Курс молодого шинсенгумовца

- Сэй-чан, Сэй-чан, проснись. Сэй-чан, - настойчиво звал Лину голос Юкимуры. - Да… я слышу… я только на секундочку глаза закрыла… - девушка распахнула очи ясные и увидела себя в комнате Тидзуру. – А что? - Уже утро, - девочка отошла к своему спальному месту. - Как утро?! – изумилась Лина, мигом проснувшись. – Я же секунду назад сидела… - Там Сано-сан нашел тебя спящей, - пояснила та. – А потом отнес в комнату, - улыбнулась. Лина вздохнула, поднимаясь и облачаясь в свое кимоно. Она выспалась, теперь ей хотелось две вещи: поесть и домой. Если со вторым были свои трудности, с первым дело обстояло гораздо проще. - А сколько время? – у стен поинтересовалась девушка и не ожидала получить ответ. - Завтрак давно прошел, - улыбнулась Тидзуру. – Сегодня дел немного, поэтому Хиджиката-сан разрешил поспать подольше, - подхватила волосы в хвост. - Ипать, какой, блин, добрый… - пробурчала Лина, завязывая пояс. – А нам завтрака не осталось? - Наверное, осталось, - девочка пожала плечами. – Сходим на кухню и посмотрим, - улыбнулась. Лина посмотрела на ее улыбку и тоже невольно улыбнулась. Потом на выходе из комнаты вдруг спросила: - Слушай, а разве здесь не моются? Сколько я уже в этом месте? Пять дней? Что-то я не помню, чтобы меня приглашали принять ванну, - ворчливо добавила она. - Ну… - Юкимура покраснела. – Есть купальня с той стороны казарм… Там все купаются, - девочка смотрела в пол, говоря это, и отчаянно краснела. - А, ясно. – Только Лина не могла понять, чего ее так смущает. – А ты не моешься, что ли? – а потом дошло, что одна девушка в купальне среди мужиков… подходящий сюжет для хентая. – Ой, я не имею в виду с ними, - хихикнула она. - Я умею выйти из положения, - уклончиво ответила девочка, посмотрев в сторону. Гордость заслонила смущение, и румянец медленно сполз со щек. - А меня не научишь? Похоже, я тут надолго задержусь, - проводив мрачным взглядом прошедших неподалеку Шинпачи и Хейске, заметила Лина. Тидзуру лишь улыбнулась, отчего стало понятно – добрая девочка обязательно чему-то научит неумеху-иностранку. А вот и кухня. В помещении было чисто, чистые кастрюльки стояли горкой в стороне, чистые тарелки стояли в другой стороне. Продукты, должно быть, надежно были спрятаны в шкафу. - А где еда? – почти с отчаянием в голосе спросила Лина. - Вот, - Юкимура открыла одну из маленьких кастрюлек. Там... был... рис. - Пожалуй, я бы даже от рамена не отказалась, - мрачно выдала девушка, заглядывая в емкость через плечо Тидзуру. – Ладно. Слушай, тебе нравится рис? - Конечно, - она ответила это таким тоном, словно Лина спросила что-то глупое. Хах, в принципе, так оно и было. - Ну, знаешь, каждый день рис. Надоедает. – Девушка прочистила горлышко, чтобы отвлечь себя. – Где тут рыба? Свежая? И овощи? - Здесь, - девочка открыла один из шкафчиков и указала пальчиком на единственную живую рыбу, одиноко плавающую в ведре. Рыба задержалась на мгновение, чтобы посмотреть на беспокоящих ее людей, потом снова возобновила движение по окружности. – Зачем она тебе? - Сейчас что-нибудь сочиним, - упорно пытаясь закатать рукава шелкового кимоно, улыбнулась Лина. Тидзуру, посмотрев на ее тщетные попытки, достала откуда-то две белые ленты, одной подвязала рукава Лины, а второй – свои. – Ахах, спасибо. Ну, приступим! Для начала они разожгли огонь, чтобы было на чем готовить еду. Затем, вытащив из ведра несчастную рыбу, препарировали ее. Лина, сказав, что