Курс молодого шинсенгумовца

Раз! – и Шинсенгуми живы. Два! – и Саннан излечился чудодейственным способом без приема отимидзу. Три! – и войны как не бывало… А мангака старается, мангу рисует… (с) Нереально сложно писать про них… ==" это мой первый и последний фик про них. Хы, но он будет большим ^___^ И, боюсь, я немного сООСила характер Ямадзаки ==" ---------------------------------- Лина очнулась и ощутила, что у нее болит голова. Тупая боль, дислоцирующаяся в районе затылка. - Ой-ей… - простонала она, открывая глаза и присаживаясь, потирая ушибленную голову. То, что это был ушиб, Лина уже не сомневалась, так как воспоминания о вчерашнем (или позавчерашнем?) дне почти мгновенно вернулись к ней. – Шо ж меня так угораздило… - в полутьме взгляд наткнулся на Тидзуру, лежащую практически рядом. Девочка была без сознания, ей, видимо, тоже досталось по голове. – Эй, Ти-чан, ты живая? – иномирянка подползла к ней, пощупала пульс на шее. – Живая… Очнись, слышишь? – легонько потрясла ее за плечо, легонько, потому что у нее могло быть сотрясение мозга. Вдруг эти японцы слабы здоровьем? – Тидзуру, слышишь? – Лина глубоко вздохнула, чтобы не запаниковать. Но на ее счастье Юкимура открыла глаза и тут же поморщилась, тоже, должно быть, от головной боли. – Очнулась, - облегченно присела рядом с ней. – Как ты? Голова не кружится? Не тошнит? - Нет, - прислушиваясь к себе, ответила девочка. – Только болит чуть-чуть… - гаремщица присела, отмечая, что деревянный сарай, в котором их с Сэй заперли, был холодный, сквозил холодным ветром, и земляной пол явно не располагал, чтобы на нем долго лежали. – Ты давно очнулась? - Только что. Никто не заходил, если ты об этом, - обе девушки поднялись и оглядели помещение. – Как думаешь, зачем мы им понадобились? - Кому? - Похитителям, конечно... Какой кошмар… - Лина приложила руку к лицу. - Нас убьют. А я так и не успела найти отца, - и в такой опасный для ее жизни момент, когда судьба висит на волоске, она думает не о себе. Мысленно восхитившись ею, иномирянка сказала: - Нет. Я не об этом. Кошмар в том, что женщин в Шинсенгуми быть не должно – это первое. Второе: теперь и так подорванная репутация шинсена будет навсегда опорочена. И третье и самое страшное: нас будут пытать, - с мрачной сухостью заметила Лина. – По-жесткому пытать будут. - Хм… - Тидзуру посмотрела в потолок, затем опустила глаза в пол. – Хиджиката-сан считает интересы Шинсенгуми выше наших жизней… - тихо сказала она. Лина молча изумилась: никогда еще девочка не была так печальна и подавлена. Поэтому нужно было срочно выкинуть какую-нибудь веселую штуку, чтобы отвлечь ее от таких мыслей. - Ха-ха-ха! – почти натурально рассмеялась иномирянка, удивив Юкимуру: они погибают тут, а она еще и ржет. – Нет, Ти-чан, - с напускной храбростью отвергла Лина ее плохое настроение. – Ты не права: они придут за нами. И у меня аж целых пять причин, - весело пропела она. – Первая причина – это то, что они побоятся, что мы раскроем их секрет. Хотя какие могут быть у них секреты – непонятно, - сварливо прокомментировала Лина сию причину. – Вторая: им будет тупо лень готовить, стирать и убирать, - широко и почти радостно ухмыльнулась. – Понимаешь, о чем я? Эх, иногда все-таки лень полезное качество! Тидзуру смотрела на ее улыбку, слушала ее веселый голос, и на душе становилось легче. Хоть эти причины были смешны и нелепы, смысл в них был. Если Хиджиката-сан опасается за сохранность тайн Шинсенгуми, то обязательно спасет их. Но… - Но, - озвучила девочка свои мысли, чуть нахмурившись. – Люди, которые нас похитили, может, это те, которые хотят свергнуть императора. А вдруг, если они станут нас спасать, то развяжут войну? - Слушай, Тидзуру, тебя б в командиры Шинсенгуми, - в очередной раз восхитилась ею Лина и, увидев удивленный взгляд, пояснила с улыбкой: - Мыслишь глобально. – И, вернувшись в веселое состояние духа, сказала: - И вообще, мы с тобой кто? Девушки, правильно? Воот. Значит, нас дела мужчин должны касаться в самую последнюю очередь. Хотят воевать – пусть воюют ради бога, нам-то что? Но, так как мы состоим на службе в Шинсенгуми (а мы все-таки там состоим, да), мы обязаны сберечь их тайны. Да. Чтобы потом не говорили, что женщины много болтают. Ой, Тидзуру, - вспомнив кое-что, Лина чуть не залилась смехом, вовремя успела зажать себе рот ладонью. – Если б ты знала, какие мужики болтливые – это жесть! Они как соберутся где-нибудь толпой и начинают без умолку трещать как сороки. Ха-ха-ха! Юкимура невольно улыбнулась, хотя немного не поняла, о чем говорила Сэй, и кое-какие слова тоже были ей непонятны. Но девушка была веселой, несмотря на ситуацию, в которую они обе попали, поэтому не хотелось ни о чем думать. К тому же доводы, приведенные ею, развеяли сомнения в душе Тидзуру, так что девочка практически успокоилась. Только осталось неясное волнение где-то на глубине подсознания. Между тем на улице забрезжил рассвет. *** Пока Лина изо всех старалась не дать пасть духом ни себе, ни своей подружке, в штабе Шинсенгуми уже узнали про пропажу двух девушек. Сразу, как только это обнаружилось, Сайто послал человека в штаб, чтобы доложить обо всем Хиджикате и узнать дальнейший план действий. Разумеется, для начала Хаджиме быстро обыскал близлежащие дома, которые хоть чуть подозрительно выглядели. Но и девушки, и похитители, как в воду канули – ни следов, ни хоть малейшего намека на присутствие людей. Зам, который в столь ранний час еще не спал, быстро созвал собрание, на котором присутствовали командиры и секретарь. - А если бы мы их просто убили, не было бы никаких проблем, - заметил Соджи. - Но мы не можем их оставить там, - сказал Шинпачи. - Мы не можем жертвовать безопасностью города и сохранностью секретов Шинсенгуми ради двух женщин, - разумно проговорил Саннан. Хм… слышала б его сейчас Лина. - Но эта безопасность может быть под угрозой, если их начнут пытать, а они, не выдержав пыток, все расскажут. - Девушки ничего не знают, - напомнил им Кондо. – Они сюда попали случайно, волею судьбы. Насчет того, что Сэй ничего не знает, секретарь Шинсенгуми был крайне не уверен. Уж больно всезнающее лицо у нее было, когда она говорила ему и про