Я сижу в своей комнате и не знаю, что мне делать. На улице ночь или уже раннее утро, я не знаю, но сон ни в одном глазу. События прошедшего дня прочно засели в моей голове. Я ничего не понимаю…
Энджел сидела на кровати, положив для удобства за спину большую и мягкую подушку. У неё на коленях лежала миниатюрная записная книжка, служившая девушке личным дневником и больше напоминающая маленький блокнот в твёрдом переплёте. На нём красовалась разноцветная колибри, парящая в воздухе, находящаяся среди зелёных листьев каких-то джунглей… Наверное, этой маленькой птичке сейчас хорошо, ведь она не сидит взаперти в неизвестном ей доме, кишащем монстрами, убийцами и настоящими психопатами. Возможно, маленькой колибри очень тяжело часто-часто махать своими крошечными крылышками, но она хотя бы находится на свободе.
«Свобода… Я тоже хочу на свободу».
— Не волнуйся, мы найдём способ выбраться отсюда. Как-нибудь…
«Никогда бы не подумала, что мне начнёт нравиться одинокая в жизнь в своей не менее одинокой квартире без ярких эмоций и впечатлений…»
— Мда. Это всё же лучше, чем находиться в чужом особняке под угрозой смерти и мучений…
«Уф… Стрёмненько».
С Дианой в голове Энджел всегда чувствовала себя защищённой. Цыганка сопровождала её всю жизнь, с самого рождения. Блондинка до сих пор помнит, как Диана пела ей песни, когда она была маленькой и часто плакала, оставаясь дома одна. Девочка чувствовала себя особенной, зная, что в её голове живёт девушка, которая всегда ей помогала, и упорно молчала, не рассказывала маме с папой о красивой тёмноволосой цыганке, которая посещала её во снах. Они бы не поняли её, покрутили пальцем у виска и, возможно, ответили Энджел к детскому психологу. Это был её
маленький секрет.
Родители Энджел много работали, поэтому малышку часто навещала тётя. Диана, в свою очередь, помогала девушке взрослеть, учиться, познавать мир, не делать грубых ошибок и общаться с разными людьми… На основе всех этих учений Энджел выросла настоящим ангелочком, всепонимающим и всепрощающим. На неё невозможно было взглянуть без умиления. Её голубые глаза всегда поражали собеседника в самое сердце… От её невинного взгляда у любого человека оттаивало сердце, хотелось раскрыть душу, ведь девочка так сильно была похожа на Божью посланницу! Возможно, тогда Господь услышал бы их через него, этого маленького ангела, и помог бы справиться им с их бедами… Но это происходило не всегда и не со всеми.
Только с избранными людьми, чистыми душой и сердцем.
Энджел с детства верила в Бога, знала, что Всевышний наблюдает за всеми людьми свысока. Она боялась, что если совершит что-то плохое, то Господь обязательно накажет её или её родителей. Будучи ребёнком неравнодушным, девочка беспокоилась больше не за себя, а за маму с папой. Они не заслуживают тех страданий, которые положены
ей за её ошибки. Энджел очень сильно любила своих маму и папу.
Девочка была точной копией мамы: такие же светлые волосы (только вот у миссис Скай они были более волнистыми, чем у Энджел), такие же аккуратные черты лица, маленький нос, стройное тело и бледная кожа. И только цвет глаз был у девушки от отца: они были прозрачно-голубыми, как чистое небо, и эта небесная чистота передалась ей от любимого папочки. У мамы был карамельный цвет глаз, и это придавало ей немного озорства.
Оба родителя были нежной, мягкой натуры. Глядя на них, можно было сказать, что стереотип «противоположности притягиваются» был точно не для них. У обоих была добрая и ослепительная улыбка, спокойный голос, радостный смех и острый ум, помогающий выбраться из любой сложившейся ситуации не в их пользу.
Энджел всегда казалось, что её родители были самыми настоящими ангелами, спустившимися с небес, дабы сделать этот мир лучше… Об этом говорили даже их имена — Теа и Сэмюэль. А ещё у их семьи была очень необычная фамилия. По крайней мере, так казалось девушке.
