На двадцать шесть, красное

       Наверное, это общее и довольно очевидное мнение, что правосудие должно торжествовать всегда. Виновные обязаны понести соответствующее наказание за свои грешки и претерпеть на некоторое время изоляцию от общества.    Но порой жажда справедливости становится чересчур сильной. Она ослепляет, застит зрение пеленой коварного матового тумана.    И случается подобное тогда, когда расследованием занимаются люди, имеющие личную заинтересованность.    БэкХён окончил юридический и прекрасно помнил всё это. Он понимал, что гибель Лу Ханя – человека, за которого он искренне переживал, – перевела расследование из категории «это произошло с кем-то другим» в группу «это произошло со мной».    В таких случаях в официальных государственных органах следствия и дознания объявляют самоотвод, и на место одного сотрудника тотчас же приходит другой.    Но с частными детективами всё не так. У них нет заместителей, страховок, возможностей отвода. Они обязаны довести дело до конца, пусть даже душу рвёт на части от боли.    Теперь, оглядываясь назад, БэкХён понимал, насколько мастерски была расставлена та ловушка. МинСок, которому внезапно понадобилось спрятать портфель именно в багажник, будто салон автомобиля для этого не годился; ЮнХи, весьма талантливо сыгравшая ужас и шок от вида трупа; ЧонИн, вовремя подхвативший свою партнёршу по сериалу...    И всё могло сойти им с рук, если бы не та сцена в «Любви в стационаре». Именно её идентичность с произошедшим напротив «Котла Вельзевула», и натолкнула детектива на мысль о том, что это всё являлось мистификацией.    Поведение ЧанЁля казалось странным, но, если принять во внимание версию с попыткой подставы, оно становилось вполне объяснимым.    Но официальное расследование разрабатывало в качестве виновника именно его, и для того, чтобы сменить линию производства, нужны были весомые основания.    Иными словами, что-то гораздо большее, чем сцена из мыльной оперы.    БэкХён не мог бросить это дело. Формально он выполнил взятые на себя обязательства, очистив Исина от подозрений, но он не собирался мириться с тем, что всё опять обернулось против невиновного человека.    И сыщик решил продолжать.    Несмотря на отсутствие соответствующего заказа, он взялся за непростую задачу: оправдание ЧанЁля.    Именно для этого утром третьего ноября он пришёл в сорок четвёртый полицейский участок.    У БэкХёна не было ровным счётом никаких полномочий. Расследование против ЧанЁля его не касалось, потому что в этот раз никто к нему не обратился.    Кроме собственной совести.    Помочь тут мог только высокопоставленный полицейский офицер, и, к счастью, такой был детективу знаком.    Сыщик не стал заранее договариваться со своим старым другом, решив, что подобные вещи лучше обсуждать с глазу на глаз.    Он позвонил ЧунМёну из холла полицейского участка, и капитан, не задав ни единого вопроса, тут же согласился организовать беседу подозреваемого и сыщика.    Высокопоставленный офицер сам провожал детектива в допросную – так ни у кого не возникало ни мысли о том, законно ли присутствие БэкХёна здесь. – Честно говоря, меня удивило, что ты так легко согласился на это, – вполголоса проронил детектив, следуя за старым другом по коридорам участка. – Официально я не имею к делу никакого отношения, так что для тебя это может вылиться в дисциплинарное взыскание. – Вряд ли, – пожал плечами капитан, с уверенным видом остановившись у одной из дверей. – Я не думаю, что это вскроется. К тому же, этот ЧанЁль...    БэкХён искоса посмотрел на полицейского. – Тебе тоже кажется, что он невиновен? – проницательно заметил он. – Да, – кивнул ЧунМён, подняв уголок рта. – Представь себе, да. Это уже становится нехорошей традицией.    Он раскрыл дверь допросной и посторонился, пропуская детектива внутрь. Склонив голову в знак благодарности, сыщик прошёл в тесную комнатку и сел на жёсткий неудобный стул.    ЧанЁль уже находился здесь. Он всё так же сурово сжимал губы и опускал голову, словно абсолютно сломленный человек. Его запястья были скованы наручниками – вынужденная мера предосторожности, которая не казалась излишней даже сейчас, когда обвиняемый пребывал в миноре.    БэкХён глубоко вздохнул и задумчиво почесал щёку. Подследственный запирался и отказывался говорить уже давно, и для того, чтобы сломать эту стену, теоретически требовалось много усилий. А сыщик даже не знал, с чего стоило начать беседу.    Что ж, риск – это благородное дело. – ЧанЁль? – детектив наклонился вперёд. – Вы меня понимаете?    