Метод пряника

      Амбулона предупреждали, что его новый пациент – та еще… головная боль. Как бы знаменитость, все дела. Но так можно сказать о ком-то капризном и избалованном, а тут…       Прежде Амбулон видел Дэдлока только на пиктах. Видимо, он был важной шишкой. Мощный, смертоносный, одержимый убийствами – все это преуменьшение. В тот миг, когда Амбулон вошел в медбэй, десептиконский воин сразу привлек его внимание, главным образом тем, что яростно орал, угрожал и бился на платформе, вырываясь из ограничителей. Четвертый энергонный насос сильно качнулся, и топливо хлестнуло из него на пол. Удивительно, что раньше не порвался – от таких-то усилий.       Пока что Амбулон изучал Дэдлока с безопасного расстояния. В помещении находилось еще четверо пациентов – и все они выглядели очень обеспокоенными. Если бы в других палатах были свободные места, их бы непременно перевели. Двое из них были подключены к машинам, которые не так-то просто отсоединить. Но в нынешних обстоятельствах им приходилось стойко переносить все это, вжавшись в свои платформы и не решаясь пошевелиться, чтобы только ярость Дэдлока не обернулась против них.       Пора за работу, подумал Амбулон.       Дэдлок выкрикнул очередную красочную непристойность, когда Амбулон приблизился к его платформе и громко обратился к нему по имени. Пациент заткнулся, обращая на Амбулона огненно-красную оптику, угрожающую прожечь дыры на лицевой.       Он приподнял карту пациента с края ремплатформы и прочитал:       – Послеоперационный период, прокол топливного насоса, два инфаркта приводов, множественные рваные раны, замена наплечника, – надбровные дуги поднялись под самый шеврон. – Впечатляет.       – Сними с меня ремни, ты, грязная турбокрыса, – зарычал Дэдлок, изгибая запястья в затянутых ограничителях, – и я тебе покажу, что такое разорванный топливный насос и инфаркт привода!       – Тебе назначено четыре дня отды…       – Ты что, плохо слышишь, доктор? – Дэдлок с рычанием приподнялся на платформе. – Меня починили. Я в норме. Но кое-кому нужна будет операция, если ты не снимешь фраговы ремни!       Амбулон нахмурился, регулируя четвертый насос. Дэдлок тем временем рывком перенес весь свой вес в сторону медика, проверяя, насколько крепко трубка сидит в груди.       – Ты добьешься того, что протечка вскроется, – предупредил Амбулон. – Тебе нужно время, чтобы восстановиться.       Дэдлок ответил яростным рыком, и ремень, обхватывавший его правое запястье, затрещал. Амбулон изумленно расширил оптику: эти крепления выдерживали тяжелейший груз, самого Мегатрона бы впечатлило…       Дэдлок обратил внимание на вспышку волнения и ошеломление медика – и растянул губы в злой ухмылке.       – Я пытался по-хорошему, док, – издевательски произнес он.       Амбулон смотрел то на своего пациента, то на его карту. Седативы давать рискованно – может причинить вред защитной матрице. Он сжал пальцами переносицу, соображая, что делать.       – Как бы я ни хотел дать тебе уйти, – сказал он чистую правду, – у меня строгий приказ держать тебя здесь…       Затрещал второй ремень.       Амбулон уже слегка разозлился. Какая-то его часть хотела отвязать Дэдлока, и пусть тот ударит его пару раз, поскачет обратно на поле боя, где, когда он будет купаться в энергоне врагов, его недавно отремонтированный топливный насос прорвется, и он медленно и мучительно дезактивируется от внутренней протечки, прежде чем его отыщет полевой медик.       Заманчиво.       Но как бы Амбулону ни хотелось избавиться от этого сумасшедшего, он хорошо помнил, что сказал главврач. Дэдлок, по-видимому, был членом элитной оперативной группы; говорили, что она противостоит «Крушителям». Он точно не знал, но кое-что главврач дал понять очень ясно: Дэдлок – особенный пациент, «золотой мальчик» Мегатрона, и если с ним что-то случится, пострадает весь госпиталь.       