***
—Хён, что с тобой сегодня творится?! — Чонгук искренне не понимает, что в последнее время и в особенности сегодня творится с его лучшим другом: Тэхён то и дело отдалялся от него на концерте, стоило тому приблизиться ближе, чем на метр, и за целый день не бросил в его сторону даже мимолётного взгляда (по мнению самого Чонгука). И даже в гримёрке, когда он пытался словить его хотя бы на пару минут для разговора, Тэхёну всё время удавалось ускользнуть от него под всевозможными глупыми предлогами, а после завершения всего тот упорно делал довольно правдоподобный вид очень уставшего и уснувшего прямо в машине человека. Тэхён прекрасный актёр, и в это поверил бы каждый, но не Чонгук. Он слишком хорошо знает Кима, чтобы не раскусить эту игру. Чонгук чувствует, что Тэхён его избегает любыми способами, которые только можно придумать. И это уже значительно начинает действовать на нервы. И вот теперь, вернувшись в общежитие, Чонгук окончательно теряет терпение. Вопрос слетает с губ быстрее и резче, чем он от себя ожидает, стоит ему войти вслед за другом в их общую комнату и также резко захлопнуть за собой дверь. — У меня нет настроения выяснять отношения. Я устал, — отвечает Тэхён, скидывая надоевший за день пиджак и ослабляя хватку галстука на шее. И всё-таки официальный стиль под конец — это то, что он всей душой ненавидит. — Отойди. — Нет, нам нужно поговорить, — Чонгук делает пару шагов вперёд и преграждает путь в ванную комнату, куда Ким собирался направиться. — Тэ, серьёзно, что происходит? Я чем-то тебя обидел? Сделал что-то не так? —Да! — Чонгук использует запрещённый приём. Это родное «Тэ», именно когда он зовёт его так, действует на Тэхёна как красная тряпка на быка, и он поддаётся накопившимся чувствам, выплёскивая всё на Чона: —Ты всё, всё, чёрт возьми, делаешь не так! —Я…я не понимаю… — ошарашенный столь непривычным тоном и поведением друга, произносит Чонгук и тут же замечает, как на глазах того начинают проступать слёзы, уже готовые скользнуть вниз по щекам. Ответа не следует. Вместо этого Тэхён резко хватает Чонгука за галстук, притягивая к себе, и грубо впивается в чужие губы, прежде чем его оттолкнут. Он вкладывает в этот поцелуй все свои чувства к этому человеку, которым не имеет права обладать, буквально крича в самые губы о том, что готов подарить ему всю любовь, что у него есть. Да что там — всю любовь этого мира. А Чонгук? Разве ему это нужно? Подобное поведение Тэхёна — это последнее, что он мог предположить когда-либо, да и вряд ли бы в принципе смог предположить подобное. Поэтому Чонгук, ошарашенный происходящим, сейчас стоит, как истукан, не зная, куда деваться и что в принципе делать в подобной ситуации. На удивление для самого себя, ему не было противно. Было странное ощущение, но это точно не отвращение. Однако разве это правильно? Двое друзей, целующихся без чувств, и при этом оба — парни! Наконец осознав всю ситуацию и ужаснувшись происходящему, Чонгук укладывает руки на плечи друга и, несильно сжимая, отталкивает от себя, продолжая смотреть в заплаканные глаза. — Что ты… — Я доходчиво объяснил? — Тэхён не может контролировать ни своё сбившееся дыхание, ни свои слёзы, ни свои эмоции в целом, поэтому он продолжает смотреть заплаканным взглядом на саму причину своих слёз. — Мне надоело, Чонгук. Твоя доброта и открытость ко всем причиняет мне неимоверную боль. Ты беспокоишься о состоянии всех, но о моём даже не задумываешься, — тяжело дышит от переполняющих ощущений и чувств. Грудная клетка сжимается до ощутимой боли. — Ты заботишься обо всех, кроме меня. —Тэ… — Не смей… — вновь перебивает Чона Тэ.— Не смей меня так называть! Я не собираюсь оправдываться или извиняться за то, что только что произошло. Вот, что со мной творится, Чонгук. Ты мне нравишься. Нравишься настолько, что я буквально схожу каждый раз с ума от безысходности, когда кто-то к тебе прикасается больше, чем могло бы быть дозволено. Когда ты сам к кому-то проявляешь слишком много внимания и заботы. И я буквально готов кричать о том, насколько сильно ты мне нравишься, но я знаю, что тебе это всё не нужно. Ты — не такой, я — да. Я такой, какой есть, и меня не изменить, поэтому, думаю, будет лучше, если мы сведём наше общение к минимуму. На камеру будем вести себя, как прежде, но вне их, пожалуйста, даже не подходи ко мне близко. Это лучшее, что ты можешь сделать, чтобы не мучить меня, — словно по какому-то внутреннему сигналу слёзы прекращают свой поток, стоит Тэхёну закончить свою речь, и на Чонгука теперь смотрят абсолютно пустые глаза, в которых невозможно прочитать ничего. Потому что там ничего нет… Тэхён устал. Честно. Устал не столько физически, сколько морально. У него больше нет сил. Нет сил любить и знать, что твои чувства навсегда останутся безответными. Поэтому, не ожидая никакого ответа на своё признание, которого никогда не должно было быть, он больше не пытается протолкнуться в необходимую ванную комнату (где, как он надеялся ранее, он сможет успокоится) и с тем же расфокусированным холодным и пустым взглядом разворачивается и покидает комнату, оставляя ошарашенного Чонгука одного со всей свалившейся на него информацией. Вот и всё. Тэхён расставил всё на свои места, решив отныне действительно перестать контактировать с Чонгуком и снизить необходимость вынужденного общения на камеру к минимуму. Теперь всё должно быть нормально. Должно же? Тогда почему на душе так паршиво? Почему ему кажется, что что-то в нём умерло? Какая-то светлая часть его души перестала функционировать…***
Крыша здания общежития — место, которое Тэхён посещал так же часто, как и собственную комнату. Это было только его место. Место, в которое он приходил, когда голова разрывалась от нескончаемого количества хаотичных мыслей. Здесь вся тревожность и проблемы уходили на второй план, постепенно выветриваясь вместе с прохладным ночным ветром. Но не сегодня. Тэхён думал, что эмоции закончились, но стоило ему захлопнуть за собой дверь их комнаты, как спустя пару секунд слёзы вновь устремили свой поток по щекам и не прекращались даже сейчас — под холодным ветром, ударяющим прямо в лицо. —Так и знал, — слышит у себя за спиной Тэхён. Он оборачивается в сторону голоса и видит рядом Сокджина, который прикрывает дверь, выходящую на крышу, и медленно подходит к бортику, о который Тэ упирается спиной. —Что ты здесь делаешь? — спрашивает Тэ, пытаясь унять дрожащий голос и стереть рукавом слёзы. — Увидел в коридоре твою одиноко подрагивающую спину и решил пойти следом, — честно выдал Ким, присаживаясь рядом с другом. — Зачем? <tab — Если мы играем в допрос, то теперь моя очередь. Ты так не думаешь? — Хён, я сейчас не в настроении играть во что-то. — Именно поэтому ты и плачешь? Опять Чонгук? — скорее утвеждая, чем спрашивая, произносит Сокджин, замечая, как Тэхён вмиг напрягается после его слов. — Джин-хён… —Тэхён, все уже давно поняли это. Мы не слепые. Ты действительно думаешь, что никто не замечает, какими глазами ты всегда на него смотришь? — Хён… — слёзы вновь решили всё за него, скатываясь одна за другой. — Иди ко мне, — вновь перебивает Сокджин и, не дожидаясь какого-либо действия со стороны друга, сам притягивает его к себе. Тэхён отвечает сразу же. Он зарывается лицом в тёплое худи, в которое Сокджин уже успел переодеться с момента возвращения, и вновь даёт волю слезам, глуша громкие рыдания плотным материалом одежды. Тэхён всегда был открытым и для мемберов, и для фанатов, но это было впервые за долгое время (наверное даже с момента стажёрства), когда он позволил своему настоящему душевному состоянию, своим настоящим эмоциям, выплеснуться наружу. Вот так просто: позволив кому-то увидеть свои слёзы, перестав быть сильным хотя бы ненадолго. Хотя бы немного… Пусть и не в объятиях любимого человека, но хоть на миг раствориться в чужих. — Ты должен быть сильным, Тэ. Ты ведь понимаешь, что дальше будет тяжелее? — Я знаю, — сквозь новый всхлип, отзывается Тэхён. — Я сам во всём виноват. Сокджин, я такой идиот. — Что ты имеешь в виду? — Сокджин вмиг напрягается и