Всё тайное становится явным

      Много лет омеги и гаммы боролись за то, чтобы без медицинского вмешательства влиять на свой организм или на то, чтобы никто их не чувствовал в самые интимные периоды жизни. Ведь не все были рады и довольны, что все, у кого есть сверхчувствительный нюх, способный распознать течку у омег, могли запросто находить их и банально трахать, лишая права выбора. Да и какой может быть выбор, если все основано на животных инстинктах?       Современный мир шагнул далеко в эволюции и теперь новые, молодые, лучшие поколения стали более эффектными. Теперь нет обоняния и никто «левый» не сможет найти течного омегу, как и омега своего альфу. Зато есть родственные души, если таковые встретятся, то у них двоих обоняние вернётся, но только касательно друг друга. Эдакая интимная тайна, известная и доступная лишь для двоих. Это было классно, этому радовалось большинство. Ведь так многие были свободными и чувствовали себя прекрасно.       Однако Лиама и это не устраивало. В мире примитивных он был омегой, ведь его отец с матерью были истинными, поэтому он тоже унаследовал такую генетику. Он с детства не понимал, зачем ему знания о предохранении и том, что секс порой несёт серьёзные последствия. Это было странным, скучным и… нужным, как оказалось позже.       Узнав, кто он на самом деле, он далеко не обрадовался. Он был в ярости. Чтобы он ложился под альф? Спал с ними и рожал? Он, парень, со своими заскоками и совсем не хилой внешностью? Чтобы он был омегой? Да как в такое поверить можно?       Естественно, первое время он бесился, но что делать, если все было решено за него? Одно радовало, никто не узнает о его «неприятных периодах». Да, для него это было чересчур неприятно, когда с шестнадцати лет началось это.       В низу живота тянуло, пульсировало, горело и постоянное возбужденное состояние не давало покоя. Он не мог нормально сидеть, спать, просто жить в этот момент. Единственное, чего он хотел, это быть заполненным, оттраханным до потери пульса и звездочек в глазах. Быть опустошенным настолько, чтобы без остатка. Сильно. Мощно. Офигенно.       Но всё это было глубоко в душе, в реальности же он уходил из дома и шатался по округе, пока не поступил в колледж и не съехал от родителей в другую квартиру. Теперь было куда проще в такие моменты. Он ненавидел себя за это, бил кулаками о стены, крушил всё, что попадалось на пути или просто запирался в ванной и доводил себя до оргазма, не проникая внутрь. Он касался лишь «мужской» части себя, но этого было недостаточно.       Возбуждение проходило лишь частично, а затем накрывало с новой силой.       Знакомство с ребятами, укус, обращение, схватки, драки, дружба и ревность. Все события смешались, когда Данбар впервые увидел Тео Рэйкена, первого удачного эксперимента Ужасных Докторов, его мир перевернулся. Нет, он не считал его своим истинным альфой, да и альфа-то здесь оказался лишь Скотт, но почему тогда внутри все сжималось? Стоило только взглянуть на парня, как все мрачные мысли улетучивались, оставляя лишь наслаждение и ноющее пульсирующее ощущение в груди?       Эксперименты, война, отправление в Ад, возвращение Тео из Ада, Призрачные Всадники, а теперь ещё и охотники. Все происходит без особого перерыва. Ещё недавно Лиам скалился на Рэйкена, кидался с кулаками и всячески выказывал своё к нему мнение, забывая о том, кто он на самом деле — мягкая, хрупкая, нежная бета. Да плевать, он никогда не был мягким.       Даже сейчас, вжимая Тео в его же машину, зажав руки за спиной, придавливая собой и вцепившись другой рукой в волосы бывшей химеры.       — Что ты пытаешься этим доказать, Лиам? Что ты брутальный самец? Все мы знаем, что ты омежка. Волчонок, что скалится на всех, кто хочет помочь, — сквозь зубы цедит Рэйкен, но без злости. Даже с некоей лаской, присущей только ему и только с Лиамом.       — Я не… — от такого напора мальчишка стушевался, ослабил на мгновение хватку, и это стало его ошибкой. Пара движений и теперь уже он прижат к машине так, что Рэйкен практически поставил его в позу, от мыслей о которой по телу Данбара побежали мурашки.       — Кого ты обманываешь? Я не альфа, но чувствую тебя. С первой нашей встречи. Глупо тебе это отрицать, но мы с тобой как раз если не истинные, то идеально подходящие, — горячий шепот коснулся ушной раковины, и Лиам задрожал. Сегодня был третий день «неприятного периода» и сущность требовала вмешательства в себя более настойчиво. Даже не имея обоняния на такие феромоны, уже и простой смертный почувствовал бы это. — А ещё глупее было выходить из дома во время течки. Тебя родители не учили, что это может понести за собой последствия?       Под стать своим словам Тео сжал бедра Лиама и толкнулся ему навстречу, имитируя толчок. Из груди парня вырвался жалобный скулеж на грани стона.       — Об этом я и говорил.       — Иди в задницу, — Данбар начал брыкаться и пытаться скинуть с себя своего «идеального», обиженно сопя и пытаясь отстраниться, но Тео продолжал его удерживать на месте.       — Только в твою, волчонок. Только в твою, — усмехнулся Рэйкен и резким движением повернул к себе парня, впиваясь в его губы требовательным и жадным поцелуем.       Да, Лиам всегда был против своей сущности, но теперь… он понимает, какого это быть с тем, кому ты дорог не как секс-игрушка. А как парень со своими недостатками. Он понимает и начинает тянуться к Тео в ответ. С ним он согласен быть тем, кем всегда ненавидел быть. Омегой. Любимой и нужной омегой.       Пусть обоняние не пришло, ведь Тео не альфа, но они могли чувствовать друг друга на подсознательном уровне. А это будет куда необычнее и желаннее нюха.