Кёнсу раздраженно вздыхает, роясь в шкафу в поисках штанов цвета хаки. Изначально он был переполнен только одеждой Кёнсу и вполне походил на обычный шкаф, но теперь в нем появились рубашки и брюки Чонина (а еще две куртки), и шкаф превратился в самые настоящие мини-джунгли. Кёнсу, наконец, вылезает из него и захлопывает дверцу, признавая свое поражение. Может, вызвать поисковую группу для штанов? Было бы неплохо.
— Эй, Чонин! — кричит старший, входя в кухню, и Ким высовывает голову из-за дверцы холодильника.
— В шкафу нету? — Кёнсу сердито смотрит на удивленного парня, и последний воспринимает это как «нет». — Ты, наверное, плохо искал.
— Или, может, они похоронены под грудами твоих рубашек.
Чонин почесывает затылок и неловко улыбается, отвечая:
— Прости, я помогу тебе всё разобрать.
Кёнсу следует за ним на диван, и они садятся плечом к плечу, когда Чонин нажимает на красную кнопку от телека и на экране крупным планом появляется мордашка Джунки в военной форме. Чонин удобнее усаживается и наклоняется вниз, пока голова не падает на колени Кёнсу, и тот на мгновение отвлекается от просмотра дорамы. Он пропускает пальцы сквозь мягкие пряди волос Чонина, а когда взгляд падает на часы, парень понимает, что младший останется у него еще на одну ночь. Кёнсу не жалуется, но Чонин на этой неделе остается у него уже третий день подряд, и то же самое было на прошлой неделе. А за неделю до той недели он оставался на четыре дня, не считая выходных.
— Останешься на ночь? — спрашивает он, и Чонин бормочет тихое «да», не отрывая глаз от экрана телевизора. — Ты уже несколько дней не ночевал в собственной квартире, — комментирует Кёнсу, когда дорама сменяется титрами. Чонин переворачивается с бока на спину и смотрит на старшего.
— Мне тут нравится, — отвечает он, чуть нахмурившись и не совсем понимая, к чему ведет Кён. — Ты здесь, мои вещи здесь, а больше ничего и не нужно.
— Просто… Ты бываешь там редко и в основном спишь здесь. Пустая трата денег на аренду, я считаю, — поясняет Кёнсу. Сердце быстрее колотится внутри, когда он собирается сказать то, что реально хочет. Спустя несколько секунд молчания Чонин моргает несколько раз, прежде чем медленно сесть. Он внимательно и с любопытством изучает лицо Кёнсу.
— Ну, если честно, да, плата за квартиру хорошо так сдирает с моего банковского счета, — говорит Ким, и они молча смотрят друг на друга несколько минут, ожидая, кто первый нарушит тишину. В воздухе висит всего один вопрос, кружа над головами парней, но никто из них не решается задать его вслух. Собственные страхи и неуверенность превращают языки в камни.
Чонин, на самом деле, уже долго размышляет над идеей жить вместе с Кёнсу. Он может даже набраться смелости и признать, что фантазировал о том, как всё будет выглядеть, как они изо дня в день будут рядом. Просыпаться и каждое утро видеть лицо Кёнсу, ложиться спать в его теплых объятиях, открывать дверь и приветствовать его с улыбкой на лице, выслушивать его бесконечные ворчания, это же неописуемо. Мысли обо всем этом заставляют голову идти кругом, и, блять, может реально отменить подписку на телемундо?
Это, кстати, вполне объясняет, почему собственная квартира теперь кажется чужой. Потому что, на самом деле, любое место без Кёнсу кажется странным и неуютным. И, возможно, младший нарочно начал оставлять в его квартире свои вещи — сначала зубную щетку, затем несколько рубашек, позже пару штанов и свой ноутбук — в качестве намеков, наводящих Кёнсу на мысль о возможности съехаться. Он понимает, что все проблемы были решены в течение года (двух месяцев, трех недель, пяти дней, трех часов, шести минут и четырнадцати секунд, плюс-минус) их отношений, и последнее, чего хотелось, так это давить на Кёнсу и получить в итоге отказ. Именно поэтому тонкие намеки были лучшим и самым безопасным способом, который пришел на ум, и, несмотря на свои собственные опасения, Чонин готов подождать, пока Кёнсу подумает над этим. Что, скорее всего, сейчас и происходит, судя по тому, как старший покусывает нижнюю губу. Он всегда так делает, когда размышляет над чем-то очень серьезным. Чонин, затаив дыхание, смотрит на Кёнсу, который, кажется, сейчас занят диванной подушкой и торчащими из нее ниточками.
