Пока ночь не закончится

Вольфганг не раз замечал, что Су Хек похож на звездную ночь, изящную и скрытную. Особенно когда черная мантия очерчивает его узкую, идеально ровную спину. Когда Вольфганг видит эту мантию, внутри пробуждается что-то темное, по-варварски жадное и злое. Су Хек пользуется привилегиями. Су Хек носит свою мантию, как истинный отпрыск королевских кровей. Вольфганг боится спрашивать, как Су Хек эти привилегии заслужил. Вольфганг не хочет знать, что делает Су Хек в королевской спальне после ужина. Вольфганг предпочел бы никогда не видеть, как король сжимает колено Су Хека под столом. Вольфганг видит. Вольфганг догадывается. Вольфганг хочет спрятать Су Хека от всего мира, от дворца, от мерзкого взгляда короля. Вольфганг хочет помочь, но пока только Су Хек помогает ему не затеряться в мире безнравственности под видом изыска и свиней, названных аристократами. В воздухе пахнет цитрусами и тяжелой, выстраданной мечтой. И небо в алмазах, самых настоящих, недосягаемых и холодных. Истинное наслаждение после броского блеска дворцовых люстр. Маленькая фигура Су Хека теряется в ночной темени, и Вольфгангу кажется, что он сейчас совсем исчезнет, растворится в ночи и станет еще одним алмазом на небе, одиноким и безразличным. Вольфганг хочет, чтобы этот алмаз сиял только для него нежным, теплым светом. Это желание необъяснимо, у него пока нет ни названия, ни причины, но Вольфгангу почему-то очень важно, чтобы Су Хек сбросил свою черную мантию, безукоризненно белые перчатки и маску ледяного принца ради него одного. А если… нет, не если, а когда Вольфганг станет королем, Су Хек будет приходить к нему в спальню? Вольфганг щипает себя за руку: очнись, идиот, ты же не такой, как твой отец, ты никогда не заставишь Су Хека, никогда не нацепишь на него эту мантию, никогда не положишь руку ему на колено за ужином. Но если бы Су Хек сам захотел, что бы ты сделал, Вольфганг? - Во дворце сейчас будут танцы, - говорит Су Хек тихо и сухо. Ежится, но не теряет спокойного изысканного лоска. Вольфганг догадывается, что Су Хек не хочет его отпускать, и на душе становится так легко и торжественно-радостно, что он, повинуясь внезапному порыву, берет маленькую ладонь Су Хека – опять в идеально белой перчатке – в свою руку. - Я хочу танцевать с тобой, Шин. Су Хек не возражает. Вольфганг с некоторой досадой замечает, что он даже не выглядит удивленным. Лицо полыхает пожаром, а дышать становится неожиданно тяжело, и от запаха цитрусов кружится голова. Они шуршат одеждами, где-то в саду яблоки падают на землю с глухим стуком, но Вольфганг слышит только собственное сердце, которое окончательно сошло с ума. Только бы Су Хек не услышал, только бы не догадался. Вольфганг настороженно смотрит в лицо Су Хека. Но он, кажется, ничего не слышит, только смотрит на Вольфганга таким взглядом, что звездное небо тускнеет, теряется в его глазах. Вольфгангу на секунду кажется, что в этом взгляде мелькает восхищение, может даже что-то еще… Но это, конечно, только кажется. Ладонь у Су Хека неожиданно горячая, и Вольфганг чувствует тепло даже сквозь перчатку, а под пальцами другой руки – худосочная, узкая талия. Вот бы этот момент длился вечно, вот бы утро никогда не наставало. Су Хек не вернется во дворец и никогда больше не подойдет к спальне короля, а вместо этого будет танцевать с Вольфгангом, сжимая своими изящными пальцами его шею. Потом можно будет притянуть Су Хека ближе, так, чтобы их ноги иногда соприкасались и дыхание друг друга обжигало губы. - Вот так? – спрашивает Су Хек, делая шаг вперед. Вольфганг понимает, что говорил вслух. В груди становится очень жарко и неспокойно, словно вот-вот произойдет что-то крайне важное. И глаза Су Хека – перед его глазами, губы Су Хека совсем близко к его губам, весь Су Хек вдруг оказывается в руках Вольфганга, и никто не понимает, как так вышло. Они давно уже остановились, стоят впритык друг к другу, но Вольфгангу кажется, что танец еще не окончен, потому что все вокруг вращается, плывет, а небо и земля меняются местами. Чтобы не потерять Су Хека в этом суматошном вращении, Вольфганг обхватывает его руками. Су Хек не двигается, дышит медленно и нерешительно, а его голова оказывается у Вольфганга на груди. Вот теперь он точно услышит, как сердце Вольфганга сходит с ума. Пальцы, обтянутые белым атласом, выписывают узор у Вольфганга на груди. Там, где бьется сердце. - Скоро придется вернуться во дворец, - слышит Вольфганг. Су Хек говорит глухо, спрятав лицо в складках его парадного костюма. – Нас будут искать. - Пока рано. Постоим так еще. - Нельзя заставлять остальных надеяться на наше исчезновение, это признак дурного тона. И король… Вольфганг сжимает Су Хека крепче. Он ничего не хочет слышать о короле, только не сейчас. Су Хек понимает и затихает, только его дыхание прожигает грудную клетку. Вольфганг не отпустит его, пока ночь не закончится. Су Хек позволит не отпускать.