Солнышко

      На следующее утро Кэйл отправился в медотсек. Вчера весь день, выполняя приказ капитана, обитатели звездолёта проходили идентификационную проверку. А поскольку служащих на крейсере было очень много, то она продолжалась и сегодня. Поэтому он хотел прийти пораньше, быстро сделать укол и приступить к выполнению своих обязанностей. То, что Нарэш являлся капитаном, не избавляло его от необходимости пройти эту проверку вместе с остальными членами команды.       Когда он пришёл в лазарет, там было ещё пусто. Впрочем, главный бортврач вышел из своей каюты, чтобы встретить его.       — Доброе утро, капитан, — поздоровался Сейли. — Вы сегодня первый?       — Да, я хочу принять вакцину сейчас, потом мне будет некогда. Мы скоро прибудем на Исталан, — кивнул Нарэш, проходя к автоматическому креслу и снимая с себя китель.       Расстегнув левую манжету рубашки, он закатал рукав до локтя и положил руку на подлокотник.       Сейли тем временем рылся в металлическом ящике, стоявшем рядом на столе, в поисках ампулы с нужным веществом.       — Я слышал, вчера на совете вам было нехорошо, капитан, — сказал он. — Почему вы не пришли ко мне на осмотр?       — Ничего серьёзного не произошло, — пожал плечами Нарэш. — Это была просто… Просто усталость.       — Но из-за этой усталости вам пришлось поспешно закончить совещание, — возразил Сейли. Он наконец нашёл ампулу, встряхнул её и поднял на свет, ожидая, пока цвет изменится с синего на светло-голубой. — Я беспокоюсь. Позвольте мне осмотреть вас.       — Сейли, я нормально себя чувствую, — сказал Кэйл, наблюдая за его действиями.       — Но я настаиваю, — аманди посмотрел на него с искренней тревогой, читавшейся в ярко-зелёных глазах. — Вы действительно в последнее время выглядите неважно. Никогда не видел вас с синяками под глазами, капитан. Вы высыпаетесь? Это всё из-за новоприбывшего офицера Райнэ, верно?       — О чём вы?       — За всеми этими заботами о нём вы совершенно забыли о себе. Вы ведь не киборг, вам нужно поберечь своё здоровье.       Кэйл усмехнулся. Нет, он не киборг, он лучше. Он танк. Хотя в данном положении для него это скорее минус, чем плюс.       — Спасибо за заботу, но беспокоиться не о чем, — твёрдо сказал он, желая пресечь этот разговор.       Роацу зарядил ампулу с плескавшейся в ней голубоватой жидкостью в пистолет и приблизился к нему. Длинные пальцы аманди почти ласково коснулись запястья Нарэша, и Кэйл вдруг заметил, что тот не надел медицинских перчаток.       Затем Сейли осторожно ввёл иглу под кожу и спустил курок.       — Что это за вакцина, Сейли? — желая сменить тему, поинтересовался Нарэш.       — Это тримина, — ответил врач. — Она подавляет функциональность двигательного аппарата, поэтому вы сейчас около пяти или десяти минут почти не сможете двигаться. Но это не паралич. Она действует только в том случае, если до этого в течение нескольких суток вы не находились под воздействием каких-либо других препаратов В-класса. В этот класс входят все препараты генетического моделирования, то есть позволяющие менять строение и вид клеток. Грубо говоря, это искусственный метаморфинг.       Кэйл замер в кресле, испытав запоздалое облегчение, оттого что так вовремя задал вопрос. Если бы он не спросил и не узнал, что это за вакцина, то спокойненько поднялся бы с кресла и пошёл на выход. А всё потому что альтрина, бурлящая у него в крови, мгновенно сжигает любое вещество, которое попадает в его тело. Именно поэтому на танка и псионика не действуют обычные препараты, антибиотики и вакцины.       Придётся посидеть некоторое время, делая вид, что не может двигаться, чтобы Роацу не догадался, что он ивгмо.       — Не знал, что такой препарат существует, — сказал он.       