Кёнсу облизывает губу, а затем снова принимается её кусать. Он боится, что еще слишком рано для таких предложений, неуверенность из прошлого всё еще наполняет разум сомнениями. В первый и последний раз, когда они съехались с Хёншиком, он тоже был безумно влюблен, прямо как сейчас в Чонина, и все закончилось тем, что сердце утопало в слезах. Он поднимает взгляд, натыкаясь на красивые карие глаза Чонина, в глубинах которых плещется блеск волнения и надежды. Кёнсу понимает, что младший боится не меньше его. Вдруг всё пойдет наперекосяк? Вдруг они не уживутся, стены будут давить на них неделями, месяцами или годами? Тот факт, что на их счастливую совместную жизнь нет гарантий, похоже на темную тучу. Но пока Кёнсу сидит напротив Чонина, смотря глаза-в-глаза, он невольно начинает представлять свою жизнь с этим парнем, и картины всплывают настолько красочные, что прожигают дыру в этой гребаной туче неуверенности. «Он этого стоит», — думает старший. Чонин стоит всего этого. И даже если Кёнсу вдруг впадет в неопределенность, он знает, что младший будет рядом и всегда сможет вытащить его.
Кёнсу прочищает горло и делает глубокий вдох.
— Может… ты… ну, знаешь… переедешь ко мне, потому что твои вещи все равно тут. И я слышал, что экономика сейчас в упадке, поэтому было бы хорошо сэкономить денег.
Он чувствует, как сильно горит лицо, и не может продолжать смотреть в глаза парня, опуская взгляд на свои руки, пальцы которых нервно теребят край футболки.
— Это… это хорошая идея, — отвечает Чонин, а голос предательски дрожит на последнем слове. — Сможем сэкономить деньжат на бензин, когда будет ездить на машине. Так что жить вместе — лучший вариант. Ну, знаешь, ради экономики. — На лице Кёнсу появляется улыбка, когда он вновь смотрит на Чонина, который тянется рукой к его лицу и нежно гладит тыльной стороной ладони парня по щеке. — Мы реально это сделаем? Малыш, ты уверен? — бормочет он.
Губы Кёнсу только шире расплываются в красивой улыбке.
— Абсолютно, а ты?
Чонин выкрикивает «ДА!», и старший заливается громким смехом, который отскакивает от всех стен гостиной.
— А совместный душ поможет сэкономить денег на воду, — говорит Чонин, играя бровями.
— Да нифига. В конечном итоге мы используем дохрена горячей воды и моемся дважды, потому что ты никак не можешь вытащить свой член из моей задницы, — хмурясь, отвечает Кёнсу, а Чонин цокает языком в ответ.
— Тогда я готов платить за счетчик, потому что ты выглядишь горячо со стекающей по телу водой. — Он делает паузу. — Хотя нет, погоди, я забираю свои слова, потому что мой член в твоей заднице — полностью твоя вина, так что будешь платить сам.
— Ты такой придурок, — говорит Кёнсу, так сильно закатывая глаза, что становится больно, и Чонин хихикает. Он резко дергает парня на себя и заключает в объятия, а старший позволяет себе насладиться теплыми руками парня, укладывая голову на его грудь.
— Охренеть, мы будем жить вместе, — говорит Чонин возбужденным и волнительным тоном. Кёнсу вдруг отстраняется, сузив глаза.
— Погоди, а у тебя или у меня?
— О, э-э… Твоя квартира больше, и это плюс, — говорит он, затем задумчиво поджимает губы. — Но здесь жил твой бывший, а я дохуя мелочный, поэтому не против, если мы будем жить у меня? Я никогда ни с кем не делил свою квартиру, ты будешь первым. — В глазах Кёнсу появляется радостный блеск, и Чонин борется с соблазном поцеловать парня, который так на него смотрит. Он слабак, когда дело касается Кёнсу, поэтому проигрывает и поддается желанию, наклоняясь, чтобы прижаться своими губами к губам старшего. — Бля, не могу поверить, — отстранившись, говорит Чонин, тут же хватая подушку и зарываясь в нее лицом, чтобы приглушить рвущиеся наружу эмоции.
— Боже, Чонин, ты прелесть, — слышит он между смехом Кёнсу и чувствует, как пальцы парня мягко ерошат волосы на его затылке. Он едва успевает оторваться от подушки, как вдруг Кёнсу обхватывает руками его шею и крепко прижимает к себе, заставляя упасть на спину. Старший утыкается носом в шею парня, а его губы щекочут смуглую кожу, когда он бормочет: — Ты даже не представляешь, как я счастлив.
