First love

Мэйлин вернулась домой только под вечер. Сразу же после окончания уроков Сокджин потащил её на первый этаж — в аудиторию, где проходили занятия кулинарного клуба. Он полчаса болтал с главой (девушка всё это время занималась бесполезной зубрежкой формул по физике), потом Джин решил, что неплохо бы зайти в магазин посуды, где он купил новую сковородку и несколько форм для выпечки. Видимо, вдохновлённый разговором в клубе, он решил лишний раз убедиться в своём непревзойдённом таланте к готовке. Когда Мэйлин добралась до дома было почти семь часов. Отец успел вернуться домой и меланхолично занимался ужином. — Тебе чем-то помочь? — поинтересовалась девушка. Она быстро накинула домашнюю одежду и пришла на кухню в поисках какой-нибудь работы. Он отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от плиты. — Я сам. Примерно в половину восьмого они сели за стол. — Приятного аппетита, отец. — И тебе, Мэйлин, — ответил он, погружённый в свои мысли. Его уставшие, карие глаза хаотично пробегали по страницам газеты. Большинство родственников говорят, что Мэйлин похожа на него. На самом деле это не совсем так. Единственное, что ей удалось унаследовать от своего отца — своеобразный характер и морщинку между бровей, когда хмурится. Остальное, начиная с разреза глаз и заканчивая хрупким телосложением, досталось от мамы. Линтиен много думал и мало говорил. Ещё с раннего детства Мэйлин уяснила этот простой факт. Он всегда пропадал на работе, чтобы сделать жизнь дочери и жены более обеспеченной, и его упорный труд не пропал даром. Тот самый дом, который он продал в Тонхэ, был просторным и очень уютным, с прекрасным садом и беседкой из светлого дерева. По вечерам в ней собиралась вся семья, чтобы попить чай и почитать вслух сочинения какого-нибудь иностранного классика. Неподалеку от этой беседки было окно маминой спальни. Там стоял красивый черный рояль, отполированный до блеска. Летними вечерами мама проводила за ним по несколько часов, а Мэйлин и Линтиен сидели в беседке, лениво потягивая холодный лимонад, и наслаждались её великолепной игрой. Однако печаль, засевшая в Мэйлин с того самого момента, как она узнала, что мамы больше нет, быстро вернула её в холодную опостылевшую реальность, сухим комом застревающую в горле. Тен посмотрела в свою тарелку и помешала остывший рамен. Отец так и не научился его вкусно готовить. Но это было куда лучше её собственных потуг приготовить что-то более менее съедобное. — Как дела в школе? — неловкую тишину разрушил тихий голос отца. Он опустил ежедневную газету на уровень глаз. — Как Сокджин? Это было так странно. Мэйлин забыла то время, когда Линтиен интересовался её делами. Пожалуй, в этом плане они действительно были похожи. Оба скупы на эмоции и проявления любви друг к другу, не любят навязываться и как-будто всё время находятся в некой прострации. Наверно смерть Мэйфенг повлияла на них так кардинально. — Школа довольно хорошая, — неуверенно заговорила девушка, рассматривая свои ладони. — Уже кое с кем познакомилась. А Сокджин… он в восторге от всего. Тёмные глаза Линтиена какое-то время сканировали дочь из-под прямоугольных стекол очков. — Понятно. Это хорошо, что тебе нравится. Мэйлин кивнула и ещё усерднее принялась заправляться невкусным раменом. Неловкость достигала фееричных оборотов, но она понимала, что отец предпринимает попытки разрушить воздвигнутую между ними стену. Лучше уж неловкость, чем равнодушие, и так будет всегда.

