First love

Aimer — Kataomoi В пятницу в хореографической студии людей было больше, чем обычно. И дело не в Чонгуке, наконец присоединившемуся к танцорам. Почти каждый день к Хосоку приходили первоклассники и упрашивали записать в кружок, хотя время для этого уже давно прошло. Но Президент был слишком добродушным, чтобы отказать им. Поэтому с его лёгкой руки в клубе появились десять новеньких. Сегодня Хонгён и Чонгук пришли первыми. Не считая их, был только Хосок. Он уже переоделся и не спеша разминался под какую-то позитивную песню. — Привет, Хонгён! — он поприветствовал её. — О, Чонгук. Наконец-то ты пришёл. Учитель спрашивал о тебе. — Привет, — Чон махнул рукой. — Я чудом смог вырваться. После того как ребята переоделись, Чонгук вышел в коридор, чтобы поговорить по телефону с родителями, а Хонгён присоединилась к Хосоку. Она стояла в паре метров от него и старательно разминалась, исподтишка посматривая на Президента. Любое его движение не оставалось без внимания. В последнее время Чон Хосок стал занимать слишком много места в душе впечатлительной Хонгён. Как и многих девушек, её сначала заинтересовала внешность: высокий, с ярко-рыжими волосами и красивым лицом, он невольно притягивал взор. А потом она увидела, как он танцует: экспрессивно, с полной отдачей, душой и необыкновенным талантом. Это стало уже вторым фактором, который повернул жизнь Хонгён в другую сторону. Она нашла его в твиттере и инстаграме, стала тайком наблюдать за ним на переменах и общих занятиях. На первых порах это носило совсем безобидный характер. Сон просто заходила в его твиттер раз в несколько дней и читала новые посты, если они выходили. Тоже самое касалось инстаграма. Хосок не часто выкладывал фото, но если такое случалось, Хонгён ощущала непонятное волнение и жгучий интерес. Ей хотелось больше знать об этом человеке, но возможности не было. На переменах она невольно искала рыжую макушку в толпе, а если находила, то всегда улыбалась на его приветствия и какое-то время думала об этом. Всё изменилось спустя неделю. Хонгён начала понимать, что вокруг неё что-то меняется, но на самом деле менялась она сама. Сон с нетерпением ждала каждое занятие, старалась приходить в студию даже в те дни, когда учитель Хван не преподавал. Её как магнитом тянуло на третий этаж и ничто не могло пересилить это желание: ни недовольства ни о чем не подозревающего Тэхёна, ни проницательные взгляды Чонгука. Также она обращала внимание на широкий круг общения Хосока. Невольно Хонгён примечала людей, тип общения, манеру держаться и прочие донельзя странные вещи. Ей хватило какой-то жалкой недели, чтобы помимо внешней красоты Чон Хосока, увидеть внутреннюю. Она была подобна солнечному свету — безотчетно манила и дарила гармонию, и тепло. Сон пыталась вбить в свою несчастную голову, что Президент притягивает её исключительно, как хороший человек. Всё-таки она не одна такая. Однако с каждым днём убеждать себя в этом становилось чертовски сложно. — Не хочешь потанцевать со мной? — где-то рядом раздался мелодичный голос Хосока. Хонгён, едва заметно вздрогнув, обернулась. Она так сильно задумалась, что даже не заметила его приближения. — Прости? — переспросила девушка. — Не расслышала. — Не хочешь потанцевать со мной? — спокойно повторил Хосок, глядя ей прямо в глаза. Он даже не догадывался, что в этот момент происходило в сердце Хонгён. — Да, конечно, — Сон кивнула. Она ощутила как невесомые чёрно-рыжие бабочки порхают внутри, вызывая невольную улыбку. Неконтролируемое счастье накрыло Хонгён с головой. Пожалуй, весна в этом году наступила для неё слишком рано. Чон прищурил глаза и внимательно оглядел девушку. — Всё в порядке? Хонгён снова кивнула, но когда удовлетворенный Хосок отошёл, чтобы включить музыку, она поправила волосы, готовясь выложиться по полной. Ведь это первый танец, который они исполнят лишь вдвоём. Заиграла лёгкая, ненавязчивая музыка. В этот момент Хонгён почувствовала себя ещё лучше. Она буквально растворилась в мелодии и двигалась по наитию. Все ненужные мысли ушли на второй план. Так было всегда. Стоило Сон погрузиться в танец, как все переживания и заботы исчезали, оставалось только чувство небывалой