На двадцать шесть, красное

       В кино очень часто бывало так, что главный герой, соображая быстрее всех, обнаруживал виновника не только намного быстрее полиции, но ещё и умудрялся найти неоспоримые доказательства вины злодея, попутно выудив у того признание.    К сожалению, в реальной жизни всё было совсем по-другому.    При расследовании тяжких преступлений главным принципом являлась скорость работы: чем быстрее начаты оперативные мероприятия, тем лучше. Причём это относилось не только к обязанностям криминалистов и прочих экспертов, но и к показаниям.    Чем более свежи впечатления человека о произошедшем, тем ценнее сведения, которые он выдаёт. Со временем его показания обрастали различными подробностями, которые, возможно, и не происходили на самом деле.    На юридическом в рамках лекций по криминалистике начитывали целый курс поведения со свидетелями и подозреваемыми, и именно там будущих работников на ниве права учили, как обращаться с людьми, которые что-то знают.    С тех времён утекло слишком много воды, и БэкХён подзабыл основные принципы. Но интуиция ему подсказывала, что сейчас Ким ЧонИн находился во встревоженных чувствах, значит, был уязвим для всякого рода психологических атак.    Стало быть, главное – это не давать ему прийти в себя и нанести удар сразу же.    И детектив решительно направился в сторону гримёрки актёра. У него в голове медленно созревал план, который мог бы в теории помочь добиться от артиста правды.    БэкХёна навела на него одна-единственная фраза ЮнХи, и детектив собирался напирать именно на это. Бросив СеХуну быстрое: «Подыгрывай мне», сыщик постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошёл внутрь.    Он не беспокоился о своём напарнике: юноша был сообразительным и сметливым, и он наверняка ни за что бы не подвёл.    Ким ЧонИн, видимо, мерил комнатку шагами, но замер при виде внезапных посетителей. – Детективы? – изумлённо выдохнул он. – Что вы здесь... – Решили нанести вам визит, – БэкХён, пройдя в помещение, без приглашения уселся на свободный стул. – Дело в том, что вы нам импонируете, и мы решили предупредить вас кое о чём.    Актёр застыл напротив сыщиков и криво улыбнулся. – Насколько мне известно, вы частный специалист, – вымолвил он. – Не думаю, что вы каким-либо образом относитесь к официальному следствию. – Совершенно верно, – усмехнулся детектив. – Я нет, а вот он – очень даже да.    И БэкХён кивнул на СеХуна, который застыл за спинкой стула, сохраняя на лице фирменное суровое выражение, столь любимое сотрудниками органов внутренних дел. – Я тоже занимаюсь этим делом, – детектив закинул одну ногу на другую и обхватил руками колено. – ЧанЁль сам попросил меня, и его адвокат был столь любезен, что наделил меня некоторыми полномочиями. – Не может этого быть, – помотал головой ЧонИн. – Мне сказали, что ЧанЁль...    Актёр запнулся и негромко кашлянул, стараясь скрыть свою оплошность. – Не стесняйтесь, – БэкХён театрально взмахнул рукой. – Для этого уже слишком поздно. Да, ваши осведомители передали вам всё верно: сначала этот человек молчал. А потом полиция отрыла кое-какие доказательства, и он начал говорить.    ЧонИн усмехнулся. – Это какая-то новая тактика, верно? – поднял бровь он. – У вас не получится меня запугать, детектив.    Сыщик глубоко вздохнул, не сводя глаз с артиста. Тот прекрасно владел собой, но физиологические реакции тела выдавали подлинное положение вещей: на его гладком смуглом лбу выступила мелкая испарина. – Я думаю, вы в курсе, – БэкХён выразительно посмотрел на своего напарника. – Официальные представители следствия лгать не имеют права. У меня есть такая роскошь, но вот у моего спутника – нет. Так ведь, СеХун? – Так, – коротко ответил юноша. – Вот именно, – детектив глубокомысленно поднял палец. – Честно говоря, СеХун шёл к вам по заданию, но я перехватил его на полпути и убедил дать вам шанс. – Дать мне шанс? – эхом повторил актёр. – О чём вы?    Сыщик вздохнул и покачал головой. – ЧанЁль начал говорить, – произнёс он. – Вы прекрасно понимаете, к чему я клоню.    