Так что Дэдлок получит лучшее лечение и самое пристальное внимание, даже если будет протестовать – и даже если это значит, что кто-то потеряет голову в процессе. Его не выпишут, пока не станет ясно, что все работает на 100%. Десептиконы не могут позволить себе потерять столь ценного солдата из-за рецидива; сколько бы ни пришлось его тут держать, Дэдлок останется в госпитале, пока его последнюю царапину не зашлифуют.       И если Дэдлок покинет медбэй в смену Амбулона, пожалуй, смерть этого солдата будет куда менее болезненной, чем кара, ниспосланная медику верхушкой.       Второй ремень порвался. Пациент в другой стороне палаты ахнул. Пальцы Дэдлока прочертили глубокие полосы в металле платформы.       Шлак.       Что ж...       – Я могу сделать пребывание здесь приятным.       Амбулон выпалил это раньше, чем понял, что говорит.       Дэдлок, впрочем, перестал выкручиваться, разглядывая его отчасти заинтересованно, отчасти… маниакально.       – Что ты имеешь в виду, медик? – прорычал он.       Амбулон соображал на ходу. Есть кое-что, чем солдаты не избалованы во время войны… Он отложил карту, приглушая свечение оптики. Его электромагнитное поле отправило Дэдлоку импульс, безошибочно опознававшийся как желание, и встретилось с чистой яростью, излучаемой корпусом пациента.       Дэдлок вздрогнул.       Это был хороший знак.       Дэдлок ухмыльнулся – криво, насмешливо и с откровенным предвкушением.       Это… хороший знак?       – Предлагаешь, чтобы я трахнул тебя, а взамен вел себя хорошо? – глумливо уточнил Дэдлок, явно забавляясь.       Амбулон стиснул денты и скользнул взглядом по комнате. Четыре зрителя очень заинтересовались тем, что происходит между врачом и солдатом. Амбулон решился надавить на честплейт Дэдлока, медленно опуская его обратно на платформу.       – Честная сделка, как мне кажется, – проурчал он, вскользь поглаживая бедро.       Дэдлок издал глубокое рычание, его двигатель низко загудел. Улыбка стала шире.       Пока все хорошо.       – Очень заманчиво, – ответил Дэдлок мгновением позже, сдавленно усмехаясь. – Так трогательно, что я словно поддаюсь из жалости. Плюс мне не помешает оттянуться, – он запрокинул голову. Дружелюбное выражение на его лице смотрелось даже… привлекательно. – Но я не люблю тратить время на посредственность. Это плохо влияет на мой характер. И на твои шансы выжить.       Платы на затылке Амбулона вспыхнули во внезапном беспокойстве, но он заставил себя казаться безразличным. Безразличным, но сексуальным. Похоже, это работало – судя по тому, что Дэдлок не мог оторвать взгляд от его тлеющей оптики.       – Я отличный врач и забочусь о своих пациентах, – прошептал он. Чувствуя себя окунающимся в горячую как магма воду, он забрался на платформу. Дэдлок не сопротивлялся, даже не пытался его как-то задержать. Наоборот, он разглядывал его, безусловно, заинтригованный происходящим. Амбулон оседлал его бедра, устроился поудобнее и потерся пахом о пах. – Так что я делаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить их выздоровление. А значит, я умею находить подход к больному.       Дэдлок застонал, его температура перескочила несколько отметок. Амбулон это почувствовал и заерзал снова, сильнее втираясь кодписом, вырабатывая еще больше обволакивающего тепла.       – Я могу подыграть, – сказал Дэдлок, и его алая оптика сверкнула ярче. – Но если хочешь увидеть, как я выздоравливаю, придется тебе делать всю работу.       – Конечно, – откликнулся Амбулон и соскользнул ниже, позволяя Дэдлоку высвободить напряженный коннектор. Очень хороший знак. – Похоже, я неплохо стартовал, – он осторожно коснулся стержня и сделал несколько пробных движений.       Дэдлок зарычал, выгибаясь на платформе. Амбулон двигал рукой все сильнее, сжимая ее и наблюдая, как лицо пациента искажается от неудовлетворенности и в то же время от сладкой агонии. Дэдлок дернул бедрами, толкаясь в руку с бесстыдной жаждой.       