Бороться и искать, найти - и не сдаваться

Труба была изогнутой, как спуски в аквапарках, и жутко грязной. Большую часть дороги вниз братья все равно съехали, и веревки не очень-то понадобились. Оказавшись внизу, они какое-то время просто стояли и прислушивались к окружающей их тишине, но, кроме капели и тихого шороха, видимо, крыс, так ничего и не услышали. Переглянувшись и кивнув друг другу, они двинулись вперед. Пробираться пришлось через все те же трубы, где идущие вперед, где пересекающиеся с другими, а где и вовсе заваленные. Через полчаса подобных блужданий они вышли к огромным дверям с узором, состоящим из бесчисленного количества змей, свивавшихся в один бесконечный рисунок. Поискав хоть какую-то ручку, Гарри пожал плечами и прошипел по-змеиному:  — Откройтесь! — тут же змеи зашелестели своими раздвоенными языками и стали расползаться в разные стороны, оставляя посередине ровную поверхность, которая дрогнула и стала расходиться все расширяющейся вертикальной щелью прохода. Подождав, пока двери разойдутся на достаточную ширину, мальчики проскользнули внутрь. Они оказались в громадном зале, украшенном ровными рядами колонн, теряющимися в окутывавшем зал сумраке. Свет в зал проникал откуда-то сверху несколькими узкими полосами и давал освещение, достаточное, чтобы видеть, но недостаточное, чтобы разглядеть детали в подробностях. Разойдясь за колонны, братья стали осторожно, стараясь не производить даже малейшего шума, продвигаться к дальней стороне зала. Последние колонны заканчивались за добрый десяток метров от стены. Там стояла статуя уродливого мужика с открытым ртом, примерно двенадцати-пятнадцати метров в высоту. Слева от статуи виднелось черное зеркало небольшого озера. Несколько минут мальчики, высунувшись из-за колонн, рассматривали эту картинку, переговариваясь знаками. Наконец, брюнету удалось настоять на своем, и блондин, показав кулак, отошел на две колонны назад, приготовив палочку. Гарри, выйдя из-за колонны, но отойдя от нее всего на несколько шагов, глубоко вздохнул и прошипел на парселтанге:  — Приветствую тебя, Салазар Слизерин, Величайший из магов! Сначала ничего не было. Оглянувшись назад, Гарри развел руки и пожал плечами, показывая свое недоумение. Но потом безо всякого звука изо рта статуи показалась голова громаднейшего змея, начавшего сползать вниз. Напрягшись, мальчик приготовился скользнуть за статую, если дела пойдут худо. Наконец, весь змей был внизу. Толщина его тела была не меньше метра, а длина примерно десять. Свернувшись кольцами возле ног статуи, змей раскрыл чудовищную пасть с клыками длиной в локоть взрослого мужчины и зашипел:  — Кто вновь посмел тревожить мой покой? Смотря на пасть и старательно избегая взглядом глаза Василиска, Гарри прошипел в ответ:  — Я приветствую Василиска, стража Великого Салазара Слизерина! И прошу простить мне мою наглость, осмелившись потревожить его покой! Мы пришли с миром, не желая никому зла. Я стою здесь, перед тобой, страж, и покорно жду твоего разрешения рассказать, зачем я это сделал.  — Покорно? Ты думаешь о бое и о бегстве, но никак не о покорности, человек! Но ты вежлив и выказываешь уважение, поэтому я выслушаю тебя. Говори!  — Могу ли я узнать, как мне обращаться к тебе, страж великого мага?  — Эссссессссили.  — Благородный Эссессили, у меня есть человек, который для меня роднее и ближе всех. Моих родителей убили, когда я был совсем маленьким и не мог позаботиться о себе сам. Я не знаю, кто это сделал и зачем, но у меня есть два могущественных врага. Про одного мне сказали, что он враг, хотя я не знаю, так ли это. Про другого говорят, что он мне друг, но ведет себя и действует он, как враг. Я не хочу, чтобы кто-либо знал о том, что я умею и знаю. Но для этого мне нужно место для занятий и тренировок, о котором не знает никто. Где нет привидений, которые могут рассказать, где нет портретов, которые доносят, где нет заклинаний, которые следят, какие силы и проклятия я использую. Но являться в чужой дом и вести себя там как хозяин — нельзя. Поэтому я и потревожил твой покой, чтобы спросить разрешения. Дозволено ли мне это? — слегка склонив голову после этой речи, Гарри, тем не менее, отслеживал движения Василиска.  — Ты вежлив, решителен и умен. Подними голову и посмотри мне в глаза, я не причиню тебе вреда, — после недолгого молчания ответил змей. Передернув плечами, Поттер сделал, как ему сказали. Раздался свистящий звук, как из пробитой шины. Не сразу, но Гарри понял, что слышит смех гигантской рептилии.  — Чужой Древний! Мне стоило сразу почувствовать это! Пусть тот, второй, тоже выйдет ко мне, я все равно вижу его и чувствую его страх и готовность к бою. Я хочу посмотреть на вас обоих. Пусть не боится, я пока еще решаю, что с вами сделать. Передернувшись на этом «пока», Гарри, тем не менее, позвал Драко к себе, сказав, что им ничего не грозит. Пока. Встав рядом с братом, Драко смело посмотрел Василиску в глаза.  — Пошли, — даже не посмотрев, следуют ли они за ним, змей развернул свои кольца и поползл куда-то за статую. Пройдя за ним, мальчики увидели с обратной стороны статуи темную дыру в полу, в которой исчезало туловище Василиска. Подождав, пока исчезнет хвост, ребята зажгли Люмос и последовали за ним. Стоило им осветить дыру, как они увидели ступеньки, вырубленные в камне и ведущие вниз. Переглянувшись, они стали спускаться. Это заняло немало времени, но вот, наконец, они стоят на ровной площадке, и ступенек больше нет. Подняв палочки повыше и увеличив свет, они увидели просторное помещение с выходящими из него коридорами. Внезапно раздалось восклицание Драко, заклинание огня «Инсендио», и в помещении стали один за другим, бегущей огненной дорожкой, загораться факелы, уходя в коридоры. Теперь они смогли осмотреться более обстоятельно. Место, где они оказались, было круглым, и из него выходило короной шесть коридоров. Потолок был высоким, а стены и пол из отполированного камня. Переглянувшись «а куда теперь?», они пожали плечами и стали ждать дальнейших указаний, которые не заставили себя долго ждать. Из крайнего правого коридора раздалось приглашающее шипение. Пройдя туда, мальчики оказались в большой, но уютной комнате, центральную часть которой занимало огромное лежбище, заваленное разнообразными шкурами, покрывалами, тканями, подушками и подушечками всех размеров, форм и цветов. Василиск уже успел зарыться в это богатство, смахнув хвостом две самые большие подушки на пол, приглашая своих незваных гостей присесть на них. Приняв это приглашение, Драко и Гарри устроились на них поудобнее, вполне резонно решив, раз не убили сразу, то и в дальнейшем, если не делать ошибок, им это не грозит. А пока стоит внимательнейшим образом выслушать, что хочет им сказать такое древнее существо. Внимательно осмотрев обоих, Василиск остался доволен увиденным и начал «говорить»:  — Я давно никого не встречал, подобных вам двоим, поэтому и оставил вас в живых — вы стали мне интересны.  — Подобных нам? — тут же заинтересовался таким высказыванием Гарри, отмахиваясь от Драко и быстрым шепотом прося подождать — он потом ему все в подробностях расскажет, а пока пусть посидит молча и не мешает получать информацию, раз ею решили поделиться.  — Подобных вам: тело одно, но в нем другая чужая душа, — подтвердил Василиск. — Твое тело родилось здесь, но твоя душа пришла извне, и она чужая для этого мира.  — Как такое может быть? И ты говоришь, что уже встречал нечто подобное? — от такой информации у Гарри пропал всякий страх, и осталось только жгучее желание узнать, что стало причиной их с братом чуда второй жизни.  — Этот мир, он живой, и, как у всего живого, у него есть своя душа. Эта душа необъятна, но иногда и ей требуется помощь. Ее не всегда могут оказать те, кто является родным для нее существом, и тогда она ищет помощь за пределами себя. Душа ищет тех, в ком ярко горит огонь жизни, таких много, и тогда душа мира забирает тех, чей огонь готов погаснуть не от старости. Она дает эти души тем, кто может что-то изменить или исправить. Но не всегда получается. Слишком редко чужие души остаются там, куда их пригласили. Слишком часто они не выдерживают в новой реальности и уходят. Да и тяжело это.  — У тебя, — змей кивнул Гарри, — только своя душа в этом теле, оно чистое и не обременено памятью твоей предшественницы. А у твоего спутника в теле две души, и хотя родная душа почти уже растворилась в чужой, она сделала это не сама, а потому что ее принудила более сильная. Но она оставила после себя некоторые привычки и воспоминания, которые должны доставлять ему проблемы. Быстро пересказав Драко суть разговора, Гарри поинтересовался, так ли это.  — Да, — подробностей не последовало, и, помня об уговоре, Гарри не стал настаивать.  — Он говорит, что так и есть. Он был моим братом, там, в прошлой жизни. И не просто братом, а близнецом, родившимся всего на семь минут раньше меня. Эссессили, а почему именно мы? И еще, вместе с нами там умер наш отец, он может быть где-то здесь, как и мы? — задавая этот вопрос, Гарри весь замер, ожидая ответа. У Драко был тот, кто ему его заменил, но у него не было никого, и поэтому Гарри отчаянно надеялся на чудо.  — Нет, — одним словом оборвал все надежды василиск. — Ты и твой брат юны, у вас нет груза прожитых лет, вы все еще верите в чудеса. У взрослых, хоть магов, хоть магглов, свои сложившиеся взгляды, привычки, убеждения, которые им очень трудно изменять. Подобное перемещение еще возможно для мага, видящего чудеса вокруг себя, но для простого человека — это шок, который никто из них еще не оказался способен преодолеть. Какое-то время Гарри сидел молча, переживая крах самой большой надежды в своей жизни, но потом сумел взять себя в руки и, коротко пересказав Драко этот разговор, продолжил расспросы:  — Ты говоришь, что души пришедших не выдерживают груза. Почему? И почему у меня ничего такого не было, но у Даньки как раз и произошло? И чем ему это грозит? — жизнь продолжалась, и надо было выяснить степень риска для единственного родного человека, оставшегося у него.  — А где родная душа твоего тела? — задал встречный вопрос Эссессили.  — Нууу, там такая история: родственники забили мальчишку настолько, что убили его. Я встретил его душу там, где оказался, когда сам умер. Он плакал, но возвращаться вниз, куда его тянуло, не хотел. Поэтому, когда нам открыли дорогу дальше, но только для одного, он предпочел уйти вверх, а я спустился вниз, в его тело.  — Ты сам ответил на свой вопрос. Душа этого тела ушла сама, по доброй воле оставив тебе пустой сосуд. Именно поэтому у тебя нет ничего личностного от него, он все свое забрал с собой туда. Тебе не пришлось ни с кем драться, занимая чужое вместилище. Тебе его подарили. Такое редко когда случается, обычно родные души рвутся назад в свое тело и не желают делить его добровольно с теми, кого считают захватчиками и чужаками. В этом бою выигрывает сильнейший, растворяя в себе побежденного, но чаще всего никто, оставляя вместилище пустым или с настолько перемешавшимися, поврежденными борьбой душами, что пользы от них никакой. Твоему брату повезло, он оказался сильнее, однако, ты должен быть готов к тому, что у него часто будут прорываться привычки и воспитание прошлого обитателя. После этих слов до Гарри дошла проблема, терзающая его брата. Но доводить это понимание до его сведения он не собирался. Гарри подождет, пока Драко сам скажет ему это.  — Можем ли мы проводить здесь свои тренировки, Эссессили? — вернулся мальчик к тому вопросу, с которого все и началось.  — Ты интересный и любознательный, в тебе есть хитрость и жесткость, твоя душа старше твоего тела, и ты гораздо более уважителен, чем тот, другой. Мне будет интересно понаблюдать за вами, чужие, как поведешь себя ты и твой брат с двойной душой. Поэтому я разрешаю вам пользоваться тренировочным залом моего Хозяина, его библиотекой и лабораторией.  — Эссессили, можно мне задать еще всего два вопроса? — на приглашающий кивок Гарри их озвучил: — Как отсюда выйти не по трубе, а через нормальный выход, и такой, чтобы через него мог пройти и не змееуст? И там, в зале, вы назвали меня Древний. Что вы имели в виду?  — Выйти вы можете в Круглом зале, только идти надо в крайний левый коридор и свернуть направо в первую же дверь, и потом прямо до ступеней. Для змееуста дверь откроется по приказу, твоему брату надо нажать на потайной рычаг. А Древний ты потому, что в твоих жилах течет кровь Призванного из-за Грани. Когда-то маги решили, что их кровь даст им силу и могущество, которое не могут дать волшебные расы этого мира. Что ж, они не ошиблись, но вместе с их силой и могуществом они получили и их привычки, и их безумие. Кровь призванных, смешанная со здешней, дала самые неожиданные и страшные результаты, поэтому сильнейшими обрядами ее запечатали и заставили заснуть. Но иногда она просыпается в своих потомках и тогда… И тогда никто не может сказать, что следует ожидать от вошедшего в ТАКОЕ Наследие… В тебе течет кровь одного из таких Призванных, что делает тебя интересным для изучения. А теперь идите, я хочу отдохнуть от вас. С этими словами Василиск свернулся на своем ложе и перестал обращать внимание на двух детей. Встав с подушек, братья уважительно поклонились, тихо произнесли «Спасибо» и «До свидания» и вышли назад в круглый зал.  — Ты, мелкий, противный, негодный мальчишка! Если ты сей же момент с точностью до последнего слова не перескажешь мне, о чем шел разговор, ТО Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО С ТОБОЙ СДЕЛАЮ!!! — Гарри, не ожидая от Драко такого, болтался в его руках тряпичной куклой, которую трясут как погремушку.  — П-п-ре-ек-к-кра-а-ати-и-и! — еле вывернувшись из цепких лап блондина, Гарри помотал головой, прогоняя головокружение, вызванное такой тряской.  — Ты что, совсем обалдел, что ли? — покрутил он пальцем у виска. — Как ты себе это представляешь? «Эссессили, щас, обождите, я перескажу все, и мы продолжим разговор». Так что ли, по-твоему?! С нами разговаривали, а значит, твои вопросы можно задать попозже, и все за то, что нам на них ответят. Слушай, что я узнал… Пересказав Драко практически все, умолчав лишь информацию о Призванных и возможных привычках самого Драко, Гарри замолчал, ожидая реакции своего брата. После некоторого молчания тот со вздохом заметил:  — Для папы это было бы шоком. Он всегда ругал меня за подобное «ненормальное, извращенное» увлечение. Он считал, что не стоит читать подобное, ведь это всего лишь выдумка, а жить надо здесь и сейчас, в реальности. Он не выдержал бы такого, особенно учитывая его возраст и жизненный опыт. Это ты у нас оказался везунчиком, мне пришлось очень тяжело, я едва не остался психом, а что грозило бы в этом случае отцу… Мне даже представить это страшно. А ведь я был больше вас обоих готов к чему-то подобному, в глубине души надеясь на какое-нибудь чудо. Да и потом… Отец и Снейп любовники. Да, да, — кивнул он головой, видя ошарашенный взгляд Гарри. — Как я понял, мой дед был упертым бараном, не разрешившим Люциусу заключить партнерство со Снейпом, и обручил его с Нарциссой. Однако они возобновили отношения сразу же после моего зачатия. В кровь Малфоев слишком давно не было вливания свежей крови, поэтому младший Малфой и родился уже с некоторыми отклонениями в психике и более низким магическим фоном. И никто не осуждает их. Здесь такие отношения не просто в порядке вещей, они прописаны в фамильных Кодексах чистокровных семей. И представь в этом мире отца, смирившимся с моей ориентацией только потому, что я его сын. А ведь геев он ненавидел и был ярым гомофобом. Представил? Вот и задумайся, что для него лучше: там или здесь. С этими словами Драко остановился перед первой дверью левого коридора, куда они успели дойти во время этого нелегкого разговора. Протянув руку и с некоторой опаской открыв ее, они обнаружили еще один длинный темный коридор, уходящий слегка по наклонной вверх. Переглянувшись, они вошли в него и двинулись вперед. Люмос они не зажигали — света, проникающего в коридор через незаметные щели, вполне хватало для продвижения, а излишек мог их выдать. Их предусмотрительность оказалась не лишней, когда из-за стены того места, где они проходили в данный момент, раздались неразборчивые голоса. Молча переглянувшись, они приникли к стене, быстро обнаружив несколько отверстий, через которые смогли видеть и слышать происходящее по ту сторону.  — …думать. Да и кто мог ожидать, что у такого мага, как Люциус Малфой, родится такое ничтожество, как Драко!  — Нотт, ты бы поаккуратнее в выражениях. Что он ничтожество, никто не спорит, но вот мстительностью он точно предков переплюнет. А если не справится сам, то привлечет или своего отца, или его любовника, нашего дражайшего декана.  — Что?! Профессор Снейп любовник лорда Малфоя?! Забини, колись, откуда такая информация.  — Мой отчим, это который шестой, мир его душе, проболтался однажды матери, что лорда Малфоя женили на леди Блэк после того, как он попросил у своего отца разрешения взять в партнеры Снейпа. Я в тот момент просто мимо проходил, ну, и случайно это услышал. А отчим узнал это от самого лорда Абрахаса. Профессор Снейп — крестный Драко и находится в очень хороших отношениях с его отцом, постоянно навещает их семью в Малфой-Мэноре, да и лорд Малфой частый гость, в том числе и ночной, в Хогвартсе. Так что вы с Драко поосторожней, не наживите себе лишних проблем с его мнительностью и мстительностью. Хочет он воевать с Поттером, да Мерлина ради! Пусть воюет. Нам же лучше.  — Чем это лучше, Блейз? Чтобы таким благородным факультетом, как Слизерин, управлял маг, озабоченный только тем, как уложены его волосы, как он выглядит в этой мантии, как сделать очередную гадость Поттеру, как…  — А чем плох этот вариант, а, Эйвери? Кто бы что ни говорил, но Малфой эффектен и привлекает к себе любой взгляд. Так что мешает нам править вместо него, не привлекая к себе внимания, быть королями на деле, а не словах? А Драко легко дурачить, оставляя ему иллюзию власти, мы получим того, кем будет легко управлять, оставаясь в тени и не получая тех проблем, которые будут сопровождать его, как официального лидера.  — Твоя мать замужем в седьмой раз. У тебя не тот пол, но ее мозги и расчетливость, Блейз. Что ж, мы попробуем твой вариант, но если будут проблемы, наша власть станет официальной. И все же лорда Малфоя жаль. Такой отец — и такой сын. Этот разговор шел в узком кругу слизеринцев-первокурсников. Видимо, все самые важные вещи были сказаны до их прихода, и сейчас они услышали лишь итоги разговора. Все это происходило в заброшенном классе в одном из коридоров подземелья. Только в отличие от «их» с Драко класса, этот был прибран и обжит. Похоже, это была уже их не первая встреча.  — Драко, у тебя проблемы? — обеспокоенно обернулся к брату Гарри. Но увидел довольную мордашку кота, в одно пузо слопавшего целую миску сметаны. Причем свежей.  — Неааа, — лениво протянул тот. — Все идет так, как я и планировал. Конечно, приходится быть осторожным, все-таки Слизерин — это не просто факультет. Это и происхождение, и воспитание, и образ мыслей, но я добивался именно этого. На дураков и шутов никогда не обращают внимания, а зря. Они рядом с троном, рядом с повелителем. Они в курсе всего и вся, и никто их в упор не замечает. Вот и я для своего факультета постарался стать таким шутом, и никто из них не обращает на меня внимания и не принимает всерьез, а я только и знаю себе, что дергаю их за нужные ниточки и добиваюсь нужного МНЕ действия. Так что у меня здесь все под контролем, не беспокойся на этот счет. Следуя за Драко дальше по коридору, Гарри с некоторой горечью думал, что хоть они и остались друг другу самыми близкими людьми, но разный образ жизни и воспитание разводят их все дальше и дальше, и спутать теперь когда-то похожих, как две капли воды близнецов, не получится ни у кого. С такими мыслями они добрались до поворота в гриффиндорскую башню, договорившись встретиться завтра, через два часа после отбоя на этом же месте, чтобы, наконец, возобновить тренировки. Ложась каждый в свою постель, в их такие разные головы, тем не менее, пришла одинаковая мысль: «Это был долгий, долгий день…»