***

Следующий школьный день смог удивить ничуть не меньше, чем предыдущий. Мэйлин радовало хотя бы то, что она теперь знакома с Хосоком, потому как он с удовольствием болтал с ней и Сокджином на переменах, проявляя участие к незавидной судьбе новеньких. В этот день Мэйлин удалось представиться некоторым одноклассникам. В основном это были девушки. Впрочем, все эти знакомства происходили по инициативе Джина, поэтому ничего удивительного. Но среди всех дам нового класса Мэйлин заинтересовала совсем непохожая на них личность. Она была тихая и красивая, сидела за первой партой первого ряда, впереди мрачного Мина Юнги. — Её зовут Шин Сунан, — пояснил Хосок. Они сидели в конце класса и обсуждали весенние фестивали. В один момент Чон заметил взгляды Мэйлин в сторону очаровательной незнакомки. — Можешь подойти и познакомиться, если есть желание. Мэйлин в смятении опустила взгляд, выбрав молчание. Только Сокджин знал, что знакомства вообще не её конек. — Довольно милая. Наверняка от поклонников отбоя нет, — отметил он. — А ещё она выделяется среди остальных девушек. Хосок вновь улыбнулся, но на этот раз его улыбка показалась участливой. Словно он сочувствовал этой Сунан. — Ты прав. Шин действительно имеет популярность у парней, но все давно привыкли к тому, что она их избегает. И вообще, Шин очень непросто. Девушки, в особенности нуны, недолюбливают её, — сказал Хосок, переводя взгляд на склонившуюся над книгой Сунан. Её медовые волосы были заплетены в очаровательный хвостик и вились на концах. — Это глупо, — между бровями Мэйлин залегла отцовская складка. Чон пожал плечами. — Я с тобой согласен, но не все люди могут смириться с различиями в таланте или внешности. Шин повезло, что она красивая, но при этом и не повезло вовсе. Думаю, ты понимаешь о чём я. Тен утвердительно кивнула. Хосок был предельно точен в своих суждениях и от этого не становилось легче. В конце концов, девушка не виновата, что её окружает толпа завистниц. Люди очень не любят тех, кто на их фоне выделяется и выходит за привычные рамки посредственности. Не важно в чем. Когда до звонка на урок оставалось минуты две, в класс вернулся Мин Юнги. Интересно, куда он уходил? Неужели, он взаправду всё свободное время проводит в музыкальной студии? Взгляд Мэйлин задержался на нём дольше обычного. Вчера не удалось его как следует рассмотреть, и на то были веские причины. Волосы Юнги были мятными и слегка растрепанными, словно он спешил. Одежду Юнги носил вполне себе обычную: джинсы с протертыми коленями, белую футболку без рисунков, черную длинную ветровку и конверсы. Ничего, что могло бы показаться странным. Но при этом Мэйлин остро чувствовала, что этот парень совсем не прост. Такие как он, вечно молчаливые и нелюдимые, часто оказываются такими только на первый взгляд. Однако, вчера этот Юнги так смотрел на неё, что у Мэйлин не появилось ровным счётом никакого желания узнавать его получше, хоть они, вроде как, уже знакомы. Она так сильно задумалась о сущности Мина Юнги, что только секунд десять спустя заметила на себе его пронизывающий до костей взгляд, полный откровенного равнодушия. Он смотрел на неё, как на чужака и нарушителя спокойствия. В любом случае, это было лучше, чем вчерашнее невесть откуда взявшееся раздражение. Сглотнув, девушка торопливо отвела взгляд. Ей стало не по себе и это очень бесило. Зачем так вообще на людей смотреть? От непонятного смятения Мэйлин спас звонок на урок. Иногда он бывает очень вовремя. Powfu - a classmate from a different world Большую перемену Сокджин захотел провести в хореографической студии. — Хосок звал нас с собой, — напомнил он сразу после окончания мировой истории. — Кстати, сегодня утром я испёк шоколадные маффины в новых формах для выпечки. Энтузиазм Джина был слишком