Не рыцарь

      — Я тут подумал…       Голос Майка звучит неуверенно, что с ним бывает… Да, чаще, чем он надеялся. Майк сидит на кровати поверх покрывала, нарушая идеальную гладкость заправленного постельного белья. До того, как он уселся, скрещивая ноги в коленях, на белом покрывале не было ни морщинки, ни возмутительной складочки. Теперь — останется как минимум ямка, как максимум — о ужас! — смятое одеяло.       — Звучит страшно. Мне готовить завещание?       Майк закатывает глаза, безмолвно вопрошая, за что ему такое наказание. Харви сидит к нему спиной, видит его только в отражении, и все равно — одна только поднятая бровь, и Майку хочется провалиться под пол. Или притянуть его к себе за галстук на кровать. Варианты опциональны, в принципе, взаимозаменяемы.       — Как будто у тебя не заготовлены три штуки просто на всякий случай, — ворчит Майк, не отвлекаясь, впрочем, от темы.       — Пять, — поправляет его Харви, улыбаясь краем губ. — Так о чем ты подумал? Какая гениальная мысль посетила голову надежды современной юриспруденции?       Из его уст это звучит практически издевательски, но Майк не теряет духа. Он ему сполна отомстит, позже.       — Кем бы ты был в мире фэнтези?       Харви случайно тянет за галстук сильнее, чем нужно, и петля стягивается на его шее, сдавливая горло. Он кашляет, краснеет, снова кашляет, поддевая плотную ткань пальцами и оттягивая ее. Майк смотрит на это с вежливым интересом, не вставая, впрочем, с места. Вид Харви, на которого напала святая святых, его итальянский галстук — Майк находит это крайне удовлетворительным.       — Майк, ты снова начал дуть? — сипло спрашивает Харви, поворачиваясь — наконец-то, — к нему лицом. Майк с потаённым наслаждением любуется покрасневшим лицом босса.       — Почему сразу — дуть, — фыркает он. — Читать, знаешь ли, надо не только постановления Верховного суда.       Майк видит, как на лице Харви отражается мыслительный процесс, сопоставляющий факты. Уже неделю Майк проводил вечера не в обнимку с работой, а с электронной книгой. На все вопросы он только отмахивался и уходил в другую комнату. Харви, конечно, мог бы выяснить, что именно читает его младший партнёр, но лучше делать загадочный вид и игнорировать все авансы демонстративной реверсивной психологии. Сам ведь расколется, рано или поздно. Майк уверен: Харви подозревал, что он читал что-то из разряда порно-эротического и поэтому не сознавался. Однако фэнтези... Такого Харви точно не ожидал. Майк расплывается в довольной улыбке, барабаня пальцами по колену. Ему нечасто удаётся удивить могучего Харви Спектра, лучшего юриста Нью-Йорка, самого коварного, расчётливого, хитроумного мужчину на свете. Титул Харви присвоил себе сам, и пусть Майк в этом никогда не сознается — в глубине души он с этим согласен.       — Я читаю не только постановления Верховного суда, — говорит Харви, поправляя манжеты. Жест, свидетельствующий о том, что его застали врасплох. Иногда Майку хочется довести его до истерики и сунуть в мускулистые руки швабру: в горячке Харви даже не заметит, как начнёт неистово драить полы.       — Спортивные сводки не считаются, — отвечает ему Майк.       Он готов спорить с ним до второго пришествия, однако момент уходит. Харви будто совершает магическое действие "выкл/вкл" и перезагружает самоуверенность до состояния "готов".       — Пожалуй, я был бы рыцарем, — говорит Харви, тонко улыбаясь.       Майк наклоняет голову на бок, прищуривается, будто пытается разглядеть сияющие доспехи.       — Не-е, — с сомнением тянет он. — Рыцарь из тебя не выйдет.       — Это ещё почему? — Брови взлетают вверх, родинка насмешливо дергается. — Аргументируйте ваши возражения, мистер Росс.       — Ну какой из тебя рыцарь. — Майк поднимает вверх кулак с сжатыми пальцами, поднимая один за другим по мере того, как оглашает позиции. — Рыцарь должен быть: а) справедливым, б) благочестивым, в) добродетельным. Ваша честь, нельзя не согласиться, что ответчик не обладает ни одним из обозначенных качеств. — Майк говорит громко, чётко, будто находится не в спальне потенциального кандидата в рыцари, а в зале суда. Голос уверенный, спокойный, в меру страстный.       — Значит, не обладает? — на лице кандидата в рыцари появляется коварная усмешка. Нет, рыцари так не улыбаются.       Харви отработанным движением развязывает галстук. Дыхание Майка на мгновение прерывается, но он быстро берет себя в руки, сказывается опыт судебных заседаний.       — Только если это в интересах клиента, — Майк успешно подавляет дрожь предвкушения, когда Харви снимает пиджак и аккуратно вешает его на спинку стула — обыденный жест, от которого кровь отливает от мозга в пользу области паха.       Харви подходит к кровати, наклоняется, опирается коленом на мягкий пружинистый матрац. Серая ткань брюк резко контрастирует с белым покрывалом.       — Что же вы замолчали, мистер Росс, — говорит он голосом, в котором совершенно точно нет ничего благочестивого. Голосом, принадлежащим по меньшей мере прислужнику самого дьявола.       Майк откашливается, потому что голос внезапно куда-то исчезает. Харви опирается на руки, и Майк видит, даже сквозь ткань дорогой рубашки, как напрягаются мышцы, когда босс неуловимым движением забирается на кровать.       — Как уже было отмечено, — продолжает Майк, — ответчик не обладает качествами, присущими рыцарям согласно…       Горячий язык пробегает по пальцам, заставляя — как мало ему надо, — Майка оборвать слова. Дыхание сбивается. Харви, не сводя глаз с младшего партнера, обхватывает губами поднятые пальцы и медленно скользит вниз, наблюдая за реакцией.       Она не заставляет себя ждать. Ткань пижамных штанов натягивается, вздыбливается, выдавая Майка с головой. Харви выпускает его пальцы на волю, улыбается. Улыбка такая, что не сиди Майк на кровати — упал бы тотчас. Колени не выдержали бы напряжения, сдаваясь под тяжестью аргументов.       — Согласно? — вопросительно смотрит на него Харви, наклоняясь ниже. Рука касается груди, соскальзывает ниже, опускается на напряженную плоть. — Мистер Росс, вы странно дышите. Вам плохо?       Майк чертыхается сквозь зубы. Связно мыслить становится сложнее с каждым поглаживанием длинных пальцев. Иногда он себя ненавидит за то, что Харви может так легко сбить его с мысли. Остается радоваться, что в суде — настоящем суде, — нельзя отвлечь оппонента путем последовательного соблазнения.       Не в силах больше сдерживаться, Майк подается вперед, цепляясь за расстегнутый воротник рубашки, безжалостно сминая свежевыглаженную ткань. Хочет поцеловать этого расчетливого, коварного совершенно не рыцаря, как пальцы, скользящие по тонкой ткани штанов, сжимаются чуть сильнее, чуть теснее, и с губ срывается стон.       Нет, Харви Спектр определенно не рыцарь. Скорее уж змей-искуситель.