Лиа просыпалась всегда первой, особенно не желала пропустить ни минутки утра выходных. Она опережала всех: солнце, птиц, будильники и, кажется, совесть.
Заслышав ее радостное гуление, Гейл, стараясь не шевелиться, приоткрыл глаза и быстро закрыл.
Может повезет, и она не заметит?
Не повезло. Да и по-любому надо уже подниматься.
Солнечный свет боролся с утренними сумерками, лучами нарезая его на крупные ломти.
Вставать с кровати категорически не хотелось. Точно так же, как и не хотелось открывать глаза. Точно так же, как и не хотелось жить в такую рань. Гейл с минут пять задавался вопросом: «оно тебе надо или переживешь без секса еще немного?» Ведь можно просто выспаться, а девушку найти более сговорчивую и не требующую столько телодвижений, чтобы этот самый секс получить. Но, как назло, хотел Гейл именно Мадж. Стоило ему припомнить, как она в задумчивости грызла карандаш, и… ох, ну не этим должны были заниматься ее пухлые губы в его фантазиях. От мыслей, какой будет Мадж, когда он поднимет ее с колен, спасти смог только утренний холодный душ.
Хоторн сам не понимал, как так получилось, но ему предстояло сделать все, что он наобещал. Черт бы побрал это воспитание! Ну и банальное везение ещё никто не отменял.
Весь этот навязчивый интерес стал только сильнее с того самого предполагаемого свидания, переросшего в слет бухгалтеров. С того самого телефонного разговора на следующий день, который должен был длиться от силы пару минут и включать в себя только скучное согласование организационных моментов. В итоге они проболтали неожиданные для Хоторна двадцать минут. Да он столько разговаривал только с домашними и то, потому что за меньшее время мать не успевала пересказать все, что натворили младшие братья и сестра. И никогда эти события не умещались в короткие «все хорошо» и «все плохо».
А тут… Мадж поведала о событиях дня, работах какого-то философа и о том, что уже в кровати, планирует почитать любовный роман. Простой и в мягкой обложке. Андерси у Гейла вязалась исключительно с литературой серьезной, с той самой философией в темных мрачных обложках и объёмом примечаний, равных объёму содержимого, если не больше. Сам он считал, что подобные опусы грузят мозг получше транквелизаторов и поражают вариантами развития событий, потому от от удивления даже выпалил:
— И тебе не скучно? Там же все предсказуемо.
— Так в этом и прелесть, — мелодично рассмеялась собеседница, — заранее знаешь, что все будет хорошо. И у главных героев настанет «жили долго и счастливо» независимо от того, что они творили.
— Так ты за сказку?
— А тебе не хочется немного волшебства?
И было в её насмешливых словах что-то тревожащее на заднем фоне. Как в двигателе, который урчит довольным котом, а где-то в глубине, едва уловимым постукиванием, что-то нарушает мелодию.
Но Гейл не успел оформить догадки в слова, так как Мадж заговорила о чем-то повседневном, и как-то так получилось, что разговор переключился на него. Гейл рассказывал Мадж о своей работе и, — действительно невидаль, — она его слушала. Задавала вопросы, посмеивалась над шутками и убеждала, что ей не скучно, когда он под этим предлогом постарался свернуть разговор.
О причине звонка они вспомнили под конец и, договорившись о времени и месте встречи, на том и расстались.
А дальше… Дальше Гейл понял, что фарт — это не про него и можно было не вылезать из-под одеяла, все равно ничего не выгорит: Лиавина шла с ним. Потому что на деловые встречи, касающиеся долгосрочных контрактов, детей не берут, а именно на такую собирался сегодня Пит. А, может, волнение мешало ему, и потому он ворочался с боку на бок? Финн же не спешил появляться ни из своей комнаты, даже после того, как Гейл нетерпеливо постучал в дверь и сунул нос в темноту обители Одэйра, наплевав на деликатность, но друга там не оказалось. И на телефонные звонки он тоже не отвечал. В общем, в его же интересах было сейчас где-нибудь истекать кровью или совершать невероятно героический поступок.
Оставив на столе записку с названием мероприятия и прочими указаниями, где его искать, Гейл мысленно пообещал сделать ее надгробной эпитафией друга, если тот не явится к полудню и раньше Пита. Подхватив Лиавину со всем ее скарбом, он вышел из дома.