заразительным. Мэйлин, как вечно попадающая под его влияние, вскоре шагала следом за ним на третий этаж, прямо в хореографическую студию. По рассказам Хосока, он проводил в ней большую часть большой перемены и иногда захаживал на маленьких. И это только в учебное время. Если память Мэйлин не изменяла, Чон тренируется там дни напролет. Наверняка у него есть большая мечта, связанная с танцами. Стоило им подняться на третий этаж, как они сразу услышали энергичную музыку и голоса, доносившиеся из студии. Внутри было всего два человека: Хосок и незнакомый парень, очаровывающий с первого взгляда. Мэйлин впервые его видела. — Всем привет, — на входе пропел Сокджин, пока девушка трусливо выглядывала из-за его плеча, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к чуждой ей обстановке. Хосок развернулся и одарил новоприбывших сияющей улыбкой. — Вы все-таки пришли, — рыжеволосый остановил музыку и прошествовал к ним танцующей походкой. — Ну, мы же обещали, — тихонько отозвалась Мэйлин. Ей было неуютно от заинтересованного взгляда незнакомого парня, но при этом не хотелось совсем уж выглядеть особняком. Тут Хосок спохватился. — Точно, надо вас познакомить… — Меня зовут Пак Чимин, — незнакомец подошел ближе. — Учусь в параллельном. Чимин был немного ниже Хосока. Как отмечалось выше, этот парень был очаровательным. Всё в нем казалось милым и мягким, начиная с пшеничных, прямых волос и заканчивая растянутым кремовым свитером. Когда Чимин улыбался, он напоминал ребенка: непосредственного и доверчивого. — Очень приятно, — Джин снова приводил свои чары обаяния в действие. — Я Ким Сокджин, одноклассник Чона, — он перевёл на Мэйлин красноречивый взгляд, отчего та немного стушевалась. — Тен Мэйлин, — её голос был тише, чем нужно. — Одноклассница Сокджина. Улыбку девушка не смогла выдавить, но, к счастью, Джин и Хосок взяли всё в свои руки. — Ким и Тен новенькие, — пояснил Президент. — Вчера они впервые переступили порог нашей школы, так что пока многого не знают. — Если вам что-то нужно или будут какие-то вопросы, спрашивайте. Я постараюсь помочь, — Чимин перевел взгляд с Джина на Мэйлин. — Не стесняйтесь. Затем, с детской улыбкой на губах, он подошёл к девушке и положил руку ей на плечо, словно в подбодряющем жесте. Мэйлин оторопело уставилась на него — было непривычно входить в тактильный контакт с совершенно незнакомыми людьми, но этот милый Чимин почему-то не вызвал у неё отторжение, как происходит почти во всех случаях. Он, будто, светился искренностью и настоящим желанием поддержать. Они переместились в угол студии и присели на пол. Пока Хосок заводил новый разговор, Мэйлин успела как следует оглядеться, потому как вчера они лишь бегло всё рассмотрели. Здесь было очень просторно. Белые стены и множество зеркал, столик для ноутбука и колонок, в противоположном углу полка со специальной литературой, спортивными журналами и картотекой участников. Под потолком находились длинные светодиодные лампы. Неподалеку от места, где устроились ребята, было большое окно. Оно выходило на задний двор школы. Там Мэйлин ещё не приходилось бывать. — Кстати, у меня кое-что есть, — над самым ухом Тен раздался взволнованный голос Сокджина. — Я готовкой балуюсь, и подумал, может вы захотите попробовать… — Не прибедняйся, — невольно фыркнув, она тут же словила внимательный взгляд Чимина. — Так вот, — невозмутимо продолжил Сокджин, игнорируя реплику подруги. — Я вчера купил новые формы для выпечки и испек шоколадные маффины. — Знаете, я всегда люблю покушать, — улыбнулся Пак, явно заинтересованный таким предложением. Джин выудил из школьной сумки большой бумажный пакет из крафта, в которые, обычно, в кондитерских упаковывают выпечку. Внутри лежали шоколадные маффины небольшого размера. — Угощайтесь, — Ким