способность Юкимуры, и про ее отца, и про одного из отряда расецу, который на нее напал. К слову сказать, Саннан скорее от безысходности, чем от разумных побуждений, взял кровь Тидзуру и… принял ее. Смешно то, что спустя пару часов раненая рука перестала таковой быть. Так что тот суррогат, который пытался вывести врач Кодо, названный отец Тидзуру, можно свободно было использовать для других целей. Как первое биологическое оружие. Впрочем, умные мозги секретаря Шинсенгуми до такого еще не додумались, но главное было ясно: секрет отимидзу состоял в крови Юкимуры. Но как, в чем и где именно – оставалось загадкой, которой Саннан и займется, если девушки когда-нибудь вернутся обратно в штаб. Все ждали решения Хиджикаты, потому что от него зависело, пойдут они на выручку или не пойдут. - Они стали частью отряда, - заговорил зам со свойственной ему пафосностью момента, хотя, впрочем, это ему несвойственно. – Их нужно найти. – Тошизо посмотрел на Кондо. – Новостей от Ямадзаки не было, поэтому это незапланированный акт с их стороны, - говоря «их», Хиджиката имел в виду оппозиционные силы Киото. – Значит, если мы сделаем вылазку в город, то столкнемся с одним, в крайнем случае, двумя кланами. - Значит выступаем? – обрадовано заключил Окита. - Да, - коротко ответил зам и сухо добавил: - Ты остаешься здесь. - Но, Хиджиката-сан, врач мне не запрещал сражаться. - Потому что речь об этом не заходила, - покосился на него Хейске, который тогда пошел с ним, так сказать, поддержать. – Доктор сказал, чтобы никуда не ходил. - Поэтому ты остаешься, - поднимаясь, вынес окончательный приговор зам. А затем все остальные поднялись вслед за ним и ушли собираться. Соджи проводил Хейске таким взглядом, который на русский переводился бы примерно так: «Спасибо тебе, друг, век этого не забуду». Решив, что справятся сами, командиры не стали будить своих подчиненных, чтобы случайно какие-нибудь сплетни не просочились в город. Но переодеться все-таки решили, чтобы в случае внезапной стычки с людьми быть при понтах: «А мы при исполнении!». Художественный, конечно, перевод, но примерно так это звучало и выглядело. Разделившись по одному, Шинсенгуми решили для начала прочесать город, зайти в особо подозрительные места и, быть может, найти несчастных похищенных. Но за ночь до рассвета они обыскали каждую пядь земли в Киото, но ничего выходящего за грань обычной подозрительности обнаружено не было. Оставалось одно из двух: либо девушек вывезли из города, чтобы продать, либо их убили и тоже вывезли из города. Над хмурым городом забрезжил рассвет, потонувший в темных грозовых тучах. Утро будет темным. *** Сарай, в котором сидели украденные девушки из шинсена, находился за городом, в одной из резиденций богатого клана Киото. Хозяин этого клана днем был одним из советников императора, а ночью строил коварные планы по свержению власти и открытию Японии для иностранцев. Жил этот человек в красивом поместье, правда, как и все строения того времени, деревянном. Территория была довольно обширной, без оград, но с кучей самураев, которые служили охранниками. Кое-где еще были какие-то домики для слуг. Всё, повторюсь, деревянное. Сейчас же хозяин этого шикарного по тем меркам жилкомплекса распекал своих бравых воинов, которые притащили вместо людей из Шинсенгуми каких-то девиц, одна из которых вообще иностранка. Воины отмалчивались и в перерывах между бранью хозяина вставляли оправдательные фразы, мол, было темно, или бес попутал, или еще что-то в этом же духе. После целого получаса ругани человек, советник и просто хозяин этих людей, сказал, устало растерев виски: - Идите и допросите их. И хоть сейчас не облажайтесь. Самураи, пробормотав что-то в духе «не извольте сомневаться, чай, оно не в первый раз», злые, удалились из его покоев, рассудив, что сейчас всю свою злость выплеснут на несчастных пленниц. Хм… если б они знали, что у «несчастных пленниц» были такие же планы на них… возможно, они бы отнеслись к этому не так. *** В общем, как было сказано ранее аж несколько раз, над Японией забрезжил рассвет. - Слушай, Тидзуру, я что-то не пойму, сколько сейчас времени? Такое чувство, будто солнце зашло, - пытаясь в щелку высмотреть пейзаж и местность, сказала Лина. Но, так как стены были истинно японского производства, щелка была микроскопической. Девушки несколько минут назад закончили шмон по убогому сарайчику, в ходе которого были обнаружены неизвестные лоскуты ткани и охапка соломы, разбросанная по углам. Сейчас Тидзуру сидела на этой собранной соломе, прикрытой тканью, и думала над тем, что их ожидает. Кажущаяся веселой Лина за нервными шуточками скрывала страх того, что за ними могут не прийти. Поэтому она отвлекала себя и Юкимуру несмолкаемой болтовней о разных глупостях. - Ой-ей-ей, а представляешь, Хиджиката-сан, такой, скажет: «А не пойдем за ними. Пусть как хотят», - смеша Тидзуру такой пародией на зама, высказала свои волнения иномирянка, встав перед ней. – И все. Придется самим брать ситуацию в свои руки. - Ну… Хиджиката-сан так не скажет, - отсмеявшись, задумчиво проговорила Юкимура. - Пф, с него станется, - махнула рукой Лина. – Он весь в своего старшего братца. - М? – девочка удивленно посмотрела на нее. - Я имею в виду Саннан-сана. - Но… - Юкимура посмотрела на щель под потолком и безошибочно определила, что сейчас раннее утро, затянутое тучами. – Хиджиката-сан не брат Саннан-сану… - Да это я знаю, - отмахнулась иномирянка. – Лучше скажи, что нам с тобой делать дальше? – недовольно проговорила Лина, отвлекая Тидзуру, заставляя ее забыть, о чем та хотела сказать. Ввиду этого не читавшая мангу девушка так и не узнала одной страшной тайны ее обожаемого секретаря. - Думаю, нужно ждать, - рассудила Юкимура. - Ждать, - мрачно повторила Лина. – Ок, перехожу в режим ожидания, - опустила голову на грудь и, закрыв глаза, начала мычать, тем самым изображая компьютер в ждущем режиме. Тидзуру недоуменно покосилась на девушку, так как не могла понять, как можно вот ТАК ждать. - Сэй-чан, - позвала она ее, но тут снаружи раздались шаги. – Кто-то идет, - угадала она. Лина открыла глаза и, перестав дурачиться, вместе с подругой замерла, ожидая, что будет. От дверей