Спустя тридцать минут обескураженное выражение лица Мадж, сопровождавшее его эпичный выход из такси, лишь подтвердило догадки Хоторна. Надо было сидеть дома, и к черту обязательства.
— Извини, возникли небольшие трудности с няней, —
ее попросту нет, — очаровательно улыбаясь, поставил он Андерси перед фактом.
— Бывает, — философски вздохнула она, — ставь кресло в машину. — Кивнув головой в сторону задних сидений, Мадж направилась к распахнутой двери магазина.
С точки зрения Гейла, машина называлась машиной лет двадцать назад, сейчас же колымагу гуманнее было бы с почестями похоронить на автокладбище, а не продолжать эксплуатировать.
— Помочь? — через пару минут поинтересовалась Мадж. Нет, задница у мужчины, конечно, отличная, но время поджимало.
— Если можно, — в авто не оказалось нужных замков и пришлось перейти к плану Б. Ремень упрямо не дотягивался до необходимого, в этом случае, крепления, а свободолюбивая королева, восседавшая на троне, жуть как не любила, когда над ней нависают.
— Тут замок немного проваливается между сиденьями и здесь нужна тонкая рука. — в подтверждение слов, Мадж поднырнула Гейлу под руку и тому пришлось выпрямиться. — Ты пока поставь коробки в багажник. — напутствовала она его, и, пока мужчина занимался переносом груза, её миниатюрное запястье нырнуло в щель между креслами и через секунду раздался щелчок. — Вот и все. Ты как?
Мадж успела устроиться на водительском сиденье и, сложив ладони на истертый руль, не выказывая раздражения, дождалась спутника, и их компания двинулась в путь.
— Я думала ты сядешь сзади, — мимоходом заметила она, аккуратно поворачивая руль вправо. Машина повиновалась лениво вписавшись в изгиб.
Судя по тяжелом ходу она была загружена под завязку. А может просто замедлилась и выбирала место понеудобнее, чтобы эпично умереть? Например, посреди оживленного перекрестка.
— Зачем? — нахмурился Гейл.
— Ну… — Мадж неопределенно махнула рукой за спину, указывая на Лию.
— А… нет, Лиавина любит ездить одна.
Пшеничные брови Мадж на секунду удивленно взлетели на лоб, но от комментариев она воздержалась. Вместо этого в диалог пожелал влезть нервирующим посвистыванием автомобиль. И Хоторн насторожился.
Он ничего не имел против женщин за рулем, но невольно начинал нервничать, когда слышал постукивания, шуршания и посвистывания и тяжкие вздохи, издаваемые основными узлами машины. Для него это было сродни жалоб на боль, и в каждом звуке он слышал сообщение о симптоме той или иной болезни.
— Не желаешь посетить автосервис? — осматриваясь, поинтересовался Хоторн.
— После того, как я ознакомилась с вашими расценками, мне можно смело грабить банк, — улыбнулась Мардж, не отвлекаясь от дороги.
— Не обязательно к нам. Есть места и подороже, — поддержал веселье Гейл.
— Я подумаю.
Тем временем они уезжали все дальше и дальше от еще тихого центра Капитолия. Мимо парка, величественных строений разной степени старины, которыми предписывали восхищаться все составители туристических сборников. Когда-то и Гейл был среди восторженных приезжих, и Капитолий кружил ему голову, обещая шанс прикоснуться к блеску и роскоши столицы, ровно до того момента, пока борьба за хлеб насущный и крышу над головой не перетянули все внимание на себя. Он быстро влился в улей жителей, вечно спешащих и делающих несколько дел одновременно. Одной рукой есть, а другой набирать сообщение в телефоне? Да легко!
Совсем скоро здесь соберется яростно гудящая пробка из жаждущих куда-то попасть машин и их хозяев, но в столь ранний час улицы были относительно свободны, и их поток встречал препятствия только в виде красных сигналов светофора.