на чешуе должен быть жир, на глазах перекосившейся от ужаса Тидзуру начала руками отделять от рыбы все, что хоть немного годилось на роль масла. Потом, правда, Лина догадалась послать девочку помыть пару овощей, чтобы та не упала в обморок от щастья. Хорошо, что в такое время никто не догадался мимо проходить. Когда Юкимура пришла с овощами, девушки их нашинковали и отправили в сковороду, где уже была жироподобная масса. Как ни странно и ни ужасно выглядела эта процедура, запах от прожаренных овощей был вкусным. Весенний ветер игриво залетел в кухню, подхватил этот аромат и понес по всему «спорткомплексу шинсенгуми». Ну, не суть. Девушки ведь об этом не знали. Когда овощи уже были готовы, Лина выложила содержимое сковороды в кастрюлю, перемешала, попробовала. Аж прослезилась. - Прямо как плов у моего дяди, - пробормотала она со счастливой улыбкой. - Надо же, - удивилась Тидзуру. – Я и не думала, что получится так вкусно. - Это еще что, - хмыкнула Лина и уже хотела сболтнуть, как первый раз готовила шашлык - его потом жевали вместо жвачки, ага. Но память быстро напомнила ей, что делать этого не нужно. - Тидзуру-чан и Сэй-чан что-то готовят? – напугал их обеих голос Харады. - А, Сано-сан, - обернулась к нему Юкимура. – Доброе утро. Лина ее доброты не разделяла. Проскользнула шальная мысль, как бы с этой кастрюлькой выпрыгнуть в окно и поскорее домчаться до своей комнаты. - Как вкусно пахнет, - протянул Саноске. – И почему бы вам не готовить нам всегда? – улыбнулся. - Простите, Сано-сан, обойдетесь, - сухо сообщила Лина, загораживая собой кастрюлю. – А то еще отвыкнете от суровых армейских будней и пропадете в тылу врага, - нахмурилась. - Ха-ха-ха! – позади него появился Шинпачи вместе с Хейске. – Завтрак был давно, а обед так далеко! - Ты и так съел мою порцию, - заметил Тодо. - Ну, я взрослый мужчина – мне много надо! «Карлсон, блин», - хмыкнула Лина, но, нахмурившись, пробормотала так, что это услышала Юкимура: - Налетели, как стервятники на добычу… - Сэй-чан, разве можно так? – укоризненно прошептала девочка ей в ответ. - Точно, - Шинпачи отвлекся от разбирательств, кто сколько должен есть. – Тидзуру-чан, Сэй-чан, раз вас теперь двое, то, может, вы займетесь приготовлением еды? Раньше Тидзуру-чан была одна и нам было неудобно ее обременять. - Верно, - поддержал Харада. – Вдвоем вы гораздо лучше справитесь со всем. - Но постойте, - хмурясь, Лина подняла на них взгляд. – Нам двоим готовить для целой армии? - Нет, конечно. Это только для командиров, а остальные солдаты готовят себе сами, - внес ясность Хейске. - Осталось только поговорить с замом, - и все втрое ушли, не дав девушкам и рта раскрыть. - Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – в отчаянии воскликнула Лина, потому что в такой драматичный момент надо было сказать что-то пафосное. - А? – Юкимура в недоумении покосилась на нее, ибо не понимала, что такое «пылесос», и какое отношение оно имеет к «баранке». - Крик души, - улыбнулась девушка. – Но постой! Остается надежда, что Хиджиката-сан им откажет! – надежда светом в туннеле засияла для нее. - Хм… - девочка достала тарелки и палочки и разложила еду. – А я… была бы не против… - Прости, не могу разделить твоей радости, - уплетая за обе щеки свою порцию, промямлила Лина. Тидзуру лишь молча ела свой завтрак. Воспитание и чувство жалости не позволили сказать потерявшей память несчастной девушке, что рис с жареными овощами был… не