отвалили что-то тяжелое, бочку с песком, наверное. Створа растворилась на европейский манер – Тидзуру, в отличие от Лины, обратила на это внимание – и в сарай вошли пятеро человек. Похитители и жертвы молча воззрились друг на друга, затем был отдан короткий жестовый приказ и девушек схватили и куда-то потащили. - Нормально, - следуя принципу «помирать, так с музыкой» (именно поэтому она перед экзаменами слушает рок на полной громкости), проворчала Лина. – Ни тебе здрасте, ни до свидания – схватили, потащили неизвестно куда. - Молчать, - беззлобно, но устало отозвался человек, шедший впереди - по ходу, начальник охраны. Самураи дотащили свою драгоценную ношу к довольно милому домику, находящемуся далеко от остальных строений. Видимо, отсюда не слышно криков пленных - разом подумали девушки. Комната оказалась просторной и пустой, как и многие комнаты в этой стране. Бросив пленниц на пол, воины прикрыли дверь и встали на стреме, еще двое встали позади начальника, который сел напротив девушек на подушку. А, по всему видать, начальник-то мужик умный, даже с чувством юмора, вроде Хиджикаты, только непонятно, как он попал в такое нехорошее место под командование такого нехорошего человека. - И что же привело в Шинсенгуми столь прекрасных девушек? – начал он беседу. «Беру свои мысли назад, - нахмурилась Лина. – До Хиджикаты ему, как отсюда до Англии на карачках». А Тидзуру между тем решила стойко отмалчиваться, чтобы ненароком ничего не выдать. - А вы знаете, - доверительно сказала Лина, у которой, похоже, были сейчас другие планы, отличные от планов Юкимуры. – В Шинсенгуми ведь одни женщины, да, - серьезно глядя ему в глаза, начала брехать она. Тидзуру стоило огромных усилий, чтобы не выдать выражением лица свое изумление. – И мы – яркие представительницы членов штаба Шинсенгуми. Мы, так сказать, местные феминистки. Надо отдать должное начальнику стражи. Он был удивлен только первые несколько секунд, а потом понял, где собака зарыта. Но, будучи умным, самурай решил подыграть ей, авось она и сболтнет чего лишнего. - Ты не японка, - сказал он. - Давайте без оскорблений обойдемся, - нахмурилась девушка. – И вообще, для начала не мешало бы узнать, как вас зовут. Вот мое имя Сэй, - почему-то сейчас ей было совершенно нестрашно, потому что хуже, думала она, уже не будет. – А вас как зовут? - Мидзуки, - чуть прищурившись, ответил мужчина. Лина только сейчас заметила, что он был поразительно некрасив. Если считать за эталон красоты командиров штаба Шинсенгуми, то этот… а впрочем, все они, неглавные персонажи, разительно отличались от них внешностью. Была в них некая безликость, которая давала шанс свободно слиться с толпой, так как составляющие серой массы неотличимы друг от друга. - Уже лучше, Мидзуки-сан, - между тем сказала девушка и боковым зрением увидела, что Юкимура желает сделать фейспалм, но не знает, как правильно. Хмыкнув про себя, Лина обратила внимание на мужчину. - Значит, таким способом ты пытаешься не выдать шинсен? – насмешливо утвердил Мидзуки. - Кошмар, - притворно испугалась Лина. – Как вы догадались? Я ведь так тщательно это скрывала… - Значит, плохо скрывала, раз я смог это распознать, - чуть усмехнулся начальник. – Как ты попала в шинсен? - Как все: через блат, - пожала плечами, будто для нее это самая обыкновенная вещь. Мидзуки первый раз почувствовал себя тупым. Кое-какие слова, которые говорила эта девушка, были для него непонятны. И это было странно. – А что, собственно говоря? - Ты иностранка. - Правда? – почти правдоподобно удивилась Лина, вытаращив глаза. – А зеркало можно? Нельзя? Ну ладно… - Не думал, что они содержат женщин для развлечения, - сказал безликий тип, стоящий по правую сторону от Мидзуки. - Пф! – презрительно фыркнула Лина, услышав его. – Вы меня плохо слышали? Нет там мужчин. Не-ет! Ох, видели бы вы нашу замкома – это вообще отдельная статья, особенно как она нас гоняет за любую провинность, - снова доверительно сказала девушка, будто говоря об армейских буднях. - Зам Кома? – переспросил начальник, для которого это имя стало в новинку. - Ага, - энергично кивнула иномирянка. – Страшная, как моя жизнь, но дело свое знает. При ней все мы как по струнке ходим, да. Юкимура старалась сохранять спокойствие, но в мыслях она так и кричала ей: «Ты чего мелешь, Сэй-чан?!» К сожалению, Лина пока мысли читать не научилась, поэтому продолжала самозабвенно врать: - И знаете, живем мы так себе. Ни горячих ванн, ни еды нормальной – один только рис постоянно, даже в свет выйти нормально нельзя. Как выйдешь за пределы, так сразу замком тут как тут: куда? Ну, мы честно отвечаем: мол, нужно нам. После этого день не видим, два не видим, на третий день только левым глазом чуть-чуть видеть начинаем… Мидзуки потер переносицу. С одной стороны, он был рад, что понял то, о чем она говорит. А с другой стороны, она говорила такой бред, что лучше б он ее не понимал. Стало ясно одно: от этой идиотки ничего толкового не добиться. - Что-то вы притихли, Мидзуки-сан. Вам скучно? – участливо поинтересовалась Лина. Конечно, ей хотелось, чтобы ее стеб и саркастичность заценили, только ценители были малость не того времени. - Да нет, - уже мрачно ответил он. – Удивляюсь, как такая ужасная женщина могла попасть в штаб Шинсенгуми. - Это вы сейчас на что намекаете? – стараясь выглядеть доброжелательной, спросила Лина, сведя брови на переносице. - Ты поняла, на что, - а он в этом не сомневался, в том, что она поняла. - Ну да, я не тупая. Гейша, значит, да? Ну спасибо, Мидзуки-сан, - Тидзуру немного удивилась, почему Сэй не обиделась на такое определение себя. – Знаете, вы тоже не кавай. - Иностранная проститутка, - может, оскорблением удастся вывести ее из себя, и она скажет что-нибудь существенное, решил про себя начальник, не понявший, что такое «кавай». – Экзотика. - Пф, да вы шутник, Мидзуки-сан, - весело фыркнула Лина, вспомнив свой поход в злачный квартал. – Или глухой, - задумчиво добавила она. – Вы, часом, глухотой не страдаете? - Ты слишком уродлива для проститутки, тем более для иностранной, - сказал он, отметив, как вытянулось ее лицо. Хмыкнул: - Должно быть, ты просто служанка. Болтливая прислуга, от которой