Фетиш

У Франциска было прекрасное настроение. Очередная конференция подошла к концу, и после голосования её участников было решено отправиться в бар. Всем составом. Чтобы объяснить причину столь хорошего настроения француза, нужно сказать пару слов о тех, кто направлялся в бар. Дело в том, что конференция была всеобщей, то есть присутствовали не только Союзные Страны и Страны Оси, но и все остальные. А это значит, что Франциска ожидал прекрасный вечер в компании Плохого Дуэта, да и Англию можно бы поймать… Кстати, где он? Франция, шедший возле Антонио и Гилберта, закрутил головой, высматривая извечного врага. Артур обнаружился разговаривающим с Кику. Франция улыбнулся и отправился перетягивать Англию на тёмную сторону, а именно на общение с Трио Извращенцев. — Чего тебе, лягушатник? — устало и даже не сердито Артур окликнул топчущегося за спиной Хонды Франциска. — Не видишь, я разговариваю? — Я просто хотел пригласить тебя выпить за нашим столиком… виски, как ты любишь, — улыбнулся Франциск. — За каким это «за вашим»? — подозрительно прищурился Киркленд. — Со мной, Антонио и Гилом, — улыбка Франции не дрогнула. — Я подумаю, — фыркнул Артур, — а сейчас сделай милость, оставь меня. Франциск обошел его кругом и изящно провел по его спине рукой. — Подумай… — Артур даже выругаться не успел, так быстро Франциск сделал милость и убрался восвояси. — Ну что, зазвал к нам своего Керкленда? — фыркнул Гилберт, когда Франциск подошел к нему. — Ну да. Будь с ним повежливей, прошу. Я знаю, ты его не очень любишь… — Франциск любовно заглянул в алые глаза Байльшмидта. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя красивые глаза, Гил? — Пыл поумерь! — ткнул его в бок Байльшмидт. — За чаефилом ухаживаешь? Вот и ухаживай себе. Франциск усмехнулся и, не став оправдываться, упорхнул к шедшему с Китаем России. Антонио и Гилберт проследили взглядами, как Бонфуа о чём-то поговорил с Иваном и, заботливо поправив тому шарф, повернулся к Вану. — Мне так нравится это «ару» из твоих уст… — услышали друзья Франции. Следующей жертвой обаяния Франции стал Скотт. Шотландия зыркнул в сторону подошедшего к нему Франции и равнодушно выпустил изо рта кольцо дыма. Бонфуа, на которого попал дым сигареты, закашлялся. Последовал не донесшийся до Испании и Пруссии диалог. Затем Франц потрепал по огненно-рыжим волосам Шотландию, чуть не проглотившего от такой фамильярности сигарету, и направился к друзьям. Но по дороге был сбит не видящим никого на своем пути Джонсом. Франция ловко поймал слетевшие с Америки очки и умело надел их обратно ему на переносицу. Альфред буркнул что-то, опять же не услышанное Плохим Дуэтом, и, обойдя Франциска, удалился. Тот же добрался наконец-таки до друзей, уже дошедших до бара. Те только открыли рты, чтобы прокомментировать действия Франции, но были обогнаны Англией. — Всех склеил? — ядовито поинтересовался он. — Ола? — Франциск улыбнулся, скользнув по руке Артура, норовя переплести свои пальцы с его пальцами. Артур попытку отверг, убрав руку за спину. — О чём ты? — О твоем марафоне по завоеванию внимания у всех вокруг. Шарф Брагинского, волосы Скотта, очки Альфреда… мне продолжать? — Ах, это… Знаешь, скажу по секрету… — усевшийся за столик Франциск словно случайно провел по колену Керкленда. — Перечисленное тобой — просто мои тайные фетиши. — Фетишист несчастный, — ухмыльнулся Киркленд, наливая себе уже заказанный Трио и принесенный алкоголь, — так я тебе и поверил. Выглядит как-то, что ты просто ухлестываешь за всеми подряд. — Но мне действительно нравится трепать Скотта по волосам, слышать «ару» из уст Яо, трогать тебя и очки Джонса… — пустился в оправдания Франция. — Что? — перебил Керкленд. — Я сказал, мне нравится трепать Скотта по волосам, слышать… — Что там было, связанное со мной? — вновь перебил Артур. — А. Трогать тебя. Здесь… — Бонфуа вновь скользнул по его руке. — Или тут… — рука Франциска переместилась на колено Артура и поползла выше. — Идиот! — покрасневший Англия откинул его руку. — Так ты мне веришь? — поинтересовался Франция. Артур отвернулся, залпом опрокидывая стакан. Франциск терпеливо ждал, медленно потягивая вино. Прошло минуты две, прежде чем Артур заговорил: — Мне это не нравится. Но раз уж на то пошло, я хочу, чтобы твоим фетишем был только я, а не все подряд. — Артур… я не ослышался? Повтори! — потребовал Франциск. — Иди к черту, лягушатник! Ты всё услышал! — изумрудные глаза Артура искрились яростью, щеки пылали. — Ах, Артур, а я говорил, что мой самый главный фетиш — прикоснуться к твоим губам? — прошептал Бонфуа, наклоняясь к Керкленду, сравнившемуся по цвету со спелым помидором. Гилберт и Тони дружно сплюнули и, поднявшись из-за стола, пересели к итальянцам, оставив Англию и Францию продолжать… разговор о фетишах. Франциска и Артура же, к слову, совершенно не волновало наличие толпы народа вокруг: они были всецело заняты друг другом, а прелюдия о фетишах была всего лишь очередным поводом для сближения.