отстраняет от себя друга, придерживая того за подрагивающие плечи и обеспокоенно заглядывая в заплаканные глаза в надежде прочитать в них ответ на свой вопрос. — Я…я поцеловал его, Сокджин. Он хотел поговорить, а я был не в настроении и…и… — Тэхён честно пытается подавить очередной всхлип, но слова горьким комом застряли в горле, никак не желая закончить начатое предложение. — Тэ… — Взгляд Сокджина вмиг смягчается, сменяясь от обеспокоенного к тёплому и понимающему. — Он оттолкнул меня, Сокджин. Практически сразу же. Представляю, насколько мерзким я ему теперь кажусь. И я ведь даже не стал никак оправдываться или извиняться за свои действия. Сказал лишь, что это и есть причина моего поведения, и признался. Я…я всё испортил, поступив так? — Это не ошибка, Тэхён. Это твои чувства к нему — истинные и нежные, которые ты уже не мог контролировать. Мы все это прекрасно понимали и видели, но надеялись, что Чонгук со временем сам поймёт это и что-нибудь предпримет навстречу. — Он и предпринял — оттолкнул. И этим всё было сказано, — подавленно ухмыльнувшись сквозь скатывающиеся слезинки, ответил Тэхён. — Тэ, мне так жаль. Я не знаю, чем тебе… — Просто обними меня снова, пожалуйста, — подрагивая, просит Ким и сразу же чувствует теплоту чужого тела, вновь укутавшего его в свои объятия. Тэхён не помнит, как долго они просидели так, но ветер, пробравшийся сквозь тонкую одежду и заставивший вздрогнуть от холода, явно давал понять, что довольно долго. — Ты замёрз, — констатирует Ким после длительного молчания. — Тебе нужно согреться. Пойдём вниз? — Хорошо, — сразу же соглашается Тэ, замечая, что и сам друг уже ёжится от холода, несмотря на теплую одежду. — Сокджин… — зовёт, боясь продолжить. — Мм? — Можно…можно сегодня переночевать в твоей комнате? Сейчас я просто не могу вернуться туда после всего, что произошло. — Конечно, Тэ. Чо за вопрос? Оставайся, сколько тебе требуется. Можешь рассчитывать на меня во всём. Тэхён больше ничего не отвечает и лишь выражает благодарность в тёплом взгляде, которым одаривает Кима. Спускаясь вниз, Тэхён старается сохранить временно успокоившиеся нервы и состояние в целом, но проходя мимо двери собственной комнаты, он чувствует, как сердце вновь отдаёт мучительной болью, не давая кровоточащим ранам ни на миг зажить. Он кидает последний взгляд в ту сторону и заходит вслед за Сокджином в рядом находившуюся комнату. Лишь оказавшись внутри и оглянувшись, Тэхён неожиданно вспоминает. — Что-то не так? — замечая замешательство на лице друга, интересуется Сокджин. —Я… Наверное мне лучше уйти. Я забыл, что у тебя одиночная комната и нет лишней кровати. — Тэ, да брось. Ты хочешь уйти только из-за этого? Не переживай. Ты ляжешь на кровати, а я пристроюсь рядом на полу. — Нет-нет-нет, — вмиг реагирует на предложение друга Тэхён, начиная активно жестикулировать руками в знак протеста. — Это твоя комната, и я не хочу тебя как-либо стеснять. — Тогда что ты предлагаешь? Тебя я на пол уж точно не пущу, да и в твою комнату, к кому-то ещё тоже не пущу. — Тогда может… — Сокджин подмечает каждую делать в поведении Кима и в особенности то, как тот сейчас нервничает: комкает край рубашки в руках и набирается смелости спустя небольшой паузы озвучить продолжение. — Прозвучит довольно странно, но кровать довольно широкая для двоих. Мы можем просто оградить друг друга подушками, чтобы нам обоим было комфортно. — Ты уверен? — Более чем, — спокойным тоном отвечает Тэхён. — Хорошо. Тогда пойдёшь в душ первым? — Спрашивает Сокджин уже начинающего расслабляться Тэ. — Хотелось бы, но мои вещи… — Я одолжу тебе что-нибудь из своего, — Сокджин не тратит времени зря и, порывшись в собственном шкафу, достаёт небольшую стопку одежды, состоящую из нового белья, свободных ночных штанов и просторной футболки. — Во втором ящике есть чистые полотенца. — Хён, спасибо. За всё, — только и может ответить Тэхён, опуская виноватый взгляд за все причиняемые неудобства себе под ноги. — Тэ, уже обсуждали. Не надо благодарить меня за всё подряд. Мы же друзья, и я уверен, что ты сделал бы для меня то же самое. А теперь марш в душ и на боковую. Тэхён вновь лишь благодарно кивает и молча скрывается за дверью ванной комнаты, откуда спустя несколько минут уже доносится звук капающей воды. Подставляясь под ледяные струи Тэхён по новой прокручивает все события за прошедший день и вновь даёт волю слезам, которые, не спрашивая на то разрешения, уже сами катятся вниз по щекам, смешиваясь с потоком воды. Концерт сам по себе был сложным, а тут ещё выходка Чонгука, ставшая последней каплей. Их дружба буквально разрушилась на глазах — Тэхён сам стал тем, кто её разрушил всего лишь одним действием. Но он не жалеет. Знает, что поступил безрассудно, поцеловав Чона в порыве злости, но явно не собирается жалеть об этом. Этот поцелуй — это его чувства — это сам Ким Тэхён. По крайней мере, теперь Чонгук знает все, и сам будет отдаляться от него. Будет больно, адски больно. Хуже, чем было до этого. Рана уже никогда не сможет затянуться, но Тэхён сильный — он справится. Он со всем справится. Обязательно. — Тэхён, у тебя там всё хорошо? — слышится обеспокоенный голос за дверью, сопровождаемый аккуратным стуком в дверь, который выводит Кима из собственных мыслей. Придя в себя, Тэхён понимает, что стоит так слишком долго. Пальцы ног и рук уже заметно покраснели, а тело перестало ощущать прошибающий насквозь лёд. — Да-да. Всё нормально. Я почти закончил, — сразу же отзывается, выключая поток воды и наскоро вытираясь. Тэхён задерживает свой взгляд на собственном отражении в зеркале, подмечая измученный и болезненный вид лица, которое за все произошедшие события уже заметно опухло от количества выплаканных слёз. Самому на себя смотреть тошно от подобной картины. — Жалкий, — кидает в своё отражение. Жалкий. Какой же он жалкий… Кинув последний презрительный взгляд на собственное отражение, Тэхён откидывает полотенце и натягивает предоставленную одежду: футболку, бельё и штаны, которые сразу же сползают по худым бёдрам вниз. Он знает, что Сокджин превосходит его по габаритам, о чём свидетельствует и огромная футболка, в которой он буквально тонет и которая виснет на нём на манер платья, спускаясь почти до самых колен, но Тэхён не думал, что Сокджин настолько больше. Тщетно: как бы ни натягивал, как бы ни затягивал шнуровку на поясе, штаны из раза в раз устремлялись вниз. После пятой по счёту попытки нервы не выдерживают и предмет одежды со всей силы летит куда-то в сторону. Состояние и так ни к чёрту, поэтому, наплевав на какое-либо стеснение и приличия, Тэ покидает ванную комнату лишь в белье и огромной футболке, которая действительно висит на нём платьем. Друг встречает подобное зрелище вопросительно ползущими вверх бровями. — Эм…ты вроде говорил, что всё нормально, — первым разбавляет тишину Сокджин. — Я несколько раз пытался их натянуть, но они всё время сползали, — слегка раздражённо фыркает, кидая взгляд на оставленные за спиной штаны на полу. — Тэ, это уже не есть хорошо. — О чём ты? — Тэхён, это самые маленькие штаны, которые есть у меня в гардеробе, — поясняет другу. — Хён… — Нет, Тэхён, послушай, — сразу же перебивает Сокджин друга, пытавшегося что-то ответить, — это уже не нормально. Не только я, но и все уже заметили, что за прошедший месяц ты очень сильно похудел. Ты хоть взвешивался в последнее время? — на заданный вопрос друг удостаивает его лишь отрицательным махом головы. — Так и знал. Ну ничего, мы всю эту ситуацию исправим. — Что ты имеешь в виду? — удивлённо уставившись, спрашивает Тэ. — Мы довольно долго просидели на холоде, и, если ты не против подождать меня, я тоже быстренько приму душ и сделаю нам очень вкусный зелёный чай, который нас согреет и хорошенько расслабит. Чай, конечно, не содержит в себе какого-то приличного количества калорий, но мы исправим это приятным дополнением в виде моих вчерашних кексов. Они ещё довольно свежие, и если Намджун с Хосоком ещё не всё слопали, то должно остаться пару штучек. Будем способствовать твоему скорейшему прибавлению в весе, чтобы