Вся её семейная жизнь начала разрушаться в четырнадцать лет. Нет, скорее всего, ещё раньше, где-то в тринадцать. Просто эти события не сулили никакой беды в будущем.
Дело в том, что Энджел являлась одной из красавиц школы. В основном, все красавицы были из богатых семей, другие — просто с запоминающейся внешностью. Но Энджел выделялась среди них не только своей красотой, но и своим характером. В то время девочка была самой доброй и честной среди всех учеников. Она часто помогала учителям, своим одноклассникам или просто детям, которым нужна была помощь в учёбе, участвовала в различных конкурсах и иногда занимала призовые места, не отчаивалась, когда что-то у неё не получалось, подавала пример остальным. Блондинка всегда заходила в школу с улыбкой на лице, заражая всех своим хорошим настроением.
Всё было хорошо, пока в жизни не появился Дэниел Таро. Это был высокий блондин с серо-голубыми глазами и острыми чертами лица, тощего телосложения, всё время смотрящий на Энджел хищным, похотливым, немного сумасшедшим взглядом. Когда она впервые заглянула в его глаза, то увидела в нём самого Дьявола. Белок его глаз был наполнен сплошными красными жилками, зрачок был сильно расширен. Складывалось впечатление, будто радужка совсем исчезла, и из-за этого парень выглядел ещё ужаснее. Дэниел подошёл к ней после школы и спросил у Энджел, как её зовут и сколько ей лет. Девочка была неглупой и понимала, что с незнакомцами разговаривать нельзя, особенно с теми, кто выглядит как пациент местной психбольницы. Девочка уклончиво проблеяла что-то и сказала, что ждёт своих родителей. Было очень страшно, потому что незнакомец не собирался от неё отходить. Пришлось ждать свою подругу Лиззи, которая обычно совсем не торопилась идти домой.
— Так ты не скажешь мне, как тебя зовут? — блондин начинал терять терпение. Он нависал на Энджел, нервно постукивая ногой и улыбаясь так, будто он хищник, загнавший свою жертву в угол.
Девочка сильно испугалась такого натиска. Лиззи всё никак не выходила из школы, кнопочный телефон, к её несчастью, разрядился ещё с утра, потому что Энджел забыла поставить его на зарядку, а охранник ещё не вышел на улицу, чтобы покурить. Он обычно всегда ждёт конца седьмого урока, чтобы выйти на перекур, а на его место садится уборщица. В глазах уже скапливались слёзы от страха и неизвестности. Девочка пыталась отойти от незнакомца, но он не отступал от неё ни на шаг.
— Ты боишься меня? — с издевкой спросил блондин, скалясь, будто волк. Девочка впала в ступор.
Энджел спасли её одноклассники. Когда Джон, тёмнокожий мальчик, проходил мимо неё и увидел одноклассницу в таком плачевном состоянии, он подошёл к ней и спросил: «Энджел, всё хорошо?» Ей хотелось крикнуть: «Нет, всё совсем нехорошо!», но присутствие блондина с сумасшедшим взглядом мешал ей это сделать. Наверное, её взгляд буквально кричал об этом, поэтому, кроме Джона, остановилось ещё пять человек, и все начали буравить парня ненавистным и презрительным взглядом.
Энджел хорошо запомнила этот день. В тот день она впервые шла домой в большой компании: она, Лиззи, Джон, Курт, который постоянно ел, оттого и был таким полным, Лара, которая всегда верещит и болтает по пустякам, как и Лиззи, и Майкл, слушающий музыку через свои большие новенькие наушники. Ребята болтали обо всём на свете, и только Энджел молчала всю дорогу от школы до дома. Он часто оборачивалась, надеясь не увидеть за собой следующего за ней по пятам блондина, и, к счастью, парень не преследовал её.
Когда Энджел подошла к своему дому, из их компании остались только Джон и Лиззи. Она быстро попрощалась с ними, поблагодарила за то, что ребята проводили её до дома, и забежала в подъезд. От волнения сильно билось маленькое сердечко в её груди. Дыхание сбилось, в горле пересохло, а глаза застилала белая пелена от слёз. Девочка вбежала в свою квартиру, словно вихрь, и захлопнула за собой дверь. Она не хотела плакать, не думала, что так сильно испугается, но слёзы сами собой потекли из глаз. Энджел наспех разделась, раскидав свои вещи по коридору, и побежала в свою комнату. Девочка упала на свою кровать и заревела так, как не ревела ещё никогда. Громко, надрывно, прерываясь на частые всхлипы и безостановочную икоту. Энджел совсем не хотела больше вспоминать этого странного парня, но его сумасшедшие глаза, налитые кровью, сами возникали в её голове, сводя с ума и не давая успокоиться.