Чонин не отвечает, чувствуя, что лицо вот-вот треснет от улыбки. Они лежат так еще несколько секунд, руки младшего, до этого покоящиеся на талии Кёнсу, теперь гладят его по спине, а До просто слушает размеренное дыхание Чонина, думая над тем, что теперь будет тратить время именно таким образом. И тут даже не пожалуешься.
Спустя какое-то время Кёнсу слышит вздох и приподнимается, в непонятках смотря на младшего.
— Чонин, что за… тебе тяжело?
— Что? Да всё из-за тебя! Ты лежишь у меня между ног и прижимаешь там всё, Су. Из-за этого у меня стояк.
— Да я ж ничего не делаю!
— Тебе и не нужно, достаточно просто быть собой, — Чонин бесстыдно и многозначно ему подмигивает. — А еще, говорю ж, прижимаешь мне там всё.
Кёнсу фыркает.
— И что мне с тобой делать?
— Ну действительно, — бросает парень, закатывая глаза. — Войди в мое положение. Или в меня, — не особо волнуясь, говорит Чонин, и Кёнсу чуть ли не задыхается, чувствуя, как лицо становится цвета свеклы. — Ну рил, Су, ты никогда меня не трахал. Даже когда я предложил в тот раз. Ты всегда слишком занят, умоляя меня тебе присунуть. Будет справедливо, если я предоставлю тебе возможность присунуть мне.
— Хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью, а не ты со мной? — Чонин усмехается из-за такого ответа. — И че это вообще? Будем теперь спорить, кто сверху, а кто снизу?
— Спорить или нет, но секс всегда будет постоянным, — отвечает Чонин. Его глаза ползут на лоб, когда Кёнсу толкается бедрами вперед, а когда последний делает это снова и начинает вовсю имитировать секс, младший недовольно хнычет.
— Ты такой податливый, — шепчет Кёнсу, ухмыляясь, чувствуя эрекцию Чонина, упирающуюся в его бедро. Младший в ответ обхватывает его лицо и втягивает в горячий поцелуй. Хаос из губ и сплетенных языков заканчивается слишком быстро для Чонина. Он пытается снова притянуть Кёнсу, но старший сопротивляется, убирая руки Чонина от себя.
— Я хочу сделать это в кровати, — говорит Кёнсу, и его голос звучит так грубо, что Чонин чувствует, как дрожь пробегает по позвоночнику и отдается в уже твердом члене.
Они добираются до спальни, оставляя за собой след из разбросанной одежды, и Кёнсу подминает под себя Чонина, когда они падают на матрас, переплетаясь голыми конечностями так, что старший уже не понимает, где кончается он и начинается Чонин. Су прокладывает теплыми поцелуями путь от места за ушком Кима до подбородка, начиная посасывать кожу под линией челюсти, сбивая дыхание младшего своими действиями. Руки Чонина блуждают по спине Су, мягко переходя на задницу и сжимая ее, старший стонет, когда Ким скользит между их телами и обхватывает его полутвердый член. Парню до безумия нравится чувствовать длинные пальцы Чонина на своем члене и то, как он доводит его до полной готовности. Кёнсу не сдерживается и начинает покачивать бедрами в такт движениям младшего, снова и снова входя в кулак Чонина, и чувствуя приближающуюся разрядку.
— Остановись… или я сейчас кончу, — бормочет Кёнсу, прерывисто дыша, и Чонин ухмыляется в ответ.
— Такой податливый, — повторяет он слова парня, и Кёнсу цокает языком в ответ. — Взрослый Су, — смеется Чонин. Он прослеживает глазами как Кёнсу тянется за почти пустой бутылкой смазки, стоящей на тумбочке. Старший садится на колени между ног Кима и воздух задерживается в его легких когда он видит, как младший хватает подушку и подкладывает ее под свою задницу, так что теперь его бедра чуть приподняты. Чонин выглядит таким открытым и таким уязвимым, лежащий перед ним с раздвинутыми ногами, и смотрящий в его глаза с такой нежностью и доверием, что слова «Я люблю тебя» сами вырываются из уст Кёнсу. Чонин улыбается ему в ответ, и Су вспоминает, что собирался сделать. Он открывает бутылочку, смазывая пальцы вязкой жидкостью, и Чонин смотрит на него глазами, медленно наполняющимися темным желанием.
Чонин резко выдыхает от прикосновения холодного пальца к его входу и невольно хватается за подушку, сжимая ее.