мои штаны в следующий раз тебе наоборот были малы, — Сокджин по-доброму усмехается и с такой же добротой во взгляде смотрит на друга. — Ты меня как свинью хочешь откормить? — неожиданно для самого себя игриво вскидывает бровь Тэ, отвечая таким же озорным тоном. — Ну почему же. Всего лишь как поросенка, — вмиг отвечает Ким, начиная заливисто смеяться после того, как уже вторая бровь друга поползла вверх в удивлении. — Сокджин! — Ладно-ладно, шучу, — отвечает, постепенно успокаиваясь. — Откармливать до уровня поросёнка не буду, всё-таки нужно поддерживать форму, но вес тебе всё равно нужно немного набрать, и я, как никто другой, помогу тебе в данном вопросе. — Не боишься сам располнеть на пару со мной? — Неа, тебе ли не знать, что я ем за троих и не толстею. — Тебя бы на костре за это сжечь, — подкидывает Тэ, усмехаясь собственной реплике. — Не в этой жизни, Тэ. Ну, так что насчёт чая? — возвращается к исходной теме обсуждения. — Я только за. Думаю, выпить чего-нибудь горячего — это как раз то, что мне сейчас необходимо. — Тогда договорились. Я постараюсь побыстрее закончить и вернуться, — отвечает Сокджин и, получив в ответ лишь согласный кивок головы, скрывается со своими вещами за дверью ванной комнаты.***
По расчётам Сокджина, в ванной он провёл не больше двадцати минут, однако для измученного за целый день друга, как оказалось, этого было достаточно. Когда он выходит из ванной, первое, за что цепляется его взгляд, это уснувший на самом краю кровати Тэхён, свернувшийся калачиком от холода, видимо, побоявшись завернуться в одеяло и тем самым ещё больше побеспокоить хозяина комнаты. Тяжелый день и усталость, накопившаяся на схуднувших плечах, быстро сделали своё дело, и Сокджин догадывается, что друг отключился сразу же, стоило его голове коснуться подушки. Сокджин подходит к небольшому комочку и с максимальной аккуратностью слегка приподнимает еле ощутимое на руках тельце, устраивает друга поудобнее, накрывая тёплым одеялом, и так же тихо, с осторожностью укладывается на собственной половине кровати, взглянув напоследок на выстроенную посередине «баррикаду» из подушек, добродушно ухмыляясь. Свет гаснет.***
На часах шесть утра, а Чонгук за прошедшую ночь ни разу не сомкнул глаз, несмотря на накопившуюся усталость. Сон просто не шёл. После ухода Тэхёна из комнаты, Чонгук просто сел на край кровати и, уставившись в одну точку, просидел в подобном положении несколько часов, практически не двигаясь. События прошлого вечера из раза в раз прокручивал в голове, до конца не веря в реальность произошедшего. Тэхён поцеловал его. Тэхён сказал, что он ему нравится. Нравится Чонгук, а Чонгук до сих пор не может в это поверить. Тэхён, которого он считал своим лучшим другом. Тэхён, который всегда был рядом, и дружба с которым была для него самым ценным. Такой дружбе, как у них, можно было позавидовать, но теперь Чонгук задумался, действительно ли это была только дружба с обоих сторон? Часто шутили о том, что являются друг для друга соулмейтами, и, видимо, это в какой-то степени дало свои результаты. Но, чёрт возьми, как же сложно осознать и принять сложившуюся реальность. Чонгук любит Тэхёна, но уверен, что не так, как Тэ любит его. Его любовь дружеская, братская, но никак не романтическая. Тэхёна не было всю ночь, но Чонгук, зная про неприязнь друга к ночным выходам, был спокоен, предполагая, что тот, скорее всего, попросился к кому-то из ребят. Решив очистить мысли и немного успокоиться, Чонгук приводит себя в относительный порядок и покидает комнату, направляясь к Сокджину, недавно упоминавшем о невообразимо вкусном и успокаивающем чае, привезённом после недавнего тура, который Ким настоятельно советовал всем мэмберам. Идёт, зная, что старший уже встал, они все давно привыкли к подобному графику, где ранние подъёмы вошли в привычку, а полноценный сон стал чем-то за гранью их реальности. Далеко идти не приходится: комната Сокджина находится буквально в паре шагов от его собственной, и Чонгук, как и всегда, вторгается в чужое пространство без какого-либо стука в дверь. — Хён, помнишь, ты недавно говорил о.? — Замолкает на полуслове, когда увиденная картина застаёт врасплох: самого хозяина комнаты нет, зато вместо него на кровати, свернувшись в привычной для себя манере калачика, лежит Тэхён, умиротворённо посапывая. Чонгук, сам того не осознавая, нервно сжимает руки в кулаки. Напрягает не сам факт того, что друг остался на ночь именно у старшего, а его внешний вид: прямо в этот момент Тэхён лежит в чужой постели, а теплое одеяло от частой привычки неугомонно перемещаться по постели съехало с худого тельца, представляя взору съехавшую с одного плеча футболку, оголяя острую белоснежную ключицу, в то время как нижний край этой самой футболки успел задраться, показывая такую же молочную кожу впалого живота и хрупких бёдер, обтянутых боксерами. Ни один. Ни один элемент одежды на Тэхёне не принадлежит ему.Чонгук это знает. Тэхён после произошедшего вообще не возвращался в комнату, даже за сменными вещами, как часто бывало до этого, когда он обижался и уходил с ночёвкой к другим, забрав с собой одежду на ночь. Но не в этот раз. У Тэхёна не было с собой сменной одежды. Не нужно было лишних вопросов, слишком больших размеров футболка для Тэ сама указывала на своего истинного владельца. Вены на руках начинают сильнее проступать от сжатых кулаков, а желание со всей силы ударить о дверной косяк рукой с трудом подавляется. Чонгук кипит, сам до конца не осознавая, от чего. Пока не натворил глупостей, решает покинуть комнату, но легче от этого не становится. В ушах звенит, а образ спокойно и мирно спящего в одежде Сокджина Тэхёна то и дело всплывает перед глазами яркой картинкой.***
Когда Тэхён проснулся, часы уже показывали половину седьмого. У него дикое желание ещё пару часов поваляться в теплой и безумно уютной постели, но плотное расписание всегда о себе напоминает, не давая и одной лишней минуты на отдых. С трудом отлепив собственное тело от мягкой подушки, Тэхён протирает ещё сонные глаза, заспанно оглядывая всю комнату. Вторая половина кровати пустует, однако примятые простыни открыто оповещают о том, что на них спали. Самого же Сокджина в комнате не наблюдается, как правило, к этому времени старший всегда хозяйничает на кухне, единственный имея способности в области кулинарии. Пока сам владелец комнаты отсутствует, Тэхён аккуратно заправляет всю постель, после успевая умыть опухшее от пролитых за прошлую ночь слёз лицо. Уже предвкушает, как стафф будет отчитывать его за подобный внешний вид. Плевать. Тэхёну в данный момент на всё плевать. Пусть ругают, пусть злятся, пусть мучают всевозможными примерками и экспериментами с внешностью. Он больше не собирается носить вечную маску с натянутой улыбкой. Надоело. Тэхён не будет скрывать свое «я» — своё печальное и разбитое Я, но именно в этом и будет заключаться его сила. То, что все посчитают за слабость, станет для него самой сильной опорой. Футболка Сокджина всё ещё висит на нём свободным платьем, но времени вернуться в собственную комнату, куда в данный момент вообще не хотелось заходить, у Тэхёна нет. Настоящий обладатель футболки возвращается в комнату, выглядя довольно бодрым для подобного раннего подъёма. Привык. — Доброе утро. Ты выходил? — расплываясь в очередной тёплой улыбке, заговаривает Ким. — Дверь была приоткрыта, а когда я уходил, уверен, хорошо повернул ручку. — Доброе. Нет, я пока не выходил. Проснулся и только и успел, что заправить постель и умыться. Толком даже не причесался ещё нормально, — указывает на небольшой хаос на собственной голове. — Наверное, ты просто плохо закрыл, и дверь сама немного приоткрылась. — Возможно. Ну, не суть. Как твое самочувствие? — искренне интересуется друг, на лице которого проявляется беспокойство за состояние младшего. — Всё нормально, хён, правда. Не смотри на меня таким недоверчивым взглядом. Я давно уже не наивный подросток, как-нибудь смогу пережить разбитое сердце, — пытается убедить скорее себя, нежели Кима. — И спасибо, что приютил. Я