Хоторн все гадал, как будет выглядеть фестиваль антиквариата и прочего старья и больше склонялся к огромному ангару, наспех возведенному в каком-нибудь углу парка и расчерченному перегородками на небольшие клетки и проходы, по которым с чопорным видом будут расхаживать ценители и снобы, считающие себя самыми умными. Кто-то из них будет пытаться создать умный образ очками без диоптрий, и все как один будут заносчиво созерцать на продавцов как на грязь и цедить слова настолько скупо, словно каждое — на вес золота.
Каково же было его удивление, когда Мадж остановилась на краю парковки, примыкавшей к огромному полю, с остатками какого-то древнего строения, напоминающего арену: развалины стены с оконным проемом вдалеке, площадка полукругом с огромными низкими ступеньками, погрызенными временем.
Все пространство заставленно высокими палатками, какие бывают у ярмарочных гадалок, готовых за пару монет наплести с три короба историй о твоем счастливом будущем. Ничего не угадают, но будет весело.
У подножия лестницы вился тротуар и его край облизывал небольшой пруд с каменным мостом, решетчатая ограда которого была истыкана мелкими яркими пятнами и зелеными пологими склонами вокруг. Все собрание выглядело удивительно суматошным и самым красочным местом, где Гейл когда либо бывал.
Мадж лихо вписалась в узкую щель между мусорным баком и фургоном.
— Наш участок, 30А, — напомнила она и выпорхнула из «колесницы».
Гейл последовал ее примеру и, опередив локтями на крышу машинки, огляделся вокруг.
— Ты куда меня завезла?
— Назовём это слетом любителей книг, — улыбнулась женщина в обличии ангела. Именно с таких улыбок в кино начинаются самые кровавые ужастики.
Мимо машины прошла смеющаяся разношерстная толпа, как показалось Гейлу, в маскарадных костюмах. Да и тех был минимум. Для грозящей жары отличный выбор, хотя ошметки тканей напоминали белый мех. У некоторых на головах были тёмные шапочки с торчащими в стороны рогами. У одного — имитация топора в черепе.
И Мадж, не навяжи он свою компанию, собиралась ошиваться среди них одна со своими идеальными локонами и в фиолетовой платье?! Нет, Хоторн понимал, что у этого цвета есть более изощренное название и обязательно съедобное, потому что вечно худеющие женщины всю палитру радуги ассоциируют в большинстве случаев с едой, и его бы просветили, пожелай он знать, но не в этом дело… внешний вид Андерси просто не вязался с царящей здесь расслабленностью. Он даже вызывал опасения за нее.
— Книг? — ткнул в них пальцем Гейл.
— Ну да, серия «Полярные ночи» о грозных завоевателях северных земель, которые носят шлемы с рогами из бивней моржей и орудуют топорами, лезвия которых заточены из моржовых же тазовых костей…
— У них же лапы…
— Они оборотни…
— И им не холодно?
— Почитай и узнаешь. Там всего восемь книг. Пока. Автор обещает ещё две к концу года.
— Прости, я еще не достаточно проснулся, чтобы оценить масштаб бр… фантазии автора даже в твоём пересказе, и захотеть ознакомиться лично, — тряхнул головой Хоторн. Последнее, что он читал — так это брошюра, которую ему сунули в руки у автобусной остановки, о том как найти Бога. Карта не прилагалась.
Делиться своим недовольством Гейл не стал и продолжил осматриваться.
— Да это больше похоже на фестиваль Кэппи*, — искренне поразился он. Право дело им в их невесомых нарядах с бахромой, нитями бус и в тяжелых ботинках тут было бы самое место.
— Ты ворчишь как старик. — Пожурила его Мадж. — Мы все в душе немножко Кэппи.
Следующая заминка возникла при распределении грузов. Машине подъехать было нельзя, но к коробкам добавилась еще Лиа, вещи и ее «трон». Но и тут они выкрутились.
— Точно донесешь? — усомнился Хоторн, сопоставив вес предстоящей ноши и хрупкость фигуры молодой женщины.
В ответ Мадж лишь ловко перекинула большую мягкую сумку и подхватила кресло с девочкой.
— Не отставай! — скомандовала она.
Задевая плечами людей в толпе, не замеченных за башней из коробок в собственных руках, Гейл совершенно неискренне извинялся и продолжал упрямо топать следом.
