Ваш психолог уже тут

      Альфред всегда с ходу определял, какой из клиентов точно его. Была ли это профессиональная чуйка — черт его знает, но парень всегда на глаз мог понять, кого ему стоит вести в свой кабинет.       — Вы хотите тату или пирсинг?       Эрна по обыкновению держала в зубах сигарету и смотрела на новоприбывшего совершенно не заинтересовано. А тот в свою очередь широко раскрыл глаза и буквально пялился на ее бритые виски, покрытые яркими татушками, а также на многочисленные наколки. У Эрны вообще много чего было на теле, Альфред сам лично делал ей пирсинг на весьма интимном месте. Они вообще были по-своему близки, хоть и не общались особо. Им было комфортно друг с другом — Эрна была совершенно асексуальной, ее интересовали только деньги, и под ее руководством салон процветал, а Альфред был ответственным и действительно отличным мастером, который видел в этой девушке друга и вообще не воспринимал девушек как объект сексуального интереса.       — Эм-м… Я…       Клиент замялся. Альфред Джонс высунулся из своего кабинета и посмотрел на него. У стойки стоял совершенно домашний парень, явно постарше самого Джонса, но на его фоне выглядевший аки агнец божий. Он был высокого роста, хотя заметно горбился, не худой, но и не толстый, с очень светлыми, явно ни разу не окрашенными волосами, щекастым милым лицом, несколько крупноватым носом и большими глазами. Очень нетипичная внешность.       — Ну, так что?       Эрна посмотрела на парня и тут же поняла, что тот и сам не знает, чего хочет. Такие клиенты всегда бесили Эрну, так что Альфред решил вмешаться.       — Я думаю, что пирсинг! Определенно, это отличная идея.       Клиент посмотрел на Джонса и как-то неопределенно кивнул.       — Наверное…       Альфред не был знатоком людских душ, но он умел понимать людей и общаться с ними. Именно поэтому Эрна всегда с радостью передавала ему вот таких клиентов.       А клиенты тоже бывают разные. Есть клиенты, которые приходят в некой спешке, дабы быстро проколоть себе что-то без лишних слов. Они заведомо знают, что им надо, быстро выбирают украшения и даже не пикают в ходе реализации того, ради чего они пришли. Самые удобные клиенты, которые нравились Эрне. С ними никаких проблем. Быстро сделанное дело и деньги за работу.       Но бывали и другие клиенты. Они, как правило, выбирали услугу с таким видом, будто вообще не понимают, какого черта их принесло в этот салон. Такие клиенты нуждались в консультации, либо в общении. И таких клиентов Альфред любил. Ему нравилось между делом слушать их разговоры и откровения, узнавать о том, что сподвигло их решиться на наколку, был ли это вызов кому-то, или же просто такой способ решить свои проблемы.       Джонс сразу понял, что этот невинный агнец в милом свитере как раз его клиент. Тот тип людей, которым нужен психолог, в необходимости которого они никогда не сознаются.       — Ну, конечно! Идемте со мной, я как раз свободен.       Клиент даже немного покраснел. Ну, в самом деле, что это за домашнее создание такое? Он вообще знает, что такое пирсинг? Джонс широко улыбнулся. Это как раз то, что ему нужно.       Эрна согласно кивнула, а бледный высокорослый парень сглотнул и нерешительно направился в кабинет мастера.       Едва он переступил порог, Альфред подмигнул Эрне, давая понять, что полностью берет клиента на себя, а после закрыл дверь.       — Итак, давайте обсудим все более подробно, но сперва присаживайтесь на это удобное кресло.       Кабинет Джонса был щедро обставлен всем возможным с супергеройской символикой, на стене висели фотографии с людьми, на телах которых были потрясающие татуировки. Клиент сперва замялся, а после кивнул и забрался на кресло. Он явно сильно переживал.       — Я… Не уверен, что хочу именно пирсинг… В смысле…       — А давайте сперва познакомимся, — прервал его метания Джонс. — Меня Альфред зовут, можно просто Ал. А тебя как?       Резкий переход на “ты” заставил клиента растерянно заморгать.       — Э-э-э… Иван Брагинский. Можно просто Ваня.       — Отлично, Ваня! — присев на свой стул, Альфред уверенно положил руку на коленку клиента, убеждаясь в том, что тот и правда чуть дрожит. — Расскажи, что привело тебя сюда? И не нужно стесняться, будь откровенен. Мне ведь важно знать, чего именно ты хочешь, чтобы мы оба в итоге остались довольны работой.       Иван перевел недоуменный взгляд с его наглой ладони на лицо Джонса.       — Быть откровенным?       Парень явно не понимал, зачем это, хотя и признавался сам себе в том, что ему просто жизненно необходимо выговориться.       — Конечно, — Альфред ободряюще сжал его коленку. — Не бойся, говори.       Брагинский уж больно стыдился говорить о том, что у него на сердце, но голубые глаза мастера внушали доверие. Он, по сравнению с девушкой у стойки, выглядел почти прилично — татуировки только на плечах и руках, обзор на которые не закрывала простая черная майка, и проколы брови и носа. В носу у него было милое небольшое колечко. Иван думал было попросить о таком проколе, но сразу понял, что это не лучшая идея.       — Ну… Мне бы хотелось чего-то… мужественного, что ли. Я не знаю и сам, все сложно.       — Насколько сложно?       Брагинский сглотнул. Что ж, поделиться всем с совершенно незнакомым мастером пирсинга — не худший вариант. Тем более что на психолога его точно не хватит, это даже хуже.       — Намного. Я сильно повздорил с матерью, а она очень сильно издевалась надо мной. Я просто хочу… Черт, — Иван покраснел еще сильнее. — Я хочу ощутить себя более мужчиной. Как-то так.       Джонс даже в лице не изменился.       — Но ты и так вполне мужественный. А как она издевалась над тобой? Вот, возьми это, — парень поспешил взять со столика с инструментами небольшой альбом, заполненный фотографиями с вариантами пирсинга. — Смотри, выбирай и рассказывай. И не стесняйся ничего, все отлично.       Брагинский кивнул. Отчего-то этот парень внушал ему доверие. Даже странно.       — Она все мое детство убеждала меня в том, что я не мальчик, а девочка, — обреченно выдохнул он, открыв альбом и уже не обращая внимания на чужую ладонь на своей ноге. — У меня были две сестры — старшая и младшая. Так мать нас одевала в одинаковые платья и делала нам одинаковые прически.       У Альфреда увеличились глаза.       — Но зачем?       — Она была ярой феминисткой. Ненавидела мужчин по определению, но регулярно спала с ними. Когда я родился, она сперва хотела отдать меня в приют, но передумала, когда поняла, что может поиметь хорошие алименты с моего отца. Но и мириться с тем, что я мужского пола она не хотела. Поэтому она называла меня женским именем и делала вид, будто я и правда девочка. Даже мой отец так считал довольно долгое время.       Джонс присвистнул.       — Ну и ну… Это кошмар, Ваня. И как долго это продолжалось?       — Пока мне не исполнилось лет тринадцать. Отец настоял на том, чтобы я начал ходить в школу, он был против домашнего обучения. Мать, разумеется, не согласилась. В общем… В итоге отец узнал уже правду и заявил на нее в органы опеки. Они долго судились, но меня все равно оставили с матерью и сестрами. Я их, конечно, всегда любил, но… В общем, это сложно. Сегодня я окончательно рассорился с матерью и заявил ей, что она может хоть подохнуть трижды, но я не буду от этого девушкой. Она не может смириться до сих пор, умоляет меня поменять пол и не стричь волосы.       — Боже, чувак, да она тебе всю жизнь угробила.       — В общем, я решил, что отныне буду делать все то, что она мне запрещала. А мне всегда было интересно, что такое пирсинг и какого оно вообще. Но я и правда не знаю, чего хочу.       Брагинский без особого энтузиазма листал альбом. Ближе к концу он вдруг замер и на сей раз несколько побледнел. Джонс аж встрепенулся — клиента что-то заинтересовало. Приподнявшись и взглянув на фотографии, он невольно усмехнулся. То, что нужно.       — А что это? — несколько потрясенно спросил Иван.       Он посмотрел на мастера, который широко улыбнулся ему.       — Это “Принц Альберт” — самый распространенный пирсинг мужских гениталий.       