Второе рождение

Предположим, ты допускаешь, что смерть – это ещё не конец и надеешься на новое рождение после того как тихо скончаешься под ножом хирурга. Ты оказался прав… Только родиться ты умудрился в другом мире, населённом волшебными расами. Чего от счастья не танцуешь? Ах, не мо-о-ожешь! Чтож, всякое бывает… Оказался не эльфом, не драконом или даже орком каким-нибудь завалящим, не-е-ет, ты теперь чудик растительный, да ещё и разновидность вроде вымершая. Гордись, Димка, ты никто иной как реликтовый хЫщник. Ну-у-у, такое тоже случается… возможно… Но чтобы РОЖАТЬ пришлось!!! Слов нет, одни слюни! А смириться-то придётся… И чего же после этого ждать от судьбы?! *Текст по большей части вычитан весьма небрежно, кое-где нужно что-то добавить или вовсе переписать, то есть требуется конкретная глажка, но так как времени свободного крайне мало, заниматься этим я буду постольку-поскольку, а вот уж когда закончу тогда да, примусь всерьёз. Если Вас это не останавливает, читайте и, я надеюсь, вам понравится :))* Димка сидел на подоконнике и грустно размышлял над своим незавидным прошлым и не менее мрачным будущим. — "Жить осталось так мало, мне уже семнадцать лет…" — он тяжело вздохнул. Как ни странно, именно это истеричное восклицание средневековой девицы из старого фильма* ("Труфальдино из Бергамо") наиболее точно выражало его печальные мысли. Сегодня ему исполнилось семнадцать и жить действительно оставалось какие-то сутки… На завтрашнее утро была назначена операция, долженствующая избавить его мозг от опухоли, но Дима был уверен, что от наркоза он так и не очнется. Конечно, стоило надеяться на лучшее, но парень был уверен в собственных предчувствиях. Обычно в моменты просветления от вездесущей головной боли, он мог достаточно точно предсказать какое-либо событие. Папа Дмитрия ещё в раннем детстве отмечал развитую интуицию сына, а мама в ясновидящих в принципе не верила, поэтому считала подобные разговоры потаканием детским глупостям, типа америкосовских невидимых друзей. И когда в пять лет мальчик потерял отца, он перестал делиться с матерью своим виденьем будущего. Хотя, конечно, в этот раз он приложил всё имеющееся у него красноречие и даже немного вспылил в конце, чтобы убедить мать и лечащего врача в кажущемся ему итоге, но слова подростка были признаны вполне естественным мандражом и проигнорированы. Особенно тяжко было осознавать свою неспособность изменить собственную судьбу в день рождения… Хотя что он теряет? Своё жалкое существование?! Впрочем, не стоит вновь и вновь обсасывать печальные думы! Торт и цветы также присутствуют на этом празднике, а также целый чемодан книг в стиле фэнтези в качестве подарка, поэтому стоит, наверное, отвлечься от бессмысленного созерцания заоконной жизни и таки приступить к изучению и поглощению последнего и оч-чень скромного дара. Хотя, что он мог попросить накануне смерти, да и ранее. Он не имел возможности, как нормальные дети, ходить в школу или иметь друзей. После похорон отца мигрени участились и стали ощутимо сильнее, видимо стресс сыграл свою роль. Поначалу врачи не могли найти причину столь неважного состояния у внешне здорового ребёнка, но стоило мальчику выйти из темной комнаты, включить телевизор или музыку, как начинался приступ. Яркий свет и громкие звуки усиливали постоянную головную боль до полуобморочного состояния. Единственным удовольствием в жизни Димки было чтение, сначала только в книжном варианте, а потом на двенадцатилетие мать подарила ноутбук. И он заимел счастье бороздить просторы интернета в регулярных поисках нового и интересного чтива. Одиночество было привычным и почти не расстраивало, но когда через два года мать снова вышла замуж и на деньги отчима стала пытаться вернуть ему здоровье, стало намного хуже. Теперь он большую часть времени находился в клинике и ежедневно подвергался разнообразным садистским процедурам без возможности неделями увидеть родное лицо. Кроме мамы у него никого не было, отец был детдомовским сиротой, а родители матери погибли в авиакатастрофе ещё до его рождения. Единственное утешение, что после его смерти мать теперь не останется одна, дядька Вячеслав, в общем-то, неплохой мужик, хоть и зануда. Диме пока не говорили, но он знал, что она снова беременна. Как так вышло, он не понимал, мать твердо желала повременить с размножением до получения положительной динамики у старшего сына и предохранялась всеми возможными способами, но залет всё же имел место быть, ну это и к лучшему! Сейчас он грелся в теплых лучах летнего солнышка, наслаждаясь отведенным ему временем и тортом со сливками, да лихой историей об очередном попаданце. В таком ключе прошел весь день и вытерпев перед сном очистительную клизму в исполнении симпатичного медбрата, он почему-то подумал, что хотя по состоянию здоровья никогда не встречался с девушками, в общем-то, и не жалеет об этом. А вот если б он был здоров, наверное, стал