поставил его посередине и жестом предложил попробовать. Долго упрашивать не пришлось. — Это восхитительно! — Хосок округлил глаза. — У тебя выходит даже лучше, чем у моей сестры. — Вкусно, — согласился Чимин. — А можно я ещё один возьму? Джин от похвалы смутился и что-то сбивчиво бормотал. У Мэйлин это вызвало только улыбку. Всё-таки взаимоотношения с другими людьми у него складывались весьма неплохо, потому что он действительно этого хотел. Что до Мэйлин, она до сих пор не определилась со своими позициями. Одна часть её хотела начать всё с чистого листа: найти новых друзей, записаться в кучу разных кружков и с головой погрузиться в водоворот школьной жизни. Но другая часть была против. Она напоминала девушке о жизни в Тонхэ и о смерти мамы. О таком не забудешь, даже сильно попытавшись. Пока все общались между собой, Мэйлин только с виду была рядом с ними. В те минуты её не отпускали вопросы, которые Тен задавала себе на протяжении последних шести месяцев. «Смогу ли я снова почувствовать себя счастливой? Смогу ли расслабиться и спать по ночам спокойно? Получится ли у меня найти новых друзей? Будет ли в моей жизни цель, к которой я буду непременно стремиться?». Жаль, нельзя заглянуть в будущее и найти все ответы. Хотя, с другой стороны, будет ли жизнь казаться интересной, если всё знаешь наперед? Чье-то лёгкое прикосновение вывело Мэйлин из глубоких размышлений. — С тобой всё в порядке? — это был Чимин. Он смотрел на неё внимательными, понимающими глазами. Словно он догадывался о причинах беспокойства новой знакомой. — Прости, — Мэйлин через силу смогла улыбнуться ему. — Немного задумалась. — Не переживай, всё будет хорошо, — по-прежнему глядя ей в глаза, он мягко сжал её узкую ладонь. Мэйлин снова оторопела от удивления. Какой он… эмпатичный. Она вдруг поняла, что этот парень вызвал у неё простое человеческое чувство симпатии. Чимин долго ждал звонок с последнего урока. Биология тянулась слишком медленно и была ужасно скучной. Ему едва хватало сил не взвыть, когда старая учительница за десять минут до конца урока объявила новую тему. К счастью, она не стала мучить их, и, задав двойное домашнее задание, отпустила школьников. — Я думал не выдержу, — тараторил Чимин, стоило ему выйти за пределы класса. — Эта тема была слишком нудной. Рядом с ним шел Ким Намджун, друг и по совместительству одноклассник Пака. Намджун был высоким, на полголовы выше небольшого Чимина. У него были пепельные волосы, часть которых была зачесана назад, загорелая кожа и взгляд уверенного в себе человека. Руки Намджун держал в кармане черных брюк известного иностранного бренда. Походка Кима была неторопливой и плавной. Шедший вприпрыжку Чимин забавно смотрелся на его фоне. Несмотря на абсолютно разные ценности, уровень жизни и семейный уклад, Ким Намджун и Пак Чимин смогли найти общий язык и подружиться. Год назад они познакомились на церемонии вступления. Намджун заметил милого Чимина в толпе нервных первоклассников и стал незаметно за ним приглядывать. Позже оказалось, что они в одном классе. Спустя время у Пака не заладилось с английским языком. Ещё в средней школе Чимин получал по нему самые низкие баллы, а бывало и того хуже. Намджун не стал медлить: предложил однокласснику свою помощь, потому что знал английский не хуже корейского. В его семье, по статусу аристократичной, английский изучался в обязательном порядке на таком уровне, что можно было спокойно завести беседу на любую тему с любым человеком, который говорит на этом языке. Намджун действительно улучшил английский Чимина, тогда они и подружились. В школе поговаривали, что их связывает что-то большее, чем простая дружба, но никто с точностью сказать не мог. До поры до времени об этом судачили все, кому не лень. Но в один прекрасный день