Амбулон не собирался обламывать его. Он помассировал навершие коннектора, размазывая капли трансфлюида по стержню тонкой пленкой. Он мог бы что-то сказать, но, опасаясь, что пациент сорвется и отправит его в дальний полет, придержал вокалайзер. Он был словно органиком, погрузившимся в воду и теряющим кровь… его окружили акулы, готовые сожрать за малейший промах.       Дэдлок производил много шума. За двоих, можно сказать. Он ухмыльнулся, качая головой:       – В-все говорят, что у м-медиков о-очень умелые… руки.       – Ты даже не представляешь, – ответил Амбулон, сжимая ладонь и резко поводя ей вверх.       Дэдлок едва сдержал вопль.       Амбулон бросил взгляд на дверь, молясь Праймусу, Вектору Сигме или любому другому высшему существу, чтобы никто не проходил мимо. Остальные пациенты смотрели, но на них он внимания не обращал. Пока их системы отслеживания не сигнализируют об остановке искры, все хорошо.       Амбулон мягко подался назад, опускаясь так, чтобы склониться над коннектором, и, сжимая его в нижней части стержня, медленно обхватил губами. Дэдлок зашипел, рывком толкнулся ему в лицо. Амбулон не остановился, погружая коннектор глубже в рот. Трубка приспосабливалась под его обхват, ее ячейки растягивались, пока он легко скользил в умело подставленное горло… только чтобы Амбулон через мгновение с причмокиванием оторвался от него и мягко прошелся губами по всей длине.       Кажется, Дэдлок скулил, но Амбулон не обращал на это внимания.       Он заглотил коннектор снова, несколько раз шумно втянул воздух, прижимаясь глоссой к чувствительным сенсорным узлам, а после откинулся назад, вытирая рот тыльной стороной ладони.       Дэдлок приоткрыл оптику.       – И все, медик? – прохрипел он. – Только я подумал, что ты можешь уцелеть…       Амбулон засопел.       – Я знаю, что этого недостаточно, – сказал он, встал на колени, и Дэдлок усмехнулся, заметив, что струйки смазки стекают по бедрам из закрытого порта Амбулона. Два пальца развели в стороны обшивку, и Амбулон застонал от прикосновения холодного воздуха к обнаженной приемной системе. Затем, вновь глубоко провентилировав, медленно опустился на коннектор.       Он поморщился, когда Дэдлок, зашипев, вогнал его на несколько дюймов за раз. Настройка много времени не заняла, смазка уже растеклась по стенкам его порта. Оба они застонали, когда коннектор – спустя минуту – вошел до предела.       – Фраг! – выдохнул Дэдлок сквозь денты.       Амбулон повертел бедрами, упираясь руками в честплейт пациента.       – Это идея, – прохрипел он, и его оптика потемнела. Он приподнялся, а на половине пути вновь устремился вниз – и закричал, как и Дэдлок. Он почти забыл о том, что за ними наблюдают. На самом деле это не имело значения. Он должен сосредоточиться на важном пациенте. На том, чтобы сделать ему приятно. На том, чтобы не умереть – из-за того, что сделать ему приятное не получится.       Праймус, как постельная игрушка, в самом деле! Дэдлок, должно быть, действительно важен. Амбулону никогда раньше не приходилось прибегать к таким методам убеждения. Но вот, он сидел на коннекторе Дэдлока и осознавал, какая это плохая идея. Он нарушил, по меньшей мере, десять различных протоколов, но… они же десептиконы, нет? Правила-шмавила.       Амбулон ускорил темп. Он фиксировал то, как Дэдлок смотрит на него – взглядом, выражающим абсолютное удовольствие. Его руки рвались из ограничителей – на этот раз по другой причине.       Интересно, не раздавит ли Дэдлок его бедра, так истово дергаясь?       Амбулон рискнул оглянуться, осторожно подскакивая на коленях Дэдлока. Один из его пациентов перевернулся и толкался коннектором в руку. Другой с удовольствием наблюдал. Третий, кажется, вырубился: либо из-за усталости, вызванной травмами, либо – увидел слишком много для своей слабой системы. Четвертому было как будто бы менее интересно происходящее, но его взгляд горел хмуро. Амбулон решил, что ему немного завидуют.       