Девочка и не заметила, как пришли родители. Раздался хлопок двери в конце квартиры, а за ним и приглушённые разговоры мамы и папы. Энджел мельком взглянула на дорогие наручные часы. Большая стрелка показывала на шестёрку, а минутная — на двенадцать. Неужели она проплакала аж два часа?! От удивления девочка аж поперхнулась слюной и закашляла. Мама, зашедшая в её комнату без стука, застала Энджел врасплох. Девочка искоса посмотрела на неё, задержав дыхание, но неожиданно икнула. Миссис Скай засмеялась.
— Выпей воды, милая, — она прошла к большому белому столу и положила на него две любимые шоколадки Энджел с карамелью и несколько коробочек апельсинового сока. Энджел просто обожала эти сладости, но сейчас все её мысли были о пугающем незнакомце — ничто другое её больше не волновало. Миссис Скай заметила это и осторожно приблизилась к кровати Энджел, на которой девочка тихо лежала, свернувшись клубочком.
— Детка, всё хорошо? — женщина осторожно присела на край кровати и положила руку на спину дочери. Девочка вздрогнула от неожиданного прикосновения. — У тебя проблемы в школе? Что случилось? Никогда не видела тебя такой… — обеспокоенный голос мамы доносился до ушей Энджел, но девочка не торопилась делиться с мамой событиями прошедшего дня. — Ну же, милая, не молчи. Это не выход. Мы с папой не сможем тебе помочь, не зная, о чём ты думаешь.
Энджел услышала тихие шаги с другой стороны комнаты. Кровать прогнулась под весом Сэмюэля Ская по другую сторону от девочки. Она оказалась в некой ловушке, из которой выбраться было невозможно. Да и не нужно.
Энджел чувствовала себя так, будто попала на исповедь и сейчас раскаивалась в своих грехах. Это ощущение не покидало её во время всего разговора, но и разговором это трудно было назвать: девочка опять впала в истерику. По решению родителей Энджел на следующий день в школу не пошла.
Энджел с трудом пыталась вспомнить те моменты, когда её не домогался этот извращенец, позже представившийся как Дэниел Таро. Блондин преследовал её везде, где бы она ни была: на улице, в торговом центре, в парке, даже за городом. Девушка была шокирована, когда, перейдя в другой класс, она стала каждый день видеть его в школе. Этот придурок специально перевёлся из элитной школы в её обычную, просто чтобы чаще встречаться с ней! Мистер и миссис Скай были крайне недовольны этим. Девушка помнила те беспокойство, ужас и страх, которые она видела в их глазах. Ей было очень больно видеть в них потускневшие краски, и складывалось впечатление, будто из мамы и папы вытекали все жизненные силы.
Они встретились с ним, с этим ублюдком Таро, и всё ему объяснили. Всё разом выплеснули на него. Но он, казалось, вовсе не услышал взволнованных и разъярённых родителей, нет. Для Дэниэла это стало лишь стимулом для заполучения Энджел.
Грёбаный психопат. Однажды он чуть не изнасиловал девушку прямо у неё дома. Хрен знает как, но он взломал чёртов дверной замок и просто ввалился в её квартиру подобно цунами. Блондин устроил небывалый бардак в квартире, нет, просто разруху и чуть не изнасиловал Энджел на грёбаном кухонном столе. Если бы не Теа и Сэмюэль, пришедшие домой раньше вместе с тётей девушки, то всё закончилось бы ещё печальнее, чем было.
Но этот ублюдок всё-таки повредил ей девственную плеву, при этом сильно избив.
