Бороться и искать, найти - и не сдаваться

30 октября уроки закончились на полчаса раньше, к вящему удовольствию Рона, так как последним уроком было зельеварение, традиционно совмещенное со Слизерином. Около шести вечера они дружно выстроились около ворот замка. Всю эту неделю эльфы наводили на школу лоск, так что сейчас там все блестело и сверкало. А в главном зале в свете тысяч свечей переливались красками обновленные полотнища флагов факультетов. Позади профессорского стола висело огромное знамя самой школы: большая золотая буква «Х» (п/г – что-то я не на то подумала…), делящая флаг на четыре сегмента, каждый цветов одного из факультетов, в которых были ворон, барсук, лев и змея. Зрелище прибытия гостей, явно ими продуманное и хорошо срежессированное, впечатляло. Чего стоила одна только карета, которую тянули весьма интересные лошади, размером со слона и при этом с крыльями! Директриса оказалась дамой чрезвычайно внушительной, а вот ее подопечные оставили Гарри равнодушным, хотя у остальных они вызвали восхищенные вздохи. Или может, все дело было в том, что бедняжки дрожали на вечернем октябрьском ветру в своих тоненьких шелковых мантиях? Мадам отказалась ждать прибытия дурмштранговцев на улице и, точно ледоход караван суденышек, повела своих девочек в замок, пока никто из них не простыл. - Так простынем уже мы, - недовольно пробурчал кто-то. - Озеро! Смотрите на озеро! – закричал возбужденно Ли Джордан. Сегодня гриффиндорцы оказались самыми глазастыми. Транспортное средство Дурмштранга было не менее эффектным. Это был корабль, который появился, как Летучий Голландец, из вод озера, похожий на скелет утонувшего когда-то исполинского животного, со стекающими с бортов потоками воды и сияя зеленоватыми огоньками иллюминаторов, как глаза какой-нибудь нежити. С оглушительным всплеском он, наконец, вынырнул весь, и закачался на воде. Вскоре раздался звук опущенного трапа, и на берег стали сходить фигуры, в неверном свете напоминая вставших на задние лапы медведей. Однако, стоило только им выйти на свет, как стало понятно, что не такие уж они большие и страшные, просто одеты в лохматые шубы. Их директор оказался обладателем других мехов: гладких, блестящих и серебристых, под цвет волос. У него была бородка, скрадывающая немного безвольный подбородок, желтоватые зубы, бархатный голос со льстивыми нотками и холодный цепкий взгляд хищника, затаившегося в засаде. Но куда большее внимание привлек один из его учеников, оказавшийся тем самым знаменитым Виктором Крамом, ловцом болгарской сборной по квиддичу! Гости из Шармбатона сели за стол Рейвенкло, а Дурмштранга – за стол Слизерина, вызвав немало завистливых вдохов со стороны гриффиндорцев. У братьев Криви на лицах были страдальческие гримасы – им и хотелось, и кололось заполучить автограф Крама, однако то воспитание, что уже успели привить им Малфои, не позволяло надоедать гостю со столь низкой просьбой. Тем более что это можно было сделать в любой другой день, а не только сегодня, когда прибывшие устали, замерзли, проголодались и, как удалось подслушать, некоторые немного простыли. Рон был в своем репертуаре – если поначалу удивительно красивые девушки-гостьи улыбались в ответ на улыбки со стороны гриффиндорцев, то после того, как рыжий начал «трапезничать», старались отвернуться, пряча отвращение. А за столом преподавателей сидели сам директор, преподаватели, мадам Максим, директор Шармбатона; Игорь Каркаров, директор Дурмштранга; Людо Бэгмен, начальник Магического департамента магических игр и спорта; Бартемиус Крауч, глава Департамента международного магического сотрудничества. Здесь так же были лорд Прюэтт, Амос Диггори и Амелия Боунс, как члены Попечительского Совета, которые вместе с прибывшими директорами и лордом Малфоем с леди Лонгботтом, преподающими здесь же, должны были выставить защиту вокруг чего-то там, и наблюдать за выбором чемпионов. Наконец, когда был съеден уже десерт, слово взял Дамблдор. Как он сказал, мистер Бэгмен и мистер Крауч не только проверяли инструкцию состязаний, они должны были войти в состав судейской бригады. А выбирать чемпиона будет самый беспристрастный судья – Кубок Огня! На этих словах, завхоз Филч, хоронившийся где-то в углу, торжественно подошел к преподавательскому столу, неся на руках деревянный резной ларец, украшенный жемчугом. Когда он поставил ларец на стол перед директором, тот вынул свою волшебную палочку и три раза