Что же там было...

- Эй, мальчишка, подойди-ка сюда. Ну же, я долго ждать не собираюсь. Вокруг толпы людей, да еще ночь, отчего же меня заметили. Неужели я стал видим… Этот мужчина подозрительный. Такой костюм… слишком цветастый. А на голове что? Шапка с мячиком? Ну, уж нет. Посижу тут... Уж лучше здесь возле старого бара, из него всегда выносят поесть. Вроде я приглянулся хозяину, а если я покину это место, то за меня забудут и не примут обратно. Страшный он. Я видел похожие «Костюмы». Они живут в огромном замке из ткани, и почему-то к ним то и дело в гости заходит много народа, а когда выходят, такие радостные, галдят, громко смеются особенно дети. Не понимаю этого. Гостеприимные «Костюмы». Но я останусь тут. Не пойду. - Почему ж я жду тебя до сих пор? – он подошел так близко, что коснулся моих колен своим раздутыми штанинами. Высоченный, злобный. Не смотрит на меня, озирается, ищет что-то? – Дай-ка руку, – руку? – К-какую? – я тяну ему маю лучшую - правую руку. Кажется не та, он сморщился и стал жутким, я не видел еще такого мерзкого выражения лица - недовольство. Раз эта не нравится, то… - Эту! - он схватил так сильно. Невыносимо. - Отпусти! - Н-е-е-т, – протянул «Костюм» и заулыбался, оскал и выпученные безумные глаза, как будто клад нашел – Уродцев любит народ. Какая трогательная и трагическая история, а: мальчик потерял всех родных, и каждый умерший вытачивала все большую и большую рану на его левой руке, пока последняя смерть полностью не окрасила ее в красный цвет. Рука вобрала все горе и не дала сойти с ума. Рука спасительница. Рука проклятье. Только у нас вы сможете дотронуться до сверхъестественного! А звать тебя будут - Ред. Ощущение страха, отвращения и жалости - новые эмоции в копилку нашему бездушному люду. - Что это еще такое? Не хочу, чтоб было так! И имя дурацкое. Отпусти! - Мало ли чего ты хочешь. Теперь ты мне принадлежишь. Я куш сорвал – он приблизил свое мерзкое лицо к моему, так что запах табака, спиртного и какой-то еды ударили в нос. Приблизился так, что я увидел шрам через весь лоб от виска до виска и глубокие впадины, которые расходятся от глаз, носа, рта лучами, еще более устрашающим стал оскал с этими полосками, а волосы как пакля, они торчат во все стороны – Пошли ка… - Я жду родителей, они скоро придут за мной! - вру, кричу из-за всех сил. Но галдеж оглушает. Толпа людей проходит мимо. Никто не будет помогать, пока я не попрошу, пока не скажу о своём несчастье, пока меня никто не услышит. Схватиться за кого-нибудь... Но голос покинул меня, рука отказала, моя лучшая правая рука благодаря которой я выживал. Даже она предала. Слезы. Все что осталось со мной. Они всегда сопровождают меня. И не предадут. * Город темнел, не давал никому послабление. Он держал толпы людей в постоянном тонусе, страхе перед неизвестностью, перед искушением для совершения греха. Все ищут спасения и находят его в разном. У каждого свой метод, который либо спасет, либо убьет, но зачастую одно приводит к другому. * Он тащит меня в "замок". Далеко увалок. Что мне теперь делать? - Смотри вперед, Ред, там твое будущее. Не сбежишь. Даже не надейся. - Сбегу, - не слышит или не хочет. Так мне же лучше.

***

- Скажи, как удобней завязывать шнурки на ботинках? - Что? - перед мальчиком стоит здоровый клоун - круглый как раскрытый зонт и с точностью принявший цвета радуги. - Ну, шнурки. Стоя или сидя? - Старик, ты разбудил меня, что бы спросить об этом? - Конечно, мне очень важен ответ на этот вопрос, потому что я ломаю голову вот уже полчаса, и все не придумаю, как завязать мои сценические ботинки в этом набитом ватой, да всякими ленточками, мячиками... Ой, смотри, даже воробушек есть... Держи дружка. - Не хочу. - Ну, чего ж ты такой злюка? - Говори чего надо и иди. - Ах да, я выступаю через пять минут, а шнурки никак не завяжу. А-ха-ха! Вот беда... - он принялся жмакать объемные штанины, так что плотная красная ткань образовала, целую горную местность и почему-то казалось, что из какой-нибудь лощины вот-вот вылетит воробушек или выскачет мяч. - Если я завяжу, отстанешь? - Конечно, тревожить больше не буду. Мальчик нехотя сполз с наваленных в кучу мешков, набитых старыми костюмами, атрибутами и тем, что от них осталось. Выпрямился и понес гордую осанку на встречу к надоеде, не отрываясь от старых, съеденных временем клоунских ботинок. Присел. Мгновение и... - Ого, уже все? Как я счастлив, как же рад! Ты спас меня и теперь я обязан тебе отплатить. Что это у тебя там за ухом торчит?.. - Не трожь меня - мальчик отбил руку старого клоуна - Ты сказал, что я больше тебя не увижу. Испарись. - Как грубо. Нас клоунов любят маленькие детишки. - Я рад за них, – забираясь обратно на кучу хлама, пробубнил мальчик. - Ох, прости-прости, утомил тебя совсем… Кстати, а ты не видел тут нигде моих очков. Кажется, последний раз они были на носу… МАЛЫШ! - ЧЕГО ТЫ ТАК КРИЧИШЬ!? - У тебя под… под ногой мои…мои – трясущаяся рука клоуна вот-вот откажется двигаться, а выпученные глаза... - Что? Что здесь!? – мальчик резко приподнял правую ногу – А-а-а-а! Что ты творишь, идиот! … а выпученные глаза клоуна выкатились из орбит и прыгнули прямо под ногу мальчишке. - Брось свои шуточки! Достал! Ты, кажется, на выступление опаздывал, так иди и развлекай малышню! П-ф-ф-ф, тоже мне великий шутник, умелец на все руки, фокусник наперсточный. И забери свои дрянные шары – и кинул деревянные глазницы на веревочке прямо в лоб клоуну. - Мана, чем ты тут занимаешься!? А ну-ка марш на арену! – крикнул усатый конферансье, высунув голову из тяжелой красной занавеси. - Ох-ох-ох, не вовремя ты меня шандарахнул. У меня ж теперь звездочки летают – и шлепнулся без чувств на спину. - Эй, дурачина, не время для шуточек. Тебя ж уволят, - клоун не отвечал. Валялся без чувств. «Мана!» послышалось из-за кулис. - Старик! Эй, ты слышишь! - а в ответ прозвучал сбивающий с ног храп перебиваемый бормотанием неразборчивым, но настолько сподвигающим на пощечины по белым клоунским щекам, что невозможно удержаться. И вот мальчик хлещет спящего клоуна пытаясь вернуть его в реальность, а в это время из зала раздаются вызывающие нетерпеливые аплодисменты – Ах ты, жулик проклятый. Да чтоб ты не проснулся, чтоб задохнулся в своем мешке ватном, и шнурки у тебя никогда не завязывались и птицы в волосах гнездо сплели… - мальчишка поплелся на сцену, по пути надевая старые пестрые лохмотья циркачей, схватил три мячика, которые выкатились из храпящего костюма и натянул на нос мягкий красный шарик. Так Ману с Алленом выгнали из цирка, и они странствовали по миру как бродячие артисты.