очень тебе благо… Погоди, — тормозит, припоминая последовательность вчерашней ночи в комнате старшего, — вчера, душ, чай. Чёрт! Прости, Сокджин, мне очень жаль. Я беспечно заснул, так и не дождавшись тебя. Лишь на миг прилёг, чтобы перевести дыхание и успокоиться, но сам не понял, как вырубился. Прости пожалуйста. — Ничего страшного, Тэ. Признаться, я тоже был довольно уставшим и после душа сразу лёг спать, решив отложить незабываемо вкусный чай на сегодня. Чай и завтрак я уже приготовил и как раз пришёл за тобой. — Хён, я…я… — мнётся, боясь озвучить собственные мысли. — Тэхён, ты же понимаешь, что не сможешь избегать его? — более серьёзным, но все еще добрым тоном говорит Ким, словно прочитав навязчиво крутившуюся мысль в голове друга. — Я… Я понимаю, — всё ещё мнётся. Тэхён никогда не был особо зажатым человеком с мемберами, но впервые он настолько сильно обнажает перед кем-то душу, тем более учитывая тему откровения. — Так или иначе, мы в одной группе, и избегать его будет слишком глупо. Я постараюсь привыкнуть к нынешнему положению и просто снизить общение до минимума вне камер. Я не создам проблем группе. Обещаю. — Я что-то сказал про группу? Тэ, меня беспокоит не то, как это скажется на группе, а твое собственное состояние и здоровье, как физическое, так и ментальное. Главное — будь собой, Тэ. Я всегда буду рядом как на съёмках, так и вне камер и буду приглядывать за тобой. — Сокджин, спаси… — Да, да, вот такой он я, — перебивает Ким входя в собственно сымпровизированную роль. — Имидж всемирного красавчика довольно тяжёлая ноша, и её нужно поддерживать не только внешними данными. Слова благодарности и комплименты о том, какой я прекрасный, скажешь позже, а сейчас мы вместе пойдём пить самый вкусный в мире чай, — переводит взгляд на друга, впервые с прошедшего вечера замечая едва заметно пробивающуюся искреннюю улыбку от сказанных слов. Уже небольшая победа. — Ты так расхваливаешь этот чай, что у меня складывается ощущение, что ты подписал скрытый договор о рекламе, — довольно удачная попытка пошутить, которая вызывает ответную улыбку на лице Сокджина. — Хмм, неплохая идея. Надо будет подумать об интеграции, как выдастся свободное окно в расписании, — с улыбкой, но довольно серьёзным тоном подыгрывает Ким, после чего оба заливают светлое пространство комнаты звонким смехом. Тэхён смеётся, а атмосфера вокруг продолжает оставаться максимально уютной и приятной. Хочется сохранить подобные ощущения как можно дольше…***
Делает первый глоток. — Господи, хён, почему ты не говорил мне об этом эликсире жизни раньше? — чуть ли не мурлычет Ким, смакуя действительно безумно вкусный напиток и чувствуя, как от горячего по телу разливается необычайное тепло. — Ну не господи, конечно, но очень близко подметил, — шутит Сокджин в своём репертуаре, делая глоток из собственной кружки. — И я вообще-то говорил вам об этом буквально недавно, но никто не захотел. — Так надо было заставить! Это же безумно вкусно! — Тэхён с тем же восторгом отпивает новый глоток, пропадая в нирване, и откусывает от не менее вкусного кекса, разбавляя сладкие вкусы за счёт друг друга. — А я что вам твердил? Но никто и слушать меня не… — Сокджин останавливается на полуслове, вызывая немой вопрос на лице друга. Тэхён смотрит на старшего, взгляд которого устремлён не на него, но на того, кто находится сзади, за его спиной. По реакции друга догадывается. Не произнеся ни слова, Тэхён медленно поворачивается спиной, замечая в дверном проёме главную причину своих частых слёз и кровоточащего сердца. Чонгук стоит в проходе, не говоря ни слова и не выражая ни одной эмоции на лице. Молча анализирует представшую перед глазами картину и услышанный минутами ранее, наполненный простотой содержания и уютом разговор. Буквально пару часов назад Тэхён поцеловал его, обливаясь горькими слезами и признаваясь в своих настоящих чувствах к нему, а полчаса назад он застал его в кровати и одежде Сокджина, с которым тот теперь так беззаботно общается, словно событий прошедшей ночи не существовало. Кулаки вновь неосознанно сжимаются до побеления костяшек, а в глазах стеклянный холод, способный заморозить всё вокруг своей силой, в то время как само выражение лица остаётся неприступным и нечитаемым. В данный момент Чонгук не обращает на Сокджина абсолютно никакого внимания, глаза устанавливают зрительный контакт с ним. Молча смотрят друг на друга на протяжении пары секунд, минут, часов, вечность? И если один молчит, боясь что-либо сказать, то другому сказать вообще нечего. Пропасть между ними становится всё больше. Оба это чувствуют. Чонгук первым обрывает контакт, покидая кухню, за порог которой даже не переступил. Уходит вот так просто, испаряется так же молча, как до этого появился, оставляя двоих в их собственной идиллии. — Тэ… — в надежде подбодрить первым нарушает тишину старший Ким, когда Тэхён вновь поворачивается лицом к нему, сев прямо и уставив стеклянный взгляд в пустоту. — Я в порядке, — всё также в пустоту, натягивая фальшивую улыбку. Тэхён не в порядке. — Ты же знаешь, что из тебя очень плохой врунишка? — вопросительно вскидывает бровь старший. — Знаю, — отвечает Тэхён, понимая, что своим словам не поверил ни сам, ни тот, перед кем это озвучил, но всё же произнёс для видимости. — Я постараюсь сегодня быть всё время рядом, — с той же поддержкой озвучивает Сокджин, напоминая данной фразой о предстоящем интервью и последующем за этим расписанием на день. — Хён… —Мм? — Можно… — мнётся, сильнее сжимая в руках кружку с начинающим остывать тёплым напитком, перед тем как озвучить свой вопрос. — Можно я останусь у тебя ещё на пару ночей? После вчерашнего я уже не смогу остаться с ним в одной комнате. Я поговорю с кем-нибудь из ребят и поменяюсь комнатами. Обещаю, это ненадолго. Мне много места не нужно, я постараюсь особо не стеснять твое личное пространство. — Конечно можно, Тэ. Оставайся столько, сколько посчитаешь нужным, но ты точно уверен, что всё будет нормально? — Нет, не уверен, — честно выдаёт ответ безо всякой лжи. — Но я очень сильно постараюсь, хён. Я не позволю своим чувствам и эмоциям навредить группе. — И ты опять переходишь на группу. — Сейчас это главное. Я сделаю всё возможное, что от меня зависит. — Смотри не перетрудись, нам как бы надо проявить активное внимание к твоему весу, а точнее, к его набору, — тактично возвращается к изначальной теме Сокджин, тем самым отвлекая друга от тревожных мыслей. — Соглашусь только в том случае, если всё, чем ты меня будешь откармливать, будет приготовленная самим тобой стряпня, — вновь пытается пошутить Ким. — А ты думал, будет по-другому? — тянет бровь старший. — Ты ещё будешь умолять вместо домашней кухни отвести тебя в ближайший мак. — шутит в ответ и переводит взгляд на настенные часы. — А теперь нам надо закругляться, мы уже скоро выезжаем. — Точно! — подхватывает Тэхён, вспоминая о расписании, и подскакивает вслед за другом.***