хотели избавиться, продав ночью в одно из заведений. Хотя нет, - мстительно посмотрел ей в глаза. – Настолько мерзкую женщину могли продать только в дом рабынь. Или, быть может, тебя вели на казнь? Лина сглотнула комок в горле. Его слова про уровень красивости задели ее за живое. Она знала, что выходит за рамки канонной здесь красоты, но… пожалуй, такие слова, сказанные каким-то ваще левым мужиком, ее сильно задели. А раз ее некрасоту заметил он, значит, с Саннаном ей и вовсе нечего ловить… Тидзуру, повернув голову в ее сторону, заметила отраженные на ее лице эмоции. - Вы страшный человек, Мидзуки-сан, - собрав волю в кулак, вкрадчиво проговорила Лина, делая вид, что ее настроение нисколько не поменялось. – Вы случайно не из дурдома сбежали с такими идеями, а? Ну, уж последняя фраза была сказана довольно понятным языком, так что тот воин, что стоял слева от начальника, без приказа резво подскочил и отвесил дерзкой девчонке оплеуху. - Знай свое место, женщина, - сопроводил действие словами тот тип. - Уведите их, все равно толку от них никакого, - буркнул раздосадованный начальник. Два самурая, стоявшие у дверей, молча подхватили притихшую Юкимуру и державшуюся за щеку Лину, затем отвели их в сарай. Там девушек просто кинули на подстилку, на которой те сидели некоторое время назад, и ушли, снова привалив к дверям бочку с песком. Тидзуру посмотрела на как-то резко посеревшую девушку и обеспокоенно позвала: - Сэй-чан… Лина, машинально растирая краснеющую щеку, тем самым пытаясь не дать себе зареветь, тяжелым взглядом посмотрела на подругу. - Сэй-чан, что случилось? Чем он тебя обидел? – а она действительно не могла понять всей трагедии, произошедшей с ней. - Ничем. Все хорошо, - ответила Лина и, отойдя в угол, села там на землю и затихла, всем своим видом показывая, что ей нужно побыть одной. Тидзуру это поняла и, оставшись одна на соломенном сидении, погрузилась в невеселые мысли о будущем. *** Завтрак в штабе прошел быстро, молча и скомкано. Хотя, конечно, все понимали, что поднимать весь город на уши только ради двух девушек было неразумно, оставлять этих самых девушек на произвол судьбы было не по-самурайски, не по-мужски и, вообще, стыдно. После завтрака решено было осторожно поискать за городом, чтобы не вызывать подозрений и лишних разговоров. И на этот раз Окиту снова оставили в штабе, несмотря на яростный протест с его стороны. Сайто уже предупредил Ямадзаки, чтобы при случае, если ему попадется кто-нибудь из двух девушек, он предпринял меры. Короче, было сделано все возможное и практически невозможное. Оставалось надеяться, что сами Тидзуру и Сэй еще живы. *** Солнце выглянуло всего один раз, когда всходило. А потом тучи полностью закрыли его от взора людей. Ветер с силой раздувал лепестки сакуры, которая еще не отцвела, приближая к городу грозу. Сквозь просвет под крышей Тидзуру видела всполохи темнеющего неба. - Гроза… - пробормотала она, сидя поджав колени к груди и обхватив их руками. Ветер шумел так сильно, что, казалось, при следующем порыве сорвет крышу с этого убогого сарая. Юкимура поежилась, представив, как ливень настигает их, запертых в помещении без крыши… Опустив глаза, девочка в полутьме оглядела пол, просто от нечего делать. И тут она поняла, что сарай этот находился будто в чаше, поэтому, должно быть, здесь ничего не хранили. «Ну вот, - подумала Тидзуру, - дождь зальет нас…» Она оглянулась на сидевшую в углу Лину. Та даже не подавала признаков жизни. Испугавшись собственных мыслей, Юкимура встала с места и подошла к девушке, присев напротив нее на корточки. - Сэй-чан, как ты? – участливо спросила Тидзуру. Иномирянка подняла голову – на бледных щеках пролегли две блестящие дорожки. – Сэй-чан, что случилось?! – девочка поймала ее руку и сдавила, ощутив, какая у нее холодная рука. – Я не понимаю… - Тидзуру, ты ведь была там, - севшим от слез голосом проговорила она. – Ты слышала, что он сказал? Слышала, как он перечеркнул мне всю жизнь одной фразой? - Что? – недоумевала девочка. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. - Тидзуру, тот мужик, что допрашивал нас, сказал мне правду. О том, что мне с моими внешними данными можно навсегда забыть о всяких Саннан-санах. - Что? – Юкимура припомнила их диалог. – Я… - Тидзуру! – в отчаянии вскричала Лина, слезы с новой силой покатились из глаз. – Посмотри на меня! Ты не замечаешь ничего? Никакого дефекта, так и бросающегося в глаза при встрече?! Тидзуру посмотрела на нее и откровенно не понимала, что она имеет в виду. - Я иностранка. Я уродливая толстуха-иностранка, которая нихрена о себе не помнит… Кому я вообще здесь нужна? – и, ткнувшись лицом в грудь Тидзуру, Лина громко разрыдалась от такого открытия, до которого она не смогла дойти сама, а подсказали какие-то левые лица. Девочка удивилась. Просто поразилась, что каким-то пустяком, какой-то дурацкой мелочью можно было нарушить все душевное равновесие этой беспамятной иностранки. Сейчас, машинально обнимая девушку и гладя ее по голове, успокаивая, Тидзуру чувствовала росшее в ней негодование. Причем не только на Сэй, но и на штаб Шинсенгуми вместе с Хиджикатой-саном, на разыгравшуюся не вовремя непогоду и на тех людей, которые похитили их и оскорбили Сэй-чан. Разумеется, девушка не была некрасивой, да и Мидзуки это признал, но нужно ведь было хоть чем-то охладить задорный пыл мерзкой девчонки? Ввиду всего этого, Юкимура, решительно отстранив от себя Лину, взяв ее за плечи, посмотрела ей в глаза, нахмурив бровки. - Сэй-чан, они наговорили тебе столько гадостей, а ты запомнила только то, что они назвали тебя некрасивой? – возмущенно сказала она, держа девушку за плечи. Та в ответ шмыгнула носом, молча сморгнула слезы. – Сэй-чан, зачем ты плачешь о таких пустяках? - Пустяк… - повторила Лина, горько хмыкнув. - Еще недавно ты говорила мне, что не стоит отчаиваться, а сейчас плачешь, потому что тебя назвали некрасивой?! - Тебе легко говорить, - чуть усмехнулась иномирянка. – Ты японка. Красивая, скромная и прилежная – канон прям. А я… А я б сказала, кто я, да ты не должна знать таких слов… - Сэй-чан, - снова не до конца поняв, о чем она говорит, Тидзуру легонько тряхнула ее. – Все