лёгкости и драйва. Хонгён ощущала, как рядом двигается Хосок и как их танец внезапно становится поразительно синхронным. Лишь когда музыка закончилась, Сон откинула с лица темные пряди и повернулась к Президенту. Тот широко улыбался, явно довольный их общей демонстрацией. — Это было здорово, — признал он. — Не знаю, говорили тебе подобное или нет, но у тебя превосходная синхронизация. Ты довольно быстро вливаешься в танец. Я ещё с первых занятий заметил. От его похвалы сердце Хонгён перевернулось и ускорило свой стук раза в три. Если он заметил синхронизацию ещё с первых занятий, то это значит, что он наблюдал за ней. Отчего то эта мысль согревала её. — Спасибо. В студию вернулся Чонгук. На его лице была гримаса недовольства, явно как-то связанная с разговором по телефону, но стоило Чону заметить сияющую подругу и доброжелательного Хосока, как всё встало на свои места. Чонгук еле сдержал улыбку, так и норовившую выступить на лице. Он не был точно уверен в своих предположениях, но всё смахивало на единственный вариант. Хонгён, заметив Чонгука, немного подобралась. Она всё ещё намерена скрывать это странное поведение, пока не найдётся нужных слов, чтобы донести их до лучших друзей. К тому же, это не было единственной проблемой. — Ну как? — девушка шагнула ему навстречу. — Отец наверняка ворчал, а мать причитала, верно? Чонгук лишь фыркнул на её слова. Жаль, что Хонгён не знает, как очевидна её медленно проявляющаяся влюбленность. Всё-таки он знаком с ней почти десять лет и это дает явные преимущества. К началу третьей недели в новой школе Мэйлин наконец почувствовала себя более менее комфортно. Учебные коридоры уже не вызывали у неё панику и непонятную тревогу, на расфуфыренных девиц ей было в принципе плевать (хотя её поступок на вечеринке так и не был забыт), а с Джином и Хосоком было очень здорово проводить будни за разговором. Общительный Президент понемногу вводил их в курс всех школьных дел и всегда вызывался помочь, если это требовалось. Постепенно страх неизвестности отпускал Мэйлин, как и ночные кошмары. Всё казалось проще и лучше. Она конечно понимала, что такая безмятежность не будет постоянной, но подобные перемены всё равно радовали. Мэйлин хотелось верить, что однажды Сеул станет её родным городом, который она будет знать вдоль и поперёк. Пока что её неизменным проводником был Сокджин. В прошлые выходные они ходили в театр, а на следующих Джин планировал потащить девушку на Мёндон. От такого заявления у Мэйлин был культурный шок. Она уже представила сколько денег можно оставить в этом удивительном месте. Если в общих чертах, то всё было тихо и мирно. Единственное, что иногда тревожило Мэйлин, это её мрачный и необщительный одноклассник. После случая на домоводстве Мин Юнги ещё сильнее укрепился во мнении, что она безнадёжная растяпа. И он был прав. Беззаботный Хосок уверял её, что всё нормально и не стоит обращать внимание на подковырки Юнги, ведь он любит поворчать и всё такое. Но Мэйлин это не особо успокаивало. Находясь рядом с Мином, девушка чувствовала постоянное напряжение. Сокджин это замечал и иногда пускал в сторону подруги глупые шуточки, но обычно его веселье далеко не заходило. Вернувшись под вечер домой, Мэйлин поняла, что её наконец-то посетило желание сделать свою комнату более уютной. С переезда прошло немало времени, а она до сих пор не разобрала все коробки. Они одиноко ютились в пустом углу, покрытые лёгким слоем пыли. Мэйлин переоделась в домашнюю одежду, включила любимую музыку и занялась делом. Сначала она освободила комнату от коробок, предварительно разложив вещи по своим местам, потом убралась и только в самом конце решила её приукрасить. На одну из стен был повешен небольшой плакат горячо любимых day6, пространство окутано кучей рождественских гирлянд, полка заполнена книгами. Немного подумав, девушка поставила около книг несколько семейных фотографий в классических деревянных рамках. На одной из них были отец, мать и пятилетняя Мэйлин у берега Японского моря, которое омывало их маленький Тонхэ, с цепочкой тянущихся на фоне гор, на другой Мэйлин и Сокджин незадолго до поступления в старшую школу (госпожа Ким долго не могла сфотографировать