геем. Сильные заботливые руки и крепкая округлая попка приставленного к нему санитара Кирилла порой вызывали у него шевеления в паху. Но задумывался он об этом нечасто, несмотря на подростковые гормоны. Приступы повторялись с каждым днем всё чаще и мучительней и такие просветления, как сегодня, у него случались крайне редко. Засыпая под наркозом, он ещё успел прошептать врачу, что оставил прощальное письмо в тумбочке и если операция закончится плохо... но его перебили жизнерадостным «мы с тобой потом вместе над ним посмеёмся». — Хотелось бы… – прошептал заплетающимся языком Дима и провалился во тьму. Очнулся он как-то разом… и над собственным телом. Судя по показаниям приборов и неаппетитному зрелищу на столе, операция была в самом разгаре. Дима старался смотреть в потолок, потому что зрелище собственных мозгов не вызывало положительных эмоций. Он думал о маме, где она сейчас, волнуется ли? И тут что-то потащило его вперед и он оказался в коридоре. Там сидели мать и отчим. Мама плакала, а отчим уговаривал ее поехать домой, чтобы прилечь. Оказывается маму мучил токсикоз, а больничные запахи усиливали и без того неприятные ощущения. — Все равно он проспит до завтра, а после операции нам сразу позвонят. В общем-то, Дима был не в претензии на отчима за эти слова. Мама действительно неважно выглядела и, если он прав, в скором времени ей придется узнать о его смерти. — Ну, хочешь, я останусь и позвоню, как только его перевезут в палату? «Мам, так действительно будет лучше…» — Дима всей душой желал донести до нее эти слова. Чуть вздрогнув, она зябко поежилась и сказала: — Наверное, Дима сказал бы то же самое, он всегда думал о других больше, чем о себе. Я пойду, а ты сиди здесь. Не волнуйся, сама я не поеду, оставлю машину на стоянке и вызову такси. Как только буду дома, позвоню. Дима, как привязанный, проводил мать до стоянки такси и грустно подумал, что видит ее в последний раз. Тем временем он почувствовал легкое головокружение. Правда, как может чувствовать призрак или душа, он затруднялся объяснить. Его опять потащило и он как раз застал выходящего из дверей операционной Константина Борисовича - хирурга. — Мне очень жаль. Дима не пережил операции, не выдержало сердце. К своему великому изумлению я увидел, как мой отчим опустил голову и тихо заплакал. Крупные капли падали на его колени и скатывались по скользкому шелку брюк вниз. — Он говорил, что оставил письмо в своей палате, – попытался отвлечь его врач. Сам он тоже был весьма бледен. — Пойдемте. Глядя на своего отчима с красными глазами, я понимал, что наверное он меня по-своему любил, хоть и старался держаться отстраненно. Достав знакомый мне конверт, доктор протянул его отчиму и деликатно поинтересовался: — Наверное, мне лучше оставить вас одного?! — Нет, останьтесь, пожалуйста, мне будет тяжело читать это одному. – Пробежался глазами по одинокому листочку. — Тем более, здесь и вы упоминаетесь. Послушайте. «Привет! Для начала я хочу сказать, что ни о чем не жалею. Константин Борисович, как мой лечащий врач, вы сделали всё возможное и не стоит винить себя за неудачный результат. По крайней мере, теперь я избавлен от боли и, быть может в следующей жизни, мне повезет больше. Вячеслав, как можно дольше не говорите маме, что я умер. Врите, что пока не очнулся, но динамика положительная и все такое… вот, со специалистом посоветуйтесь! Она не выдержит сейчас этого известия, ей лучше будет увидеть уже мою могилу, а не тело. Всё же, Константин Борисович согласитесь, зрелище неаппетитное. Пусть она помнит меня с целыми головой и грудной клеткой. Да, я знаю, что вы до последнего пытались меня спасти, делали прямой массаж сердца и вообще очень старались, но когда в своем видении я увидел тот огромный шприц, что вы воткнули мне в сердечную мышцу, честное слово, я чуть не описался со страху. Надеюсь, вы согласитесь, что маме в ее положении лучше не видеть то, что от меня осталось. И опять да, Вячеслав, я знаю, что мама беременна. У вас всё будет хорошо. Родится девочка 3 кг 800 грамм и 52 см, назовите ее Олеськой, маме скажи, что я просил. Уверен, она захочет что-нибудь уж очень забубенное, постарайся ее этим отговорить. В общем-то, это все! Прощайте, живите дружно и всякое такое. Я отправляюсь в лучший мир, надеюсь на наличие в нем красивой музыки и моих любимых маринованных корнишонов с не менее любимыми фруктовыми тортами и взбитыми сливками. Это я на рай намекаю, если кто не понял, впрочем, я готов и к более худшим вариантам. P.S. Береги наших девочек, я знаю, ты их любишь ;)". Глядя на их ошарашенные лица, я громко рассмеялся и судя по кипишу, они меня вроде как услышали. Впрочем, мне пришлось отвлечься от них на чёрную с белыми светящимися краями дыру, которая образовалась рядом со мной. Меня туда затягивало, как в пылесос. Последнее, что я слышал, это как с хлюпающим звуком дыра закрылась за моей спиной, а я упал куда-то в темноту.