хорошо, Сэй-чан. Ты очень красивая. - Ну да… - Нет! Перестань грустить и возьми себя в руки! У тебя все получится, я верю в тебя! Лина изумленно посмотрела в искренние глаза Юкимуры. Если она и хотела приврать, чтобы пожалеть, то слишком уж правдоподобно у нее получилось. «Черт… - девушка молча встала с места и отошла к другому краю сарая. – Хех, неужели у этих героинь такой талант – дарить людям тепло и свет даже против их воли? – усмехнулась про себя, стирая со щек слезы. – Черт возьми, она права. Если этот… кусок нехорошего состава… так мне сказал, значит, он гей, - мстительно усмехнулась. – Хы-хы, ну, Мидзуки-сан, дождетесь вы, когда я попаду обратно домой. Ох, как вы у меня попляшите под кем-нибудь в БДСМном НЦ-25 слеше… Дыа, мха-хах», - и, развеселив себя таким мыслями, Лина повернулась к ожидающей Тидзуру со своим привычным выражением лица и ехидной полуулыбкой. - Ну, Ти-чан, сейчас я уподоблюсь джину или Дэвиду Копперфильду и освобожу нас из лап мерзких тварей, да! Юкимура облегченно выдохнула. Она вернулась. Эта странная, взбалмошная, с резкими перепадами настроениями девушка вернулась в свое нормальное агрегатное состояние духа. Тидзуру улыбнулась. Несмотря на все глупости, непонятные слова и шумное поведение, Сэй-чан была хорошей девушкой. - И как мы отсюда выберемся? – девочка подошла к ней и с недоумением взглянула на нее. - Пф! Было бы желание, - хитро ухмыльнулась Лина. – Ну, конечно, у нас есть два способа, как выбраться. Первый: чисто покричать отсюда, чтоб нас отпустили. Но, как уже известно, фиг нас кто отсюда выпустит. Так что мы, славные девушки славной Японии (а я все же посмею причислить себя к их ряду, да!), возьмем ситуацию в свои руки и выберемся сами. Тидзуру хихикнула в кулачок: настолько комично было выражение лица Лины, когда она рассказывала эти способы. - Итак, - подойдя к дверям, иномирянка экспертным взглядом осмотрела ее. – Ну, тут ловить нечего: дубовая, наверное. – Под заинтересованным взглядом Юкимуры перешла к стене и начала изучать ее по периметру. – Хех! Представляешь, эти олухи думают, что новая дверь поможет им задержать нас здесь. Пф! – нарочно пыфкнула Лина, показывая уровень своей крутости. – Да мы… Сверкнула молния, за ней грянул такой раскат грома, что стёкла, если б таковые тут были, обязательно бы задрожали. Тидзуру опасливо покосилась на крышу, которая грозилась улететь при следующем порыве ветра. - Отлично! – непонятно чему обрадовалась Сэй. – Ти-чан, иди сюда! – стоя у чуть прогнившей доски в стене, позвала она. Та быстро подошла. – Вот, видишь? Это наш путь на свободу. – Девушки снизу подцепили пальцами доску и напряглись, пытаясь ее сломать. Получилось. Доска под очередной грохот грозы сломалась, давая им путь. Юкимура быстро пролезла наружу без проблем. Лина чуть замешкалась из-за груди, но, максимально выдохнув, тоже пролезла. На улице было светло, как может быть светло при грозе. Если не считать поминутных всполохов молнии, грома и порывов ветра, то стояла прекрасная погода, благоприятствующая побегу из курятника… Девушки, насладившись собственной победой, разом обернулись, шестым чувством что-то почувствовав. И точно: прямо к сараю шел какой-то самурай из бывших вместе с Мидзуки. Хорошо, что этот самый сарай находился на окраине двора поместья советника, иначе бы девушкам пришлось плохо. Но, не мешкая и не оглядываясь, беглянки рванули в кусты, подгоняемые страхом быть пойманными и казненными. Самурай откатил бочку и раскрыл дверь, так как ему сказали, чтобы он срочно привел девушек к Мидзуки-сану. «Видимо, не все спросил», - пожал плечами исполняющий. Но… увидев помещение пустым, он сначала растерялся, но потом увидел выломанную доску. Все поняв, воин быстро возвратился к начальству, чтобы доложить ему о произошедшем. «Вот глупые», - с досадой подумал Мидзуки, отдавая приказ о немедленной поимке сбежавших. - И чтобы никто об этом не узнал, иначе лично казню, все поняли? – его тон не предполагал возражений. Блин, ну чем не Хиджиката, а?.. Правильно, всем не Хиджиката… *** Усадьба советника находилась не так далеко от города, поэтому девушки, инстинктивно чувствуя правильное направление, быстро добрались до окраины Киото. Они остановились у деревьев цветущей сакуры, чтобы передохнуть. - Слушай, Тидзуру, - начала Лина. – Это вообще другая сторона, верно? - Да, похоже на то, - не узнавая местности, ответила девочка. - Значит, наш штаб где-то там, - иномирянка махнула рукой вперед. Раздался очередной раскат грома, от которого Лина вздрогнула, будто не ожидая. – Нужно разделиться. - Что? Но ты ведь плохо знаешь город, - запротестовала Тидзуру. - Да. Плохо. Но если мы разделимся, нас будет сложнее поймать, понимаешь? - Кажется, да. - Вот. Думаю, где-то по городу бродит дневной дозор, - ухмыльнулась, представив Городецкого в рядах шинсена. – Так что, если повезет, наткнемся на них. А если еще и разделимся, то встретиться с ними шансов будет больше, понимаешь? - Да! – крикнула Тидзуру, чтобы перекричать порыв ветра. Это был самый сильный порыв, который принес с собой ливень. Крупные капли тут же обрушились на головы беглянок. – Холодно… - обе поежились. - Все, давай беги первой, - легонько подталкивая ее из-под деревьев к пошатнувшимся от старости постройкам, сказала Лина. Кивнув на прощание, Тидзуру решительно перебежала к домикам. Вот, она уже идет вдоль крыши. А вот уже и скрылась ее фигура за стенами. Присев под деревом, иномирянка собиралась с духом. Конечно, она прекрасно знала, что за ними уже пустили погоню, но… у нее не было еще одной себя, которая бы придала ей бодрости. Да, Лина банально струсила. Еще один порыв ветра, еще один раскат грома. «Давай! Соберись, тряпка! – ругала она себя, пытаясь заставить встать и побежать в город. Но ноги не слушались, тело не поднималось, а дождь, кстати, стихал. – Великолепно. Я здесь и помру…» Треск прогнившей ветки, лежащей на земле, раздался совсем рядом. Лина испуганно вскочила на ноги, повернувшись к источнику шума. Прямо перед ней стоял Мидзуки, в плаще, сжимая в руках катану. «Ну и все, - лихорадочно пронеслось в голове примерзшей к месту девушки. – Вот так бесславно погиб неизвестный фикрайтер из