Намджун припугнул парочку самых ярых сплетников, а остальные заткнулись сами по себе. Только изредка в самых тёмных уголках школы можно было услышать упоминания о возможной связи Намджуна и Чимина. И то, мимоходом, шёпотом и по секрету. Так они и дружили, полностью забивая на диаметрально противоположные характеры. Намджун был сильным, самоуверенным, наглым и влиятельным. Его боялись, ненавидели и втайне уважали. У него была своя банда, приятели, деньги, любовники. Он никогда ни в чём себе не отказывал. Чимин, в свою очередь, был мягким, дружелюбным и самую малость наивным. Ему нравились милые вещи, он любил мечтать и часто забывался в своих фантазиях. Кроме того, Чимин был популярным. С ним многие общались, но в основном это были девушки. Одна половина видела в нем свою «подружку», с которой можно обсудить школьные слухи и модные аутфиты, а другая, наоборот, была нацелена на Пака, как на парня. Врагов у Чимина не было, потому что он всегда был под надежным крылом Намджуна и никто даже не задумывался о том, чтобы обидеть его. — Слушай, я не успел тебе рассказать кое-что интересное, — Пак первым выскочил на улицу. — Погоди, — Намджун потянул его за капюшон куртки. — Повернись. Чимин послушно повернулся, не прерывая своего рассказа. — Ты слышал, что в параллель перевелись двое новеньких? Ким отрицательно покачал головой. Видимо он прослушал эти новости, занятый своими делами. — Так и заболеть недолго, — Намджун застегнул молнию на куртке Чимина под самый подбородок. — Март только начался, поэтому нужно быть осторожнее. Любопытные зеваки с интересом оборачивались, но, уловив, пытливый взгляд Кима, поскорее уносили ноги. Светловолосый недовольно фыркнул. Вечно Намджун ведет себя чересчур заботливо по отношению к нему. Но с другой стороны, Чимин это давно заметил и принял к сведению… — Так вот, сегодня я познакомился с этими ребятами. Парень и девушка. Оба классные. Девушка милая и застенчивая. На большой перемене мы славно поболтали, а парень ещё шоколадными маффинами собственного приготовления угостил. Пальчики оближешь! — И где же ты такого парня нашел? Он, случаем, не шеф-повар? — Джун криво улыбнулся. Такие эмоции Ким проявлял не часто, но Чимин был особенным и Намджун всегда был искренним с ним. — Их зовут, — тут Чимин спохватился. — Вон они! Пак остановился и помахал им рукой. — Эй, ребята, идите к нам! Сокджин и Мэйлин вскоре поравнялись с Намджуном и Чимином. Вот тут и начались странности. — Ещё раз привет! — Пак был явно доволен новой встрече. — Привет, — Тен мягко улыбнулась ему. На душе тут же потеплело от вида этого милого парня. Пока эти двое обменивались приветствиями, Намджун и Сокджин в каком-то неверии разглядывали друг друга. Намджун выглядел совершенно огорошенным, словно он видел призрака перед собой. Джин смотрел примерно так же. Зрачки его глаз за долю секунды стали стеклянными, а лицо совсем бледным. Брови Мэйлин поползли вверх. Она заметила, как дрожали руки её друга. Такие привычки выдавали Джина с головой. — Сокджин, а что… Однако девушка не успела договорить. — Мэйлин, мы уходим, — Джин крепко сжал запястье девушки и потянул её в сторону школьных ворот. — Прости, но мы очень спешим. Последнюю фразу он адресовал растерявшемуся Чимину. Для такого теплого и светлого человека, как Ким Сокджин, его голос звучал слишком резко и холодно. То ли он заставлял себя через силу говорить таким тоном, то ли он вовсе не такой, каким хотел казаться в хореографической студии. Как только парочка исчезла из поле зрения, оторопевший Чимин смог прийти в себя. — И что это было? Затем Чимин перевел взгляд на Намджуна. Его лицо стало совсем непроницаемым, но в глазах читалась одному ему известная печаль. Стоп. Печаль? С чего бы это ему быть печальным? — С тобой всё