Энджел до сих пор помнит, как Дэниел бил её по лицу, животу, ударял её голову об стол, царапал до крови, сдирая ногтями кожу и мясо. На её глазах выступили предательские слёзы обиды и гнева, скатывающиеся вниз по щёкам и обжигающие их до безобразия сильно. Она вот уже пять лет не может отпустить своих собственных родителей, не может смириться с их смертью. Наверное, она не отпустит их никогда.
— Эй, ну же, девочка, перестань. Ты же знаешь, что это не поможет…
Голос Дианы успокаивающе прозвучал в её голове мелодичным перезвоном колокольчиков. Девушка знала, понимала и осознавала, что слёзы не вернут ей родителей. Но она никогда не смирится с их уходом, таким страшным и запоминающимся не только ей, но и всему городу.
Энджел не знает, как это произошло, не помнит, как она очутилась в их загородном доме, куда они уехали, чтобы спрятаться от Дэниэла и от его угроз. Но Энджел помнит только одно: крик тёти Бетти, заставляющий все внутренности делать кульбит, удушливый запах крови и подвешенные к потолку трупы родителей на собственных кишках.
Картина представала просто ужасная: тела мамы и папы были сильно изуродованы, животы вспороты и полностью выпотрошены, челюсти оторваны, слегка покачивались из стороны в сторону на остатках мяса, лишённые нескольких зубов; мамина рука была сломана и тоже висела на остатках кожи и мяса; папины ноги были вывернуты наружу. Глазницы были пустыми у обоих родителях. По телам стекали остатки крови, сливающиеся в одну большую бордовую запёкшуюся лужу. Вся гостиная была вымазана в крови, но внутренностей нигде не было. Как потом выяснится, во всём доме тоже.
На истошный, душераздирающий крик Бетти прибежал ещё не успевший уехать таксист, которого при виде кровавой картины вывернуло наизнанку, причём на любимый белый ковёр мамы. Истощённая и изнеможённая, тётя перестала кричать и просто упала в обморок, сильно стукнувшись о пол. Пушистый ковёр немного смягчил её падение. Мужчина, пришедший в себя, дрожащими руками начал набирать номер «скорой помощи».
Энджел стояла посередине комнаты и просто не верила в то, что видела. Не могла признать в этих висящих трупах своих любимых маму и папу. Не знала, за какие грехи их заставили мучиться. Не могла понять, за что так провинилась
она, раз Господь лишил её семьи. Спокойствия. Будущего.
Жизни.
Медики привели в чувство тётю. На неё было жалко смотреть: красные глаза, большая шишка на голове, постоянно открытый рот, судорожно втягивающий в себя воздух, нервно вздымающаяся грудь и
боль в глазах. Энджел выплакала всё, что могла. Выплеснула всю боль и отчаяние через крик, порвав голосовые связки. Она давилась собственной кровью, пока ехала в медпункт. Алая жидкость обильными струйками стекали изо рта по подбородку, затем по шее, по ключицам и груди, пачкая белоснежную рубашку. Медики пытались помочь ей, но девушке было всё равно. Пусть делают, что хотят.
Родителей ей это всё равно не вернёт.
Перед тем, как сесть в машину «скорой», она увидит далеко в лесу блондинистую макушку. Поймёт, кто это был. Запомнит похоть и сумасшествие в его глазах, звериный оскал на лице. И упадёт на пол без чувств от пережитого с одной лишь мыслью:
«Ты сдохнешь в адских муках, Дэниел Таро. Обещаю».
Энджел уже не слышит голос Дианы внутри себя, чувствует лишь неимоверную тяжесть в черепной коробке, будто кто-то вновь залез в голову против её воли. Чувство…
знакомое. Кажется, что она уже испытывала это совсем недавно. Буквально вчера.
«Пошёл вон из моей головы, мразь, — девушка обращается про себя к безликому демону, понимая, что только что воспоминания всплыли в голове не сами собой. Её охватил гнев. —
Живо!»
Блондинка чувствует, как постепенно в её голове становится пусто, после чего ощущает лёгкий толчок и то, как её голову силой тянет к подушке. Она падает на неё, чувствуя облегчение и свободу
лишь на долю секунды. Маленький блокнот лежит где-то рядом с ней.
Впервые за последние пять лет она мгновенно проваливается в сон. И не важно, по собственной инициативе или нет.