России…» - Мидзуки-сан, - раздался чей-то крик. – Вы нашли что-нибудь? - Нет, - не отрывая взгляда от теперь уже изумленной иностранки из шинсенгуми, крикнул в ответ самурай. – Должно быть, они уже давно убежали в город. Возвращайтесь. В ответ послышалось какое-то непонятное бурчание, мол, в дождь за какими-то девками бегать… Между тем начальник охраны советника вытащил из-за пазухи кусок материи, развернул и накинул его на плечи еще не отошедшей от шока Лины. - Чего стоишь? Беги, - со смешком сказал он, подталкивая ее в сторону города. – Потом поблагодаришь, - и скрылся в пелене ливня вслед за своими подчиненными. Лина же, выдохнув и приободрившись, запахнула плащ получше и помчалась в город по размытой и скользкой земле. *** Ветер прогнал тучи. Ливень уже превратился в мелкий дождик, который уже должен был к обеду прекратиться. Но пока мелкие противные капли назойливо отбивали унылую дробь по крышам домов и плечам и макушке бегущей по городу Тидзуру. Она вся вымокла до нитки, но в этот момент ее больше волновала судьба Сэй-чан, которая осталась там, и неизвестно, успела она скрыться или нет. Юкимура уже не бежала, а устало брела по пустой улице, по которой гуляли лишь дождь и ветер. Простуда ей не грозила: ее организм был достаточно выносливым, чтобы противостоять такому слабому вирусу, так что за себя она не волновалась. Тидзуру, конечно, знала, что Киото – большой город, но чтоб настолько… Бедная девочка успела два раза заблудиться, прежде чем сумела выйти на главную улицу. По ней туда-сюда быстро сновали люди, мелкие торговцы или еще какая городская шушера. Юкимура остановилась и огляделась по сторонам, пытаясь высмотреть отряд Шинсенгуми. - Эй, паренек, заблудился? – девочка не заметила, как ее обступили трое парней, чуть старше ее самой по возрасту. - Мы можем проводить. За отдельную плату, - ухмыльнулся второй. - Тидзуру? – раздался удивленный голос, и парней внезапно как ветром сдуло. Девочка оглянулась и увидела отряд людей в голубых накидках. Если б на ее месте была Лина, то она обязательно бы заревела от счастья. А реветь по любому поводу – это еще один жизненный принцип иномирянки… Харада, а это был именно он, не поверил своим глазам, когда увидел промокшую и оттого кажущуюся еще меньше Тидзуру. Они с отрядом только выходили из чайной, где пережидали ливень (ну, какой идиот в здравом уме станет поджигать город во время ливня?), а тут такая удача. Девочка быстро приблизилась к отряду, внутренне радуясь им, будто… вернулась в семью? Удивившись своим мыслям, Юкимура поздоровалась с Сано. - А мы ищем, ищем вас по всему городу, - улыбнулся, радуясь, Саноске. – Уже с ног сбились, думали, вас уже убили… Кстати, - он только понял, что кого-то не хватает. – А где Сэй-чан? - Мы с ней разминулись… - радость Тидзуру чуть приутихла. – Она предложила бежать раздельно… - Бежать? – удивился Сано. – Так вы сбежали? - Да, Сэй-чан предложила… - кивнула Юкимура. – Только я боюсь, что ее могли схватить, - она оглянулась и печально посмотрела в ту сторону, где по ее предположению она рассталась с Линой. - Не волнуйся, - ободрил ее Харада. – Сэй-чан хоть и иностранка, но голова у нее на месте. Не пропадет она. А вот ты вся промокла. Потерпишь до штаба? Я пошлю кого-нибудь с тобой. И, несмотря на протесты Тидзуру и ее ярое желание остаться в городе и дождаться Сэй, Сано отправил ее в штаб. А затем, проводив ее взглядом, самурай с явным облегчением на душе отправился дальше нести дневной пост. Тидзуру была рада вернуться обратно. Все же она должна была признать, что в Шинсенгуми ей гораздо спокойнее, чем если бы она в одиночку искала своего отца. «Особенно если он связан как-то с правительством Японии», - подумала Юкимура, идя вместе с одним из отряда Харады в штаб. Но было в ее душе какое-то неясное волнение при приближении к воротам штаба. И сердце начало учащенно биться, как только девочка оказалась в пределах комплекса. Воин кивнул ей на прощание и удалился обратно в город, чтобы примкнуть к отряду. Тидзуру, приложив руки к груди, прошла по территории, направляясь в свою комнату. Она представила, что бы было, если б она не вернулась сюда. «Ничего, - грустно ответила она самой себе. – Шинсенгуми жили бы своей жизнью, защищая город». Были ли ее мысли правдой, или она так думала от отчаяния, она бы не смогла и сама точно сказать. Когда девочка подходила к комнате зама, чтобы пройти мимо, дверь отъехала в сторону, являя хозяина комнаты. - Тидзуру? – полуудивленно спросил он, на минуту ему показалось, что он видит страшное видение погибшей девочки, которая пришла за ним. - Здравствуйте, Хиджиката-сан, - чуть склонив голову, сказала она. Тоши, убедившись, что это не призрак, заметил отсутствие беспамятной иностранки. А еще заметил, что неосознанно обрадовался этому. Но, отогнав от себя столь не самурайские мысли, спросил, нахмурившись: - А где Сэй? - Мы разминулись с Сэй-чан. - И Юкимура кратко пересказала все то, что с ними случилось. Хиджиката слушал ее, все больше хмурясь, а когда услышал имя Мидзуки, то внезапно успокоился – это отметила про себя Тидзуру. – …а потом она предложила бежать раздельно, чтобы нас не поймали. Только я боюсь, что с ней может что-нибудь случиться, - печально добавила она, оканчивая свой рассказ. - Хорошо, - не услышав ее последней фразы, сказал Хиджиката, думая о своем, но не касающемся этого дела. Девочка недоуменно посмотрела на него, не понимая, как можно радоваться тому, что с несчастной иностранкой могло что-то случиться? И вообще, приключения, которые испытали на себе Лина и Тидзуру, совсем не располагали к тому, чтобы их оценивали такой высокой оценкой, таким голосом, с таким облегченным видом. Юкимура почувствовала раздражение, но оно быстро прошло, так как зам, заметив ее взгляд, понял, в чем, собственно, дело и улыбнулся: - Я имею в виду, что с Сэй будет все хорошо. Если она придумала, как вам сбежать из плена, то в городе тоже не пропадет. - Сано-сан тоже так же сказал, - припомнила Тидзуру. – Я просила его, чтобы остаться с отрядом и дождаться Сэй-чан, но Сано-сан сказал, чтобы я отправлялась в штаб. - И правильно сказал, - согласился с ним Хиджиката. – В городе может быть опасно. А теперь