Сейли улыбнулся и спросил:       — Как офицер Райнэ себя чувствует? Когда он придёт на проверку?       — Вероятнее всего, завтра, перед посадкой на Исталан.       Положив пистолет на стол, хирург опёрся о него бёдрами и скрестил руки на груди. Около минуты он молчал, разглядывая Нарэша, а потом внезапно спросил прямо в лоб:       — Это правда, что он живёт в вашей каюте, капитан?       Кэйл чуть было не вскинул голову, чтобы удивлённо посмотреть на него, но вовремя одёрнул себя. Он же якобы не может двигаться. Он не думал, что Сейли осмелится задать такой вопрос.       — Почему вы спрашиваете? — Нарэш скосил на него глаза, чуть нахмурившись.       — Потому что мне небезразлично, с кем вы спите, — с обезоруживающей откровенностью признался врач.       — Простите?       — Кэйл, — слышать от Роацу собственное имя было непривычно. Хирург всегда соблюдал строгую субординацию и не позволял себе таких фамильярностей. — Вы действительно ничего не замечаете или так искусно притворяетесь?       — Что вы имеете в виду? — Нарэш начинал терять терпение. Всё происходящее ему совершенно не нравилось.       Не нравилось, что приходится сидеть и продолжать вести этот бессмысленный ненужный разговор, не имея возможности уйти. Точнее, делая вид, что не может уйти. Не нравилось отвечать на дурацкие вопросы.       — Долгое время я думал, что вы просто… Просто святой, — хмыкнул Роацу. — Что вы настолько помешаны на долге и дисциплине, что поставили на своей личной жизни крест. Что вы — как это сейчас говорят? — настоящий воин и аскет, который живёт кодексом чести, несёт ответственность за всех и вся и в упор не видит возможностей завести отношения с кем-либо. Но вот что я вижу сейчас: приезжает какой-то полуживой офицер, разлагающийся на ходу, и даже ни капли не красивый, и вы носитесь с ним так, словно он сам нари. Вы переживаете за него, вас беспокоит его состояние, вы… к нему неравнодушны? Вы его любите? После того, как вы пустили его в свою постель, я не могу сделать иной вывод. И это значит, что вы не такой уж каменный и равнодушный к плотским страстям, каким хотите казаться, ведь так?       — Сейли, к чему вы клоните? Зачем вы говорите мне всё это? — раздражённо спросил капитан.       — К тому, что я достаточно долгое время пытался дать вам понять, что заинтересован в вас, однако вы в упор не замечали всех моих намёков. Поэтому сейчас я говорю это прямо.       Роацу внезапно подошёл к креслу, в котором сидел Нарэш, и склонился над капитаном, упершись руками в подлокотники. Его красивое лицо оказалось слишком близко. Опасно близко.       Кэйл ощутил смутное беспокойство. Раздражение от того, что он не знал, как выкрутиться из этой ситуации, начало нарастать. По его подсчётам пять минут ещё не истекли, и он был вынужден продолжать сидеть в этом чёртовом кресле, делая вид, что не может двигаться.       — Офицер Роацу, — предупреждающе произнёс он, попытавшись восстановить хоть какое-то подобие дистанции. — Прекратите.       — Даже сейчас вы не хотите меня услышать, — укоризненно прошептал аманди, и его горячее, чуть прерывистое дыхание коснулось губ Нарэша.       Кэйл напрягся, пытаясь совладать со своими рефлексами и остаться неподвижным, в то время как ему хотелось вскочить и оказаться как можно дальше от Сейли. Сейли, внушавшего ему сейчас смутную тревогу. Всё, что касалось личных отношений и связанных с ними эмоций, было для него, как для танка, минным полем. Он не понимал намеков, полутонов, игривых интонаций и кокетства. В него не заложили такую программу. Только логика и потребность выполнять приказы своего псионика. Зачем воину чувства?       — Роацу, — рычание сорвалось с губ Нарэша само собой, но это единственное, что он успел сказать прежде, чем губы аманди накрыли его собственные.       