ЧонИн подошёл к своему креслу и тяжело опустился на его сиденье. Помассировав виски, он вздохнул и устало посмотрел на сыщика. – Прошу, перестаньте говорить загадками, – негромко вымолвил артист. – Скажите прямо, что именно вам от меня нужно. – Хорошо, – БэкХён развёл руками. – Как скажете. Алиби ЧанЁля на время убийства Дженни Чон подтвердилось. МинСок отослал его подальше от «Котла Вельзевула», но в баке автомобиля оказалось недостаточно горючего для того, чтобы уехать далеко. Камера видеонаблюдения на одной из заправок поймала ЧанЁля в нескольких километрах от города в тот самый момент, когда вашей коллеге перерезали горло. Иными словами, он невиновен, и сомнений в этом нет. Так, СеХун? – Именно, – кивнул молодой человек, преспокойно подтверждая эту ложь. – Эксперты уже проверили видеозапись. Она подлинная, временная маркировка верна, так что одно обвинение с ЧанЁля уже практически снято.    ЧонИн нервно облизал губы. – Но у нас тоже есть алиби, – хрипло произнёс он. – Мы были на банкете.    Детектив усмехнулся и щёлкнул пальцами. – Вот об этом-то мы и хотели с вами поговорить, – он распрямился и вытянул ноги. – Ч-что вы имеете в виду? – взгляд артиста метнулся от лица сыщика к двери и обратно. – Алиби, – начал БэкХён. – То самое алиби, которое подтверждается лишь свидетельским показаниями Хван ЮнХи и Ким МинСока. Да, на банкете были сделаны фотографии, но они относились ко временному промежутку задолго до смерти Дженни. Иными словами, если запахнет жареным, это не будет стоит ни гроша.    Актёр судорожно сглотнул. – Н-но свидетельские показания подтверждают, что я был в «Котле Вельзевула», – растерянно заметил он. – Вы не можете это игнорировать! – Вы, видимо, не понимаете, куда ветер дует, – детектив откинулся на спинку стула. – Смерть Дженни попытались свалить на Исина, это не получилось, и тогда выбрали нового козла отпущения – ЧанЁля. Но его невиновность доказана железно. Что это значит? Что нужен новый мальчик для битья. И как вы думаете, кого именно Ким МинСок выберет на эту роль?    ЧонИн сжался и обхватил себя руками. – Положение Хван ЮнХи куда лучше вашего, – продолжил БэкХён. – Она не так подвержена азартным играм, кроме того, красивая женщина всегда найдёт общий язык с мужчиной, даже с таким холодным и вялым, как ваш президент. Вы же для него, с вашей неуёмной тягой к радостям казино, лишь помеха. Сами понимаете, кого он выдвинет на роль жертвенного барашка.    Актёр прикусил губу так сильно, что под белоснежными резцами выступила тёмная капелька крови. Сам он, казалось, этого даже не замечал; его взгляд был намертво приковал к говорившему. – Мы пришли к вам исключительно из чувства жалости, – детектив скрестил руки на груди. – Нам показалось, что будет несправедливо, если за все эти преступления придётся отвечать вам одному, а МинСок выйдет сухим из воды.    Опустив глаза, ЧонИн прошептал что-то и порывисто встал. – Я... Мне надо... – пролепетал он. – Что? – поднял брови БэкХён. – Проконсультироваться с МинСоком? Да пожалуйста. Он, естественно, скажет вам,что всё в порядке, а сам немедля помчится в полицию, чтобы предъявить им улику, которую он «только что нашёл». А компанию ему составит заплаканная ЮнХи, которой вы угрожали, чтобы она не выдала вашей роковой тайны. Вы и глазом моргнуть не успеете, как загремите лет на двадцать, потому что вам ровным счётом нечего будет противопоставить этой парочке.    Актёр осел обратно на кресло и закрыл лицо руками. – Но, конечно, если это именно то, чего вы хотите, – детектив медленно встал и потёр поясницу, – то мы не смеем возражать. Пошли, СеХун; у нас ещё куча дел.    Сыщик первым направился к выходу. Его напарник, бросив взгляд на ЧонИна, молча пошёл следом.    БэкХён положил ладонь на ручку двери и не спеша нажал.    И тут их окликнули: – Детективы!    Оба сыщика синхронно обернулись.    ЧонИн сидел в своём кресле неестественно прямо, будто носил корсет. Его глаза горели решимостью, а красивые пухлые губы были сурово сжаты. – Я буду говорить, – произнёс он. – Отлично, – БэкХён, расстегнув пальто, потянулся ко внутреннему карману пиджака. – не волнуйтесь: скоро за вами приедут, и мы все вместе отправимся в участок. ***     Подъездная аллея вокруг сорок четвёртого полицейского участка убиралась тщательно и ежедневно. Никто из работавших здесь никогда не мог пожаловаться на неаккуратность обслуживающего персонала; напротив, мусором здесь и не пахло. А когда фанатик чистоты ЧунМён занял кресло одного из вышестоящих офицеров, вокруг стало ещё опрятнее. Поговаривали, что капитан имел огромное влияние на комиссара, возглавлявшего участок, потому что последний видел в офицере своего будущего преемника.    