Тяжёлый воздух угнетает всех и каждого. Царящую вокруг атмосферу ощущают на себе абсолютно все, кто оказывается в радиусе ближе двух метров к Чонгуку. Отвратительное настроение младшего давит на всё его окружение, а стоит тем заговорить с ним, как чувство умножает свой эффект в несколько раз. Подавлен, расстроен, зол, в ярости. Чонгук не понимает, что с ним происходит и почему на душе такой паршивый, необъяснимый сумбур чувств. Он знает лишь одно — то, что происходит между ним и Тэхёном, ему абсолютно не нравится. Вчера Тэхён ушёл к Джину, сегодня утром он застал его в кровати и одежде старшего, а буквально через полчаса после этого застал его мило беседующим уже на кухне и снова в компании Сокджина. Двух Кимов словно магнитом притянуло к друг другу. Один всё время рядом, а другой и не против совсем. За целый день Чонгук не смог ни разу толком поговорить с Тэхёном. Не знает, что скажет, но чётко осознаёт, что в нужный момент нужные слова сами подберут себя к ситуации. Всё время мешали либо стафф и стилисты, занимающиеся внешним видом Тэ, либо Сокджин, который оказывался рядом с ним, стоило свободной минуте проскользнуть в процессе графика за целый день. Даже утром по дороге на место встречи с журналистом, который должен был брать у группы интервью, Тэхён впервые выбрал вторую машину, предпочтя поехать в компании Сокджина и других старших. Подобную картину Чонгук продолжает наблюдать даже на данный момент: он буквально прожигает взглядом сидящего рядом с Тэхёном Сокджина, который в любую удобную минуту беседы с итервьюером не упускает возможности сказать что-то на ушко, легонько коснуться или полноценно дотронуться до друга. До его друга. Злость кипит, а желание сломать что-нибудь, желательно руки Сокджину, у Чонгука зашкаливает. Макнэ всегда относится к нему, как к старшему брату, и мог бы с уверенностью сказать, что у него со старшим Кимом одни из самых тёплых отношений в группе, как-никак, Сокджин по большей части заменил ему родителей и стал тем, кто буквально воспитал его с подросткового возраста, внеся неоценимый вклад в процесс его взросления и становления как личности. Однако в данный момент даже не удивляет подобная мысль, посмевшая прокрасться в голову закипающего Гука. Просто руки сами по себе в очередной раз за сутки сжимаются в кулаки, а злость от всей ситуации в целом, разбавляемая действиями Джина, никак не уходит. Спасает лишь малая часть здравого рассудка, которая со всей силы бьёт по черепной коробке, напоминая о месте нахождения и надлежащем поведении. Когда интервью подходит к своему окончанию, и все съёмочные камеры начинают затухать друг за другом, а атмосфера вокруг становится более раскрепощённой вне объективов, Чонгук решает воспользоваться представившимся моментом и заговорить с другом. — Тэхён, — окликает старшего среди нахлынувшей толпы стаффа и замечает, как тот вмиг напрягся. Понял, кто зовёт. — нам нужно пого… — Извини, мне нужно ненадолго отлучиться, — обрывает не успевший даже начаться диалог Тэхён, стоит услышать собственное имя от такого любимого, но причиняющего незажившим ранам на сердце ещё большую боль голоса. И прежде чем младший успевает раскрыть рот и вновь что-либо сказать, он ещё сильнее смешивается с толпой, теряясь от чоновых глаз среди такого количества людей. Чонгук же продолжает стоять на месте, буквально испепеляя взглядом каждого присутствующего, из-за кого Тэхён так легко смешивается в общей массе. Хочет пойти следом, но его сразу же останавливают. — Не ходи за ним, — на плечо ложится большая ладонь Сокджина, вынуждающая Чона приостановиться. — Если пойдёшь сейчас, то только усугубишь всё, — со всей своей серьёзностью продолжает поучать младшего. — Дай ему время привыкнуть к нынешнему положению, иначе ты потеряешь его навсегда, — констатирует очевидное, замечая бушующий огонь в глазах напротив. — И без твоих советов разберусь, — не контролируя собственные эмоции впервые огрызается Гук на старшего, грубо скидывая чужую руку с плеча. Зол, хамит, но при этом внутри после слов старшего что-то щёлкает, и вопреки самому себе останавливается, прекратив попытку пойти следом за другом. Тэхёну нужно время, чтобы привыкнуть, но к чему привыкать?***
Обратный путь до общежития прошёл в том же формате: Тэхён вновь выбрал вернуться в машине вместе с компанией старших. И к счастью самого Тэхёна, обстоятельства сделали для него небольшой подарок в виде задержки машины младших в пробке, в то время как он в обществе Сокджина, Намджуна и Юнги уже подъезжал к общежитию. Разминка во времени складывалась не очень большая, но Тэхён рассчитал, что даже этого ему должно хватить, чтобы зайти в свою комнату и по-быстрому забрать с собой несколько вещей на пару дней и лишний раз не ступать за порог этого помещения, где слишком много счастливых воспоминаний вместе с Чонгуком и слишком много пролитых слёз в одиночестве, когда рядом никого не было. — Я пойду соберу из своих вещей немного, — оповещает Тэ Сокджина, когда машина останавливается у нужного здания, и первым выходит, на что старший лишь одобрительно кивает с теплой улыбкой на лице. Тэхён проводит пропуском по турникету, который тут же открывает доступ в главный холл общежития и, не заостряя внимания ни на чём постороннем, сразу устремляется на нужный ему этаж. Понимает, что ждать лифт будет лишней тратой времени, за которую младшие могут успеть вернуться, поэтому быстрым шагом спешит к лестницам, поспешно преодолевая один этаж за другим. Оказавшись на нужном, учащённо дышит, восстанавливая сбившееся дыхание и ценя каждую минуту, вставляет ключ в замок, заходит и сразу же начинает доставать из собственного шкафа первые попадающиеся на глаза вещи. Не стремится сохранить аккуратную сложенность и просто сгребает всё необходимое в руках. Успевает достать почти всё необходимое, но в последнюю минуту время его предает, оказываясь на чужой стороне. Прикрытая до этого дверь с громким стуком ручки о стену распахивается. На пороге стоит его персональная причина постоянных слёз. Запыхавшийся Чонгук, который, видимо, тоже пробежал несколько этажей вверх, сейчас смотрит прямо на Тэхёна. Сбивчиво дыша, окидывает злым взглядом и заостряет своё внимание на наспех сложенную в его руках кучку одежды. Не хочет даже думать, что Тэхён собирается со всем этим делать. — Куда-то собрался? — зло цедит младший, первым нарушая тишину. Несмотря на бушующий внутри гнев, старается контролировать собственные эмоции и медленно закрывает за собой ударившуюся о стену минутой ранее дверь, медленно надвигаясь на свою жертву. — Тебя это не касается, — отвечает со всей твёрдостью голоса, но собственное поведение выдаёт всё волнение и страх от момента. Уверенно смотрит прямо в глаза своему хищнику, но при этом продолжает отступать назад, когда Чонгук становится с каждым шагом всё ближе. Пятится до тех пор, пока не оказывается загнанным в угол. — Дай пройти. — Я задал вопрос, и лучше тебе на него ответить, — нависает скалой, перекрывая старшему возможность двинуться. Зол настолько, что хочет растерзать съёжившегося от подобного напора зверька, который от его такого непривычного поведения буквально уменьшается на глазах, сильнее прижимая одежду к груди, словно ищет в этом какую-то защиту. — Спрошу ещё раз: куда ты собрался и зачем тебе все эти вещи? — К Сокджину, — всё же решает озвучить правду Тэхён, ни на миг не разрывая зрительного контакта с глазами напротив. — Настолько сильно понравилась проведённая с ним ночь, что ты тут же решил к нему переехать? — презрительно ухмыляясь, вскидывает бровь в вопросе. Чонгук ненавидит себя. Ненавидит, как никогда прежде до этого. Ненавидит каждое слово, которое ядом выплёвывает, и на кого?! На Тэхёна. На того самого Тэхёна, которого считает для себя самым близким и родным человеком из всех. Вываливает подобную желчь, желая отрезать собственный язык из-за того, что не смог сдержать собственную злость и обиду от всей сложившейся ситуации. — Что? — серьёзный взгляд вмиг теряется, становясь растерянным от услышанного. Не хочет, не верит в услышанное. Тэхёну просто послышалось. Чонгук не мог сказать ему подобных слов. — Заходил утром, — поясняет Гук. — А на тебе неплохо смотрятся его вещи, — надменно хмыкает с той же ухмылкой. — Наверное, Сокджин-хён действительно был хорош прошлой ночью, раз ты… Не успевает. Воздух разрезает оглушительная пощёчина, опаляя щёку младшего пульсацией от внезапной боли, что вмиг приобретает алый оттенок. Всё оставшееся невысказанным исчезает, не дают договорить то, что уничтожит обоих. Тэхён остановил… …а Чонгук заслужил. — Не смей, — Тэхён пытается сохранить спокойствие, но дрогнувший голос и застилающие пеленой глаза слёзы рушат все попытки, как карточный домик. — Больше не смей подходить ко мне, — бросает напоследок, когда непрошенные слезы начинают скатываться по щекам друг за другом. С небольшим остатком вещей, не осыпавшимся из другой руки при ударе, вырывается из ослабнувшей ловушки и покидает уже ненавистную комнату, оставляя ещё не пришедшего в себя Гука в одиночестве. Тэхёну не послышалось. Чонгук действительно произнёс всё это. Собственноручно и безжалостно воткнул нож по самую рукоять в хрупкую