— Расслабься, — слышит он шепот Кёнсу и пытается это сделать, вдыхая и выдыхая через нос, желая, чтобы его тело расслабилось, когда чувствует, как палец старшего медленно проникает в него, постепенно погружаясь глубже. Ким кивает, и Кёнсу выливает еще немного смазки, прежде чем добавить еще один палец, растягивая младшего как можно медленнее и аккуратнее. Чонин нежно смотрит на нахмуренные брови Су, его влажные губы приоткрыты от сосредоточенности, когда он осторожно сгибает пальцы под определенным углом и Чонина внезапно пробивает крупной дрожью. Он почти задыхается, когда Кёнсу добавляет еще один палец и, о боже, становится так хорошо, когда его трахают пальцы любимого парня, надавливая на комок нервов снова и снова, до тех пор, пока Чонин не начинает извиваться, ногами подталкивая Кёнсу, чтобы он остановился.
— Сейчас… я… малыш, пожалуйста, — задыхается он, а глаза застилает чувство чистой потребности. Кёнсу вытаскивает свои пальцы и поднимается чуть выше, находя губы Чонина своими и целуя его так, будто собирается надолго разлучиться с ним. Руки младшего хватают его за волосы и оттягивают назад, когда воздуха становится слишком мало, и Су шипит, а его глаза вмиг темнеют, когда взгляд падает на опухшие губы смуглого парня.
Он устраивается между бедрами Чонина и начинает тереться о его эрекцию своей, улыбаясь в потное плечо парня, когда слышит его бессвязные стоны, и чувствуя, как длинные пальцы сжимают его задницу. Это поддразнивание слишком затягивается, и Кёнсу уже не может терпеть. Он делает последний толчок бедрами, прежде чем подняться на колени, оглядываясь в поисках смазки. Су выпрямляется, обхватывая свою эрекцию и проводя пальцами вверх и вниз, смотря прямо в глаза Чонина, точно так же, как это обычно делает он. Младший тут же хмурится, и это заставляет Кёнсу ухмыльнуться, рука Чонина тянется к собственному твердому члену, глаза закрываются и с его губ слетает томный стон, Кёнсу чувствует острую потребность войти в него прямо сейчас, думая, что на сегодня достаточно подразнил младшего. Отталкивая руку Чонина от его члена, он сжимает его своей, влажной от смазки, и несколько раз проводит по всей длине его члена, издавая пошлый стон, когда Чонин подается навстречу его пальцам.
Наконец, Кёнсу обхватывает свой член, сжимая его у основания и направляет головку ко входу Чонина. Бедра младшего возвышаются под нужным углом, так что Су начинает входить на всю длину, миллиметр за миллиметром, и, блять, Чонин такой узкий и горячий внутри. Кёнсу кусает внутреннюю часть своих щек, чтобы держать себя под контролем, потому что все, что он хочет сделать сейчас, это двигаться быстрее, вколачивая свой член в жаркую узость своего парня. Он поднимает глаза на Чонина и прикусывает нижнюю губу от увиденного, парень держит свою эрекцию в руке, большим пальцем, поглаживая головку члена, и издавая короткие стоны, слетающие с покрасневших губ. Они стонут в унисон, когда Кёнсу входит до основания опирается ладонями по обе стороны от Чонина, прекращая двигаться. Он видит как лицо младшего искривляется, вероятно от дискомфорта, но Су на самом деле не уверен, поэтому он ждет, пока Чонин привыкнет к его размеру, до тех пор пока младший не выдыхает приглушенное «двигайся». И Кёнсу начинается двигаться, входя в Чонина неглубокими, медленными толчками, пока Чонин не начинает давить пятками на спину Су, молча призывая его входить глубже. И Кёнсу с удовольствием подчиняется.
Кёнсу входит под идеальным углом, и Чонин стонет пошло и бесстыдно, чувствуя каждую венку члена Кёнсу, когда он скользит им назад и вперед, снова и снова, создавая просто невероятные ощущения, заставляющие младшего дрожать от удовольствия, волнами проходящего по его телу. Су крепче сжимает пальцами бедра Чонина и двигает членом быстро и глубоко, пытаясь заставить Чонина стонать еще громче. Они встречаются глазами и в уголках глаз Чонина собирается туман похоти и чистой любви, от вида которой Кёнсу, тяжело дыша, изливается внутрь младшего.
Рука Чонина мгновенно тянется к собственной эрекции, начиная надрачивать яростными движениями, пока Кёнсу продолжает толкаться внутри него, и младший стонет, когда достигает своего пика, так, что пальцы поджимаются от оргазма, когда он обильно кончает, изо всех сил пытаясь перевести дыхание сразу после этого. Кёнсу все еще держит его бедра, не обращая внимания на липкий беспорядок на теле, и мягко целует челюсть, щеки, нос, пока не находит его опухшие губы.
— Тебе понравилось? — робко спрашивает Кёнсу, когда они оба немного восстанавливают дыхание.
