бы быть со мной? — с некой надеждой в голосе, спросила она. — Я… Я не знаю, так много всего в голове… — задыхаясь прошептал Уайлд. — Это значит нет?! — крикнула крольчиха, сменив интонацию на более грубую и разозлённую. — Тогда я тебя никому не отдам! «Тебе так будет лучше», — пробубнила Джуди, снова нацепив повязку на глаза своей жертвы. Следующие три минуты, Ник слышал только какую-то суету, а нос учуял резкий запах топлива. — М-морковка? — спросил хищник. — Что ты там делаешь? — Не отдаю тебя… Никому! — грустным, но немного злобным, голосом ответила Хоппс и чиркнула спичку. — Прости, но ты это заслужил…        Тихий шлепок, треск старых опилок и медленные шаги по лестнице, с каждым мгновением становившийся всё тише — крольчиха не получила своего лиса, но отдавать его миру она также не хотела. Жар, который становился всё ближе, крики о помощи, слёзы — лис пытается бороться за жизнь, но безуспешно. Огонь приблизился, опалил рыжий мех, начал сжигать плоть — надежды нет, это неминуемый конец… Но вот, огонь добрался и до верёвок, освобождая страдающего зверя, и он, крича и всхлипывая от невыносимой боли, встаёт и ковыляет к лестнице. Ступенька, вторая, третья — шагать всё тяжелее, дым заполняет посещение. Вот она — дверь, спасение… Лис, наименее опалённой лапой, толкает её, но… Но всё безуспешно, она заперта снаружи. Дым в лёгких, крупицы сознания покидают голову хищника, и он, издав последний, самый истошный и страдальческий крик, падает, предавая своё обожённое, сломанное тело огню…