шедевром. Пф, а чего она хочет? Это ведь всего лишь импровизация голодного туриста. Чистая посуда стояла на своих местах, и девушки отправились обратно. Лина пребывала в прекрасном расположении духа, так что в этот момент ее можно было попросить о чем угодно, и она бы это выполнила… в разумных пределах, естественно. А Юкимура шла рядом и, судя по задумчивому виду, приглядывалась к грязному полу, по которому они шли. Хотя пол был чистый и даже натертый. Лина даже поежилась: бывают же такие чистоплюи. - Сэй-чан, - девочка посмотрела на нее. – Ты все еще ничего не помнишь? – внезапно спросила она. - Э… Да, - замешательство Лины длилось ровно секунду, а потом она занялась своим привычным и любимым делом – враньем. – Темнота полная… ничегошеньки не помню. Вообще, - и добавила печального вида. - Сэй-чан… - внезапно Тидзуру крепко ее обняла, купившись на такую уловку. – Не волнуйся, - девочка ласково ей улыбнулась. – Ты обязательно все вспомнишь. - Э… - девушка ошарашено посмотрела на нее. – Конечно, вернется, - хмыкнула. – Если не вернется, что же я буду делать-то? – и обе улыбнулись. И только собирались возобновить движение, как им навстречу вышел Тодо. - Хиджиката-сан разрешил вам заниматься готовкой, - сообщил он, будто это девушки выпрашивали разрешение. - Не может быть… - Лине показалось, что кто-то там, за кадром, жестоко ржет над ней. – Ну ладно, - злобно пробормотала она, - будет этому Хиджикате яойный БДСМ с Кадзамой. Дайте только домой попасть. – Тидзуру лишь удивленно на нее покосилась – хорошо, что она не разобрала сказанного. - Вообще-то, я пошутил, - улыбнулся Хейске. – Хиджиката-сан сказал, что мы можем разлениться от такой заботы, поэтому все будут готовить в свою очередь. - Вот как, - несколько опечаленно улыбнулась Юкимура. – Ну, ничего. Спасибо, Хейске-кун. Юноша кивнул и удалился. Лина вдруг резко заметила, как прекрасен мир, какое красивое солнце и какие веселые птички. - Какой чудесный день, - девушка, прикрыв глаза рукой, посмотрела в небо. – Ты так не считаешь, Тидзуру-чан? - М, да, хороший день, - девочка тоже посмотрела в небо, но глаза ее были подернуты печалью. - Ты думаешь о своем отце? – смотря в небо, серьезно спросила Лина. - Да, - Юкимура опустила глаза. – Я все время думаю, как он там, где, что с ним. Я так хочу отправиться на его поиски… - она замолчала. - Но что тебе мешает? – Лина посмотрела на нее. - Хиджиката-сан обещал мне помочь. Я осталась здесь, потому что думаю, что они мне помогут. - Хех, - криво усмехнулась иномирянка. – А ты не задумывалась, что ты им в тягость, нэ? - Я… думаю… Но поэтому я стараюсь не сидеть сложа руки, а помогать им, чем могу, - сказала Тидзуру. - Ладно, ладно, - поняв, что это все бессмыслица, махнула рукой Лина. – Не буду тебя смущать. Идем лучше… куда-нибудь. А то еще солнечный удар получим! – и пошла по направлению к своей комнате. Юкимура пошла за ней, потом, подняв голову, задумчиво произнесла: - Сэй-чан, иногда кажется, что ты не та, за кого себя выдаешь. Лину перекосило. «Йуный гений!» - почти в панике подумала она, но быстро собралась с мыслями. - Не та? Боюсь, что я даже не в силах представить, за кого я могу себя выдавать, а за кого – не могу. Ведь если я до потери памяти была одной, то сейчас вполне вероятно, что я стала другой, - «Еще чуть-чуть, и я сама поверю в это», - мрачно подумала она, вдумываясь в то, что только что сказала. Впрочем, настолько заумная мысль помогла: Юкимура на время