нормально? — Пак аккуратно потянул Намджуна за рукав бежевого пальто. Ким словно в трансе находился. Он смог отозваться спустя секунд десять. — Да, я в полном порядке. Когда парни покинули школьный двор, Намджун вытащил из сумки упаковку сигарет и с наслаждением закурил, выпуская сизый дым в пасмурное мартовское небо. — Слушай, Намджун, — начал было Чимин. — Всё действительно нормально. Чимин замолк. Он нутром почуял, что разговоры сейчас ничего не дадут. В ту самую секунду, когда Намджун и Ким Сокджин встретились, Чимин ощутил слабую тревогу, которая могла быть преддверием чего-то сильного и неуправляемого. Сначала он подумал, что это его воображение, но поведение Намджуна было слишком странным, не вписывающимся в привычные рамки. Стоило Джину переступить порог дома, как он заперся в своей оранжерее. Здесь, среди огромного количества цветов и любимых вещей, пришло долгожданное чувство безопасности. Он сразу же попрощался с Мэйлин, толком ничего ей не объяснив. Со стороны Сокджина это было верхом невежества, но пересилить переполнявшие его страх и боль он не мог. Джин интуитивно искал спасения в родной оранжерее, в которой хозяйничал только он один. В просторной комнате, заставленной горшками с фикусами, драценами, гибискусами, крохотными фиалками, кактусами и навесными папоротниками, он ощущал себя, как в самой надежной крепости. Здесь всегда спокойно и тихо, много света и чистого воздуха, время, кажется, застыло навсегда. Сокджин мог часами сидеть в этой оранжерее, слушая мелодичную музыку и читая классиков прошлых лет. Сквозь прозрачные стены оранжереи Джин видел задний двор, в котором в тёплое время года росли фруктовые деревья и любимые розы матери. Ещё с переезда в Сеул госпожа Ким стала приобретать фикусы и герань, и ставить в разных частях уютного двухэтажного домика. Тогда Сокджин предложил построить оранжерею. У господина Кима не было выбора. Однако родители Джина проводили много времени на работе и ухаживать за всеми цветами, которые покупала госпожа Ким, не было возможности. Этим стал заниматься Джин. Он всерьёз увлекся выращиванием цветов и оранжерея стала его вторым домом. Сюда, время от времени, захаживали родители, но, по большей части, Сокджин был в одиночестве. С каждым годом он выращивал больше растений, договорился с отцом о покупке удобных кресел, милого столика, навесной полки и небольшого шкафчика для всякой чепухи. К моменту перехода во второй класс старшей школы, оранжерея носила чёткий отпечаток личности Джина. Для него она была покоем и усладой. После такого потрясения парень закрылся здесь вместе с пыльной коробкой из прошлого. Сокджин всё ещё не верил, что в действительности встретился с этим человеком. На его коленях лежал коричневый альбом для фотографий. В верхнем углу обложки была выгравирована небольшая золотистая бабочка. Сокджин не решался притронуться к нему. Спустя долгие пару минут он всё-таки пересилил себя, раскрыл злосчастный альбом и принялся листать тонкие страницы. Почти на каждой общей фотографии был изображён угловатый мальчишка с тёмными непослушными волосами. На его загорелом лице сияла задорная улыбка, от которой появлялись очаровательные ямочки на щеках. Когда Сокджин добрался до последних страниц, этот паренёк выглядел более мужественно и вполне напоминал уверенного в себе Ким Намджуна из настоящего. На ощупь Джин достал из коробки круглые очки в тонкой золотой оправе и дрожащими пальцами нацепил себе на переносицу. В этот момент его трясло с головы до ног. В шоколадных глазах плескался страх вместе с отчаянием. Он словно вернулся в среднюю школу, отныне ему ненавистную. — Почему? Его ломкий голос отразился от стеклянных стен и вибрациями растворился в воздухе. У тишины не нашлось ответа на этот вопрос. «Почему именно сейчас?»