стукнул по крышке. Крышка медленно, со скрипом открылась. Сунув туда руку, Дамблдор достал оттуда деревянный кубок, украшенный грубой резьбой. Он был бы простым, если бы не был полон до краев языками холодного синеватого пламени. Поставив его перед собой, директор продолжил свою речь. - Как вы знаете, всего может быть только один чемпион от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с каждым заданием. Все задания будут учитывать школьную программу. Тот, кто после третьего состязания наберет наибольшее количество баллов, и будет признан победителем. Напоминаю еще раз, участвовать могут только те, кому уже есть семнадцать лет! Это не наша прихоть, - поднял он руку на протестующие возгласы, - остальные ученики просто не справятся, так как не обладают необходимым уровнем знаний! У вас на размышления будут двадцать четыре часа, начиная с сегодняшнего вечера. Завтра после ужина мы с вами узнаем имена чемпионов. Но помните! Если вы опустите свое разборчиво написанное имя в Кубок, то в случае его выбора вас, вы заключите с ним магический контракт, от которого уже не сможете отказаться! Вам тогда придется участвовать, даже если вы и передумали! Но слишком хорошо понимая, что такое азарт, мы предпримем меры: вокруг Кубка будет установлена защита, которая не позволит вам совершить глупость. Когда все расходились по своим факультетам, бурно обсуждая, кто рискнет, кого выберут, где будут ночевать гости, кто-то нечаянно толкнул Гарри в спину. Обернувшись, он натолкнулся взглядом на козлиную, как фыркнул брюнет про себя, бородку директора Дурмштранга. Уже открывший рот, что бы что-то сказать, Каракаров прохрипел: - Поттер? Гарри Поттер? – не отрывая взгляд от знаменитого шрама. - Очень приятно, господин директор, – склонил голову в вежливом поклоне Поттер, не обращая внимания, как позади Каркарова собрались его ученики, глазея на него, кто с любопытством, а кто и с испугом. Несмотря на нелестные отзывы Даньки об этом человеке, тот был весьма сообразителен. - Я слышал о том, что вы учитесь здесь, мистер Поттер. Но как-то даже не задумался, что могу столкнуться лично. Мне так же очень приятно познакомиться с вами. - Не буду вас задерживать, сэр, господа, дорога была длинной, да и, как я слышал, один из ваших учеников нездоров. - Ничего страшного, простая простуда. Уже завтра все будет в порядке. Но вы правы, лучше отправиться на отдых пораньше. В гриффиндорской гостиной стоял шум и гам. Рон страдал, что Крам не спит в их башне, Денис и Колин переживали, что у них не оказалось под рукой пера и бумаги для автографа, Дин и Симус пускали слюни по девушкам из Шармбатона, со смаком обсуждая каждую, причем неведомо откуда брали подробности. Близнецы Уизли принимали ставки, кто бросит свое имя, и кто будет возможным чемпионом. Стоило им увидеть вошедших Гарри и Гермиону, как они разразились приглашениями сделать ставку и им. - А кто претендент? - Э, говорят, Анжелина, потом Диггори с Хаффлпафа, и э-э-э… - Вот завтра я и скажу, на кого поставлю. - А почему вы сами не хотите бросить свое имя? Ведь именно вы громче всех возмущались из-за запрета? – обратил внимание Симус на поведение близнецов. - А нам нельзя, мы не проходим по возрасту! Гарри только кивнул на такой ответ. Пусть шуты, пусть Уизли, но тот бизнес-план, что они предоставили через Гарри на рассмотрение лорду Прюэтту и его адвокатам, был не просто бумажкой, а документом, к составлению которого они подошли со всей серьезностью и вниманием. Договор должен был быть подписан на рождественских каникулах. * * * В субботу ученики обычно имели привычку поспать подольше. Но только не в эту. Когда Гарри и его спутница спустились вниз, то изумленно остановились. В холле находилось едва ли не две трети всех учеников! Кто-то жевал тост, кто-то просто глазел, кто-то возбужденно что-то доказывал соседу. Кубок стоял в центре на табуретке, на которой обычно при Распределении лежала Шляпа. Вокруг него мерцала едва заметная дымка, окутывавшая его со всех сторон, как купол. Возбужденное состояние не покидало присутствующих весь день. Ни о каком походе в Хогсмид и речи не шло. Рискнули бросить свое имя в Кубок многие. Причем Крам это сделал незадолго до ужина. Ужин длился вечность. Но вот столы стали пустыми, и со своего места встал директор. Воцарилась полная и абсолютная тишина. - Ну, я думаю, что Кубку необходимо еще немного времени, - кашлянув, заметил он. Сидевшие рядом с ним