замолчала, обдумывая сказанное. Девушки продолжили путь к комнате. Мимо, причем далеко мимо, прошел печальный Саннан, мельком взглянувший на них и ушедший восвояси. «Пф, - раздраженно подумала Лина. – Он похож на гота. Мрачный, в черной одежде и с темными волосами. Ему только для полного счастья кладбища не хватает». - Что с тобой? – спросила Тидзуру. Они, наконец, дошли до комнаты, остановившись в коридоре. - А что со мной? – Лина села на пол и свесила ноги. - У тебя только что было такое лицо… грустное. Ты не волнуйся, - улыбнулась девочка, присаживаясь рядом на ноги. – Память обязательно к тебе вернется. - Хм… хоть бы… - глядя вперед, сказала Сэй-чан. – Да… Тидзуру, ты знаешь, что все люди делятся на четыре характерных типа? - Правда? – удивилась та, и неудивительно: в те времена еще о таком не знали. - Да, - кивнула девушка. – Первый – холерики. Такие люди обычно скоры на проявление плохих эмоций. Как Сано-сан, - хмыкнула. - Не хочу с тобой спорить, - осторожно сказала Юкимура. – Но Сано-сан не такой. - Это неважно, я для примера его взяла, - улыбнулась Лина. – Второй тип – сангвиники. А такие люди обычно не скрывают эмоций. - Как Шинпачи-сан и Хейске-кун? – предположила Тидзуру. - Ага, верно. Третий тип – флегматики. Самый противный тип, - поморщилась Лина. – Это о-о-о-о-о-очень, - специально вытянула букву "о", - спокойные люди, которые ни при каких обстоятельствах не выйдут из себя. Сайто-сан такой. - Сэй-чан совсем не нравится Сайто-сан? – удивилась Юкимура. - А чем он вообще может нравиться? – в свою очередь удивилась Лина. – Мне такие люди не нравятся. – «Мне и одной подруги хватает, которой только Учих косплеить». - Даже странно, - и снова чей-то голос их обеих напугал. Они обернулись – позади них стоял, прислонившись к стене, Соджи и улыбался. - Окита-сан! – воскликнула Тидзуру. - Хаджиме-кун очень популярен у женщин, - самурай посмотрел прямо на презрительно усмехнувшуюся Лину. - И? Мои искренние ему поздравления, - девушка отвернулась и уставилась на крону дерева. - Сэй-чан, а какой же четвертый тип? – поинтересовался Соджи. Юкимура переводила взгляд с одного на другую и не могла понять поведения девушки. - Меланхолики. К ним относится тот тип в черном, который тенью ходит по территории и убийственным взглядом косится на меня, - выдала Лина, не поворачиваясь. Тидзуру фыркнула в кулачок от такого отзыва о нем. Окита же открыто рассмеялся. - Саннан-сан считает тебя шпионом, - пояснил он. – Несмотря на то что то ночное дежурство полностью оправдало тебя, - серьезно сказал Соджи. - Вот это да, - без особого энтузиазма проговорила иномирянка. – Я просто счастлива. - Сэй-чан, а к какому типу отношусь я? – спросил он. Лина соизволила обернуться. - Раз вы все слышали, Окита-сан, - с фальшивой вежливостью сказала она, - то, думаю, вам не составит труда сложить два и два. - Сэй-чан, почему ты так говоришь? – укоризненно зашептала Тидзуру. – Окита-сан ведь с тобой по-доброму… - Пожалуй, я не могу отнести себя к таким узким рамкам, - улыбнулся Соджи. - Интересно, - сощурилась Лина. – Значит, вы гораздо глубже и интереснее, чем кажетесь на самом деле, Окита-сан? Значит, вы будете пострашнее Хиджикаты-сана и Сайто-сана вместе взятых, - мрачно выдала она. - Э? – Тидзуру изумленно посмотрела на Лину, потом на Соджи, но ничего не могла понять. - Не понимаю, о чем ты, - улыбнулся Окита. – Ладно, мне пора идти, - и, махнув им рукой, неспешно ушел. - Сэй-чан, за