— Малыш, это было прекрасно, — говорит Чонин, избавляясь от подушки под ним, после того, как Кёнсу выходит из него и ложится рядом достаточно близко, чтобы чувствовать тепло, исходящее от кожи младшего. И когда Чонин поднимает руку, чтобы коснуться волос Су, затем спускаясь на шею, и останавливаясь на бедрах, обожание в его глазах, наталкивают Кёнсу на мысль, что кажется невозможно, так глубоко, безумно, страстно любить только одного человека. Сейчас весь его мир вращается вокруг Чонина, и он не боится, что все может разрушиться, потому что, то как Чонин смотрит на него, заставляет понять, что младший влюблен так же, как и он.
***
— Эй, Бэк, а ты что скажешь насчет субботы? Чондэ и Сехун уже согласились, — на обеде говорит Кёнсу другу. Несколько дней назад он рассказывал о том, что собирается съехаться с Чонином, и Бэкхён полностью поддержал его идею, так сильно обнимая, что дышать удавалось с трудом. Сейчас же они столкнулись с непростой задачей перенести вещи в квартиру Чонина, а Бэкхён и другие друзья обещали помочь с этим.
— Суббота? Окей, — кивает парень, и парни возвращаются к своей еде, пока Кёнсу не вспоминает об еще одной важной вещи, о которой сказал ему Чонин.
— Э-эм, Бэк, я совершенно забыл. Чанёль в субботу тоже придет. Если хочешь, можешь подключиться в воскресенье. В воскресенье будет Минсок, Исин и Чунмён.
— Нет, всё нормально, — быстро отвечает Бэкхён, заставляя Кёна в удивлении вскинуть брови.
— Ты уверен? В смысле… Вы двое ведь целый месяц не общались.
Бэкхён выпускает лишь один раздражительный вздох, подбирает палочками маленькую сосисочку и засовывает её в рот.
— Нет, все в порядке. Я ведь сразу сказал ему, что всё без обязательств, а когда это всё начало усложняться, он сам согласился всё прекратить, — бормочет парень, пережевывая вкусняшку, затем проглатывая её. — И, как ты уже сказал, прошел уже месяц, так что всё отлично. Мы оба взрослые люди, и он никогда не был моим парнем. Всё будет нормально, — говорит Бэкхён, и каким-то образом Кёнсу чувствует, что парень пытается убедить в этом самого себя, а не До. Последний знает его достаточно хорошо, чтобы заметить, что сейчас неподходящее время продолжать эту тему, поэтому просто пожимает плечами и возвращается к еде. Просто суббота может оказаться намного интереснее, чем кажется.
***
Суббота действительно получается очень интересной. Сразу после полудня, когда они заканчивают упаковывать большую часть вещей Кёнсу в картонные коробки, все загружают их в заднюю часть грузовика Чондэ (а некоторые остаются в грузовом отделе вместе с ними) и отправляются в квартиру Чонина. Чанёль появляется там только спустя полчаса после их прибытия, и Кёнсу моментально замечает напряженность между ним и Бэкхёном, а их вежливые приветствия и обращения друг с другом только смешат. И несмотря на их сдержанность, Су не раз ловит украдкие и затянувшиеся взгляды, уже даже сбиваясь со счету, а когда Сехун закатывает глаза, наблюдая за этими двумя, До и вовсе убегает в спальню, чтобы скрыть свой хохот.
Бэкхён выходит на улицу, чтобы забрать последнюю коробку из грузовика, и не проходит и пяти минут как Чанёль бормочет что-то о «руке помощи» Бэку и быстро выходит следом.
— «Рука помощи» — шутит Чондэ, играя бровями и все тут же начинают громко ржать.
— Они так плохо играют, — подмечает Чонин, когда все немного успокаиваются.
— Ладно, я понимаю, что сейчас неподходящее время, но в тех коробках мои шмотки, и как-то не хочется, чтобы они её там оскверняли… плевать, чем эти двое будут заниматься, — говорит Кёнсу, таща Чонина за руку на выход из квартиры. И как только дверь захлопывается, они слышат панический крик Чондэ:
— Блять! Мой грузовик!