заметно напряглись и подобрались. - Осталось совсем чуть-чуть! – блестя глазами, заметил Ли Джордан, глядя на Кубок, который перенесли в Большой Зал. В это время директор взмахнул палочкой, и большая часть свечей погасла, погружая Зал в полумрак, в котором еще ярче мерцали языки холодного пламени, танцующего над Кубком. Но вот, пламя внезапно налилось красным, взметнулось столбом, и из него вылетел немного обгорелый клочок пергамента, который директор успел перехватить. А пламя опало, опять становясь синим. - Итак, что тут у нас? – Дамблдор развернул бумагу в своих руках. – Что ж, чемпионом Дурмштранга становится Виктор Крам! Зал взорвался свистом, улюлюканьем и воплями. Но они смолкли, как отрезанные, когда пламя над кубком опять стало красным и исторгло из себя новый кусок пергамента. - А чемпионом… Шармбатона становится… Флер Делякур! – из-за стола Рейвенкло поднялась самая красивая из девушек, ослепительно улыбаясь всем. - О!!! Она богиня!!! – от улыбки девушки Рон едва не стек лужицей на пол. Над Кубком в третий раз взметнулось алое пламя. - А чемпионом Хогвартса становится Седрик Диггори! – первый раз на памяти Гарри хаффлпафцы демонстрировали столь бурные эмоции. Они кричали, свистели, орали, топали ногами, стучали кулаками по столу. Гриффиндорцы реагировали не столь бурно – все же было обидно, что это был не гриффиндорец. - Чемпионы, прошу вас пройти… - поднялся Директор, указывая рукой на дверь позади учительского стола. Однако именно в этот момент над Кубком столбом поднялось кроваво-красное пламя, и на преподавательский стол упал еще один пергамент. - Что это? Как это? Но ведь их должно быть трое? Как же так? – со всех сторон начали сыпаться вопросы. - Секунду… Четвертым чемпионом является… Гарри Поттер?! Секундная пауза, и зал разразился протестующими воплями. Сам четвертый чемпион стоял, изумленно подняв брови. - ТИХО!!! – директору пришлось прибегнуть к Сонорусу, чтобы суметь призвать присутствующих к тишине. - Гарри, мальчик мой, зачем ты бросил свое имя? И как ты сумел обойти защиту? - Я?! Какого хрена?! Я ничего не бросал в эту чашку!!! - Гарри, не стоит обманывать. Раз твое имя выдал Кубок, то ты бросил его! - Вы… Вы… Я повторяю для особо глухих – Я НИЧЕГО НЕ БРОСАЛ!!! - Гарри, не стоит употреблять такие выражения. И я думаю, что ты не до конца понимаешь, что произошло. Ты бросил свое имя, Кубок его принял, и тем самым вы заключили магический контракт. Ты теперь НЕ можешь отказаться от участия в Турнире! - Не могу? Не могу?! НЕ МОГУ?! Я все могу! Давайте, есть же Сыворотка Правды, я готов ее выпить! Я повторяю еще раз – Я. НЕ. БРОСАЛ. СВОЕ. ИМЯ. Я никого не просил этого сделать. Я не намеревался участвовать в этой самоубийственной глупости!! - Я запрещаю, – раздался просто ледяной голос лорда Прюэтта. – Я не склонен считать это шалостью моего подопечного. Это преднамеренная попытка избавиться от него, впутав в мероприятие, которое он просто не сможет пройти в силу своего возраста и знаний. - Мне жаль, милорд, но это уже не в моей власти, – развел руками директор. Остальные пока не вмешивались, смотря, чем закончится этот спор. - Нельзя?! Нельзя?! Не буду! Не стану!! НЕ ПОСМЕЕТЕ!!! – хоть ему и было любопытно, кто и как сумел обойти защиту, установленную столь сильными магами, причем, БЕЗ директора, но не настолько, чтобы рисковать своей жизнью. Найдя глазами Драко, он увидел едва заметный кивок. Он глубоко вздохнул, как на тренировках с Эссессили, и постарался найти то внутренне равновесие, где была сосредоточена его сила. Это удалось ему уже без труда, и он «позвал ее», бесконтрольным потоком выпуская наружу. Однако, когда сила рванулась из него, вслед за ней устремилось еще что-то. Что это, он не знал, и поэтому запаниковал, упуская контроль. А в реальности под его ногами пол пошел трещинами, лучами звезды расходясь из центра, которым являлся он сам. На тех, кто еще не понял, в чем дело, сверху закапал расплавленный воск свечей. - Какого?! – из-за учительского стола, к застывшему в середине зала, куда выскочил, яростно споря, Поттер, метнулась стремительная черная тень Мастера Зелий. Бережно и осторожно обняв Поттера со спины, зельевар вновь начал говорить, как и тогда, в кабинете Дамблдора. В этот момент к нему присоединилась высокая фигура преподавателя ЗОТИ. Он просто стоял, поглаживая кисти рук мальчика, сжатые в кулаки. Всего пять минут, и тонкая мальчишеская фигура обмякла в