И потому как снаружи, так и внутри управления было идеально чисто, но всё равно отдавало протокольностью.    За свою недолгую работу в прокуратуре БэкХён успел уяснить, что самое жуткое место там – это не камеры предварительного заключения, а комнатки, которые призваны быть куда более мирным местом.    Допросные могли стать настоящим кошмаром для человека, страдавшего клаустрофобией. Тесные помещения с серыми стенами и низкими потолками таили в себе какую-то таинственную силу. Каждый, кому хотя бы раз приходилось сидеть там, ощущал это: с каждой минутой воздуха в комнатке становилось словно бы всё меньше, стены и потолок сдвигались, как будто стремились раздавить    Но всё менялось, когда там присутствовало более троих человек.    Допросная сразу становилась обычным помещением, пусть немного тесным, но нисколечко не страшным.    ЧонИн сидел за простым широким столом, отрешённо глядя на свои ладони. Он молча ждал, когда ему разрешат говорить.    ЧунМён расстарался и принёс в комнатку стульев на всех: для себя, БэкХёна, СеХуна и ЧонДэ.    Последний, поворчав немного, всё же подписал распоряжение, по которому присваивал двум детективам статус временных помощников.    Допрос капитан полиции вёл сам: его мягкая и обходительная манера идеально подходила для этого.    Устроившись ровно напротив нового фигуранта дела, офицер произнёс только одну фразу: – Расскажите нам всё.    Актёр медленно поднял голову и посмотрел на ЧунМёна. Облизав губы, он послушно начал говорить: – Всё началось год назад, когда МинСок только начал окучивать своего дядю. Он недавно выяснил, что они с Ким ЫнСолем родственники, и у того в собственности имеется огромная телекомпания. МинСок начал сходиться с нами: со мной, ЮнХи, Дженни... Он даже пригласил нас в своё казино, которое для меня стало началом конца...    ЮнХи уже тогда была любовницей президента «Метросинема». Она искусно обхаживала его, принимая все дары, которыми он её осыпал.    Дженни не вписалась в нашу группку: ей сразу не понравился МинСок, поэтому она старалась бывать в казино как можно реже. Мы с ЮнХи не последовали её примеру и практически каждый день после съёмок ездили в «Котёл Вельзевула», с азартом проводя время за рулеткой, блэкджеком и покером.    А потом, как и следовало ожидать, мы оба крупно проигрались. Мы умудрились спустить по целому состоянию, и даже при наших гонорарах сумма долга оказалась просто запредельной.    Но на выручку нам подоспел сам хозяин того вертепа. Ким МинСок предложил прекрасный план, по которому мы все остались бы в выигрыше. Он сказал,что нам всего лишь требуется помочь ему свести Ким ЫнСоля в могилу.    Сначала мы с ЮнХи с негодованием отказались и заявили, что пойдём в полицию. На это он с дьявольским смехом заявил, что властям будет нечего ему предъявить. Наше слово против его немного стоит, особенно если учесть наше незавидное положение.    МинСок сказал, что заявит на нас за клевету, якобы мы, решив не платить свой игорный долг, сговорились, чтобы опорочить его доброе имя. Он запугал нас, что если мы не поможем, он закажет в прессе статью о нашей пагубной склонности к рулетке, и это уничтожит наши карьеры.    Он предложил нам выбирать: либо безбедное существование под его крылом плюс прощённый долг, либо позор и забвение, а то и тюремное заключение.    Мы с ЮнХи испугались. Понимаете, он был так могущественен, обладал огромными ресурсами... Он мог раздавить нас одним пальцем.    И мы согласились.    МинСок нанял себе в охранники бывшего зэка, который оказался безумно счастлив, что хоть кто-то подобрал его с улицы. Этот ЧанЁль был предан нанимателю, как собака, и это тоже было частью плана.    Ким ЫнСоль не имел родственников, всю жизнь просуществовал один, как перст, и появление племянника воспринял очень позитивно. МинСок почти сразу же стал вхож и в его дом, и в его телекомпанию. Он приезжал, когда хотел, и все вокруг привыкли к нему, к тому, что за президентом всегда маячила тень его верного спутника.    Вскорости ЮнХи начала потихоньку притравливать ЫнСоля. Она подсыпала мышьяк в его еду микроскопическими дозами, чтобы это всё сошло за болезнь. В итоге так и получилось.    