их, потому что оба покатывались со смеху), а на третьей семья Тен была запечатлена незадолго до смерти Мэйфенг, которая улыбалась ярче всех на фотографии. Последними штрихами к преображению новой обители стал шкафчик с огромным количеством упаковок самого разного чая, акустическая гитара в углу, полароиды сделанные Сокджином на прошлых выходных и фигурки из Наруто на письменном столе. Там же стоял электрический чайник и кружка в форме Букли. Мэйлин вырубила свет, включила гирлянды и придирчиво оглядела комнату. Выглядело вполне сносно. Конечно не так, как в Тонхэ, но точно не убого. Если она купит ароматических свечей и палочек, то всё, возможно, будет отлично. В такой атмосфере и читать приятней. Линтиен вернулся поздно. Деликатно постучав, он вошёл, перед этим привычно потоптавшись на пороге. Как будто он искал достаточно вескую причину, чтобы войти. Это было до смешного грустно. — Привет, — Мэйлин подняла на него взгляд. Обложившись книгами, она упрямо пыталась понять новую тему, которую сегодня объяснял учитель Пак. Ей очень не хотелось повторения той истории. Уж лучше она с горем пополам решит упражнение у доски, чем примет помощь от кого-то вроде Юнги. — Привет. Я вернулся, — констатировал отец, разглядывая её комнату из-под стекол очков. — Ты решила разобрать вещи? Стоит отметить, что он никогда не давил на неё. Особенно сейчас, когда Мэйлин начала воспринимать жизнь без лекарств и походов к психотерапевту. Она больше не кричала во сне и не замыкалась слишком сильно. Впрочем, Линтиен тоже очень старался не уходить в себя. Любое предложение выпить после работы с коллегами воспринимал негативно, потому что те первые три месяца были настоящей мукой. Он винил себя в том, что вместо того, чтобы помочь дочери, Линтиен и сам раскололся на части. — Ага. Как дела на работе? — дежурно поинтересовалась Мэйлин. Нужно говорить о чём угодно, чтобы стена между ними не становилась толще. — Отлично. Внезапно на глаза Линтиену попалась фотография одиннадцатилетней давности. Та самая, у моря с цепью гор. Он невольно сглотнул, глядя на прекрасное лицо своей жены. Он сжал руку в кулак, ощущая как обручальное кольцо впивается в безымянный палец. Внутри в очередной раз что-то оборвалось, но Линтиен не хотел подавать виду. — Ладно, я пойду ужинать. Если захочешь, присоединяйся. За ним неслышно закрылась дверь. Мэйлин тяжело выдохнула. Она заметила произошедшее. Они по-прежнему слишком далеки. Стена между ними не стала толще. Но и тоньше она однозначно не стала. Намджун уже минут двадцать околачивался на первом этаже. Чимин попросил подождать его, чтобы после репетиции они могли сходить на какой-то боевик, о котором Пак говорил последние три недели. Джун не был против. Дел, как таковых, сегодня не намечалось, домой он никогда не спешил, соответственно, провести лишние пару часов в компании милого друга было перспективно. К тому же, это ещё один повод сблизиться. Ведь Намджун с прошлого года намекал Чимину, что не прочь перейти на новый уровень дружеских отношений. Вопрос в том, правильно ли его поняли. Намджун отнюдь не был глупым, как раз наоборот. Он не давил на Чимина и готов был ждать сколько потребуется. Чутье не подвело его. Медленно, но верно, Пак отзывался на его заботу и внимание, уже не впадал в шок от неоднозначных прикосновений и порой смущающей близости. Чимин привык и ему даже нравилось ходить по этой тонкой грани. Он был единственным, кто мог нарушить привычный порядок вещей и Чимин был очень близок к этому. — Намджун! — он подкрался незаметно и обнял Кима со спины. Губ Намджуна коснулась лёгкая улыбка. Пак был очень непоседлив и это было одно из тех качеств, которые привлекали его. Кто бы мог подумать, что сурового с виду авторитета школы и сеульских улиц привлекает милый и воздушный парень из хореографической студии. Намджун обернулся и потрепал Чимина по мягкой щеке. От этого простого жеста глаза Пака весело заблестели. — Закончил? — негромко поинтересовался Намджун. — Ага. Учитель Хван отпустил сегодня пораньше. Похоже, что он снова закрутил роман с кем-то из Академии визуальных искусств, — на последней фразе Чимин очаровательно хихикнул, прикрывая рот небольшой