Познание

Раньше Морин пила только кровь бродячих животных - потерявшихся кошек, бездомных псов. Кошачья кровь была резкой на вкус и ее было ничтожно мало, чтобы утолить голод: он только разгорался сильнее от этих капель. Собачья, напротив, была пресноватой, но зато в больших количествах - ей почти что удавалось напиться, высосав досуха какого-нибудь крупного пса. Как-то раз ей довелось и человека выпить, но то был бездомный старик, жалкий и немощный: он спал на скамейке в парке, и даже почти не дернулся, когда она вонзила клыки ему в шею. Его кровь оказалась горьковатой, не особенно вкусной, но, ведомая голодом, Морин выпила ее до последней капли, а потом долго мучилась болями в желудке. Старик оказался больным. Повезло ей тогда, что рядом была Камилла. И сейчас - тоже повезло. В школе, на уроках биологии, им рассказывали, что кровь несет в себе огромное количество информации о человеке. И если это так, то есть ли лучший способ познать кого-то, чем испить его крови? Девочка сильнее вгрызлась в чужую шею, раздирая края и так рваной раны еще сильнее и недовольно хлопнула по тонкой руке, что попыталась ухватиться за ее капюшон. Даже умирая, Камилла Белькур оставалась на редкость надоедливой. Впрочем, это не меняло того факта, что для правления ее кланом Морин нужно было ее познать. Познать. Смешное слово, будто из Библии. А ведь оно там и правда было, да? Только имело совсем другой смысл. Раньше она с подружками хихикала в кулачок на задней парте, когда их учитель по основам религии, краснея, разъяснял им библейский смысл слова "познание". Сейчас же, с Камиллой в руках и вкусом ее крови на губах, это слово смешным не казалось. Став вампиром, Морин обнаружила в себе... изменения. Не те, что касались внешности, а более глубокие, внутренние. То, что раньше приходило к ней лишь во снах, смутных и не совсем понятных, но будоражащих, теперь появлялось каждый раз, как она пила чью-то кровь. Только тогда это было как-то противно, учитывая то, у кого она эту кровь пила. А сейчас... девочка окинула Камиллу взглядом. Она была красивой. Да, сейчас серебристые волосы свалялись, потемнели от крови и грязи, а нежную шею изуродовала оставленная ей самой рана, но что-то осталось. И это что-то волновало почему-то больше всего. Ладошка Морин осторожно скользнула по плечу Камиллы и ниже, забралась под чужой корсаж, скользя по гладкой коже. Словно пробуя на ощупь, погладила округлую грудь вампирши, слегка сжала тонкими пальцами сосок. Камилла слабо застонала, вздрагивая в ее руках. Девочка хихикнула, отрываясь от чужой шеи, прошлась по ране языком, собирая капельки крови. Чувство нарастало, становилось все более отчетливым, скапливалось где-то в низу живота, немного тянущее и щекочущее, как от... незавершенности. И, кажется, она знала, как сделать это чувство еще сильнее. В конце концов, времени для познания у них предостаточно.