Брагинский потрясающе невинно захлопал глазками.       — А что, и такое бывает?       — Конечно, бывает. И мне кажется, дорогой Ваня, это как раз то, что тебе стоит попробовать.       Джонс просто умилялся с того, как трогательно испугался клиент. И параллельно с этим он вдруг осознал, что ему определенно нравится этот милый и потерянный парень.       — А это не опасно?       — Не опаснее чем это, — Альфред с улыбкой указал на колечко в своем носу. — Тем более, что ты хотел что-то мужественное. А прокол члена — это еще и круто.       Было очевидно, что Иван сопротивляется. Однако парень явно не был мямлей. Он захлопнул альбом и сказал:       — Ладно, пусть будет так!       — Прекрасно.       Забрав у клиента альбом, Джонс поднялся на ноги, чтобы все приготовить. Перчатки и салфетки всегда были под рукой — все идеально чистое и стерильное. Достав раствор, он не спеша прочистил зажим, а после достал иголки в специальной упаковке.       Иван смотрел на его действия откровенно бледный и нервничающий, но он так и не передумал.       — А чем ты будешь прокалывать? — спросил он.       — Обычной полой иглой. Не переживай, у меня рука набита, все сделаю быстро и безболезненно.       Брагинский сглотнул.       — Я доверил тебе худший секрет в моей жизни, так что, думаю, и это могу доверить.       Шутка ли — член проколоть. Но Ивану теперь на самом деле хотелось это сделать, это был бы настоящий вызов самому себе. Это именно тот запрещенный ранее для него поступок, который так хотелось совершить. Возможно, начать все же стоило с серьги в ухе, но это явно не то. Это слишком не то.       — Вот и отлично. Спускай штаны вниз. И касаемо секрета… Я думаю, что ты не должен ничего стыдиться. Твоя мать явно поехала рассудком, но это не твоя вина. Ты к психологу вообще ходил?       Иван мотнул головой.       — Нет. Они не внушают мне доверия. С тобой как-то проще.       Альфред заулыбался.       — Ваш психолог уже тут. В смысле я, конечно, ни разу не психолог, но выслушать и дать совет могу.       — Спасибо.       Джонс натянул на руки перчатки, обмочил салфетку в перекиси и снова вернулся на свое место. Все, что нужно, у него под рукой. Все готово.       Иван снова сглотнул, скрывая страх, расстегнул ремень и спустил вниз штаны. Альфред отчего-то представил его мальчиком, уверенным в том, что он на самом деле девочка. Он носил платья, наверное, еще косички или что-то вроде того. Любопытно было бы на это посмотреть. Но хорошо, что Брагинский не пошел на поводу у матери и не исковеркал себя, меняя пол. Он был слишком хорошеньким парнем для этого дерьма.       Взяв салфетку, Джонс уверенно потянулся к его паху. Тот не был выбрит, интимная область была покрыта почти невидимыми светлыми волосками, а член был крупным даже в совершенно спокойном состоянии. На сей раз сглотнул Альфред. Это не профессионально — хотеть своего клиента, но он хотел. Иван казался слишком невинным для этой жизни, и это подкупало, но куда больше подкупала его искренность. Было в этом что-то магнетическое.       — Сперва продезинфицируем, — с улыбкой сказал он. — И не переживай, твой член в полной безопасности.       Брагинский снова заалел.       — Да верю я, верю.       — Вот и молодец.       Щипчики оказались в руках. Член у клиента был необрезанный. Сдвинув вниз внешнюю плоть, Джонс осторожно обхватил щипчиками головку члена, а после прошелся салфеткой по нежной коже, особое внимание уделяя уздечке. Вот тут и должен быть прокол.       Закончив с этим этапом, Альфред бросил салфетку в мусорку, а после взялся за упаковку с иглой. Иван наблюдал за его действиями как зачарованный, и это даже нравилось мастеру.       — Готов?       — Наверное.       — Боль будет резкой и недолгой, просто потерпи немного.       Брагинский кивнул и закинул голову назад, чтобы не смотреть на то, как будут прокалывать его детородный орган. Легче просто не смотреть. Подключив весь свой хваленый профессионализм, Альфред выбрал нужный участок и уверенным движением надавил острым концом. Иван вздрогнул и сжался, а мастер завершил свое дело. Уздечка была проколота, игла вошла просто идеально.       — Вот так, — весело объявил Джонс. — Самое сложное уже позади. Ты как? Не сильно больно?       Брагинский мотнул головой.       — Н...нет, все нормально…       — Сейчас я вставлю сережку, и все будет в ажуре. Ладно?       Иван держался намного лучше, чем ожидал Альфред, и это определенно хорошо. Клиент был практически спокоен.       — Давай.       Джонс решил поспешить с этим. Едва он коснулся иглы, как стало очевидно кое-что интересное. Мастер даже невольно сглотнул, осознав, что член, над которым он орудовал, начал становится больше. Вот уж что-что, а возбуждаться от такого процесса — это явно не сильно нормально. Но парень старался не отвлекаться. Он вставил кончик круглой сережки в иглу, тут же осторожно потянул за нее и вытащил, так что колечко встало как надо. Крови было очень мало, что радовало.       — Готово! Теперь у тебя отличный пирсинг в мужском месте.       Альфред с улыбкой убрал щипчики, а после снова потянулся за чистой салфеткой, чтобы отмочить ее в перекиси и протереть место прокола. Они оба поняли — Брагинский возбудился. И они оба сделали вид, будто не произошло ничего особенного. И Иван явно был благодарен за это.       Брагинский посмотрел на пирсинг.       — Так необычно…       — Смотрится отлично, парень. Уж ты мне поверь.       Клиент стыдливо отвел взгляд, а мастер ясно осознал — он хочет трахнуть этого человека. Непременно хочет, но явно не сейчас. Надо, чтобы прокол зажил. А исходя из такой реакции Ивана, он явно не будет против. Ал уже поработал для него психологом и понял, что парню осточертело женское общество. А Джонс знает, что ему точно понравится.       Эрна бросила на них заинтересованный взгляд, когда они вышли. Иван разительно изменился. Бывший растерянным и нервным, теперь он улыбался.       Расплатившись, парень обратился к Джонсу:       — Я хочу еще ухо проколоть. Когда можно вернуться?       — Давай через два дня, — ответил тот. — Заодно проверим, как зажил “Принц Альберт”.       — Хорошо.       Как только клиент ушел, Эрна посмотрела на мастера.       — “Принц Альберт”? Этот милашка себе член проколол?       Альфред расплылся в почти маньячной улыбке.       — Ага.       — Ну надо же…       Эрна вскоре вовсе выбросила клиента из головы, а Джонс только о нем и мог думать. Всего два дня, и он вернется.

***

      — Добрый вечер.       Дело уже близилось к ночи. Эрна умаялась за день. Она подняла взгляд и нахмурилась, узнав клиента. Это был тот самый парень, что приходил на пирсинг два дня назад, но его было сложно узнать. Теперь вместо свитера на нем красовалась облегающая тело футболка и накинутая на плечи ветровка черного цвета, на шее был легкий белый шарфик, который вопреки логике прекрасно сочетался с остальными вещами, а ноги плотно обхватывали джинсы. Эрна невольно скользнула по его ногам взглядом, оценив, какие они длинные и хорошенькие. Теперь было очевидно, что у этого парня очень даже хорошенькие бедра и ягодицы. С его прошлой мешковатой одеждой он больше напоминал медведя.       — Добрый вечер. Вы к Альфреду, да? Я вас узнала.       — Да, — кивнул тот. — Он свободен?       — Он сегодня весь день свободен и ждет вас.       Иван хмыкнул.       — Ладно.       Когда клиент оказался в его кабинете, Джонс подскочил на месте. Он ждал этого парня весь, а точнее два с половиной дня.       — Привет, Ваня!       — Привет, Ал, — улыбнулся он. — Я не слишком поздно?       — Вовсе нет. Давай, садись на кресло.       Альфред прекрасно помнил о том, что Брагинский хотел сделать прокол уха, так что у него все было готово к этому. Он даже уже прикинул, какое украшение посоветует выбрать ему. Но куда важнее был “Принц Альберт”. Джонс, что уж тут таить, безумно хотел снова коснуться чужого члена, даже если под предлогом осмотра пирсинга.       — Хорошо.       Иван выглядел… отлично. Даже больше, чем отлично. Он приоделся, и теперь вместо домашнего пай-мальчика Альфред видел перед собой интересного и красивого молодого мужчину. Очень даже красивого. С очень красивыми, мать его, ногами и задницей.       — Итак, прежде, чем мы займемся ухом, давай я посмотрю, как зажил наш принц.       Иван хмыкнул.       — С ним все отлично.       Он расстегнул штаны и чуть приподнялся, стаскивая их пониже, а Джонс едва не поперхнулся воздухом. Вот парень продемонстрировал ему свой пах. И правда, все отлично зажило, такой работой можно гордиться.       — Давай-ка мы проверим его.       Так не хотелось использовать перчатки, но это было необходимо. Зато парень намерен был обойтись без специальных щипчиков. Брагинский сглотнул и выдохнул, смотря то на мастера, то на свой член. Рука Ала прошлась по члену, а после пальцы обхватили головку и чуть надавили.       — Ох…       Иван и сам не ожидал, что так реагирует, а Джонс едва не начал победно улыбаться.       — Больно?       — Нет, просто… — Брагинский нерешительно посмотрел ему в глаза. — С тех пор, как там это кольцо, там все… — парень не знал, как правильнее сформулировать свою мысль. — Ну, очень чувствительно.       — Правда? А если так?       Джонс провел пальцем по титановому колечку. Клиент вздрогнул сильнее, чем в первый раз, но удержался от стона.       — Черт… — он густо покраснел. — Это нормально, что мне это нравится?       Ал поспешил кивнуть.       — Конечно, нормально. Получать удовольствие вообще нормально.       Он уверенно провел ладонью по пока еще вялому, но начинающему крепнуть члену, думая о том, стоит ли тратить время на то, чтобы снять ненужную сейчас перчатку.       Брагинский в какой-то момент попытался вырваться.       — Не нужно… Черт, хватит… Я же… Я никогда…       — Тихо… — Джонс потянулся к парню всем телом. — Все хорошо. Тебе же нравится, правда? Забудь о том, что было прежде с твоей семьей. Вообще все забудь. Я покажу тебе, как хорошо может быть с мужчиной.       Они встретились взглядами. Их разделяли всего несколько жалких миллиметров, Иван с шумом дышал ему в лицо, и Альфреду это определенно очень нравилось.       — Ал… Черт, это так приятно…       Вот же бедный парень. Родная мать нехило искалечила ему жизнь, но Джонс знал, что сможет ее починить.       — Давай, думай только об этом. Будет еще приятнее.       Колечко было гладким. Так хотелось снять уже перчатки и потрогать его руками, но Альфред не спешил.       — Ох…       Иван прикусил губу. Смотревший на него во все глаза Джонс сглотнул и ускорился, чувствуя, как член в его ладони все крепнет и крепнет.       — Ты дрочил себе когда-нибудь?       Этот вопрос застал Брагинского врасплох, но слишком занятый ощущениями мозг выдал ответ:       — Нет, никогда.       — Ты ведь девственник, да?       От одной лишь этой мысли становилось горячо в штанах.       — Да… Черт, зачем ты это делаешь, Ал?       Затем, что Ал покорен и влюблен. Затем, что Ал два дня сходил с ума, воображая, как будет трахать этого парня. Затем, что Ал хочет стать для Ивана не только первым, но и единственным партнером.       — Я так хочу. Тихо.       Джонс уверенно склонился над его пахом. Ваня сперва даже не понял, что к чему, а потому едва не вскрикнул, когда чувствительной головки члена коснулось что-то влажное. Распахнув глаза, парень уставился на мастера. Тот смотрел ему в лицо, бесстыдно касаясь кончиком языка члена. Когда он потеребил колечко, Брагинский окончательно потерял связь с реальностью.       Альфред активнее затеребил языком колечко, наслаждаясь приглушенными стонами парня. Никто еще не касался Ивана вот здесь и вот так, для него все впервые. А Джонс поймал себя на мысли, что хочет сделать так, чтобы Ване непременно захотелось повторить. Осторожно всосав в рот сперва колечко, а потом и головку члена, Альфред скользнул ниже, плотно обхватив губами ствол. Он не прекращал двигать языком, лаская чувствительную кожу, а едва ощутив потеплевший металл у самой глотки, он рыкнул и поспешить стянуть перчатки, чтобы касаться Ивана по-настоящему.       