ладонью. Джун снова не смог сдержать улыбки. Чимину не нужно было особо стараться, чтобы сделать Кима лучше. — На моей памяти ваш хореограф за последние полгода закрутил романов пять, — он усмехнулся. — Просто учитель ищет свою единственную, — Чимин доверительно посмотрел на Намджуна. — Ведь каждому в этом мире нужен свой особенный человек. Джун кажется забыл, как дышать. Пак сжимал его пальцы и хотел сказать что-то ещё, но непонятный барьер не давал это сделать. Идиллию прервал негромкий хлопок двери. В конце коридора появился Ким Сокджин. Занятия в кулинарном клубе закончились полчаса назад, но любопытный Джин подошёл к преподавателю и завёл разговор о лёгких закусках и их приготовлении. В итоге он только сейчас освободился. Намджун и Чимин торопливо отпрянули друг от друга и с удивлением уставились на Сокджина. Он буквально застыл у дверей, сжимая в руках толстый блокнот для записи рецептов. Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы наконец сдвинуться с места. Всё это время Сокджин пытался вернуть самообладание. Невесть откуда взявшееся чувство пустоты пустило корни прямо в его сердце и Джину с трудом удалось взять себя в руки. Его прекрасное безмятежное лицо превратилось в маску. Сердце Намджуна в этот момент невольно подпрыгнуло и ускорило тяжёлые удары. Его взгляд жадно впивался в каждую черточку. Чимин этого не заметил. Он растянул губы в дружелюбной улыбке и помахал ему. — Привет, Сокджин! Ким вздрогнул. Инстинктивно он выдавил из себя наиболее правдоподобную улыбку и поздоровался в ответ. — Здравствуй, Чимин. Как только он отошел от них, его лицо вновь стало непроницаемым. Он чувствовал, как они провожают его взглядами. — Он забавный, правда? — сказал Чимин, дёргая Намджуна за руку, пока тот не мог оторвать глаз от прямой спины Сокджина. — Прости, что? Пак закатил глаза и с подозрением уставился на парня. — Намджун, ты странный сегодня. Говорю, Ким Сокджин забавный. О нём очень много разговоров среди девчонок. Они даже ему прозвище дали, — на последней фразе Чимин хихикнул. — Мистер Совершенство, под стать ему. Он ведь красавчик. Намджун рвано выдохнул. На сетчатке его глаз отпечаталось растерянное лицо Ким Сокджина. Эта растерянность была секундной, но Джуну хватило времени, чтобы её запечатлеть. «Он ведь красавчик». В следующую пятницу Чонгук и Хонгён снова пришли вместе. После долгих переговоров строгие родители отвязались от него и разрешили посещать один раз в неделю танцы, невзирая на дополнительные. Фотоаппарат остался в сохранности и никто на него не покусился. Оттого душевное состояние Чонгука вернулось в норму и он позволил себе отвлечься от назойливой учебы. — Как ты смотришь на то, чтобы после танцев заглянуть ко мне? — поинтересовалась Хонгён, когда они под заинтересованные взгляды нун вышли из раздевалки. — Поиграем в приставку, что-нибудь вкусненькое приготовим. Или, может, марафон «Сверхъестественного» продолжим? Я и Ви уболтала. Он пообещал прийти после встречи со своими странными приятелями, — на лицо девушки легла тень беспокойства. Заметив это, Чонгук утвердительно кивнул. — Я за. К тому же, по пятницам у меня нет дополнительных. Сон вдохновлёно прихлопнула в ладоши. Такой исход несомненно радовал её, потому-что последний раз троица собиралась вместе аж в воскресенье. И это не считая сегодняшнего отсутствия Тэхёна в школе. Чонгук потянул Хонгён в сторону Хосока, Чимина и знакомой первоклассницы. Сон знала её в лицо, но не помнила имени. — Слушай, Куки, — она хотела его остановить, но уже было поздно. — Привет, — Чон пожал руки Чимину и Хосоку, и мягко кивнул первокласснице, от чего та заметно покраснела. «Чёртов сердцеед» — фыркнула про себя Хонгён, но тут же опомнилась. Чон Хосок смотрел на неё и от этого не становилось легче. Как раз наоборот. Бабочки внутри снова начали свой победный танец. Чонгук, тем временем, начал жаловаться Чимину на недавние тесты по химии. — Хосок-оппа, можешь мне пожалуйста помочь с тем движением, — тоненький голос первоклассницы больно ударил по ушам Хонгён. Она незаметно покосилась в её сторону, поражаясь своей реакции. — Конечно, Соён, — Хосок подарил одну из своих тёплых улыбок и повел её в противоположный