***
Под конец приготовлений Мадж распахнула передние полотнища палатки и поставила для поддержки высокие шесты. Теперь желающие посмотреть её книги могли скрыться в благодатной тени ткани. И вскоре Гейлу показалось, что он попал в тот мир, членом которого не являлся даже в школе: в мир ботаников. Мир не знаний и увлекательных историй, а занудства и поучений.
Терпение Хоторна быстро истощалось. Эти щепетильные разговоры о книгах, эпохах, содержании фолиантов, что велись в мучительных подробностях и перемежались с датами и заумными терминами, могли свести с ума и более терпеливого человека.
Отсиживаясь с Лией в дальнем углу палатки, Гейл искренне недоумевал: откуда столько требований к книге, которая все еще выглядит как книга, несмотря на возраст. Не рассыпалась в труху — и на том спасибо.
Но нет же: родной ли переплет, а точно ли тираж такой маленький?
Нет, иногда мелькали легкомысленные студентки и их спутники, которые останавливали свой выбор на альбомах или цветастых сборниках новелл и скрывались с покупкой под сенью дубов. Но в остальном…
— Дорогой, ты посмотри, эта книга точь-в-точь как та, что ты мне подарил в выпускном классе, — невысокая пожилая дама с седыми кудряшками, сжала в руках видавший виды фолиант.
— Милая, мы здесь ради другого…
— Но она мне так нравилась… — перебила такого же седовласого спутника женщина, и, Гейл был готов поклясться, кокетливо стрельнула глазками. А потом повернулась к замеревшей Мадж: — Он так восхитительно читал эти сонеты, когда мы гуляли по набережной, — доверительно сообщила она, продолжая сжимать томик.
— Правда? — Мадж как будто вся подалась вперёд от любопытства.
В ответ пожилая леди лишь мечтательно закатила бледно-голубые глаза и продекламировала:
— «Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь»… Вот скажите, сейчас кто так может?
— «С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток», — неожиданно заговоривший за ее спиной Гейл, заставил Мадж вздрогнуть.
— О, умеют еще молодые люди по ушам ездить, — засмеялся спутник дамы.
— А как еще привлечь внимание такой умницы? — Хоторн приобнял Мадж и ткнулся носом ей в висок. И та в ответ лишь расстерянно тянула губы, стараясь понять, что происходит.
— Это чудесно! — восхитилась женщина. — Как давно вы вместе?
Из своего укрытия подала голос Лиа, и Гейл тут же оглянулся.
— Уже достаточно, — уклончиво ответила Мадж, смущенно опустив взгляд.
— Великолепно, — всплеснула руками леди, — а как...?
— Мы берем эту книгу, — перебил словоохотливую супругу спутник. — Так же нас интересует…
Троица еще минут пять общалась на совершенно птичьем, для Гейла, языке и, в конце концов, супружеская чета рассталась со внушительной суммой, к которой присовокупила обещание зайти в магазин.
— Но это же неправда, — шепчет уголком рта Мардж, продолжая улыбаться в спину парочке, обвешанной пакетами. Ей бы отстраниться, но в голову не пришло ни одного убедительного довода, так что она продолжала наслаждаться уютом объятий.
— Не мешай людям заблуждаться, особенно когда они платят, — с ловкостью заправского чревовещателя посоветовал Гейл, продолжая обнимать молодую женщину. Сильной необходимости в этом не было, но почему бы и нет, черт побери?
Мадж повернула голову и строгим взглядом снизу вверх окинула мужчину рядом.
— Ещё одно профессиональное правило?
— Богатый жизненный опыт.
— Меня пугает ваш цинизм, мистер Хоторн.
— Иногда, ради крыши над головой, можно.
— Откуда ты знаешь этот сонет? — решила сменить тему Мадж. Ну не о ее же почти банкротстве разговаривать? Или более мифических, но неожиданно появившихся отношениях?
— Прочитал на баллончике освежителя.
В ответ она лишь строго нахмурилась, мол: «фу!»
— Решил, что если скажу, что читал книгу, ты больше удивишься, — пожал плечами Гейл.
И, судя по тому, как Мадж на секунду отвела взгляд и зарозовела щеками — он был недалек от истины.
— Я бы так не думала.
— Да ладно, а мне кажется ты удивишься, если я прочитал больше пяти книг.
— Нет, так много я тебе не припишу, — хихикнула Мадж, хлопнув Хоторна ладошкой по плечу.