иди в свою комнату и постарайся дождаться Сэй там, - почти ласково произнес он. Девочка кивнула и, обогнув его, продолжила путь туда, куда и собиралась, в комнату. *** В то время, когда Юкимура вошла в штаб, дождь полностью прекратился, ветер разогнал тучи, а Лина, зябко кутаясь в мокрый плащ, вышла из-под навеса, под которым сиротливо ютилась уже несколько минут. Сквозь тучи выглянуло солнце, говоря всем о том, что оно пока еще здесь и уходить не собирается. Но пока оно только дало о себе знать, ибо светило, но не грело. Девушка вздохнула, не решившись снять плащ: он хотя бы не позволял ветру пробираться под одежду, которая и без того неприятно холодила тело. Иномирянка огляделась по сторонам, чтобы определить, где находится. Но, к сожалению, пустая маленькая улочка на окраине Киото была ей незнакома. Лина вздохнула еще раз, так тяжело, будто на нее свалились все вселенские проблемы. Ну, если логически посчитать, что для нее Вселенной считалась она сама, то да, так и было. Впрочем, это так, лирическое отступление. Вот, открылась дверь и какая-то сердитая хозяйка вылила помои прямо на улицу, едва не окатив девушку. Вдобавок еще и обругала ее за «шляние где ни попадя!». И тут до Лины дошло, что это «задняя» улица, так что нужно из нее срочно выбираться, пока чего похуже не приключилось. «Хах, а я думаю, чего она такая маленькая?» - усмехнулась про себя девушка, идя прямиком к светлеющему выходу, из которого уже доносились по мере приближения чьи-то голоса. Повозка, запряженная каким-то животным, ослом, скорее всего, едва не сбила иномирянку с ног, когда она вышла из того «междуулка», попав прямо в шумный поток толпы, едва не сбивший ее с ног. И снова девушка совершенно не узнавала ни людей, ни улицу. Как назло не было даже ни одного воина в голубой накидке. «Черт, - в отчаянии лавируя между людьми и желая оказаться в глухом лесу на вершине дерева, подумала Лина. – И чего я не ходила вместе с отрядом, когда мне добровольно предлагали помощь в плане навигации? Сейчас бы я не шаталась как оглашенная по незнакомому городу, а реально отыскала бы штаб шинсенгумов...» - какой-то самурай со злым лицом сердито толкнул ее в сторону, посчитав, что это нищенка закуталась с головой в старый плащ, где-то украденный. Лина, едва устояв на ногах, усилием воли удержалась, чтобы не крикнуть ему вдогонку что-то громкое и нецензурное. Видимо, время, проведенное с Тидзуру, прошло для нее не просто так. Девушка, даже подивившись таким переменам в себе, спокойно выпрямилась и, поправив кусок ткани, двинулась дальше, ища знакомых людей. Странно, что Лина не узнала ту улицу, по которой гуляла вместе с Ямадзаки. Должно быть, она просто недостаточно осмотрелась, да и улицы здесь похожи друг на дружку как капли воды. А шпион Шинсенгуми, давно предупрежденный о потере в штабе, следил за улицей вдвойне: и за той лавкой, и за проходящими мимо людьми. И вот он-то как раз и узнал ее, разительно отличавшуюся ото всех, несмотря на ее довольно надежный конспиративный прикид. Ну, дело в том, что когда ее толкнули, на мгновение плащ с ее лица раскрылся, так что имеющий глаза в нужном месте мог бы увидеть и узнать ее. Ямадзаки, будучи именно из таких людей, вышел из чайной и, незаметно кивнув напарнику, вгляделся в ту сторону, куда ушла беспамятная иностранка. А та никуда особо и не уходила, остановившись около какой-то лавочки с ярко раскрашенными фонариками. Лина остановилась, чтобы осмотреться. Как раз этот милый магазинчик идеально для этого подходил, так как никто бы ничего не заподозрил. Иномирянка мельком взглянула на товар и, не найдя в бумажных фонарях ничего интересного, обернулась, чтобы рассмотреть улицу. Ее низкий рост позволял сделать это без опаски, что кто-нибудь сможет узнать в ней иностранку. «Ну вот, - в расстройстве подумала она, оглядывая незнакомые лица людей. – И что мне теперь делать? Остаться здесь и ждать, когда кто-нибудь из шинсенгуми пройдет мимо? Так, они могут и... Опа! – мысленно обрадовалась девушка, мгновенно позабыв все свои расстройства, так как наткнулась взглядом на смотрящего на нее шпиона как раз оттуда. – Спасена, - удержав себя от улыбки, Лина двинулась к чайной, настороженно косясь на прохожих. – Черт, никогда не думала, что буду настолько рада видеть этого флегматика...» Иномирянка перешла улицу, чтобы стать на той стороне, где находилась чайная, и приблизилась к ждавшему ее шисенгумовцу вплотную. Тот же, не сказав ни слова, вошел в помещение, сел за тот столик у окна и, взяв в руки пиалу с чаем, продолжил свою шпионскую деятельность. Лина, чуть прифигев от такого поворота дел, зашла за ним следом, оставляя на полу мокрые следы от стекающих на пол капель с одежды, села за его столик напротив него и, подперев щеку рукой, уставилась на парня. - Эх, а я была почти рада вас видеть, Ямадзаки-сан, - притворно грустно вздохнула она. Тот повернул голову и отметил, что ей хватило мозгов не снимать здесь плащ, иначе ее б обязательно узнали. – У вас сейчас такое лицо, будто вы совсем не рады меня видеть, - девушка снова вздохнула. - Как тебе удалось выбраться? – будто не слыша ее, спросил он. - Вам действительно интересно, или вы от нечего делать спрашиваете? Хотя... - заметив его взгляд, смущенно хихикнула. – Думаю, вы никогда не спрашиваете от нечего делать... Кха... Знаете, Ямадзаки-сан, мы с Тидзуру-чан попали в такое место, где нас так хорошо приняли, поселили в отдельных покоях. Только есть не давали. Обращались очень вежливо, даже с почтением, - припомнила слова Мидзуки насчет себя и взгрустнула, уставившись взглядом в узорчатую деревянную поверхность. – А еще нам с Тидзуру помогли. Да. Вам, кстати, неизвестен человек, по имени Мидзуки? – с интересом взглянула в лицо самураю, но тот отвернулся, буркнув: - Нет. - Хм... А я думала, что шпионы знают все. Неважный из вас шпион, Ямадзаки-сан, - ухмыльнулась, думая, что играет с ним. В ответ парень одарил ее таким взглядом, что Хиджиката нервно курит в углу. - Вау... - отлипая от спинки стула, куда пригвоздил ее этот взгляд, потрясенно выдохнула Лина, когда секундой спустя он отвернулся к окну. – А еще раз так сможете? – теперь она широко лыбилась, снова подперев