Пропасть

У Джейкоба кружится голова. Все расплывается багровым туманом, мир вокруг - растекающееся винное пятно. Хочется одновременно упасть на спину, раскинув руки, прослеживая взглядом вымышленные узоры на потолке, и бежать вперед, через окно, на улицы никогда не спящего города, сквозь мутную дымку влажного ночного воздуха, втягивая его всей грудью и сжимая кулаки до белых костяшек. Джекоб не двигается. Отпивает большой глоток вина из кружки - оно не бьет в голову, но проходит теплой волной по всему телу, и от этого даже хуже. Мир сужается с каждым вздохом. До Лондона, до Стрэнда, до этого театра. До комнаты с тяжелыми темно-красными портьерами на окнах, не пропускающими свет фонарей. Джейкобу жарко, он ведет плечами, стряхивая оцепенение, и переводит взгляд на Максвелла. Тот хмурится своим мыслям, взгляд направлен на книжный шкаф - массивный и темный, заполненный доверху: книги тесно жмутся боками друг к другу. Максвелл ухмыляется чему-то, и Джейкоб не может отвести взгляд. Руки крепко сжимают кружку. Он допивает вино одним глотком, закрывая глаза. Когда открывает их - Максвелл смотрит на него, прожигает неясным взглядом. Джейкоб замирает. Смотрит в ответ - сопротивляется не получается, да и не хочется. - Еще вина, мой дорогой? Джейкоб должен отказаться. Должен стряхнуть оцепенение, закрыть разум от мутных неправильных мыслей. Должен встать, попрощаться и уйти. Домой, к Иви, к грачам, к миссии и кредо. - Почему бы и нет, - отвечает Джейкоб. Максвелл улыбается как-то по-новому, незнакомо и немного ласково, будто знает чужие мысли. Медленно проводит рукой по столешнице - черная кожа перчаток с шорохом встречает деревянную полированную поверхность - и для Джейкоба этот звук громче боя Биг Бена. Максвелл медленно и немного лениво стягивает перчатки и подходит ближе, закрывая собой свет свечи, нависает высокой тенью. В бутылке у него в руках плещется багровое вино. Максвелл пахнет пламенем и темнотой, и Джейкоб прикрывает глаза, когда тот наклоняется, чтобы наполнить его кружку. Запах окутывает его, затягивает в плотный кокон. Через одежду чувствуется жар - или ему это только мерещится, - хочется податься вперед, навстречу. Джейкоб боится сгореть. Желание от этого не становится меньше. Пустая бутылка вина остается около кресла - Максвелл наклоняется поставить ее, задевая предплечьем колено Джейкоба. Улыбка, медленно перерастающая в хитрую ухмылку, не сходит с его лица. Джейкоб рассматривает ее, пытаясь расшифровать. А заодно отвлечься от ощущения разверзнувшейся перед ним пропасти. Максвелл слишком близко, Джейкоб легко может убить его или коснуться. Максвелл распрямляется, снова задевая его колено - ладонью, перчатки остались лежать на столе черным силуэтом. Смотрит в глаза, его зрачки, темные и большие, почти полностью заполнили радужку. Джейкобу все сильнее хочется шагнуть в пропасть, и он крепче сжимает кружку, даже не замечая этого. Подносит ее к губам, делает большой глоток. Вино жаром проносится по телу: от горла, через грудь, ниже. Капля стекает с губ по подбородку, вниз по шее, стремясь скрыться под воротником. Максвелл наклоняется к нему, ловит ее пальцем, медленно стирает темный след. Джейкоб парализован, прикосновение горячей кожи пьянит сильнее вина . Взгляд Максвелла не отпускает его, будто ищет что-то в чужих глазах. - Как тебе вино, дорогой? - спрашивает Максвелл, и по его ухмылке видно - он нашел. Ответить Джейкоб не успевает. Максвелл наклоняется к нему, накрывая горячей ладонью его колено, и целует. Джейкоб судорожно выдыхает в чужие губы. Закрывает глаза и шагает в пропасть, отвечая, подаваясь навстречу, цепляясь пальцами за край ворота Максвелла, ощущая прикосновение чужой ладони к открытой шее. Бездна встречает его жаром.