Горячий юркий язык скользнул по его губам и попытался проникнуть внутрь, но Кэйл сжал губы. Напряжение достигло своего апогея, и, больше не пытаясь удержать рефлексы в узде, он резко перехватил лежавшие на его плечах руки Сейли за запястья, проводя несложный болевой захват и одновременно с этим вскакивая с кресла.       Сейли оказался прижат спиной к его груди с заломленными назад руками. Он сдавленно охнул, но даже не подумал вырваться или отстраниться. Только весь как-то странно напружинился и замер в «объятиях» Кэйла, так что капитан почувствовал дрожь стройного тела аманди. Такая реакция поставила Нарэша в тупик.       Он отпустил его руки и легонько оттолкнул от себя. Подхватил со спинки кресла китель и направился к дверям, на ходу приводя себя в порядок.       Сейли не пытался его остановить, но Нарэш спиной ощущал его напряжённый тоскливый взгляд. У выхода он обернулся, испытывая потребность в том, чтобы поставить точку в этой странной ситуации и вернуть их отношения в рамки начальника и подчинённого.       Что это вообще было? Что всё это, чёрт возьми, значило?       — Не знаю, чего вы добивались своими действиями, Роацу, но я вам настоятельно советую больше так не делать.       И вышел из медотсека.       Оставшись один, Сейли бессильно сполз на пол и обхватил колени руками. Снова ничего не вышло. Даже когда он в лоб признался в своих чувствах и показал, чего хочет. Бездна, этот капитан просто непрошибаем! Он действительно так наивен или это такая искусная игра?       Но хорошо развитая интуиция подсказывала аманди, что Кэйл Нарэш абсолютно искренен в своём непонимании ситуации. Не чувствовалось в нём фальши, он был просто… Как чистый лист. Как будто действительно далёк от всех этих низменных желаний и простых чувств, от которых порой хотелось на стенку лезть. Как будто он робот какой-то. Как будто личные отношения для него — совершенно иная, запредельная область, которая вообще не существует.       Но тогда как объяснить искреннее беспокойство капитана об этом бледном задохлике? Он так волновался за него, он принёс его в лазарет на руках! Он выглядел так, словно если Нирэн Райнэ сдохнет, то ему самому не жить.       Как это объяснить?       Сейли внезапно охватила такая дикая ярость, что он вскочил с пола и смёл со стола все ящички и подставки с пробирками и ампулами. Стекло разлетелось по всему кабинету, по полу разлились разноцветные лужи, а в воздухе остро запахло синтетическим веществом.       — Ненавижу! — прорычал аманди.       Схватив ещё один маленький ящик с пробирками, он швырнул его в стену и нечаянно попал в панель управления голограммами. Голографический монитор на стене ожил и вспыхнул последними данными. Это оказались результаты сканерной проверки организма.       Сейли подошёл ближе, чтобы узнать, кого сканировали в последний раз, и увидел имя.       «Нирэн Райнэ».       Медик слегка нахмурился, приблизившись к монитору почти вплотную. Что-то непонятное… Несколько минут он вчитывался в данные и, по мере того как читал, глаза его открывались всё шире и шире.       — Что? — поражённо воскликнул он. — Нирэн Райнэ — ИВГМО?!       Это всё объясняло.       Это очень многое объясняло. И в то же время вызывало множество новых вопросов…       Но у Сейли было время, чтобы найти ответы.