Ну, и пусть ревнуют. Пусть скучают или дуются, он не собирался «прописывать» это «лекарство» кому бы то ни было. Только если ему самому это необходимо. А сам он, несмотря на отчаянные меры, не скучал и не дулся. Было весьма… приятно ощущать коннектор внутри, трение чувствительных узлов о него, рябь, идущую по суженному сейчас электромагнитному полю.       – П-праймус, – двигатель Дэдлока тяжело взревел. Голос звучал сухо: – Т-ты… ф-фраг…       Амбулон все чаще качал бедрами.       – Приму как… как… – всхлипнул он громко, жадно стискивая Дэдлока внутри, – к-комплимент…       Первые стоны приближающегося оргазма тоже прозвучали довольно лестно…       – Ты со всеми своими пациентами так? – поддразнил его Дэдлок после перезагрузки.       Амбулон наклонился, поглаживая узел повыше коннектора.       – Н-нет…       – Чувствую себя особенным, – пропыхтел Дэдлок шутливо. – Как… и должно быть…       Он снова поднял голову; губы медика раскрылись, транслируя теплый воздух прямо от жужжащих на пределе процессоров.       – Интересно, твой рот так же хорош? Похоже, у тебя… есть опыт, а?       Амбулон подмигнул ему:       – Тайна… делает все интереснее, – прохрипел он, откинулся назад, дрожащими руками упираясь в ноги Дэдлока, запрокидывая голову с громким стоном облегчения. Фраг, это действительно было так долго? Он прикусил губу, сомкнул щитки оптики. Дэдлок до сих пор пытался разобраться с ограничителями.       – Д-дай мне, – хмуро приказал он, тщетно выдирая связанные запястья, – т-тебя коснуться! – рыкнул он яростней.       Амбулон наклонился.       – Так лучше? – он провел пальцами по тыльной стороне руки Дэдлока. Пальцы дернулись в ответ. – Разве это не… не достаточно весело?       Он приподнялся с коннектора и медленно спустился ниже, прижимаясь корпусом к корпусу. Дэдлок громко заурчал.       – Не настолько, чтобы спасти т-твою дерзкую корму, – поддразнил он. Ну, разумеется.       Амбулон вышел из себя:       – Мне чт-то, на лицо тебе сесть?       Что ж, он хотя бы заткнулся.       Амбулон устроился между его ног, размазывая смазку по бедрам. Осторожно протянул руку и, когда выяснилось, что его не собираются укусить, медленно провел влажными пальцами по губам Дэдлока.       Тот заурчал и приглашающе приоткрыл рот. Амбулон двумя пальцами проскользнул внутрь так глубоко, как мог. Сощурив оптику, Дэдлок принялся сосать их. Вибрирующий стон проходил сквозь пальцы медика, по всей спине и до паха, отчего его порт, пульсируя, сжался вокруг коннектора Дэдлока.       Дэдлок ухмыльнулся, не выпуская пальцы. Мелкий хулиган.       Амбулон высвободил их, вновь опустил обе руки на бедра Дэдлока, перенес на них вес. До него донеслось отчетливое «ох!» от другого – вовсю развлекающегося – пациента.       Прошло не так много времени, прежде чем Дэдлок выгнулся с громогласным рычанием, перезагружаясь от блаженного напряжения. Когда медик свел бедра, сжимая коннектор сильнее, он – наконец – выплеснулся. Амбулон содрогнулся всем телом, чувствуя, как изнутри все заливает теплый трансфлюид.       Шумно вентилируя, Дэдлок обмяк. Воздух пронесся вдоль его раскаленного и утомленного корпуса.       Амбулон пока не слезал с пациента; его заряд пока что потрескивал внутри. Однако он не собирался просить Дэдлока ему помочь. По двум очевидным причинам.       Встрепенувшись, он вновь поднялся на колени. Трансфлюид обильно стекал по его ногам.       – Я надеюсь, этого…       – Недостаточно.       Амбулон расширил оптику. Дэдлок покосился на него и повторил:       – Недостаточно, – а затем выразительно кивнул на мокрые бедра Амбулона.       Он мигнул оптикой, а потом до него наконец дошло… Хм, как мило – со стороны неуравновешенного убийцы – позаботиться о нем.       Он ухмыльнулся, вернулся в прежнюю позу и раздвинул ноги, демонстрируя залитый порт. Пальцы прогладили края и скользнули внутрь. Амбулон выдохнул, предупреждая стон Дэдлока:       – Считай это… р-реабилитационным обследованием…