Парочка выходит из лифта, а когда доходит до края дома, Кёнсу выглядывает из-за угла, стараясь оставаться вне поля зрения. Чонин позади него вздыхает и бормочет что-то о том, как плохо шпионить за лучшими друзьями, но Су лишь толкает его локтем, поэтому у парня не остается выбора, кроме как заткнуться и последовать примеру старшего, тоже выглядывая из-за угла, только немного выше Кёна. Его глаза тут же улавливают сцену Бэкхёна и Чанёля, с этого расстояния получается отчетливо видеть лица этих двоих и слышать оба голоса, но разобрать слова получается с трудом. Они оба стоят у серебряного грузовика Чондэ и, по-видимому, спорят, судя по жестикулирующим рукам Бэка и хмурящемуся Чанёлю с поджатыми губами. Пак резко разворачивается и, видимо, собирается уйти прочь, убрав руки в карманы. Бэкхён же остается на месте, раздраженно зарываясь пальцами в свои волосы и смотря в спину уходящего Чанёля. Простояв так несколько секунд, он открывает кузов грузовика и вытаскивает небольшую коробку с надписью «кроссовки», написанную толстым чёрным маркером. Он закрывает дверцы и оглядывается на Чанёля, который всё никак не может плюнуть на просьбу о помощи и свалить и всё так же стоит к нему спиной, опустив голову. Бэк делает несколько шагов к нему на встречу, прежде чем Чанёль разворачивается и двигает губами, вот только Кёнсу и Чонин никак не могут услышать, че он там говорит. Затем Чан говорит что-то забавное, судя по широкой улыбке Бэкхёна. Они улыбаются, смотря друг на друга и… Окей, они начинают сосаться. Коробка падает на бетон, а руки Бэкхёна, до этого ее держащие, цепляются за край паковской рубашки, и парень пятится назад, пока не упирается спиной в грузовик. Они целуются и целуются, лапая друг друга везде, где можно и нельзя, и Чонин, наконец, тянет Кёнсу за руку и говорит:
— Пошли, Су.
Старший кивает, а когда они уже возвращаются в квартиру, чувствует, как челюсть сводит от улыбки.
***
Проходят недели, месяцы, года, и если Кёнсу скажет, что всё проходит гладко, то нагло соврет. Они много срутся, как любая нормальная парочка. Они ссорятся даже по пустякам: что есть на ужин, кто не поменял рулон туалетной бумаги и не выбросил втулку, почему Чонин купил этот дурацкий ремень, хотя они оба понимают, что он нихрена не подходит ни к одной его шмотке. Но срутся они не только по мелочам. Иногда всё заходит настолько далеко, что Чонин проводит ночи на неудобном диване, или Кёнсу убегает спать к Бэкхёну и бомбит по поводу того, какой Чонин придурок. Однако эти двое всё же справляются и приходят к компромиссу, потому что холодные ночи и гордое одиночество невыносимы и любовь друг к другу, в конце-концов, пересиливает.
И хотя это не всегда легко, Кёнсу всегда счастлив. Ссоры — лишь малая часть того, что представляют собой их отношения и что для него значит Чонин. Он — источник вечного смеха, разочарования и любви. Больше всего, естественно, любви.
В голове кружат мысли о том, как месяцы превратились в годы, и они всё еще остаются вместе, создают собственную версию идеальной жизни в этой крошечной квартире. Три года, а они всё так же сильно влюблены. Подушечки чужих пальцев скользя по щеке и выводят парня из раздумий, заставляя повернуться и посмотреть на хихикающего Чонина.
— Нужно собираться, Су, — говорит он, и Кёнсу улыбается в ответ.
Спустя час Кёнсу в который раз поправляет прическу у зеркала в прихожей и хмурится, улавливая время на своих часах.
— Эй, Чонин, ты можешь там быстрее? Нам уже надо выходить! — Через приоткрытую дверь ванной слышится громкий ответ младшего, но Кёнсу всё равно не может разобрать ни слова. Через несколько мгновений слышится смывалка туалета, а потом Ким выходит, шагая немного медленнее обычного, и Су обеспокоенно смотрит на него. — Ты чего? С желудком что-то? — Чонин подходит к нему и слабо улыбается, хотя лицо бледное, как у мертвеца. Он падает в распростертые объятия Кёнсу, укладывая подбородок на плече старшего.
— Нет, я просто… нервничаю. Мы впервые устраиваем такую огромную вечеринку по случаю дня рождения, и там будут все — семьи, друзья.
Кёнсу крепче сжимает парня в своих руках и, чуть наклонив голову, оставляет поцелуй на линии его челюсти.
— Ты слишком волнуешься, малыш. Пока есть выпивка, отличное времяпрепровождение гарантированно. — Он выпускает младшего из объятий, и тот фыркает.
— Безумно люблю тебя в узких джинсах, — слышит Су и поворачивается к входной двери, перед этим схватив с полки ключи от квартиры. Он оглядывается и тут же ухмыляется, заметив на себе голодный взгляд Чонина, бегающий вниз-вверх по его ногам, прежде чем, наконец, открыть дверь и выйти.
