Лекарство от кошмаров

Иллюзия –

славное основание грез,

отнимите у любви иллюзию, и вы отнимете у нее пищу. Виктор Гюго       На улице воцарилась тишина. Иссиня-мрачные тучи медленно поглащали всю деревню, кусочек за кусочком, пропадали призрачные очертания домов, покидая за собой черную тень, огни в домах постепенно гасли, оставляя за собой странное чувство сметения. Николай Васильевич стоял у окна, всматриваясь в ночную пелену, ему так не хотелось погружаться в мир снов.. он боялся что тот мир навсегда оставит его у себя, не отпустит из объятий тьмы. В голове искрометно промелькнула мысль:" Как бы желала моя душа найти человека кто даст мне нужный покой". Жёлтая луна как блеклый проводник, зажгла искру уверенности в нем. —Пора ..пора Гоголь лег на кровать, осторожно положив голову на подушку, разнежившись на постели, свеча потухла. Наступил мрак. Полную тишину нарушало тяжёлое дыхание, чувства подхватили его как лёгкое перо, унося в какое-то место, в самую пучину черных вод, дыхание учащалось, Николаю казалось его сердце поместили в тиски, а на грудь положили камень, он медленно шел ко дну, вода затягивала всё глубже.. глубже...глубже.. Резко открыв глаза он очутился в покоях, которые не покидал, на улице царила та же тишина, изредка нарушаемая криком вороны, сделав глубокий вдох он лихорадочно заозирался, заметив краем глаза нечто лежащие на груди, в глазах потемнело и он издал истошный, глухой крик. —Николай Васильевич, с вами всё в порядке? В коридоре послышались шаги Якова по скрипучим доскам и дверь приоткрылась. В голове Гоголя пробежали миллион мыслей, он засмущался как маленькое дитя, поняв что произошло и поморщившись выпалил: —Снова она! На груди медленно ползла та самая улитка. — Не стоит их бояться, мой дорогой друг. Насколько я имею честь помнить, то из улитки может выйти хорошее блюдо, но вам оно ни к чему. Кажется, вы ей понравились. Яков подошел ближе и поставив свечу на прикроватный стол, одним махом выкинул её в открытое окно. — Почему вы не спите? Гоголь будто еще не до конца понимал где реальность, а где сон. — Я просто ночью иногда... кхм...изволю угостить себя едой, ну и подышать свежим воздухом конечно же полезно.—Шутливо молвил Яков и присел на кровать.— А с вами что же, опять дурной сон или вы так боитесь маленькой улитки? — Я.. я.. просто..— заикаясь пытался что-то сказать Николай. — Ну-ну, голубчик, всё в порядке, ваши нервы ни к черту. Ночь длинная, и на утро станет проще оценить события. Гоголь приподнялся, в его душе наступил штиль после тяжелой бури, кажется он нашел свой путеводный маяк. Он судорожно посмотрел в знакомые очертания лица, так красиво выделявшиеся в свете луны. — По правде говоря, я поднялся не только поэтому, меня волнует ваше состояние.— Яков Петрович приблизился к молодому оппоненту. Его мягкие губы прикоснулись, пронзив приятной дрожью по телу, кости придательски начало томить в сладкой искоме. —Я..бы...хотел... — Тише, тише, мальчик мой.— Яков медленными поцелуями проложил сладкую дорожку до груди, попутно снимая одежду. Нарастающее возбуждение уже было невыносимо скрывать и Николай вздрогнул, его тело просило большего, но он не знал как это показать. Яков же напротив будто ощущал каждую эмоцию и знал каждую мысль и поэтому делал то, что хотел, распоряжаясь им как барин в своём имении. Сердце начало биться сильнее, отдавая каждый удар Якову, как последний подарок. Полностью обнажив тело и душу бледные тела в тусклом свете луны слились в едино. Яков одним рывком вошёл в него, начиная медленно двигаться в такт, пока Николай касался его плеча нежными устами, зажимая сильнее и сильнее. Страсть в каждом прикосновении, заставляла трепетать. Следователь любовался как стройное тело выгибалось в трепете от малейшего движения и как резко очерчиваются контуры ребер по бокам. Красивая страсть. Они оба понимали, что долго не продержутся, а виной тому резко нахлынувшее неистовое желание. Николай кончил первым, разбрызгав жемчужные капли по белоснежной простыни. Обжигающее тепло, которого так не хватало, разлилось до кончиков пальцев, мысли застелила белая поволока забвения. С тянущим ощущением разливающегося внутри тепла Яков кончил прямо в молодого писателя. Несколько минут они оба лежали не двигаясь, вглядываясь в темноту, вслушиваясь в звуки ночи. Яков уже было повернулся чтобы обсудить произошедшее, но с удивлением заметил, что Николай благовейно уснул, прижавшись к нему, давно не чувствуя себя так свободно от мыслей, и так хорошо в душе. Будто нашел баланс между разумом и телом, оставаясь на тонкой грани реальности и миром духов. Слушая ровное дыхание своего мальчика, Яков Гуро не заметил как сам начал тонуть в загадочном мире грёз.       В Диканьке наступало утро, пряча от посторонних глаз всё новые и новые тайны в белом густом тумане...