Верзила никак не отреагировал, даже не шелохнулся. – М-да, – сыщик пожевал губами. – Это будет куда сложнее, чем я представлял себе.    Подозреваемый сидел, как статуя. Казалось, он сам силой воли погрузил себя в какой-то вид летаргического сна.    Он попросту не хотел идти на контакт с внешним миром, и это становилось понятно, учитывая новую теорию убийств Дженни Чон и Лу Ханя. По-хорошему, с ЧанЁлем должен был побеседовать психолог, но временем для этого ни сыщик, ни сам подследственный не располагали. – Будет лучше, если вы перестанете корчить из себя печального героя и начнёте говорить, – строго вымолвил БэкХён. – Я пытаюсь вам помочь, вообще-то, рискуя и своей шкурой, и погонами ЧунМёна.    Подозреваемый фыркнул, но тут же снова посерьёзнел. – Черт побери! – детектив стукнул ладонью о металлическую столешницу. – Разве вы не понимаете, что я не могу вытащить вас из петли в одиночестве?    ЧанЁль медленно поднял голову. – Вытащить из петли? – хрипло повторил он. – А вам-то это зачем? – Затем, – сыщик поднял палец, – что вы невиновны. Верно?    Верзила цокнул языком и вновь потупился. – И, если вы не совершали преступлений, в которых вас обвиняют, – продолжил БэкХён, – то спасти вас от несправедливости – наш долг.    Подследственный вдруг запрокинул голову и расхохотался. – Складно брешешь, шпик паршивый, – бросил он, глядя детективу прямо в глаза. – Только не надо мне плести про эту справедливость, правосудие, законность... Наслушался уже, мне хватит. Сначала вы заставляете людей вести себя так, как удобнее вам, а потом бросаете и на произвол судьбы! А после отсидки жизни уже и нет...    Сыщик резко выдохнул и потёр затылок, взлохматив волосы. – А что вы ожидали? – он откинулся на спинку стула. – С самого начала вы сидите тут, словно воды в рот набрали, ни капли не помогая следствию и по собственной инициативе подписывая фальшивые признания, а потом жалуетесь, что вас, дескать, не спешат оправдывать! Детективы работают с фактами, ясно вам?! Они не смогут докопаться до истины, если вы делаете всё, чтобы её скрыть!    ЧанЁль вздохнул и, подняв ладони, скованные наручниками, неловко потёр нос. – Посмотрите на меня, – обречённо произнёс он. – Что вы видите? Бывший зэк, которого поймали с трупом в багажнике. К какому выводу вы пришли, как только увидели это? Естественно, что этот головорез, которому за решёткой недостаточно мозги вправили, загубил ещё одну жизнь. Эти полицейские, они ведь, знаете, работают оперативно. Каждый раз на допросах трясут передо мной всё новыми уликами. Дескать, умер этот Лу Хань двадцать девятого октября от шести до семи утра, а ты тогда где был? Установить не получилось, потому что мобильный был отключён, а свидетельских показаний на этот счёт нет. На теле обнаружили твои следы; зачем ты его трогал? И как, как мне им объяснить, что я просто испугался?! Не каждый ведь день обнаруживаешь в своей машине мертвеца. Да, я у него начал по шее шарить, но потом понял: всё без толку, он уже холодный, как лёд.    Осекшись, подозреваемый застонал и помотал головой. – Когда? – коротко бросил БэкХён. – Когда вы его обнаружили? – Утром, – ЧанЁль закрыл лицо руками. – Того же дня, когда всё вскрылось. Я тогда страшно запаниковал, бросился было звонить в полицию, но потом... Потом вспомнил, кто я есть, и понял: как только копы примчатся сюда, они сразу же навесят всех собак на меня. – И? – детектив чуть ли не подпрыгивал на одном месте от нетерпения. – Что вы сделали потом?    Подследственный опустил руки и устало посмотрел на сыщика. – Зачем вам это? – тихо спросил он. – Для чего вы мутите воду? – Вы можете сколько угодно недооценивать правосудие, – с некоторым пафосом выдал БэкХён, – но вокруг вас полно людей, которые твёрдо намерены не допустить, чтобы пострадал невиновный.    ЧанЁль криво улыбнулся. – Странный вы шпик, – произнёс он, разглядывая собеседника. – Совершенно обычный, – детектив нервно глянул на наручные часы. – Прошу, давайте поторопимся; у нас не так много времени. Что вы сделали после того, как обнаружили тело? – А ничего, – пожал плечами верзила. – Мне было некуда его девать, вот я и решил пока помалкивать, а при случае избавиться от трупа. Как назло, в тот день патрону нужно было много ездить. В «Метросинема» он велел мне держаться неподалёку, а потом мы поехали в ресторан. Там уже мы столкнулись с вами, а остальное вы сами знаете.    БэкХён сложил ладони домиком и кивнул. – Просто удивительно, насколько мастерски была разыграна та сцена, – проговорил он. – Сначала те трое специально ждали на улице нашего появления, потом МинСок, лучась радушием, пригласил нас внутрь, а затем, словно бы невзначай, вспомнил про портфель и буквально заставил вас открыть багажник. И – подумать только! – на то, что это мистификация, меня натолкнула сцена из сериала!    