что ты так с Окитой-саном? – удивилась Юкимура. - Не знаю. Просто он мне тоже не нравится. - Чем? - Ммм… - Лина вспомнила дежурство. – Тем, что не запахивает свою одежду. - И только-то? – изумилась девочка. - Да ну их, - Лина сердито поднялась на ноги. – Не хочу больше говорить о них. Лучше пошли, поделаем что-нибудь. У нас ведь есть работа? - Не знаю… - Тидзуру тоже поднялась. – Пойдем спросим, может, кому помощь нужна? Подумав о том, что встреча с этими людьми неизбежна, Лина, не отвечая, поплелась вслед за Юкимурой. Когда они пришли к заму с альтруистически желанием изменить мир к лучшему посредством помощи шинсенгуми, Хиджиката-сан сообщил им, что завтра они пойдут вместе с Харадой и Нагакурой в дневной дозор. - А пока, - добавил он. – Тидзуру, найди Сайто, и пусть он придет ко мне. Сэй, - той зам вручил стопку каких-то бумаг, - отнеси это Саннан-сану. - Хорошо, - кивнули девушки, одна с радостью, другая – без нее, и ушли. Хиджикате на ум пришла мысль о том, что им двоим здесь гораздо легче, чем одной Тидзуру… Правда, он быстро откинул такие мысли и занялся своими делами. - Эй, Тидзуру-чан, а где комната Саннан-сана? – скрывая свое замешательство, зевая спросила Лина. - Она там, дальше, ты найдешь ее, - уверила Юкимура и убежала искать Хаджиме. А Лина поплелась искать комнату этого гота. И вот, когда иномирянка уже хотела сдаться, на ее счастье открылась дверь, и оттуда вышел он. Бесфамильный тип со сложным именем. Лина замерла, глядя на него и сжимая в руках бумаги. Но, впрочем, быстро опомнилась. - Хиджиката-сан просил передать вам эти документы, - она протянула ему их, не смотря ему в глаза. - Хорошо, - сухо сказал самурай, принимая бумаги и собираясь уходить в свою комнату. - Саннан-сан, - Лина посмотрела ему в глаза. – Вы, должно быть, на меня злитесь… Простите меня, если я сделала что-то не так, - она покраснела и почувствовала, как учащенно забилось сердце. Но главное, чтобы этого не заметил он. - Тебе не за что извиняться, - с дежурной вежливостью сказал он. - Однако вы ко мне предвзято относитесь, - Лина понимала, что выглядит, как школьница, которая признается в любви учителю. Глупо, бессмысленно и безнадежно. - Боюсь, что мне нет дела до тебя, - Саннан пожал плечами. – Я лишь считал тебя опасной для шинсенгуми до того момента, как мы окончательно не убедились в твоей потери памяти, - сказав это, он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Лина еще несколько секунд постояла на месте, а потом развернулась и пошла по направлению к своей комнате. Она сумела с собой совладать, потому что в этот момент отчаянно хотелось выломать один из столбов и разнести им тут все к чертовой бабушке. Конечно, отказ – это всегда сурово и жестоко, но чтобы настолько равнодушно заявить о том, что ему плевать на нее… «Должно быть, у меня просто нет вкуса, - меланхолично подумала Лина, чувствуя, как слезы застилают ей глаза. – Да и вообще, как меня угораздило влюбиться в эту канцелярскую крысу эпохи императоров? В этого научного червя, который людей уже на глаз умеет расщеплять на химические формулы? В этого…» - Сэй-чан, ты плачешь? – раздался удивленный голос Юкимуры. Лина подняла взгляд, приняла на себя отстраненный вид и ответила: - Нет, просто ветер в лицо дует, - она быстро вытерла глаза. – Ну? Нашла Сайто-сана? - М, угу, - кивнула Тидзуру. – Скоро обед, - добавила она. - Правда? – Лина почувствовала, что сейчас заплачет. – Ладно, я пойду в