угол студии. — А седьмое задание? — Чонгук наконец нашёл человека, с которым можно посудачить о такой скучной вещи, как химия. — Я думал быстрее откинусь, чем его сделаю. Чимин махнул рукой. — Если бы не Намджун, я бы провалил этот тест. Хонгён в это время старательно пыталась смотреть в окно, а не на танцующих Хосока и первоклассницу. Пока её пальцы нервно теребили край серой футболки, сердце гулкими ударами отзывалось где-то в районе горла. Она вдруг осознала, что ей неприятно такое внимание Хосока к девушкам. И Сон вроде понимает, что он всегда такой, но это не помогает успокоиться. Ей неприятно. Она ревнует. Чонгук быстро заметил отстраненность подруги. Он подошел к ней и устроил свою голову на её плече и начал ластиться прямо как Тэхён. — Эй, ты чего? — невольно рассмеялась Хонгён. — Я ничего, а ты перестань себя накручивать. Лицо Сон вытянулось от удивления. Она не понимала. — Ты о чем? Чонгук дурашливо закатил глаза. — Не делай из меня дурака. Я же не слепой. Вижу, как ты на него смотришь. От такого заявления Хонгён едва не поперхнулась воздухом. Неужели все короткие взгляды, как она думала незаметные, выдали её? Неужели Чон Чонгук настолько наблюдательный? — Слушай, как ты… — Давай не сейчас об этом, — Чон видел как на них смотрят некоторые школьники. — Просто не накручивай себя, ладно? Он всегда такой. Хонгён ничего не успела ответить, потому что Чонгук понёсся к двум хёнам из банды Намджуна, которые по забавной случайности посещали занятия хореографии. — Ох уж этот Чон Чонгук, — буркнула себе под нос Сон. Её взгляд метнулся в сторону Хосока и она увидела, что тот что-то объясняет компании парней, а первоклассница сидит в углу вместе со своей подругой и о чем-то ей рассказывает, то и дело пялясь на Президента. Выдохнув, Хонгён стала разминаться. Хорошо, если Чонгук прав. После занятий друзья взяли курс к дому Хонгён. Отец девушки был уже неделю как в рабочей командировке и Сон не волновалась, что они будут ему мешать. — Я настроена на сериальный марафон, чтобы ты знал, — подмигнула Хонгён. — Я уже понял, — фыркнул Чон, переобуваясь в тапочки для гостей. — Вот только Тэхён наверняка захочет поиграть в приставку. Темноволосая пожала плечами. Суббота и воскресенье — выходные. Они могут запросто устроить посиделку с ночёвкой и успеть всё. Чонгук пересёк гостиную и зашел в комнату Хонгён. Здесь было просторно, уютно и без излишеств. Чувствовался отпечаток минимализма, который хозяйка безумно любила: кровать, письменный стол, телевизор и шкафчик с разной всячиной. На всех поверхностях практически отсутствовали предметы. Девушка любила чистоту и свободу в помещениях. Её казалось, что в таких условиях даже дышать легче. — Ви скоро будет, — сказала Хонгён, усаживаясь на мягкий светлый ковер. Чонгук присел рядом, скрестив по турецки ноги. — Слушай, — Сон в смятении посмотрела на лучшего друга. — А как ты узнал… Чонгук не дал ей договорить, придвигаясь поближе. В его выразительных карих глазах плясали крохотные смешинки — верный признак того, что Чон в данный момент беспечный и расслабленный, готовый поговорить по душам. — Хонгён, я же говорил, что не слепой. Это так очевидно. Сон изумлённо вытаращила глаза. Ей совсем не понравились слова Чонгука. Ведь это значило, что Хосок мог тоже это заметить. — Нет, нет, — Чонгук торопливо поправился. — Это не значит, что он догадывается. Просто ты мой друг и я давно тебя знаю, поэтому мне не сложно было понять, что с тобой происходит. Девушка какое-то время внимательно вглядывался в лицо Чона, но потом расслабилась и мягко ему улыбнулась. — Слушай, это здорово, правда, — Чонгук взял её за руки и слегка потряс. — Влюбиться — это круто. Я же не Тэ, который считает, что любовь и дерьмо — это одно и тоже. Друзья рассмеялись в унисон и долго не могли остановиться. Стоило одному затихнуть, как другой фыркал и всё начиналось заново. Они словно заразились волшебным настроением. Их прервал настойчивый звонок в дверь. — Это Тэхён, — Хонгён вскочила и побежала открывать. Пока она возилась с замком, Чонгук подумал о том, что Тэхёну пока лучше не знать о новой симпатии их подруги. А ещё лучше, вообще никогда. Но тайное становится явным, верно?