— Ты же знаешь, что я ношу их только ради тебя, да? — говорит Кён, когда они входят в лифт, и чувствует, как рука младшего крепко сжимает его ягодицу, пока дверцы закрываются. Три года, а Чонин всё такой же страстный и горячий для него. Кёнсу тянется за поцелуем, и парень делает то же самое.
Когда они приезжают, некоторые из их друзей уже вовсю им машут за пределами арендованного пространства, и пара ведет их в комнату. Они занимают свои позиции у двери и приветствуют приходящих гостей — родителей, родственников, двоюродных братьев и сестер, боссов, друзей, пока не приходит время для начала вечеринки. Они признают, что эта вечеринка по случаю дня рождения влетела им в копеечку, так как пришлось раскошелиться на поваров и официантов, нанять диджея и заказать опцию бесплатного бара. Но это в первый раз, когда они делают что-то подобное вместе, и это стоит того, чтобы отметить со всеми вместе.
Чунмён добровольно вызвался стать импровизированным хозяином вечера сегодня, и Кёнсу разговаривает с ним, проверяя список имен всех присутствующих членов семьи, чтобы тот мог поприветствовать их должным образом на сцене. Су оглядывается в поисках Чонина, все еще беспокоясь за него, потому что он очень нервничал в машине, пока они ехали сюда. Он замечает, что младший разговаривает с Тэмином и Воншиком, и беспокойство Кёнсу тут же улетучивается, когда он видит, что Чонин широко улыбается, Тэмин хлопает его по спине и они все вместе смеются.
Когда Чунмён запрыгивает на импровизированную сцену и призывает всех занять свои места, Кёнсу подходит к столу, где сидят Чанёль, Бэкхён и другие их друзья. Чунмён начинает с вежливого приветствия, а Су чувствует движение стула позади себя, поэтому он оглядывается и видит стоящего и улыбающегося ему Чонина. Парень подходит ближе, рукой скользя по плечу Кёнсу, и улыбается, обращая свое внимание обратно на Чунмёна. Внезапно он называет имена их обоих и просит выйти на сцену, Су нерешительно поднимается, не отрывая вопросительного взгляда от своего друга. Произносить речь не было в планах, и Чунмён просто улыбается ему, спускаясь со сцены, когда Чонин берет микрофон. Младший начинает говорить, и Кёнсу перебирает в голове, что ему сказать после Чонина.
— Спасибо всем за то, что вы здесь сегодня с нами. Привет, пап, привет мам… — Чонин делает паузу, чтобы помахать маме, которая, как ни странно, выглядит на грани слез. Он прочищает горло и продолжает.
— Вы здесь, чтобы отпраздновать с нами то, что мы стали на год старше, а также стать частью особого случая для Кёнсу и меня. — Кёнсу еле сдерживается, чтобы не нахмурить брови, потому что считает, что вечеринка по случаю др не такой уж и особенный случай. — Большинство из вас знают, что мы уже вместе чуть больше трех лет, и были свидетелями нашей истории. Значит, вы также знаете, что я не был бы тем человеком, которым я являюсь сегодня, если бы не Кёнсу. — Старший чувствует, как румянец смущения расползается по его шее, переходя на щеки и уши, и сжимает зубы, продолжая стоять под всеми этими взглядами, устремленными на него. Вдобавок Чонин тоже поворачивается к нему, чтобы смотреть в лицо, и Кёнсу делает шаг назад.
— Я самый удачливый парень на свете, ведь заполучил того, кто всегда делает мне вкуснейший омлет по утрам на завтрак. Кто складывает мне носки, рубашки и штаны, если мне с утра пораньше нужно быть в офисе. Кто катит машину на автоматику, потому что я полный отстой в механике. Кто смеется над моими глупыми шуточками. Кто слушает меня и заставляет чувствовать, что мною сказанное значимо для него, даже если я просто перечисляю преимущества шампуня против перхоти.
В этот момент Кёнсу понимает, что это не просто приветственная благодарственная речь, и мысли в его голове приходят в хаос. Он бросает взгляд на аудиторию и видит, что мама Чонина плачет в рубашку отца парня, а его собственная мама едва сдерживается, вытирая глаза сложенной салфеткой. Его глаза скользят к столу друзей, и Чанёль обнимает Бэкхёна, который сидит весь красный, а его губы подрагивают. Кёнсу знает это выражение лица. Бэкхён вот-вот разразится крупными горячими слезами. И его вдруг поражает мысль, врезавшаяся в него словно поезд — что все это значит. Его глаза расширяются, когда Чонин подходит к нему, с довольной улыбкой на все лицо.