Тут к прилавку подошли еще покупатели и день побежал своим чередом перепрыгнув через пробудившийся флирт. Хоторну пришлось вернуться к Лие, требовавшей внимания. Девочка поддерживала свою няньку, как могла, в силу своего возраста. Из-за чего вместо успокоения добавляла лишь хаоса. Ей катастрофически не нравилась палатка. Она старалась успокоиться, наяривая зубами любимого медведя, заметно схуднувшего и ставшего совершенно неузнаваемым после швейных потуг одной из ее нянек. Швеей Гейл оказался так себе.
— Может, вы погуляете? Лие, наверное, душно, — на секунду отвлекшись от очередного потенциального покупателя, предложила Мадж. Гейлу же показалось, что потребовала, но судить ее за недовольство у него язык не поворачивался.
Так они оказались на дорожках, струящихся между палаток. Несмотря на разношерстность толпы, среди костюмов которых он признавал только героев комиксов, Хоторна не оставляло очень яркое ощущение дежавю.
На мосту парочка старательно что-то прикручивала к ограде. Через миг Гейл увидел, что это бабочка из лёгкой полупрозрачной, но яркой то ли бумаги, то ли ткани, и теперь она, как и остальные ее товарки, трепетала крыльями на легком ветру.
Ну это хотя бы не замкИ, от веса которых рухнули перила старого моста в центре прошлым летом. Власти бесчисленное количество раз призывали парочек к здравому смыслу, но откуда он у влюблённых? Они ведь настолько глупы, что считают, будто проживут вместе всю оставшуюся жизнь. ЗамОк же, по их логике, останется висеть и после их смерти, как символ вечной любви, а не кусок ржавеющего металла. И без всяких если.
Лиа немедленно захотела изучить незнакомые объекты, и Гейлу пришлось присесть на корточки, дабы ее визг не услышали на другом конце «слета». Лишь украдкой поглядывая на часы, в надежде что у него ещё будет время все вернуть в нужную колею, он тряс бабочками и нес радостный бред, стараясь увлечь девочку и не думать о более тривиальных вещах.
Скоро ее надо было кормить. И где? Хоторн размышлял: можно ли хотя бы думать о еде в присутствии книг? Бутылочка — это одно, но есть же ещё и различные пюре. Одна клякса — и его закопают под каким-нибудь дубом или утопят в пруду.
В добавок ко всему, Гейл лихорадочно придумывал пути отхода, когда подгузник принцессы достигнет предела наполняемости. А потом, после двух этапов квеста, наступит решающий: его высочество возжелает поспать.
Так его и кидало из крайности в крайность.
***
— Вот вы где! — Джоанна уперлась в перила мостика руками, дабы притормозить и не проскочить мимо. Со стороны же выглядело так, будто она пыталась преградить путь беглецу. — Финн, они здесь! — крикнула она куда-то в толпу, откинув голову назад, и снова посмотрела на хмурого Хоторна. — Мы вас обыскались.
— О да, верю… под столами искали?.. Очаровательные коленки, — Гейл чуть наклонился, рассматривая содранную с поджившей корочкой кожу на ногах Джоанны, и ухмыльнулся, давая понять, что в курсе, откуда взялись ссадины. — Надеюсь, у Финника не хуже?
Коленки у Джоанны горели, будто их натирали наждачной бумагой, но она в жизни в этом не признается. Как и вообще о наличии этого конфуза.
— Хоторн! Ещё слово — и мы уйдем. Без Лиавины.
— Ты решила напугать меня ребенком?
— Тебя — вряд ли, но вот у твоей пассии вид далёк от восторга, — Джоанна самодовольно улыбнулась. — Ты же не маму девочке подыскиваешь?
Гейл старательно молчал, крепко стиснув зубы от распирающего его возмущения.
О, как же ему хотелось придушить Мейсон в этот момент! Но было слишком много свидетелей. Да и руки заняты.
— Уйдете без нее, и она тут же отправится в приют, — мстительно прищурившись, пообещал Хоторн, — со всеми вещами.
На лице Мейсон мелькнула тень давшая понять, что Гейл задел ее любимую мозоль. И при разумном обращении с ней он может заставить делать женщину все, что ему угодно…
— Где Лиа? — чуть навалившись на Джоанну, поинтересовался Финник.
