Ночной разговор

- Никакого огня. Ложитесь спать. Гномы, бурча себе под нос, разошлись по пещере, выискивая места поудобнее. Минут через десять все уже спали, один Бофур дымил своей трубкой, посверкивая красным огоньком. Кили старался лечь поудобнее на полу пещеры – из свернутого плаща получился неважный матрас, – но все никак не мог заснуть. Из-за мокрой одежды, острых камней под лопатками, тихого дыхания спящего рядом Фили и нелепых мыслей "а что, если…" Что было бы, если бы он крепче держался за брата и не отпустил его тогда, когда скалы под ногами разрезала трещина? Что было бы, если бы Фили погиб под осколками скал рухнувшего великана? Что, если бы Торин упал с того проклятого обрыва? Что было бы, если… Кили хотел поскорее уснуть. Но пока не получалось. Потому что стоило лечь на правый бок – как становился виден размытый в сером сумраке пещеры силуэт Торина, и мысли возвращались к тому, как дядя едва не сорвался вниз. Лежа на спине, он видел Бофура, который стоял на страже их спокойствия, но который не смог бы их защитить – только предупредить. Когда Кили ложился на живот, то слышал, как в висках стучит кровь – прямо как тогда, когда Фили ему отчаянно кричал, перекрывая шум грозы и боя великанов «Держись за меня!» А стоило ему в очередной раз перевернуться на левый бок, как он услышал голос Фили: «И чего не спится? Не устал, что ли?» Кили чуть не подскочил – он-то был уверен, что Фили уже давно спит, таким ровным было его дыхание. И ему захотелось, как когда-то давно, в детстве, прижаться к брату и рассказать, какие кошмары наяву его мучают. Но ... он же не маленький уже. - Камешки, - буркнул Кили, стараясь спрятать волнение в голосе. «Просто я жутко испугался, что ты... и дядя... что вас не станет...» - Иди сюда, здесь их нет. – Фили протянул ему руку, сжал ладонь Кили, согревая. «Я знаю. Я тоже испугался.» Кили тут же пристроился рядом с ним. «Но теперь все хорошо. Мы все здесь. Вместе». - Холодно в мокрой одежде. – Кили приподнял голову. «Но мне все равно все еще…» - Ложись ближе, горе мое, - Фили похлопал по груди, предлагая себя вместо подушки. «Так лучше?» Кили ткнулся носом сначала в мокрый мех воротника на плаще брата, потом улегся поудобнее, подложив под щеку одну руку, другой обнял брата за шею. «Лучше». Когда Фили неловко – отвык - погладил его по спине, слезы вдруг подступили к глазам, и Кили всхлипнул. Фили на мгновение застыл, а потом со всей силы прижал брата к себе, не давая, не позволяя ему плакать в голос от пережитого ужаса – они же не дети - хотя очень хотелось. А сам ткнулся в темноволосую макушку – по той же причине. И – через слезы, на два голоса, но беззвучно: «Мы вместе. Рядом. Все хорошо». Кили душил рыдания, уткнувшись лицом сначала в одежду брата, а потом в шею – потому что там билась жилка, потому что так хорошо было чувствовать, что Фили живой, что все его кошмары – просто кошмары. Он не заметил, как над ними вырос Торин: - Вы почему не спите? Бофура сменить хотите? – но даже в темноте было понятно по одному только голосу, простуженному, сорванному, что спросить он хотел совсем другое. И сказать что-нибудь вроде «Что прошло, то прошло. Спите, завтра рано вставать». Фили не позволил брату обернуться к дяде, сам ответил хриплым голосом: - Холодно, - «Мы в порядке. Правда. И совсем не испугались. Видишь же. А вот как ты?» - Холодно, - согласился Торин. «Я тоже в порядке». Он снял с себя плащ, накинул на племянников, погладил по щеке Фили, потрепал по макушке Кили. На мгновение присел рядом, обнял сразу обоих племянников. «Но я за вас испугался. Больше так меня не пугайте, ладно? И спите уже, мелкие, завтра и правда рано вставать». - Спокойной ночи, - и едва слышно, но хором: - дядя. Торин улыбался в темноту, слушая ровное дыхание спокойно спящих – уже точно спящих – племянников. - Спокойной ночи.