Осколки стекла и кусочки пазла.

Тай Блэкторн порезался. Он уже давно не был маленьким мальчиком, которому постоянно требуется его заботливый старший брат, бережно наклеивающий пластырь на каждую его царапину. Ему шестнадцать. Он — Сумеречный охотник, который знает, что такое боль, потери и серьёзные травмы. И всё же Тай упрямо продолжал сверлить взглядом тонкую струйку крови, стекающую по его ладони. Она растекалась, заливая руку алым цветом. Совсем чуть-чуть. Он порезался, когда от неожиданности уронил стакан. Он думал, что давно привык к резким звукам, и его реакция действительно была отточена идеально. Просто случайность, которая мало его заботила. Разбитый стакан и вовсе не интересовал Тая. Он скорее был заворожен лёгким покалыванием от своей маленькой ранки, видом крови, к которому он неприятно привык. Крови, такой же, какой истекала Ливви, с Мечом Смерти в груди, Ливви, на последнем издыхании шептавшая его имя. Крови, той самой крови Блэкторна, из-за которой им пришлось её лишиться… Его лицо было неподвижным. Серые глаза, отличающие его от семьи, ничего не выражали. С виду он был спокоен, как был всегда. Тихий и любопытный, со своими странностями, среди которых, очевидно, была ностальгическая боль, вызванная любой случайностью вроде глупого маленького кровоподтека. Если хорошо приглядеться, можно было заметить, как слабо подрагивают его плечи.  — Тай, я… — начал было Кит, заходя на кухню. Он окинул взглядом мальчика, стоящего посреди стекла с мертвыми глазами цвета серебра, уже не сдерживающего своей тупой ноющей боли. Не в руке, нет. Где-то глубоко, там, где раньше находилось сердце, а теперь лишь жалкая его половинка. На лице Кита быстро промелькнули горе и боль, почти как отражение другого лица. Он подошёл ближе, стараясь не задевать осколки, чтобы не побеспокоить Тая скрежетом стекла по холодному полу. Впрочем, тишина едва ли могла заполнить пустоту внутри одного и страх внутри другого. Кит не знал, что он мог сделать, чтобы помочь. После многих лет, в течение которых он считал Сумеречных охотников бессердечными, впервые он почувствовал, что сердца у них наоборот слишком много. Он хотел было приблизиться ещё немного — на расстояние одного объятия, как когда-то. Но Тай даже не подал виду, что заметил его, сверля взглядом раскрытую ладонь, где алела яркая и всё ещё живая кровь Блэкторна. Кит напустил на себя строгий вид и отступил от Тая, открывая шкафчик, где стояла аптечка. Безмолвный упрёк заставил Тая слегка вздрогнуть и поднять взгляд. Кит вытащил мазь и бинты. Следы отдалённого любопытства заиграли, как огоньки гирлянды, на опустошённом лице Тая. Кит деловито вытер кровь, касаясь его мягко и осторожно, наложил мазь и начал разматывать бинты.  — Одного пластыря было бы достаточно, — подал голос Тай. Звучал он как шелест, призрачный и далёкий. Кит сжал губы в притворном недовольстве. На самом деле он сдерживал дрожь. Когда Тай так мужественно держал себя в руках после смерти Ливви, ему было гораздо проще оставаться невозмутимым. Когда Тай срывался, внутри Кита тоже всё обрывалось. Но он упрямо продолжал разматывать бинты, отрезая маленький кусочек. Занятые руки отвлекали его. Он даже начал что-то тихо бормотать, подобно Таю. Приятные слова. Тай слабо улыбнулся.  — Облако, секрет, шоссе, ураган, зеркало, замок, шипы, — шептал Кит, обматывая руку Тая кусочком бинта. Тот не сопротивлялся, наблюдая за ним своим пронзительным внимательным взглядом. Кит чувствовал себя почти спокойно, зная, что Тай смотрит на него, а не на кровь, успевшую скатится на пол, чувствуя, как он медленно успокаивается и нашёптывает слова, почти заклинания. Его собственное будничное волшебство.  — Стекло, близнецы, яблоки, шёпот, звёзды, кристалл, тень, ритм, — шептал Тай, чувствуя на ощупь мягкую ткань, на слух — мягкие голоса, его и Кита, звучащие разрозненно, но верно, так, будто для них это было обычным делом. Они шептали бессвязные слова, стояли среди осколков, а на месте, где должна была быть Ливви, заставляя обоих смеяться, была пустота. И всё же было в этой картине что-то цельное, полное, красочное. Кусочки пазла, собранные не в правильном порядке, превратившиеся во что-то новое, загадочное, невероятное. Что-то хорошее. Они приблизились друг к другу вплотную, хватаясь друг за друга в бесконечно крепком объятии, хрупком, бережном, настоящем, пока расстояние между ними не исчезло совсем.