***

      После полудня Найрити решил зайти в медотсек, чтобы посмотреть, как проходит идентификационная проверка. Но на самом деле ему просто был нужен предлог, чтобы собственными глазами взглянуть на того, кто так раздражал его друга. Как его там? Сейли Роацу?       Нир при одном только его имени начинал беситься, совсем как ревнивая жёнушка. Ну или ревнивый муж. Это крайне забавляло лийнара.       В медотсеке было оживлённо: всюду сновали медики в своих светло-серых формах с нашивками и кололи вакцину пришедшим на проверку служащим крейсера. Легко лавируя между чужими мыслями и эмоциями, азари попытался найти того, ради кого он сюда явился.       В отличие от псионика ему не нужен был щит, чтобы абстрагироваться от чужих сознаний, он просто игнорировал их, отбрасывая ненужную информацию, как шелуху.       Сейли нашёлся в дальнем углу — как раз проверял очередного пациента.       Найрити с интересом и без зазрения совести влез в его голову, собираясь переворошить всё её содержимое, как вещевой шкаф.       Но все мысли Роацу вертелись вокруг одного: он снова и снова прокручивал в голове воспоминание о том, что произошло утром. Заинтересованный Най окунулся в это воспоминание и едва не присвистнул.       Да-а… Теперь понятно, чего Нир так бесится. Этот врач действительно едва ли не капает слюной на Кэйла. Вон как лихо утром его оседлал… Но Кэйл, конечно, молодец. «Изящно» выкрутился из этой щекотливой ситуации, ничего не скажешь. Танк, он и в другом измерении танк.       Ниру это точно не понравится, ой как не понравится… Но скрыть от друга это воспоминание у Найрити бы теперь уже при всём желании не получилось. Псионик сам его увидит, когда они снова встретятся. И тогда чья-то голова полетит с плеч.       Представив себе, как Нир калечит бедняжку аманди, Найрити не удержался и захихикал. Пожалуй, стоит пойти к Ниру прямо сейчас, чтобы за обедом поделиться этой «великолепной» новостью. Тем более, что Эйрима всё равно не было — зачем-то ушёл искать капитана, когда убедился, что азари собирается только сходить в лазарет и не станет шастать где ни попадя, подвергая себя опасности.       Единственное, его беспокоила какая-то смутная мысль, маячившая на краю сознания Роацу, но желание поделиться с Ниром «увиденным» так распирало азари, что он махнул на неё рукой и поспешил в каюту капитана.       Эх, эта пьеса должна стать невероятно увлекательной!       Заспанный Нир в помятой кэйловой рубашке выглядел подозрительно довольным, когда открыл двери и впустил его в каюту.       — Ты выглядишь так, как будто наконец-то потрахался со своим ненаглядным танком, — хмыкнул лийнар, опускаясь в единственное кресло.       — Ну-у… Почти.       Най, нисколько не смущаясь, подглядел мысли псионика и увидел, что тот всю ночь проспал в объятиях Нарэша, прижимаясь к его горячему боку.       — Тоже неплохо, — оценил он. — Вы наконец достигли взаимопонимания? Ему вроде даже полегчало.       — Я сумел заблокировать его ощущения, так что он теперь, по крайней мере, сможет нормально работать и выполнять свои обязанности, не отвлекаясь на физическое состояние, — пояснил Райнэ. — Но это всё равно не поможет ему избавиться от излишков энергии… Я надеюсь, он справится.       — Справится, конечно, куда он денется! — весело заявил азари. — Кстати… Я сейчас заглянул в медотсек и знаешь, что я там увидел?       — Что же?       — Только ты сильно не волнуйся… В общем, вот.       И Найрити транслировал псионику «подсмотренное» у Сейли воспоминание, когда тот утром неуклюже пытался соблазнить танка. Вот глупый! Он действительно думал, что у него получится достучаться до дубовой башки Нарэша? Да танки в жизни бы не подумали о том, что можно трахнуться с кем-то ещё, кроме своего псионика, просто так. Для них сексуальный контакт тесно завязан на передаче энергии псионику и укреплении связи, и поэтому занятие сексом с кем-либо ещё для них не имеет никакого смысла. Более того, вряд ли они в курсе, что нормальные существа делают это для своего удовольствия.       Но, с другой стороны, Сейли же не знает, что их капитан — танк, так что его попытки выглядят смехотворно только для Найрити. На его памяти это был первый раз, когда танк оказывался в такой забавной с его точки зрения ситуации, вот азари и решил поделиться с другом, надеясь таким образом его развлечь.       