Детектив усмехнулся и снова глянул на циферблат наручных часов. – А что со смертью Дженни Чон? – он оперся локтями на колени. – Полицейские сказали, что дома у Дженни нашли мои следы, – пожал плечами ЧанЁль. – Я к ней ездил, но до её смерти, в самом начале октября. Меня послал господин Ким МинСок – я должен был помочь ей с расстановкой новой мебели. А что я делал одиннадцатого, даже и не помню: все эти дни слились в один, потому что тогда было много работы из-за телекомпании. – Почему вы приезжали в квартиру к Исину? – сыщик распрямился и начал нетерпеливо притоптывать ногой.    Подследственный склонил голову. – И копы меня об этом спрашивали, – признался он. – Сказали, что тогда того китайца только-только задержали, и никто не мог знать об этом. Я не был у него дома и могу в это поклясться. Квартирная хозяйка описала меня точно – полицейские зачитывали мне её показания, – но меня там не было. – Хорошо, – махнул рукой БэкХён. – Что вы можете сказать насчёт Ким ЫнСоля? Была ли его смерть естественной? – Не знаю, – ЧанЁль отвёл глаза. – Они его обхаживали, а он всё угасал... Ясно, к чему дело шло. Но я ничего такого не видел, врать не стану.    Детектив постучал пальцем по подбородку, беззвучно шевеля губами. Подозреваемого удалось разговорить, и это являлось огромным достижением, но конкретных фактов для того, чтобы прижать МинСока и компанию к стенке, всё ещё не имелось. – А знаете, – вдруг снова заговорил ЧанЁль, – Он ведь был так добр ко мне. Взял практически с улицы, когда я уже совсем отчаялся, и даже уголовное прошлое его не отпугнуло. Господин Ким МинСок тогда сказал, что каждый заслуживает право на второй шанс. – И поэтому вы написали от руки те признания? – прищурился сыщик.    Верзила кивнул. – Меня всё равно засудят, – вполголоса промолвил он. – У них есть и деньги, и слава, и народная любовь, а что у меня? Две отсидки? Агрессивное поведение? – Ничего подобного, – БэкХён порывисто схватил собеседника за руку. – Мы призовём виновника к ответу, вот увидите!    ЧанЁль невесело хмыкнул. – Скажите мне честно, детектив, – спокойно произнёс он, – есть ли у вас хоть что-нибудь против МинСока?    Сыщик закусил губу. – Я так и знал, – подследственный глубоко вздохнул. – Все ваши благородные порывы останутся лишь... – ЧанЁль, – резко прервал его БэкХён. – Не так давно... Чёрт побери, всего неделю назад я, сидя на этом самом месте, уверял Исина, что не стоит поддаваться унынию. Тогда всё было против нас, и в пользу актёра не говорило абсолютно ничего, но, как видите, в отношении него мы смогли восстановить справедливость. Не буду лгать – ваше положение сейчас такое же жуткое, как и его в своё время, но теперь в моём распоряжении имеется ниточка, конкретная линия расследования, по которой я буду идти. И я обещаю вам, что не успокоюсь, пока истинные виновники не предстанут перед законом.    Детектив закончил и воинственно сжал левую руку к кулак, тяжело дыша.    Подозреваемый во все глаза глядел на сыщика. Эта пламенная речь, эта искренность, это участие...    Всё было настоящим.    БэкХён исподволь наблюдал за ЧанЁлем, подмечая, как тот постепенно оттаивал. Вдали забрезжил лучик надежды, и, пусть слабый, он всё же не позволял упасть духом. – Я невиновен, – тихо проговорил подследственный. – Пожалуйста, спасите меня. – Обязательно, – детектив быстро встал со стула. – Запомните: на вашей стороне не только я один. Тут работают люди, которые чтят законность и справедливость превыше всего. Вам стоит довериться им так же, как вы поступили сейчас со мной.    Кивнув в заключение, сыщик направился к двери, но ЧанЁль вдруг окликнул его. – А зачем... – подозреваемый прочистил горло. – Зачем вы за это взялись? Кто вас нанял?    БэкХён медленно обернулся. – Никто, – просто ответил он. – Просто я вдруг понял, что вы не виноваты, и не смог пойти на компромисс с собственной совестью.    Сказав это, детектив стремительно вышел из допросной и, чуть ли не переходя на бег, пошёл вдоль по коридору. По пути он сердечно потрепал по плечу ЧунМёна, терпеливо ожидавшего окончания беседы на стуле напротив двери в тесную серую комнатку.    Сыщик мчался вперёд с решимостью отчаянного: то, что ЧанЁль смог найти в себе мужество и открыться, поверив, казалось бы, незнакомому человеку, придало ему сил.    Этот агрессивный бывший уголовник невиновен. Теперь БэкХён был в этом абсолютно уверен.    И дело оставалось за малым: доказать это.