МинСок посылал своего ручного уголовника в аптеки на разные концы города, составляя длинные списки покупок, среди которых обязательно присутствовала пара мышьякосодержащих препаратов.    Идиот ЧанЁль ничего не заподозрил. Он был без ума от счастья, когда выполнял поручения своего патрона.    Когда президент умер, МинСок почти тут же заказал кремацию и даже для верности развеял пепел. Всё прошло, как по маслу, но потом Дженни начала что-то подозревать.    Её пригласили для роли в исторической драме, и там её предполагаемая героиня умерла точно так же, как и Ким ЫнСоль. Симптомы оказались настолько схожими, что она сразу же это заметила и начала, по своему обыкновению, орать об этом на каждом углу. Подумать только, она даже заявилась в гримёрку к ЮнХи и устроила там дикий скандал, повелев нам немедленно сдаться властям! Иначе она грозила предать огласке всё, что знала.    Конечно, у Дженни не было доказательств, но она, известная актриса, могла устроить огромную шумиху, и это бы привлекло к нам нежелательное внимание.    И МинСок решил устранить её.    Он начал планировать банкет на одиннадцатое октября, в параллель готовясь к совсем другой операции.    Мы с ЮнХи изо всех сил старались задобрить Дженни, уверяя её, что всё в порядке, что смерть президента всё-таки была естественной. Мы начали часто ездить к ней домой, чтобы наши следы никого не удивили.    Десятого числа я поехал к «Галатее» – мелкому театрику, в котором Дженни недавно была. Она сама рассказала нам о привычке тамошних актёров брать сторонние заказы. Это и натолкнуло МинСока на мысль. Он разузнал всё о театре, и – какая удача! – среди работников оказался иностранец – человек, на которого было легче всего перевалить ответственность за преступление.    Несмотря на плохую погоду и практически нулевую видимость, я с лёгкостью отыскал Исина – МинСок показал мне его фото. Я передал ему заказ, следуя полученным инструкциям, а потом... На следующий день я приехал к Дженни и... Всё получилось не совсем так, как планировал МинСок, но мне удалось убить её и даже почти не испачкаться в крови. Как и было условлено, я проследил за китайцем, и, как только он вошёл в квартиру Дженни, сделал звонок в полицию из телефонной будки.    Я вернулся на банкет и всю оставшуюся ночь провёл в компании нового президента «Метросинема».    Следующий день оказался истинным кошмаром, и я испытал облегчение, узнав, что Исина задержали по подозрению в убийстве.    Но МинСок сказал, что нам нужен запасной план на случай, если Исину удастся отмазаться. И он заставил меня сходить к квартирной хозяйке китайца.    У ЧанЁля запоминающаяся внешность, и мне нужно было всего лишь подчеркнуть с помощью грима основные приметы, скрыв нижнюю половину лица за повязкой.    Дела складывались хорошо: Исина обвинили, и всё шло к тому, что он сядет за убийство Дженни, но потом появился этот детектив в компании с чрезмерно ретивым журналистом...    Последний умудрился даже записать довольно инкриминирующий разговор между мной и МинСоком на подземной парковке телекомпании.    Мы беседовали, прикидывали, как бы сбросить ищеек с нашего следа, и этот ЛуХань вдруг выскочил, как чёртик из табакерки. Он стал размахивать своим диктофоном, крича, что выведет нас на чистую воду. Он начал плести что-то насчёт эксклюзивного интервью перед тем, как он вызовет полицию, но не успел закончить: МинСок взял из багажника фомку и ударил его по голове. Журналист упал.    Президент решил, что с ним покончено. Он прикрикнул на меня, велев тащить сюда бутылку с отбеливателем – у нас в прачечной на первом этаже этого добра очень много.    Я так и поступил. Вернувшись с требуемым средством, я застал МинСока с ведром воды. Он взял у меня отбеливатель и начал было говорить, что именно нам предстоит сделать, как вдруг заметил, что журналист не мёртв.    Он, лёжа на полу, успел вытащить из своей сумки сотовый и даже набрать какой-то номер, потому президенту пришлось действовать молниеносно.    Он подскочил к репортёру и задушил его ремнём сумки, которая валялась рядом. Как только со всем было покончено, МинСок надел рабочие перчатки, которые были в багажнике его машины, и погрузил тело внутрь. Мы с ним вместе отчистили пол парковки – на нём было несколько капель крови Лу Ханя.    