Но, похоже, Нир нисколько не находил эту ситуацию забавной, потому что, по мере того как он просматривал воспоминание порномедика, лицо его то багровело, то бледнело, то серело от стремительно сменяющихся эмоций.       В комнате стало тяжело дышать от сгустившейся ярости псионика. Несмотря на свою тщедушность и кажущуюся хрупкость, сейчас он будто стал больше и действительно внушал опасения.       Вскочив с кровати и мгновенно растеряв последние остатки сна, Райнэ зарычал от злости.       — Я, значит, тут сижу, а он по лазаретам шляется и позволяет этому ублюдку себя домогаться?! — взвился Нир и кинулся к двери, очевидно, забыв, что одет в одну рубашку. Пусть и большую.       — Нир, Нир! Не дури! — Найрити тоже вскочил с кресла и загородил собой выход. — Ты же понимаешь, что убийство главного бортврача и офицера младшего состава — это преступление?       — Кто сказал, что я собрался его убивать? — прорычал псионик. — Я только превращу его мозги в кашу и всё, чтобы неповадно было!       — Послушай, перестань. Тем более твой танчище всё равно ничего не понял и даже близко его к себе не подпустил, — попытался вразумить друга лийнар.       — А этому я отдельно всё выскажу! — зло огрызнулся Райнэ. — Сама невинность и святая простота, блять. Не понял он ничего. А если бы эта шлюха ему в штаны залезла, скажешь, он бы тоже ничего не понял, а?       — Нир, ну ты что? Ты забыл, что Кэйл — танк? Он даже не принял всерьёз эти смехотворные попытки… Он и возможности такой не допускает! Будто ты не знаешь, какие танки социально ущербные в этом плане? Забыл времена Академии? Они же несмышлёныши те ещё! И совершенно не разбираются в межличностной коммуникации.       — Ну как! Как можно не понять, что тебя блядски клеят?! — возмутился Райнэ, но тут же сдулся и буквально упал поперёк кровати, раскинув руки и ноги. — Уф, ты прав. Танки те ещё… Танки.       — Вот-вот. Твой Кэйл ещё очень даже неплохо справился со своим первым взаимодействием в неформальной обстановке с этим вашим полукровным индивидуумом, — хмыкнул Найрити, снова опускаясь в кресло.       Нир фыркнул, пялясь в потолок, и пригрозил, хотя капитана тут не было и услышать он его не мог:       — Но я всё равно ему всё выскажу по этому поводу и дам чёткие инструкции. Тоже мне, не понимает он. Пятнадцать лет живёт бок о бок с другими инорасниками и так и не научился правильно строить коммуникативные акты?       — Сомневаюсь, что Нарэш вообще обращает внимание на что-то, что не касается его прямых обязанностей и военных операций, — улыбнулся лийнар. — Тем более он жил пятнадцать лет без псионика. Некому было его социализировать. Он ещё неплохо справляется, и все думают, что он просто повёрнут на дисциплине и ответственности, и нормально относятся к его тараканам. А то бы уже давно догадались, что он ивгмо. Лучше бы похвалил своего танка, честное слово.       — Перебьётся, — пробурчал Нир, но уже совершенно беззлобно, и вдруг резко поменял тему: — Кстати, а что там у тебя с этим здоровяком-ханаром, а?       — А что с ним? — тут же сделав вид, что не понимает, о чём речь, отозвался Найрити.       — Брось, я видел в твоих мыслях, что ты на него залип. И даже твой э-фон весь пестреет, как самочка ирибисса в период гона для привлечения внимания самца!       Найрити заржал, а потом обречённо махнул рукой. Каким-то образом подобные жесты у него выходили невероятно аристократично и изящно — залюбуешься.       — Да нет у меня с ним ничего на самом деле, Нир. Этот ханар ещё более непрошибаем, чем твой танк. Я к нему и с той стороны, и с этой, и так и сяк, хоть бы хны! — азари возмущённо всплеснул руками.       — Да быть такого не может, — возразил Райнэ. — Что, неужели даже в мыслях ни-ни?       — Какие там мысли?! — Найрити опять вскочил с кресла и в волнении заходил по комнате. Нир впервые видел его таким эмоциональным и… экспрессивным, ведь азари от природы присуща холодность и сдержанность. — Кремень! Кремень, Нир. Вот вчера буквально: вышел я от твоего кэпа, стою жду, Эйрим же обещал меня встретить — и нет его. Я всё ментально обшарил, ничего не обнаружил! И тут на тебе — он около стены, оказывается, стоял. Нет, я знал, что ханары фантастически умеют маскироваться, но чтобы вот так, даже мыслями не выдавать своего присутствия… Я охренел. Я же смотрел, там пусто было. Ни одной мыслишки! Как он это делает, как?!       — На то он и глава отдела безопасности военного крейсера под началом дивинской звезды самого Ралерта Астар’Дора, — засмеялся Нир. — Он же тут не даром хлеб свой ест. Лучший из лучших. Кэйл не мог взять на эту должность другого.       — Ой, сам своего танка не похвалишь, никто не похвалит, — беззлобно фыркнул Найрити. — Мне-то что делать с этим камнем? И самое странное, что в компании с другими офицерами Эйрим очень даже неплохо проявляет эмоции. Только меня обделяет, видимо…       Лийнар даже слегка приуныл.       — Да ладно тебе, не убивайся так, уверен, всё не настолько страшно, как кажется, — Нир прекрасно понимал друга, у него самого была примерно такая же проблема. От души потрахаться ему пока не светило ещё ой как долго, и от этого было... Тоскливо. — Ты делай скидку на то, что он ханар. Насколько я знаю, у этой расы культ ишилие, так что может он просто не умеет по-другому. У них нет женщин, потому что женщины физически не смогли бы выносить ханарского детёныша. У них есть другой пол с мужскими гендерными признаками, но способный зачать и выносить дитя. Я в Академии писал по этой расе диссертацию, поэтому очень хорошо изучил их анатомию, менталитет и традиции.       Нир замолчал, роясь в памяти в поисках информации о ханарах, и Найрити молчал вместе с ним, наблюдая за тем, как псионик сосредоточенно ворошит содержимое своей головы, доставая с «полок» один ящичек с воспоминанием за другим. В голове у Райнэ, вопреки всем ожиданиям, всё было чётко структурировано и разложено по своим местам, так что Нир точно знал, где и что искать, если возникала необходимость срочно воспользоваться какой-либо информацией. И неважно, как давно он получил её — десять лет или десять минут назад, псионики могли процитировать по памяти даже давно увиденную мельком статью из какой-нибудь книжки. Вся информация, попадающая в поле зрения или поступающая иным путём, обязательно оседала в их головах.       Наконец Нир нашёл нужный ящичек и «вскрыл» его. Вместе с азари они просматривали в его памяти строки научной работы, которую псионик писал на четвёртом курсе обучения в Академии ТиП:       «Ханары когда-то были многочисленной и процветающей расой, но в последние три тысячи лет у них наблюдается острый дефицит особей, способных к деторождению. Поэтому они приняли все возможные в данной ситуации меры, чтобы обезопасить самых ценных представителей своей расы от всяческих угроз как извне, так и изнутри. В силу своих физиологических особенностей, а именно огромной физической силы (взрослый ханар, достигший зрелости, способен сдвинуть с места большую скалу), эта раса не имеет особей с женскими гендерными признаками. Так как женщина не сможет вынести эту неповоротливую, неизбежную и неукротимую силу, что таится в ханарах.       