душу, медленно и мучительно вырывая оттуда всё хорошее, что там было. Всю любовь. Всю чистую, искреннюю и невинную любовь. Всё то небольшое расстояние между своей и комнатой Сокджина кажется Тэхёну бесконечным. Сквозь непрекращающийся поток неконтролируемых слёз с трудом преодолевает весь путь, переступая порог чужой комнаты, хозяин которой уже тоже успел подняться и зайти в неё, судя по внешнему виду, лишь несколько минут назад. — Тэ, что случилось? — замечая хрустальные капельки скатывающиеся по чужим щекам, спрашивает Сокджин и обеспокоенно пробегает взглядом по всему состоянию младшего Кима, вся одежда в руках которого уже оказывается на полу от бессилия. — Ненавижу, — люблю. — Я его ненавижу, — Люблю всем сердцем. — Хочешь об этом поговорить? — задаёт новый вопрос с сочувствием и заботой. Сокджину не нужно особо пояснять, кого Тэхён «ненавидит». Читает друга, как открытую книгу, да и внешний вид вместе с эмоциональным состоянием слишком многое объясняет. Такому ранимому и хрупкому Тэхёну сновали причинили боль. Причинил Чонгук. — Н-нет, — пытаясь пересилить дрожь в голосе и одновременно отрицательно мотая головой, отвечает младший. — Тогда, давай я сделаю для тебя ча… — Хён, давай напьёмся, — выпаливает, перебивая друга, у которого от данного предложения на миг теряется дар речи. Тэхён не спрашивает, уверенно просит. Стирает рукавом слёзы и твёрдым взглядом смотрит на него. — Тэ… Ты уверен? — Да, абсолютно. Но только не здесь. Сейчас 11 вечера и на улице не так многолюдно. Давай пойдём в какую-нибудь малоизвестную забегаловку? Прошу. Мне нужно немного прийти в себя, я задыхаюсь в этой атмосфере, а один я… — Я тебя понял, — без дальнейших пояснений понимает, что друг подразумевает под «этой атмосферой», — хорошо, пойдём. Однако перед этим нам обоим не помешает переодеться, и, раз уж мы собираемся выходить, хорошенько себя замаскировать. Нам нельзя забывать про осторожность даже ночью. — Хён, спасибо. Я благодарен тебе за всё. — Ну вот опять. Если ещё раз услышу хоть одно «спасибо», дальше комнаты не выйдем, — разбавляет атмосферу шуткой. — А теперь иди умой лицо и переоденься. Я знаю небольшое заведение, которое работает до полуночи, которое нам подойдёт, а после можем немного прогуляться. — Хорошо. Я буду быстро, — выкидывая из головы всё лишнее, отвечает на данное предложение Тэ и, подхватив валявшуюся у ног стопку одежды, кладёт ее на кровать, после скрываясь за дверью ванной комнаты. В тот вечер Сокджин с Тэхёном ускользнули и вернулись лишь ближе к двум часам ночи, будучи уверенными, что сделали всё довольно чисто и бесшумно и ни одна живая душа в общежитии не знала о ночной вылазке. Но так думали только они. В поле зрения чоновых глаз оба попали совершенно случайно, когда Чонгук после случившейся ссоры решил остудить голову. Дышал через раз, вбирая в лёгкие свежий ночной воздух, отдававший прохладой всё тело. В подобном состоянии и попытках привести творившийся внутри него самого хаос в порядок, глаза и зацепили два до боли знакомых силуэта, несмотря на полную экипировку в черное. Худое тельце не спутает ни с чьим другим, а догадаться о сопровождающем его спутнике не составляет особого труда. Стискивает зубы до скрежета, в то время как руки сжимаются в уже начинающие становиться привычными кулаки, и не успевшая утихнуть внутри буря нарастает с новой, более яростной силой. Опять. Опять он с ним. Опять Тэхён с Сокджином. Желание сломать что-нибудь старшему Киму с каждым разом становится всё сильнее.***
Тэхён ночует у Сокджина. Тэхён улыбается Сокджину. Тэхён позволяет Сокджину обнимать себя. Тэхён идёт с Сокджином в кино. Тэхён идёт с Сокджином куда угодно. Тэхён проводит с Сокджином всё своё время. Неделя. Неделя без нормального присутствия Тэхёна в своей жизни кажется Чонгуку адом. В тот вечер младший так и не смог отцепить себя от окна после ночной вылазки Кимов, прождав их возвращения, и лишь спустя два с половиной часа знакомые силуэты вновь попали в его обзор, медленно, слегка покачиваясь на ходу. Ждал, а зачем? Сам себе не смог объяснить, ведь только и делал, что наблюдал со стороны. Тэхён сказал ему не приближаться. Сам поспособствовал своими выходками тому, что больше не нужен ему. Не нужен Тэхёну, который нужен ему. Чонгук каждый день наблюдает за тем, как его близкий человек становится близким уже для другого. Сходит с ума от любого прикосновения Сокджина к Тэхёну. И почти сошёл, когда на днях в общей гостиной натолкнулся на обоих Кимов, смотрящих только вдвоём какой-то романтический фильм. Точнее, на смотрящего фильм Сокджина и уснувшего на его плече Тэхёна, заботливо накрытого тёплым одеялом. Чаша терпения от подобной картины вылилась из берегов, затапливая своей яростью всё вокруг, и когда Чонгук уже собирался просто подойти и разрушить царившую в комнате атмосферу спокойствия, перед глазами встал образ плачущего Тэхёна, которого до этого несколько дней назад сам и довёл до слёз. Заплаканный и твердивший больше не подходить к нему образ старшего смог вмиг усмирить внутренних демонов, не давая своими поступками натворить ещё больше ошибок. Не хочет больше приносить Тэхёну неприятностей. Не хочет сам быть для него неприятностью. Не хочет больше быть причиной его слёз. Останавливает себя из раза в раз и в то же время хочет потянуться навстречу. Сам себя и своё непривычное поведение не может понять, от чего ещё больше тонет в собственном омуте.***
Тэхён ночует у Сокджина вместо собственной комнаты. Тэхён улыбается Сокджину вместо Чонгука. Тэхён позволяет Сокджину обнимать себя вместо Чонгука, делавшего это раньше часто. Тэхён идёт с Сокджином в кино вместо Чонгука. Тэхён идёт с Сокджином куда угодно вместо Чонгука. Тэхён проводит с Сокджином всё своё время вместо Чонгука. Неделя без привычного и нормального постоянного общения с Чонгуком также становится для Тэхёна самой извращённой и мучительной пыткой. Общается и ведёт себя, как обычно, со всеми, кроме него. Приказывает собственному сердцу успокоиться, забыть, привыкнуть, что теперь присутствие Чона в его жизни будет минимальным и незначительным, но предаёт себя же и свои слова, когда в те редкие моменты, когда никто не видит, кидает мимолётные взгляды, в которых одновременно тонут любовь и печаль в тандеме друг с другом. Вырвать бы это глупое сердце, чтобы больше никогда и ни к кому подобного не испытывать. Да и не сможет. Таких чувств он точно больше не сможет испытать. Ни к кому другому. Сидит в подобных размышлениях на всём пути поездки до очередного места съёмки, не обращая ни на что вокруг внимания. И вновь же в машине вместе со старшими, уже привыкшими за последнюю неделю к его постоянному присутствию. Не глупые, смотрят и видят то, что происходит между младшенькими и как изменилась атмосфера, но продолжают молчать и не вмешиваться. Уже давно не дети и смогут сами, без их постороннего вмешательства разобраться в своих отношениях. — Тэ, пора выходить, — Сокджин легонько касается рукой плеча младшего, тем самым возвращая того обратно в реальность, от которой тот всё время сбегает в свой собственный мир. — Мы так быстро приехали. — Ну, не так уж и быстро. Ты просто ушёл в себя и ничего вокруг не видел и не слышал. Я тебя до этого несколько раз позвал и, пока не коснулся, не мог привлечь твоё внимание. — Прости, что-то сегодня день не с той ноги начался. — У тебя что-то болит? Душа. — Нет-нет, всё хорошо, правда. Просто плохо выспался. — Тэ, слушай, не хочешь сегодня немного развлечься в моём стиле? — Сокджин всё прекрасно понимает и не лезет в душу. Как-никак, прошла лишь неделя, как Тэхён живёт у него, и оставленные раны так быстро не заживут, поэтому решает плавно перейти на более лёгкую тему для разговора, тем самым отвлекая младшего от его мыслей. — В твоём стиле? — уточняет Тэхён, а бровь уже скептически ползёт вверх. — Сегодня один из тех редких дней, когда мы заканчиваем рано, — поясняет старший. — Примерно в семь мы уже все будем свободны, а ребята никуда вроде не собираются выбираться, и я хочу приготовить небольшой торт для всех, который будет прекрасно сочетаться с моим невероятным чаем. Что думаешь? — Хочешь взять меня в помощники? Не боишься, что я спалю всю кухню? Нам всем в ней ещё есть. — Не переживай. Вся основная работа будет на мне, а на тебя я оставлю фрукты и приготовление крема и буду всё время рядом, так что даже при таком участии будешь у меня под наблюдением, и я буду видеть, как и что ты делаешь. — Ты слишком в меня веришь, хён. — Я сочту это как положительный ответ. — Потом не жалуйся, если нам всем будет негде есть. — Договорились, — дарит одну из своих тёплых улыбок и заходит с Тэхёном последним на место съёмки.***