Потом президент забрал с собой сумку журналиста – он выбросил её в реку, предварительно сломав диктофон и сотовый телефон.    Меня же он послал к театру «Галатея» – ему нужно было подкорректировать время смерти так, чтобы оно совпало с рабочими часами ЧанЁля.    Я даже подкинул на заднюю аллею театра огрызок зубочистки, чтобы подозрение стопроцентно пало на него.    Но мертвец всё ещё пребывал в багажнике машины, и это делало положение МинСока очень опасным.    Посовещавшись, мы решили обставить обнаружение трупа при свидетелях так, чтобы ЧанЁля забрали сразу.    Так и получилось: он бывший уголовник, понятно же, что никто не станет сомневаться, чьих рук это дело. К счастью, он сам это понял и поначалу молчал, но потом... Когда вы пришли ко мне, я осознал, что это конец.    ЧонИн закончил говорить и уронил голову на грудь. В допросной ненадолго воцарилась гробовая тишина, которую нарушил ЧунМён. Прочистив горло, капитан тихо произнёс: – Ваши показания будут запротоколированы и даны вам для подписания позже. Сейчас же потрудитесь, пожалуйста, встать лицом к стене и сложить руки за спиной. ***     Кто назвал ноябрь мёртвым месяцем?    Видимо, этот человек никогда не радовался от души: в такие моменты и слякоть, и постоянный дождь, и гнилая листва вызывают только лишь восторг.    Небольшая контора на пятом этаже дома номер шестнадцать по Кленовой улице гудела, как растревоженный улей: все трое сотрудников отмечали успешное завершение дела. – Всё благодаря тебе, – КёнСу тепло улыбнулся БэкХёну, деловито нарезавшему пиццу. – Исключительно твоё упорство привело к тому, что все невиновные были оправданы. – МинСока и ЮнХи уже взяли, – отозвался детектив, аккуратно раскладывая треугольные кусочки по одноразовым тарелкам. – Конечно, эта шельма попытается откупиться, но вряд ли выйдет: уж слишком серьёзные против него обвинения. А вот дамочке может и повезти: убийство Ким ЫнСоля будет чрезвычайно трудно доказать. Но её репутация уже никогда не поднимется до прежнего уровня.    СеХун закивал, сосредоточенно жуя свою порцию. – Главное, что теперь справедливость восторжествует, – с набитым ртом вымолвил он. – И те, кто тут ни при чём, уже на свободе. – Кстати, об этом, – встрепенулся секретарь. – БэкХён, этого ЧанЁля ведь сегодня выпускают?    Сыщик посмотрел на циферблат стареньких часов, но не успел ничего ответить: в их дверь постучали. – Кого там ещё нелёгкая принесла? – проворчал КёнСу. – Входите!    Дверь отворилась, в контору неуклюже, как-то бочком протиснулся ЧанЁль.    Он сильно похудел и осунулся, но на лице играла искренняя, широкая улыбка. – Меня выпустили из-за решётки, – проговорил он, стягивая с головы шапку. – Вот я и решил, что просто должен прийти к вам и отблагодарить. Адрес мне подсказал тот капитан – передал с полицейскими, которые меня освобождали. – Что ж, – БэкХён развёл руками. – Вы теперь свободный человек, так что, думаю, вам стоит к нам присоединиться! Налетайте; пицца очень вкусная, и мы заказали достаточно, чтобы угостить целую армию.    ЧанЁль неуверенно улыбнулся, всё ещё стоя на пороге. – Вы извините, что я вас называл «паршивым шпиком», – он потупился. – Вы всё правильно делаете. И ещё... Я смотрю, у вас в агентстве не хватает того, кто бы мог накостылять, если что... Так вот, я... В общем, мне много денег не надо, я готов и за еду, за кров работать. Мне ведь идти-то некуда.    Детектив, отложив в сторону нож для пиццы, внимательно посмотрел на рослого. Улыбнувшись, он подошёл ближе и протянул руку. – Добро пожаловать на борт, – тепло произнёс сыщик.    ЧанЁль просиял и, схватив предложенную ладонь двумя руками, с чувством её потряс. – Ну вот, ещё один, – КёнСу глубоко вздохнул. – А я только выправил наше штатное расписание... – Не брюзжите, – отрезал СеХун, беря себе ещё один кусочек пиццы. – Нам и правда не хватало телохранителя, который, к тому же, был бы знаком с криминальным миром.    БэкХён взял своего нового сотрудника под локоть и подвёл к столу секретаря, на котором и был накрыт их скромный пир. – Надеюсь, вы не имеете ничего против ананасов, – детектив снова взялся за нож с круглым лезвием. – Они придают особую пикантность, знаете ли.    ЧанЁль внимательно посмотрел на сыщика и вдруг добродушно усмехнулся. – Вы победили, – проговорил он. – Выпал красный сектор двадцать шесть.