обмороке, оседая в двойных объятьях. Перехватив падающего, лорд Малфой направился к выходу. Но в дверях остановился и обернулся к безмолвствующей толпе позади: - Кто еще хочет настаивать на участии почти пробудившегося Древнего в Турнире? - Что?! – многоголосый вопрос был адресован уже закрывшейся двери. - Дамблдор, вы что, совсем с ума сошли?! Это уже чересчур!!! Мало того, что кто-то смог бросить имя мальчика, так еще и вы, прекрасно зная, кто он, настаивали на его участии!!! – у Каркарова едва волосы дыбом не стояли от ужаса. В отличие от англичан, и французы, и болгары прекрасно поняли, что только что едва не произошло. - Школу еще ждет разбирательство, каким образом имя Гарри попало в Кубок. И думаю, что никто не станет возражать, если я от его имени, как опекун, откажусь от контракта. - Что вы! Никоим образом! Кто же мог знать, что это станет для мальчика таким стрессом! – мадам Максим даже руками всплеснула. - Директор должен был знать, после прошлогоднего пробуждения крови у Поттера, – мрачно заметил Снейп, возвращаясь на свое место. - Что? – сдавленно переспросил Каркаров, считая, что ослышался. - У Поттера в прошлое Рождество при нападении авроров, замаскированных под Пожирателей, был убит крестный, лорд Сириус Блэк. Когда директор вызвал пацана в кабинет сообщить ему эту новость, у парня была первая попытка Пробуждения. Ее удалось остановить чудом. - Дамблдор, я правильно понимаю, что у мальчика это уже не первый срыв? И зная это, вы продолжили настаивать на его участии?! – мадам Максим была рассержена. – Я в вас разочарована! Бедный мальчик! - Извините, что вмешиваюсь, но можно мне посмотреть записку? – возле стола стояла Гермиона. - Мисс, вам никто не говорил, что вмешиваться в чужой разговор невежливо? – Амос Диггори неприязненно смотрел на подошедшую. - Извините, но он мой Патрон, – вежливо, но твердо возразила та в ответ. – Мне не нравится, что кто-то так сделал. Так я могу посмотреть? – и она протянула руку, требовательно глядя на директора. - Прошу вас, мисс Грейнджер, – Дамблдору не оставалось ничего иного, кроме как отдать злополучный пергамент. - Вы не могли бы… - и она указала на потолок, намекая на отсутствие света. Взмах палочки директора, и Большой зал вновь сияет светом, в котором очень четко выделяются звездообразные трещины на полу, свидетели того, что события, произошедшие несколько минут назад, не бред возбужденного мозга. Девушка осторожно повертела клочок пергамента в руках, зачем-то провела подушечками пальцев по обратной стороне. Поднесла пергамент к глазам и повертела, как будто бы рассматривала голографические знаки на денежной купюре. - И что вы, мисс, смогли там обнаружить? – наблюдая за манипуляциями девушки, никто не заметил возвращения лорда Малфоя. - Это писал не Гарри, – пожала плечами та. - Вот как? И откуда такие выводы? – прищурился в ответ блондин. - Смотрите, - и она протянула лорду пергамент, – почерк у него прямой, без наклона, с вытянутыми, немного похожими на готические, с острыми уголками, буквы. Гарри очень не любит перья, поэтому, когда он пишет ими на уроках, вокруг строчек всегда есть мелкие, почти незаметные, брызги чернил. Да, еще! Пишет он перьями, очень сильно надавливая, так что с обратной стороны пергамента выступает рельеф. А когда мы пишем домашнюю работу, почерк у него становится округлым, с петельками и наклоном вправо. - Можно поинтересоваться, в чем причина такой разницы? – приподнял бровь блондин. - Я понимаю, что традиции надо соблюдать, - пожала плечами девушка. – Но некоторые лучше перенять у магглов. Домашние работы мы пишем вот этим, - и вытащила из кармашка мантии черный цилиндрик чуть длиннее ладони. На одном конце штучки золотом переливались переплетенные инициалы «ГГ». - Перьевая ручка? – изумился аристократ. - Ну да. То же самое, что и перо, только не надо носить с собой чернильницу, постоянно его затачивать, и удобно писать! - Мисс Грейнджер, вы понимаете, что нарушаете школьный устав, применяя здесь маггловские вещи? – вкрадчиво поинтересовался зельевар. - Некоторые документы людям до сих пор необходимо подписывать в силу СВОИХ традиций пером и чернилами. Но ими уже давно никто не умеет писать, их заменили перьевые ручки. А что нарушаю… Но ведь, за два года этого никто так и не заметил? – выпустив эту парфянскую стрелу, девушка направилась в Больничное крыло, нести дежурство возле постели друга и Патрона, регулярно оказывавшегося там.