Он пытался выглядеть виноватым, но светился, как начищенная монета. И это бесило Гейла, несмотря на то, что он Одейра прекрасно понимал.
Черт, меньше чем за неделю он сам стал подстраивать жизнь под ребенка, меняя планы, хотя первым был готов сдать его на поруки инспекторам. А этот деятель, радеющий за уютный дом для младенцев, устраивает личную жизнь, забыв обо всем! Где справедливость?!
— Пытается ловить бабочек, — доверительно сообщил другу Хоторн. — И вещи не забудьте.
То ли знакомый голос, то ли движение воздуха, но в ту же секунду, как к ним присоединился Финник, Лиавина повернула в его сторону голову, потянула ручки и восторженно заелозила, угрожая выпрыгнуть из своих штанишек.
— Ты ж моя Тыковка, — заулыбался ей Финник, и, как только она оказалась на его предплечье, потерся носом о ее маленький носик. — Пойдем домой?! — девочка в ответ радостно загулила.
Предательница!
***
— Господи, неужели он выпустит ее в этом убожестве?! — искренне поразился Финник, краем глаза глядя в телевизор. На экране личность «на первый взгляд и не определить какого пола» городила частокол из коктейльных трубочек, стараясь выдать их за брюки. К этому полагался топ из изрезанных и затейливо скрепленных между собой красных стаканчиков и служившая головным убором ваза с фруктами, свисающими с краев гроздьями винограда. Больше всего Одэйра пугал топ, и ему было искренне жалко грудь модели, которую будет царапать сие творение.
— Помяните мое слово: он еще и выиграет, — откликнулась Джоанна откуда-то снизу.
По мнению Финника, этот участник мог выиграть, в случае если его модель выйдет только в шляпе, но благоразумно промолчал.
Джоанна тем временем продолжала валяться на спине на полу и играть с Лиавиной. Она покачивала стройными щиколотками вверх-вниз, продолжая демонстрировать окружающим голые коленки, продезинфицированные остатками текилы, обнаруженной в холодильнике, и смазанные мазью, срок годности которой подошел к концу всего три месяца назад.
— Тратата-тратата, — дурачась, запела она, и девочка, радостно улыбаясь, взлетела вверх на высоту рук Мейсон, — будет наша победа! — снова к груди.
Лиавина радостно барахталась в воздухе, с восторгом встречая мягкие бодания своего лба, лбом Джоанны при каждом приземлении. Она была довольно увесистой девочкой, но в руках Джо казалась пушинкой.
— Ты нас, кстати, кормить собираешься? — на секунду повернувшись к Финнику, потребовала Мейсон.
— Через десять минут.
— Мы это слышали полчаса назад.
И все-таки в этот раз внутренние часы Одэйра не подвели. К этому моменту стало известно, что наряд из трубочек занял второе место. Первое досталось вечернему платью из распоротых футбольных мячей.
Они дружно сидели за столом, уворачиваясь от недовольной ужином Лии, когда дверь открылась, и в квартиру ввалился Пит. Хмурый как туча.
— Что-то в издательстве? — после приветствия уточнил Финник. Вообще-то друг припозднился на пару часов.
— Все отлично, контракт мой, — каждой ноткой интонации подтверждая обратное, ответил Пит и скрылся у себя.
Финник и Джо недоуменно переглянулись.
— Мы лучше пойдем, — предложила Джоанна как только они закончили ужинать. — Иди сюда, Тыковка, — улыбнулась она девочке, радостно потянувшейся к ней на руки, — искупаемся, переоденемся. Дядям надо поговорить.
Так они и разошлись, каждый к нужным дверям. В комнате Мелларка хозяин яростно шелестел, и Одэйр с минуту обдумывал, стоит ли отвлекать друга.
Неожиданно дверь распахнулась.
— Ты идешь на свидание в таком виде? — выпалил неожиданно для себя Финник. Нет, он не пижон, но видок у Пита был пригодный разве что для пленэров, или как он там называл это мероприятие?
— Я никуда не иду. Китнисс меня бросила, — отмахнулся Мелларк, стараясь обойти соседа.
— А с этого места поподробнее…
