Праздник

— Кажется, это была не самая удачная идея, — признается Имс. Признание дается ему нелегко. Никто не может даже вообразить, насколько трудно ему дается признание, но Артур, кажется, совсем не ценит откровенность. Его опухшее красное лицо кривится в гримасе не то отвращения, не то ненависти. Вполне заслуженных, скорбно думает Имс. Ему почему-то всегда казалось, что аллергия Артура на миндаль (о которой тот говорил сто, тысячу раз!) — милое преувеличение. Как будто Артур умеет преувеличивать. Нет, массажный крем с натуральным миндальным маслом совсем не добавил в их жизнь приличествующей празднику романтики. — Принести тебе аптечку, дорогой? — смиренно спрашивает Имс. Праздничного секса тоже явно не будет.   — Как думаешь, они нас заметили? — шепчет Артур, и Имсу приходится прижиматься ухом к его губам, чтобы услышать хоть что-то. За шумом коллектора он не слышит даже собственных мыслей. Четырнадцатого февраля в Лондоне еще даже не весна, намокшая одежда промораживает до костей, а уж запах… Лондонская канализация, в ней есть что-то романтичное — вроде Чарльза Диккенса или даже Оскара Уалда, и если Имс закроет глаза, он может вообразить, что город над ним до сих пор в викторианской эпохе. Но воображается в основном Джек Потрошитель и еще похитители тел. Очаровательно. Это самый дерьмовый — Имс беззвучно смеется над иронией своего внутреннего диалога, — дерьмовый день Святого Валентина в его жизни. — Надо было захватить с собой шампанское, — говорит он.   Когда рейс, на котором они пытаются улететь в Венецию — чтобы наконец уже нормально встретить этот чертов валентинов день! — отменяют раз за разом, отфутболивают с одного борта на другой и из одного терминала в другой, находящийся в трех милях от первого… Тогда Имс начинает думать, что с этим праздником что-то не так. Или с ними что-то не так. Или с отношением Святого Валентина лично к ним двоим. Они отмечают праздник в дьюти фри.   — Я не могу сейчас уехать, — оправдывается Артур. — Я пытался, но этот придурок не заказал мне паспорт, а если я сейчас высунусь, то могу лишиться головы. Но если ты хочешь, то можно… — Не придумывай, — твердо говорит Имс, его голос звучит очень уверенно даже для его собственных ушей. — Не смей рисковать. Отпразднуем попозже, ничего страшного. Повесив трубку, он швыряет телефоном в стену. И еще двое суток сидит в этой долбаной тайной квартирке без телефона. Как полный идиот.  

***

— Я не могу поверить, — Имс ласково целует Артура в губы — неторопливо, наслаждаясь каждой минутой происходящего. Артур охотно отвечает, его глаза поблескивают радостью и обещанием большего — гораздо большего. Снаружи поют тропические птицы, кричат чайки, стонет в отдалении теплое южное море. Наконец-то. Этот День Святого Валентина идеален — неторопливый утренний секс, море, уединение, шампанское и фрукты — и горячие губы Артура. — Повторим? — предлагает тот и улыбается, и от этой улыбки Имс весь горит. Он самодовольно думает об отключенных мобильниках — даже том, что Артур спрятал под подкладкой чемодана, и как он под страшными угрозами запретил Коббу звонить и кому-либо даже упоминать, на каком континенте их отпуск. И о том, как разослал всем заинтересованным лицам информацию, что их с Артуром не будет на карте ближайшую неделю — ни при каких обстоятельствах. Он отлично подготовился. — Конечно, милый… — начинает он. На дорожке шумит мотор подъезжающей машины. Черт.