— Хён, я конечно всё понимаю, но ты собрался накормить всё агенство? — скептически вскидывает бровь Тэхён, взглядом рассматривая все необходимые продукты на просторном столе. — Да нет, у меня сил на это не хватит, — ухмыляется себе под нос старший от подобной реакции. — Да и все эти ингредиенты рассчитаны для одного торта. — Шутишь?! — громче, чем ожидал от себя, вскрикивает Тэ, судорожно переводя взор то на продукты, то на рядом стоящего Кима. — Да из этого всего можно, как минимум, три торта приготовить! — Вовсе нет. Когда начнём всё это смешивать, уже не будет казаться, что ингредиентов много. Хотя, я всё же немного лукавлю, тут действительно немного больше, чем нужно для торта, но лишь потому, что хочу ещё и немного печенья с шоколадом испечь. — Эм, а ты уверен, что сможешь и то, и другое, да ещё при этом и следить за моими действиями в процессе? — Я приложу все свои усилия для этого, — подыгрывая недоверчивому тону друга, отвечает Джин. — А теперь, нам пора приступать, — заканчивает диалог не по теме и натягивает сначала на себя, а затем и на Тэхёна кухонные фартуки. Дальнейший процесс приготовления действительно происходит под чутким руководством Сокджина, который даёт Тэхёну в основном самые легкие поручения, какие только возможны в данном случае, в то время как младший Ким старательно слушает и выполняет все указания с особым усердием, боясь совершить хотя бы малейшую оплошность. На него положились в подобном деле, и он никак не может подвести, не должно быть ни одной осечки. Тщательно моет все необходимые фрукты, отбирает самые красивые для декора, а остальные в отдельную миску для сиропа, нарезает и временно откладывает в сторону, приступая к основной задаче, которую дали, — приготовление крема. За подобным занятием Кимы проводят два с половиной часа, уже медленно подходя к окончанию всего процесса. Сокджин доверяет последнюю, и как он серьёзно утверждает, самую важную миссию Тэхёну — аккуратно распределить крем на все коржи и украсить сверху всем необходимым. Тэ с успехом и полным чувством удовлетворения от собственной работы кладёт последнюю свежую клубнику на нужное место и смело под тем же чутким контролем Джина отправляет сладость в холодильник для полного застывания и готовности. Сокджин пытается подавить смешок, глядя на Тэхёна, который после всей проделанной работы сейчас стоит напротив с измазанным от муки и крема лицом, чего сам пока не замечает. — Что-то не так? — недоумевает Тэ, когда старший Ким всё же расплывается в доброй улыбке. — У тебя вот тут… — указывает Джин на собственную щёку и замолкает, замечая за спиной друга фигуру и сменяя выражение лица на более серьёзное. — Погоди, я сам, — подходит вплотную, когда Ким уже собирается коснуться собственной щеки. В момент, когда Сокджин слегка наклоняется и оказывается на непозволительно близком расстоянии к лицу Тэхёна так, что если посмотреть на это с определённого угла, то можно неправильно понять, тишина в помещении разбивается от громкого звенящего звука. От подобного грохота Тэхён невольно вздрагивает, сразу же отскакивая и начиная разыскивать источник шума. Повернувшись в сторону дверного проёма, сталкивается взглядом с Чонгуком, в чьих потемневших глазах вспыхивает незнакомое до этого пламя, грозящее сжечь всё на своём пути. Чонгук смотрит хищным зверем, готовым растерзать всех и каждого. Громко дышит через раз, пытаясь сдержать бушующую внутри ярость, в то время как из всё ещё сжатого кулака начинают стекать струйки крови, что стало следствием разбитого секундами ранее маленького настенного зеркала. Младший Ким не успевает ничего понять, когда Чонгук с молниеносной скоростью подходит и хватает не ушибленной рукой его за запястья, не рассчитав силу и слегка болезненно сжимая. — Ты пойдёшь со мной, — со стальными нотками в голосе ставит в известность младший. — Что? Но… — пытается что-либо ответить на подобное заявление Тэхён, но не успевает, когда Чонгук тянет за взятое запястье в сторону выхода из кухонного помещения. Когда младшие в одночасье скрываются за дверью, Сокджин, до этого ничего не предпринимавший и стоящий со спокойным выражением лица, позволяет довольной улыбке дугой расползтись по лицу. — А ты неплохо постарался, — раздаётся голос со второго входа на кухню, после чего в дверном проёме показывается не менее довольный Намджун. — Хотел немного его позлить, чтобы ещё помучался, но не думал, что он так эмоционально и открыто отреагирует, — отвечает другу Сокджин. — Думаю, после такого он наконец-то осознал свои чувства. Да и в любом случае, им давно нужно было спокойно поговорить. — Думаешь, спокойно получится? — вопросительно сгибает бровь Ким. — Тэхён сейчас не в таком состоянии, чтобы кричать и истерить, а Чонгук зол больше на меня, чем на Тэхёна. Он ни за что не обидит его вновь. А нам остаётся только ждать, завтра будет видно, что да как.***
— Чонгук, что ты делаешь? Отпусти, — пытается достучаться Тэхён, когда не сбавляющий ни на минуту темп младший тащит его за руку в знакомом направлении. Тэхён устал. Прошедшая половина рабочего дня, а потом вдобавок и совместная готовка с Сокджином физически его измотали. По завершению приготовления выпечки единственным желанием и целью было принять тёплый душ и сразу же завалиться в постель, о чём просили и гудевшие от легкой боли ноги. Отсутствие каких-либо сил в данный момент не позволяет как-то воспрепятствовать действиям Чонгука. Хочет успокоить зверя, но зверь не слышит. Тащит в своё логово. Когда перед глазами показывается знакомый коридор, Тэхён окончательно осознает, куда его ведут. Не успевает понять, как уже оказывается внутри их собственной комнаты, а закрывшую за ним дверь щёлкают на замок. Запястье отпускают, но даже в полутьме комнаты можно заметить, насколько покраснела кожа, следы с которой сойдут ещё не скоро. — Да что ты творишь?! — стараясь сдерживать собственное возмущение, спрашивает Тэхён, потирая место покраснения и не спуская взгляда с бездонных глаз напротив, которые словно стараются утопить его своей подавляющей энергетикой. — Что вы с Сокджин-хёном собирались сделать? — отвечает вопросом на вопрос Чон, стараясь сдерживать свои эмоции. Злится. Не на Тэхёна. На себя. На свои чувства, которые окончательно вышли из-под контроля. Уже глупо что-либо отрицать. Тем более, самому себе и тому, кто сейчас стоит напротив, непонимающе смотря на него. — В смысле, что? Мы делали торт, — ни на минуту не прерывает зрительный контакт. Скучал. Как же он скучал по… Всему. По Чонгуку целиком. Не боится собственных мыслей, принимая, но настораживаясь. Каждый из них мысленно признался в том, что давно пора было озвучить вслух. Друг без друга не чувствуют себя полноценными людьми. — А после? — не унимается Гук, продолжая свой допрос. — Что значит «после»? Я не понимаю, о чём… Договорить Тэхёну не дают. В губы резко вгрызаются грубым и властным поцелуем, требовательно сминая его собственные. От подобного неожиданного действия со стороны Чонгука взгляд вмиг теряется, а брови ползут вверх по лбу в удивлении. Перед глазами флэшбеком проносятся события недельной давности, словно решив о себе напомнить спустя время. Но в этот раз они меняются местами. В этот раз целует Чонгук Тэхёна. И в отличии от Чона, Ким не отталкивает. Он поступает по-другому. Тишина помещения разбивается от звонкой пощёчины. Щека Чонгука медленно расцветает алым следом. — Хён, я настолько стал тебе противен? — первым начинает