Ханары делятся на два пола: шеассы и ишилие. Шеассы — воины и защитники. Ишилие — более мягкие по характеру, способны зачать и выносить дитя от шеасса. «Ханарский феномен» заключается в том, что ишилие отличаются изумительным изяществом и грацией и особенно хрупки на фоне своих шеассов (но вместе с тем невероятно выносливы), словно природа таким образом попыталась компенсировать внушительные габариты и неуклюжую мощь более сильных особей этой расы.       Ханары почитают жизнь и с уважением относятся к тому, кто может её подарить, а потому среди них процветает культ ишилие. Они прячут их в лоне семьи до поры до времени, охраняя как сокровище, так как на одного ишилие из-за растущего дефицита приходится около десятка шеассов. Воспитываются ишилие отдельно.       В обществе ишилие пользуется всяческим уважением и почётом. Если какому-нибудь шеассу повезёт создать семью с ишилие, то во главе этой семьи обязательно будет последний. Все важные решения принимает именно он.       С ишилие принято сохранять строгую субординацию, по отношению к ним этикет ханаров предусматривает очень жёсткий свод правил и диктует определённую линию поведения, требуемую от каждого шеасса. Проявление неуважения к ишилие или нарушение хоть одного из этих правил наказуемо. Нетрудно догадаться, что и причинение любого вреда ишилие карается жестокой и страшной смертью».       — Ты что, хочешь сказать, что Эйрим проецирует на меня этих самых ишилие? — удивился Найрити. — Я же на них ни капли не похож!       — Откуда ты знаешь? Ты их видел-то хоть когда-нибудь? — фыркнул Нир.       — Нет… Где бы я их видел, если ханары так тщательно прячут эти свои… «сокровища», — буркнул лийнар.       — А я видел. В учебнике, правда. Так вот, ты на ишилие очень даже похож, сечёшь?       — Тьфу! — раздражённо сплюнул Найрити и недовольно скрестил руки на груди. — Это что же получается, а? Он теперь будет трястись надо мной, как над этими своими ишилие? А этот их этикет предусматривает какую-нибудь линию поведения для самих ишилие, чтобы дать понять стоеросовому шеассу, что тот ему нравится?       — Предусматривает, — весело откликнулся Райнэ. — Ты должен совершить ряд определённых действий.       — Каких? — Найрити заинтригованно наклонился вперёд.       — Во-первых, ты никоим образом не должен показывать свою заинтересованность в нём. Держись холодно и отстранённо и всем своим видом показывай, что ты — король, и отношения к себе требуешь такого же. У них это нормально.       Най поморщился, такое ему пришлось не по душе.       — А во-вторых, между тем как ты всячески изображаешь айсберг в океане, ты должен сделать выбранному шеассу подарок.       — Подарок? Что? Зачем?       — У ханаров не принято дарить подарки. Они делают это только в исключительных случаях, которых три. Первый — подарок дарят в день рождения. Когда в Роду (у них нет семей, всё общество делится на Рода) появляется новый маленький ханарчик, ему что-то дарят. И больше никогда. Второй — подарок дарят, когда в клане кто-то умирает. Тогда проводят специальный обряд погребения, и каждый из Рода приходит и дарит усопшему прощальный подарок. И третий — подарок может подарить ишилие, когда избирает какого-нибудь шеасса для создания с ним семьи. Такое странное отношение к подаркам связано с менталитетом этой расы. Понимаешь, Най, ханары любят стабильность и постоянство, а перемены для них связаны с чем-то неприятным и тяготящим. Поэтому когда происходит глобальная перемена в жизни, — а за такую они принимают либо появление новой жизни, либо смерть, либо создание Рода, — ханары отмечают это тем, что дарят подарок. Подарок, естественно, должен быть значимым. Чем масштабнее и круче будет подарок в понимании ханаров (а они любят всё большое, крепкое и надёжное, под стать себе), тем благосклоннее воспримут дарителя.       — Хрена себе, — выразил своё отношение к такому повороту событий Найрити. — Это что мне такое надо сделать, чтобы Эйрим понял, что я хочу… Хм. А что я, собственно, хочу?       — Ну да, если ты не хочешь с ним семью создавать, то лучше не напрягайся. А то ещё чересчур серьёзно воспримет — и пиши пропало… Ты же от него не отвяжешься тогда.       — Слушай, а просто потрахаться, без всего вот этого вот, никак нельзя? — жалобно спросил лийнар.       — Без обязательств, имеешь в виду? — заржал Нир. — Не-а. Ни хрена, друг мой. Не прокатит. У ханаров так не принято. Либо брак и верность до гроба, либо ни-ни, никакого тебе траха.       — Ну что за пиздец… — расстроенно протянул Найрити и опустился прямо на пол, выглядя ужасно огорчённым.       Нир едва удержался, чтобы не начать хохотать до колик в животе.       Найрити в своё время тем ему и понравился, что был очень не похож на других азари. Те все как раз-таки очень сдержанные и холодные, совсем как ишилие. Они предпочитают тратить все духовные и физические силы на реализацию своих способностей. А потому они очень хитрые, коварные, умные, продумывают все свои действия на тысячу шагов вперёд, знают всё на свете и про всех, из них получаются отличные политики, чиновники и законодатели. Наверное, именно поэтому они и правят Дружественным Альянсом сейчас.       А вот Най был не такой. Лёгкий на подъём, общительный, дружелюбный и простой. Он не заморачивался по пустякам, не строил из себя невесть что, любил свою работу и простые отношения. С ним было легко и весело. И на него во всём можно положиться. А ещё Най очень быстро перенимал всевозможные ругательства и забавные выражения, поэтому зачастую выражался языком, совсем не свойственным до тошноты вежливым азари, обожавшим всяческие намёки, недосказанности, двусмысленности и метафоры.       — Не переживай так, Най! — попытался приободрить его Райнэ. — Раз Эйрим так перед тобой робеет и теряет все свои мысли, значит, ты ему определённо точно нравишься. Может, он и согласится на обычный трах без обязательств…       — Ну да, конечно, — уныло пробормотал лийнар. — На один раз, может, и согласится, а на десять — вряд ли. Ладно, хрен со всем этим, давай уже я вколю тебе иммунную вакцину.       Нир мгновенно перестал веселиться и скорчил недовольную рожу, но тем не менее послушно убрал с шеи волосы, чтобы азари мог сделать инъекцию.       — Эй, дружище, — внезапно произнёс Найрити. — Да у тебя же волосы отросли!       — Что? — недоуменно спросил псионик, машинально проводя рукой по пепельно-тёмным волосам, достававшим ему уже до плеч. — Ох… И правда. А ведь совсем недавно они были намного короче.       — Да, и вокруг раны на голове волосы тоже уже почти отросли. Кстати, затянулась она?       — Да, как ты и обещал, я теперь как новенький, — повеселел Нир.       То, что у него снова начали расти волосы, означало, что он идёт на поправку, обмен веществ в его организме восстанавливается и альтрина усваивается как надо. Все эти три года волосы совсем не росли. Не отчего было.       — Я отлично себя чувствую и жду не дождусь, когда завтра мы с Кэйлом спустимся в порт, — протянул Райнэ мечтательно. — Ты бы знал, как я заебался сидеть в этих четырёх стенах, хотя прошло всего два неполных дня! Скоро на стенку полезу.       Найрити улыбнулся уголками губ, но ничего не сказал. На самом деле, один уже тот факт, что Нир послушно сидит тут по просьбе Нарэша, говорил о многом. Очень о многом. Обычно неугомонный псионик не слушал никого. Псионики в принципе существа независимые и выполняют приказы только непосредственно азари, в остальном наплевательски относясь к чужим претензиям, просьбам, возможностям… Они принимают в расчёт лишь желания свои и своего напарника.       А Нир так тем более. Но было очевидно, что Кэйла он уважал, раз торчал в его каюте уже второй день, как самый послушный мальчик.