— Кёнсу, я люблю тебя. Очень сильно. Надеюсь, ты сможешь дать мне шанс сделать тебя таким же счастливым, каким ты делаешь меня. — Он лезет в карман пиджака и вытаскивает оттуда темно-синюю коробочку. И даже сквозь панику, Су отмечает, что это коробка слишком большая для кольца.
Кёнсу вдруг понимает, что его легкие ненадолго забывают, как функционировать, потому что ему сейчас очень тяжело сделать даже вдох, когда Чонин опускается на одно колено. Неловким движением одной руки (другой он все еще держит микрофон) младший открывает коробку, внутри которой оказывается блестящий серебряный браслет.
— Я купил браслет, потому что у нас уже есть парные кольца, и я подумал, что это будет лишним, если я куплю новые, так что … — Чонин запинается, и кто-то из зрителей кричит. СКАЖИ ЭТО! и Чонин делает быстрый вдох. Кёнсу прижимает свои ладони к вискам, пытаясь сдержать свой мозг, чтобы он выпрыгнул из головы. Чонин снова прочищает горло, держа микрофон так, чтобы его голос звучал громко и четко.
— Кёнсу, ты выйдешь за меня замуж?
Кёнсу непроизвольно качает головой, слыша коллективный вздох всех присутствующих, а глаза Чонина расширяются, когда старший делает шаг назад.
— Или нет, — бормочет в микрофон Ким, пытаясь удержать улыбку на лице, чтобы скрыть смущение. Может стоило все-таки купить кольцо?..
Кёнсу продолжает стоять на месте, а глаза лезут на лоб, когда он видит протянутую ему коробочку. Желая спасти остатки своего достоинства, Чонин уже собирается перевести все в шутку или еще чего, но внезапно Кёнсу хватает его за руки, и младший замечает на его лице ослепительную улыбку.
— Прости, в моей голове творилось непонятно, что, — наклонившись ближе к парню, говорит Кёнсу, затем приближается к микрофону. — Прошу прощения, — неловко улыбается До, обращаясь к толпе. Его глаза блестят, когда он смотрит на Чонина. — Повтори, — просит старший, слыша разочарованные стоны нескольких человек, один из которых точно принадлежит Исину.
Коленки почему-то чуть подрагивают, и Чонин чувствует, как сводит ногу. Но всё моментально проходит, когда он слышит слова, слетающие из прелестных губ старшего. Улыбка Кёнсу перед самым лицом, и собственный язык заплетается, из-за чего парень заикается и никак не может произнести то, над чем репетировал целыми неделями у зеркала. «ЁБАНЫЙ-В-РОТ, ЧОНИН!» — слышит парень чей-то ор (но тут же понимает, что это его внутренний голос), а затем смех публики. Чёрт, всё идет совсем не так, как он много раз себе представлял в голове.
Он глубоко вздыхает и крепче сжимает пальцами открытую коробочку, после чего переводит взгляд на Кёнсу и усмехается, произнося:
— До Кёнсу, моя жизнь без тебя никогда не будет полноценной. Женишься на мне?
Кёнсу в состоянии только кивать головой, не в силах говорить, потому что горло сдавливает невидимыми тисками, а сердце с бешенной скоростью долбит в грудь. Все присутствующие хлопают и радуются, когда Чонин встает, вытаскивает из коробочки браслет и защелкивает его на запястье Кёнсу. Руки Кима кажутся невероятно теплыми и уютными (как всегда), когда парень заключает Кёнсу в крепкие объятия, поднимая его на несколько сантиметров над полом, после чего возвращает обратно. И, несмотря на назревающие слезы, застилающие глаза, Кёнсу отчетливо видит, как все радуются за них. Его мама рыдает, уткнувшись лицом в пиджак отца, Минхо и Тэмин по-доброму ухмыляются, хлопая в ладоши, г-н Ли пытается в тайне ото всех вытереть слезки салфеткой, а его муж посмеивается в кулак от такой реакции, Чанёль ерошит волосы Бэкхёна, который укрывает свое лицо на его плече. Кёнсу смеется, несмотря на то, что хочется громко заорать от переполняющего счастья.
И пока Чонин обнимает его, Кёнсу готов лопнуть по швам от предвкушения того, как придется целыми днями лицезреть физиономию этого парня, выслушивать его громкие храпы и тупые шуточки, с удовольствием терпеть его любовь, невыносимую заботу и доброту. Он всегда будет чувствовать на себе тепло этих рук, поцелуи, в которых так нуждается, а еще краснеть из-за проведенных вместе ночей, после которых на утро в квартире царит полный хаос. И этот потрясающий хаос будет неотъемлемой частью их совместной жизни. Думая об этом, Кёнсу теснее прижимается к Чонину и улыбается ему в шею. Он не может дождаться начала их собственной вечности.