младший, а вся тьма, что до этого плескалась в глазах, испаряется. На смену ей приходит хрусталь, первая капля которого скатывается по противоположной от удара щеке. — Что? — выпадает в осадок от подобного заявления Ким, вмиг теряя весь свой раздражёный настрой. — Ты говорил, что я тебе нравлюсь… Тогда почему… — опущенные в пол глаза поднимаются на человека напротив, врезаясь взглядом в те, в которых с каждым сказанным словом видит всё больше растерянности. Из собственных уже вовсю начинают катиться слезинки друг за другом. — …Почему ты так просто ушёл? Почему оставил меня одного? Почему не дал мне даже времени? — Времени? — Времени подумать, — уточняет Чонгук. — Ты говорил, что сходишь с ума, когда ко мне кто-то прикасается больше, чем это могло бы быть дозволено, — чуть ли не цитирует все сказанные Кимом слова неделей ранее. — Но, чёрт, я чувствовал то же самое. Всегда, когда кто-то подходил к тебе слишком близко, касался, заставлял тебя искренне смеяться. Мы испытывали одно и то же, но, в отличие от тебя, я, наверное, был слишком глупым, чтобы осознать собственные чувства. Я думал, что эта ревность вызвана слишком сильной привязанностью к друг другу, но после недавних событий… — повисает небольшая тишина, которую оба боятся разрушить. Внутри Чонгука, видимо, живёт какой-то озлобленный дикий зверь. Иначе как объяснить то, что сейчас кто-то с извращенным наслаждением водит своими острыми и длинными когтями по мягкому сердцу, заставляя то кровоточить. — Чёрт-чёрт-чёрт, — не сдерживается Чонгук. Тело падает на пол. Колени встречаются с жёстким полом, отчего по телу проносятся болезненные покалывания. — Хён…прошу…не ненавидь меня, — уже плачет взахлеб и прячет собственное лицо в ладонях, ненавидя собственную беспомощность и слабость. — Мне очень плохо без тебя… Не оставляй меня, прошу. Я самый настоящий идиот и трус, но давай вновь возобновим общение… Я знаю, что я давно опоздал, и ты уже с Джином, но… — Подожди… — падает на колени вслед за Чонгуком Тэхён, аккуратными прикосновениями убирая его руки от лица. — О чём ты? Кто тебе такую ерунду сказал? — пытаясь совладать с удивлением в собственном взгляде, ловит чужой. — Это видно… — подавляет всхлип и стирает скатывающиеся слёзы. — Ты ночевал у него, полуобнажённый, на тебе были его вещи, потом ты забрал уже свои, ночуешь у Сокджин-хёна, смотришь с ним фильмы, проводишь всё свое время с ним. А мне запретил даже приближаться… — Чонгук… — собственный голос ломается от боли. В глазах в первые за несколько дней вспыхивает знакомый блеск. — Между нами ничего нет, — после небольшой паузы отвечает Тэхён, нежно приподнимая пальцами младшего за подбородок. — В тот вечер Джин меня просто приютил на ночь, а одежду он мне дал в качестве сменной на ночь, — словно маленькому ребёнку поясняет каждую мелочь. — А полуобнажённый я был потому, что штаны были мне слишком велики из-за того, что я в последнее время слегка похудел, и они не держались на бёдрах. А потом… Мне было тяжело вернуться в нашу комнату, и он разрешил пожить у него. И после нашей последней ссоры… Стало ещё паршивее на душе, — с горечью напоминает о последнем неприятном инциденте. — Прости… — звучит ответом, когда Чон сам вспоминает об этом случае. — Я тогда наговорил тебе столько ужасных вещей на эмоциях… Тэ, я бы никогда так на самом деле… — Я знаю, — с проскользнувшей в голосе лаской, отвечает Тэ, не давая закончить. — А как же…ваш поцелуй? — несмело спрашивает, боясь услышать худший вариант ответа. — Какой поцелуй? — вопросом на вопрос отвечает Тэхён, удивлённо вскидывая брови. — На кухне, Джин наклонился к тебе, чтобы поцеловать. — Что? Нет, Чонгук, он наклонился, чтобы стереть с лица крем. Больше ничего. — Чёрт, Джин-хён… — осознание приходит мгновенно вместе с облегчением. Ловит чужой вопрошающий взгляд. — Он сделал это специально, — отвечает на немой вопрос. — Со стороны это выглядело так, будто он тебя целует. Перед этим он увидел меня в дверях и после этого наклонился. Он хотел меня позлить. — И, видимо, у него это получилось, — услышав пояснение, дарит свою нежную улыбку. И это тоже впервые за последнее время. — Так, значит… Между вами действительно ничего нет? — Нет, конечно же. Это же Сокджин-хён. — Прости, — сам уже сбивается в голове, сколько раз за последние пару минут попросил прощения. — Я такой идиот… — Ну… С этим трудно не согласиться, — отвечает с той же лаской, по-доброму хихикнув. — И ты меня прости, — уже более серьёзным, но таким же нежным тоном продолжает Тэхён, прикладывая ладонь к чужой щеке на месте удара, едва касаясь, аккуратно поглаживая место ушиба пальцами. — Сильно болит? — Нет, всё нормально, — заверяет младший, прикасаясь к чужой руке и осматривая результат своего поведения. — Я сделал тебе больно, прости… — очередное «прости» и покрасневшие запястья… — Ничего. Скоро пройдёт. — Я знаю, что это мало чем поможет, но… — Чонгук берёт обе буки в свои собственные, слегка приподнимая кисти. Хрупкие поцелуи, наполненные любовью, рассыпаются по алым отметинам, желая залечить причинённое зло. Тэхён замирает. Дыхание вместе с ним. Моргает через раз, боясь упустить важный момент. — Чонгук… — зовёт, продолжая наблюдать. Пара карих глаз устремляет свой взор в ожидании. Тэхён укладывает одну руку на щеку Чонгука, аккуратно пододвигаясь и придвигая его в ответ. Мгновение — и мягкие губы первыми накрывают чонгуковы. Старший прикрывает глаза, в то время как Чонгук застывает в ступоре, не ожидав подобного. Когда чужие губы начинают медленно двигаться, призывая к действию, младший больше не медлит. Ладони позволяют себе вольность расположиться на точёной талии, притягивая Тэхёна ещё ближе к себе, насколько это возможно. Чонгук сгребает исхудавшее тельце (мысленно обещает себе откормить в ближайшее время) в собственные объятия, перенимая лидерство в поцелуе на себя. Целует нежно, хрупко, без сильного напора. Захватывает нижнюю губу в плен, аккуратно посасывая. Максимум, который может себе позволить на данный момент. Страх, что в любой момент всё-таки могут оттолкнуть, встать и уйти, ещё присутствует. — Тэхён… — зовёт младший, когда поцелуй разрывается из-за нехватки воздуха у обоих. Упираются друг в друга лбами, приводя дыхание в порядок и поддерживая зрительный контакт. Тонут в омуте глаз друг друга без возможности на спасение. — Давай попробуем, — слетает фраза с тэхёновых губ, а в глазах напротив смешивается удивление с медленным осознанием. — Тэ… Ты… Серьёзно? — до конца не может поверить в услышанное. — Да, — подтверждают ответ утвердительным кивком. — Ты… Готов дать мне шанс? — А ты думаешь, я могу поцеловать каждого лишь потому, что кто-то скажет «прости»? — вскидывает бровь в удивлении. — Или думаешь, что я так прощаюсь? От последнего сказанного к Чонгуку снова начинает подкрадываться страх остаться одному, без внимания человека напротив в своей жизни. — Нет-нет-нет, конечно же нет, — сразу же берёт себя в руки младший, отрицательно мотнув головой. — Я вообще не думаю. То есть… Я хочу сказать, что я… От подобной растерянности Тэхён не сдерживается и начинает негромко смеяться. Тихий смех отзывается теплотой внутри другого человека, вызывая в ответ смущённую улыбку. — Так, значит… Да? — пытаясь окончательно удостовериться, вновь спрашивает Чонгук. — Хватит уже глупых вопросов. Да — значит да, — чеканит Тэхён, когда смех прекращается. — А теперь не сиди без дела и поцелуй меня снова. Одного раза мне было недостаточно. — Мне тоже, — выдаёт в ответ младший. И прежде чем осуществить желаемое для обоих, Чонгук одной рукой обхватывает чужую талию резко, но нежно, опуская чужое тело на пол и подминая под себя. — Спасибо, — выдаёт сразу же, утыкаясь головой в чужую грудь. — Я обещаю, что ты не пожалеешь. — Я знаю, — отвечает Тэхён, когда на лице расплывается очередная улыбка, а длинные пальцы вплетаются в чужие волосы, аккуратно поглаживая. Верит. Верит каждому сказанному слову. Чонгук всё осознал и понял. Все свои чувства. А Тэхён сделал это уже давно. Теперь, они взаимны. Новый нежный поцелуй тому подтверждение.