Утро Энджел начинается совсем не с кофе. Оно начинается с того, что кто-то уже несколько минут активно трясёт девушку, не прерываясь ни на мгновение. Чьи-то маленькие потные ладошки настойчиво толкали её в плечо и дёргали за руку. Не выдержав такой мучительной пытки, Энджел с трудом разлепила глаза. Она честно пыталась сфокусировать взгляд на человеке, который будил её, но всё изображение сливалось в мутное розово-коричневое месиво с проблесками зелёного. Девушка несколько раз моргнула, и взгляд прояснился.
В комнате раздался пронзительный крик.
Энджел вскочила с постели, упала на пол, тут же вскочила и прижалась спиной к подоконнику. С другой стороны кровати стояла маленькая девочка с тёмно-каштановыми волосами и в розовом платьице, местами порванном и перепачканном грязью и кровью, которая непрерывным потоком стекала с её лба и из многочисленных порезов на руках и ногах. На ногах были белые носочки, в руках — плюшевый мишка. Её зелёные глаза смотрели на испуганную блондинку с интересом, непониманием и немым удивлением. Она будто инопланетянина увидела. Хотя не каждый день в доме убийц появляется обычный человек.
Энджел не знала, чего можно было ожидать от этого
«ангелочка», поэтому косилась в сторону единственной двери в комнате, лихорадочно размышляя над тем, надо ли делать кувырок до неё или нет.
«Твою мать! Как же я хочу в туалет…»
— Да-а-а, нашла момент…
«Ну… знаешь, если я намочу штаны перед этой девчонкой, то… это будет… нелицеприятное зрелище…
— Э-э-э… Ладно, ты права. Но ты заметила, что эта девочка просвечивается насквозь? Как… призрак.
Энджел вновь сфокусировала взгляд на маленькой незнакомке и с ужасом уставилась на то, как она побежала к ней с громким визгом.
— И-и-и! Какая ты красивая!
Но ей было не до этого. Блондинка закричала и тут же метнулась в сторону выхода. Она дёрнула дверную ручку на себя — дверь оказалась запертой. По спине градом прошелся холодный пот.
— Пиздец.
Девочка с счастливой миной на лице бежала к ней, ни на секунду не останавливаясь. Девушку вдруг заклинило: мало того, что она панически боится маленьких детей и просто ненавидит большинство из них, так ещё и
это каким-то образом оказалось в её комнате с утра пораньше. Неужели это маленькое «чудо» — тоже убийца? Судя по запёкшейся крови на её старом платье, это действительно так.
Энджел вытянула руки вперёд, как бы ограждаясь от маленькой девочки, и громко заверещала:
— Стой, погоди! Остановись! Не делай мне больно! — она даже подняла левую ногу, чтобы как следует лягнуть, если понадобится.
На удивление маленькая гостья остановилась и глупо захлопала глазами.
— Я не собиралась делать тебе больно! — возмутилась она. — Я просто пришла тебя разбудить! Так мне папа Сленди сказал…
— Папа Сленди?.. — блондинка непонимающе прищурилась, после поняла, про кого говорила девочка. — Ты имеешь в виду Слендермена?
Девочка кивнула и широко улыбнулась.
— Да! Остальные побоялись идти к тебе, поэтому я решила сделать это! — она покачалась из стороны в сторону, заложив за спину руки, как это делают дети, когда сделали что-то хорошее.
Девочка вдруг сделала несколько шагов вперёд и протянула Энджел руку, внимательно посмотрев на неё без тени улыбки.
— Кстати, меня зовут Салли. А тебя?
— Энджел, — на автомате выпалила блондинка и, покосившись на протянутую бледную ладошку, всё-таки пересилила себя и пожала её.
— Красивое имя, — заворожённо пробормотала Салли — Энджел смутилась и покрылась румянцем.
— Говорят, дети не врут… Это я так. К слову.
Девушка встрепенулась.
— Извини, Салли, м-можно задать тебе вопрос?
— Конечно же! — радостно воскликнула девочка. — Всё, что угодно!
«Та-а-ак… За язык тебя никто не ловил…»
— Ты не знаешь, почему Слендермен не отправился будить меня лично? — Энджел задала самый простой вопрос, чтобы не вызвать у девочки лишних подозрений. Мало ли, может, она какой-нибудь шпион. Или ей хорошо промыли мозги. — Он тоже боится меня?