комнату, что-то мне нездоровится… - А, хорошо… - девочка поглядела ей вслед и куда-то пошла. Должно быть, опять предлагать посильную помощь. Едва за спиной закрылись створы дверей, как Лина отошла в дальний угол, села туда и в лучших ангстовых традициях, смотря в потолок, беззвучно зарыдала. Говорят, если не тереть глаза и не реветь в голос, то можно избежать покраснения. «Интересно, - думала она. – И почему у меня не японская внешность? Ведь из-за этого явного дефекта он на меня не то, что как на женщину, даже как на человека смотреть не будет… Как же тут не вспомнить Коидзуми Рису с ее тормозом-недомерком… - Лина усмехнулась, шмыгнув носом. А потом ей в голову пришло то, что Рисе отказывали столько раз, а она упорно шла к своей цели… - Да что за бред, - рассердилась на себя девушка. – Делать мне больше нечего, кроме как пытаться завоевать сердце… - осеклась, слезы с новой силой набежали на глаза. – Если оно у него вообще есть». Снова в памяти всплыли те слова, и Лина снова заплакала. Так она и ревела до самого обеда, иногда прерываясь на то, чтобы подумать над этой ситуацией со стороны. Но как назло вспоминался тот момент, и все здравые размышления катились… куда-то. Когда Тидзуру пришла, принеся с собой поднос, она застала девушку плачущей. Естественно, добрая Юкимура подумала, что та грустит о потерянной памяти. - Сэй-чан, не расстраивайся так, - девочка подошла к ней и прижала ее к груди… ну, точнее, к реберным костям, ибо для нее вопрос груди оставался открытым. – Ты все вспомнишь. И как только вспомнишь, Хиджиката-сан обязательно найдет твою семью. – Лина не ответила – уткнувшись носом в плечо Тидзуру, она заревела в голос, краем сознания обрадованная, что может пореветь о несчастной любви на халяву. Через некоторое время, когда запас слез уже начинал заканчиваться, Лина вспомнила, что задерживает девочку и не дает ей идти обедать. - Ладно… - шмыгнула носом. – Прости, Тидзуру-чан, что задержала тебя. Я справлюсь сама, иди… - Уверена? – обеспокоенно спросила девочка, заглядывая в покрасневшие глаза. - Да, не волнуйся за меня, - та слабо улыбнулась. – Иди. - Ну, хорошо, - мудро рассудив, что девушке нужно побыть одной, гаремщица отправилась в свой гарем… то есть обедать. Юкимура зашла с внутренних дверей, так как ее место было оттуда ближе. Хейске и Шинпачи шумели, как тополя на ветру, только более четкими словами. - Тидзуру-чан, где ты так долго была? – заметил ее таки Нагакура. Посчитав, что самураи, попросившие ее шпионить за иностранкой, должны знать причину ее отсутствия, девочка сказала, присаживаясь на место: - Сэй-чан плакала. Я осталась, чтобы успокоить ее, - спокойно взяла палочки и стала есть, не заметив, что в помещении стало как-то тихо. - Почему? – произнес, наконец, Саноске. – Она не сказала причины? - Нет, но я думаю, что из-за потери памяти, - скромно высказалась Тидзуру, Все возобновили трапезу. Только на этот раз шумные Тодо и Шинпачи успокоились и ели молча. Каждый думал о своем, стараясь сделать вид, что он ни о чем не думает. Саннан тоже был там и тоже думал, но только о том, как усовершенствовать отимидзу. *** Остаток дня прошел, как во сне. Лина даже толком не запомнила, что было дальше в тот день. Помнила только, что не выходила никуда и сидела только в комнате - благо ничего делать было не нужно. Даже вечером, когда Тидзуру предложила ей раскрыть секрет умывания, Лина как-то слабо улыбнулась и, сказав, что устала, легла спать.