Пальцы скользнули к яичкам. Брагинский инстинктивно попытался свести ноги, так что Джонсу пришлось вжать его в кресло. Он шевелил головой, стараясь сосать активнее. Пирсинг лишь добавлял остроты, хотя Альфред и без того просто плыл от осознания того, что сосет этот потрясающий огромный член.       — Боже… Ал… Перестань…       Иван под ним извивался и подкидывал вверх бедра. Он просто сходил с ума от таких новых для него ощущений.       Освободив рот от члена, Альфред лизнул яички, заставляя клиента снова вздрогнуть.       — Как же мне хотелось пососать его, ты даже не представляешь.       Поразительно, но он сказал это с привычной улыбкой на губах. Посмотрев на него, Иван окончательно понял, что пропал.       — Боже…       — Зови меня просто Ал.       Хихикнув, Джонс снова всосал чужой член, все так же теребя колечко и откровенно кайфуя от того, что делает. Брагинский закрыл глаза. Он запустил руки в блондинистые волосы Джонса и полностью отдался потрясающим ощущениям. Это было слишком ярко и слишком остро. Альфред ощущал на языке привкус смазки и понимал, что долго парень не продержится.       Так оно и вышло. Брагинский вскрикнул, напрягаясь всем телом, и в тот же миг в рот Джонсу попала сперма. Он не растерялся, а лишь чуть отодвинулся, чтобы обхватывать головку члена губами и глотать сперму. Ее было немало.       Иван потрясенно смотрел в потолок. Перед глазами все немного плыло, в ушах шумело, а сердце билось как бешеное. Он еле отдышался, а после отыскал взглядом Альфреда. Тот довольно вытер с подбородка его семя и улыбнулся.       — Тебе понравилось?       Потрясенный Иван подскочил с места и бросился в объятия этому человеку, попусту не зная, что и как надо говорить. Как сказать ему о том, что ему никогда прежде в жизни не было так хорошо…       Альфред обнял его, уткнувшись носом в светлые волосы. Ему не нужно было слов, чтобы все понять.       — Вот так. Теперь у тебя есть колечко еще и тут.       Прокол пистолетом был делом намного более простым, нежели “Принц Альберт”, так что теперь в ухе Ивана красовался гвоздик из хирургической стали. Выглядело просто отлично.       — Это было совсем не больно, — улыбнулся Брагинский. — Ты отличный мастер. А еще прекрасный психолог, да. Я никогда в жизни не ощущал себя настолько комфортно.       Альфред довольно хихикнул:       — Да, я такой.       Как только Иван поднялся с кресла, Джонс внезапно схватил его за ворот ветровки и прижал к себе, дабы коснуться его губ поцелуем. Он его еще не целовал — ужасное упущение. Словно стараясь его загладить, он начал целовать Ваню сразу глубоко, запустив ему в рот язык. Иван целоваться явно не умел, но старался отвечать, а Альфред скользнул рукой по его торсу, ощущая бешенное сердцебиение.       — Ты невероятен, — выдохнул он едва оторвавшись от чужих губ. — Ты просто нечто.       Брагинский снова густо покраснел.       — Мне никогда еще не говорили подобного.       — Тебе ведь нравится, да? — ответа не нужно было. — Дай мне свою руку.       Иван понятия не имел, что он собирается делать, но спорить не стал. Ал расстегнул молнию на своих штанах и пуговицу, а после заставил Брагинского запустить ладонь себе в трусы.       — Вот, потрогай.       Иван вмиг вспыхнул. У Джонса стоял, но не в этом вся суть. На самой головке его влажного члена Брагинский ощутил массивное кольцо.       — У тебя… тоже?       — Да, — отозвался довольный такой реакцией Альфред. — Ты хочешь ощутить его в себе, милый? — приблизившись, он зашептал ему на самое ухо. — Хочешь узнать на себе, каково это, когда тебя трахают членом с наколкой?       Иван быстро-быстро заморгал, невольно сжимая член крепче.       — Хочу…       — Тогда поехали ко мне. Эрна будет недовольна, если узнает, что я тут… хм-м… психологом подрабатываю.       Брагинский кивнул.       — Давай лучше ко мне. Я как раз два дня как съехал от семьи и живу отдельно.       Альфред совершенно довольно улыбнулся.       — Я горжусь тобой, милый.       Он и правда им гордился, да и собой тоже. Он всегда знал, какому клиенту может помочь своей болтовней, и помогал. Но на сей раз он помог еще и сам себе. И теперь Джонс будет счастлив, совершенно точно.