Несколько секунд девочка молча смотрела в глаза блондинки, а после прикрыла рот ладошкой и захихикала.
— Нет, что ты! — она махнула рукой. — Он просто сейчас готовится к Новому году! Это его самый любимый праздник, — восторженно объяснила Салли. — Он праздновал его ещё с тех времён, как он только достроил этот дом вместе со своими братьями. Это он сам так рассказывал ещё в прошлом году!
— Братья? — шокировано спросила Энджел, нервно сглотнув остатки слюны. Во рту пересохло ещё с ночи, но она ничего не ела и не пила со вчерашнего дня. Девушка намеренно проигнорировала сильное урчание, отдавшееся жжением в желудке. — У него есть ещё и братья?
— Да. Их трое: Оффендер, Тренди и Спленди. Спленди — самый весёлый из них! — радостно воскликнула Салли. Энджел уловила в её голосе восторг и счастье. — Он каждый день играет со мной, учит меня писать и считать, гуляет со мной… — в один миг на лице девочки испарилась улыбка, зелёные глаза потускнели. Всё нутро блондинки сжалось в это кратчайшее мгновение. — Но в последнее время его нет в доме. Ребята говорят, что он сильно поссорился с папой Сленди. С тех пор я его не видела…
Энджел жалостливо посмотрела на Салли. Да, всё-таки дети — это открытая книга. По их эмоциям можно прочитать гораздо больше, чем кажется. Она сочувственно поджала губы и потрепала девочку по голове. Её волосы были мягкими, но местами слипшиеся от крови. К горлу блондинки подошёл комок.
— Н-не расстраивайся, — проблеяла Энджел. — Я уверена, что Спленди скоро вернётся… А можно задать тебе ещё один вопрос?
— Да, — безэмоционально ответила Салли.
Блондинка заметно напряглась.
— А это правда, что в этом доме живут… убийцы?
— Да, — спокойно ответила девочка. Внутри девушки всё сжалось в тугой узел. Руки заметно затряслись.
— А ты тоже убийца?..
— Да, — отрешённо ответила Салли. В её взгляде читались тоска и скука. Энджел с ужасом уставилась на неё, отойдя на пару мелких шагов назад. Это милое создание уже не казалось ей таким милым и невинным, как пару секунд назад.
«Она такой же монстр, как и остальные, — подумала про себя девушка. Кожа покрылась мурашками. —
Такая же, как Тоби, как Джефф, как Джек, как ещё один Джек, как…»
— Как Слендермен. Да. Да, они все такие.
Голос цыганки в голове Энджел проносился глухим эхом, полным безразличия и нескольких ноток…
ненависти?
— Здесь нельзя никому доверять. Поверь мне, Энджел, здесь, кроме тебя, нет ни одного человека. Здесь либо монстры, либо ходячие мертвецы, либо призраки, как эта малышка. Ты заметила, как от неё веет холодом, нет? А я заметила. От неё пахнет запёкшейся кровью, могильной землёй и печеньем. Забавно, правда? А ещё она немного просвечивается, если приглядеться. И она бледная, как тот снег, который выпал за то время, пока ты спала.
«Чт… Когда ты успела?..»
— Я могу замечать даже самые маленькие детали, которые ты, возможно, проигнорируешь или не заметишь. Эх, даже не представляю, как бы ты жила без меня…
«Да уж… Жить с тобой — одно удовольствие!»
— Пойдём со мной, — Салли протянула девушке руку. Та скептически оглядела бледную ладонь. — Папа Сленди приказал мне привести тебя вниз, чтобы ты со всеми познакомилась.
«Вот оно как… — подумала Энджел. —
Приказал. Вот именно! Ключевое слово здесь — «приказал»».
Блондинка намеренно проигнорировала протянутую ладонь и развернулась к двери. За несколько минут она успела пропитаться ненавистью к этой обманчиво-милой мордашке. Наверное, всё в этом доме такое же лживое и обманчивое.
— Тогда пойдём, — грубо отрезала девушка. — Не будем заставлять твоего
«папочку» ждать.