щеку рукой. Шпион Шинсенгуми ощутил острое желание приложить руку к лицу. Ну или на худой конец выпнуть ее из чайной и отправить в штаб прицельным броском. Он даже покосился в ее сторону, чтобы определить, сможет ли он это сделать, но, усмехнувшись про себя, обратил все свое внимание на магазинчик напротив. Лина заскучала. Она аж целых две минуты молча пялилась на милую парочку, сидящую недалеко от них. Не то чтобы она завидовала, просто молчание не давало выплеснуться энергии, которая грозила взорваться от переизбытка пережитых сегодня эмоций. Ловкие и механически вежливые официантки сновали между столами, легко и быстро обслуживая народ. Невдалеке, в противоположном углу, сидели трое парней с серьезными лицами и что-то обсуждали. Девушка сразу почему-то вспомнила фильм «Хенкок», точнее, фразу из него. «Трое парней, одни, без девочек...» «Что-то обсуждают, - уже подозрительно на них глянув, мысленно закончила фразу. – Сто пудов, базарят о том, как свергнуть императора и истребить Шинсенгуми. Хах... а фиг я буду этому мешать». - Мимо прошла официантка с подносом, на котором вкусно пах какой-то суп. И тут Лина поняла, что безумно хочет есть. - Ямадзаки-сан, - ее голос прозвучал так жалобно, что он даже обратил на нее свое внимание. – Я, конечно, понимаю, что я вас отвлекаю, но вы не угостите меня обедом, а? - До обеда еще далеко, - был сухой ответ. - А исключений нельзя никаких сделать? – тот ничего не ответил, вернувшись к созерцанию обожаемого магазина. – Ну и ладно. Чтоб у тебя шея заболела, флегматик треклятый, - буркнула она себе под нос и по изумленному взгляду, предназначенному ей, поняла, что он все слышал. – Ыхы, что-то случилось, Ямадзаки-сан? – широко улыбнулась ему. – Кстати, знаете, - налегла грудью на стол, подавшись вперед. – Вон те люди, видите? Трое молодых людей, которые. Они такие странные. Сидят, болтают о чем-то с такими серьезными лицами, будто обсуждают дела государственной важности. Ямадзаки посмотрел в ту сторону и ни единым мускулом на лице не выдал, что эти люди ему знакомы, так как они довольно часто посещают ту лавку, за которой он следит. - Шо это вы так подозрительно коситесь на них? – прищурилась Лина, которая не страдала отсутствием внимательности, особенно если человек ее заинтересовал. – Я угадала, да? - Да, угадала, - не меняясь в лице, шпион шинсенгуми поднес пиалу к губам и отпил, да так красиво это сделал, что иномирянка, привыкшая хлебать чай кружками, невольно позавидовала таким манерам. - Ну? И вы ничего не предпримите? – нашла в себе силы удивиться Лина. – Да мало ли какие у них планы насчет этого города! Вы так все и оставите?! – девушка в упор уставилась на парня, который просто с ледяным спокойствием сидел и пил свой дурацкий зеленый чай! «И самое поганое, что меня этим чаем не угощает!» - довозмущалась про себя иномирянка. - Да, потому что у меня конкретное задание: следить за ними и докладывать обо всем в штаб, - твердо пояснил он, поставив пиалу на стол. - Я в шоке, - потрясенно выдала Лина, садясь правильно. – Вы сказали фразу больше пяти слов. Да вы дипломат, - если бы не сарказм, так и сквозивший в этой реплике, можно было сказать, что она реально им восхищается. - Зато ты говоришь много и не по делу, - заметил он. - Я продолжаю вам удивляться. Может, вы проявите чудеса дипломатии и закажете мне чай, а? Пока Лина доводила недоводящегося Ямадзаки до нервного срыва, те подозрительные юноши как-то синхронно встали и также синхронно направились к выходу. А короткий путь к выходу, как назло, или по «счастливой» случайности проходил в аккурат возле их столика. Лина притихла, Ямадзаки изобразил скучающего мещанина. И все должно было пройти спокойно и гладко, если бы парень, шедший последним, случайно не наступил на плащ девушки и не стянул бы с ее головы... И вот почему-то в прошлый раз, когда Лина приходила сюда без головного убора, никто даже и глазом не моргнул на то, что у нее иностранная внешность и светлые волосы. А сейчас этот парень, увидев ее, застыл на месте, будто призрака увидел. Казалось, еще чуть-чуть, и у него отвалится челюсть, ну или глаза на лоб вылезут. А Ямадзаки пришло в голову, что если все закончится плохо, Хиджиката-сан будет очень недоволен. - Иностранка, - наконец, сказал он, через десять секунд справившись со своим изумлением: Лина лично засекала, сколько. Его спутники остановились и оглянулись, правда, они уже были возле дверей, так что не услышали его осипшего голоса. - Где? – повторяя изумление этого безликого, как и остальные второсортные персы, парня, девушка посмотрела по сторонам. - Ты иностранка! – парень зло посмотрел на нее, будто она была причиной всех несчастий в мире. - Не верю, - иномирянка честными глазами глянула на него. – Неужели родители врали мне все это время? – а как у нее правдоподобно задрожали губы, будто она сейчас расплачется. – Я правда иностранка? Правда-правда? Вы-то хоть мне не врете? – девушка встала с места и, вцепившись в кимоно парня, жаждала получить ответ. Плащ, не удерживаемый ничем, живописно сполз с ее плеч на пол. - Пошла вон, - юноша, особо воспитанностью не отличавшийся, отпихнул ее от себя, да так сильно, что Лина, отшатнувшись на пару метров, хорошо припечаталась в стену чайной, ударившись спиной и затылком, который только пару часов назад перестал болеть. – Глупая дура, - сплюнув в ее сторону, парень, догнав своих спутников, вышел с ними из помещения. Лина же безжизненно сползла на пол и затихла. Официантка, шедшая обратно, спешно присела рядом с ней и, тронув за плечо, позвала: - Девушка, вы живы? Очнитесь! Ямадзаки поднялся из-за стола и подошел к ней. Хорошо, что занятые своими делами люди не придали бытовой разборке должного значения, поэтому быстро вернулись к прерванным разговорам. Шпион Шинсенгуми, несколько обрадованный отсутствию внимания, хотя, собственно, радоваться было нечему, сказал девушке, что справится сам, отослав ее работать дальше. А затем известным только ему способом привел в чувство иностранку (а вообще-то он вытащил из кармана какую-то остро пахнущую смесь, которую дал ей понюхать). Лину из состояния полудремы вывел острый запах. Она открыла глаза и, сфокусировав взгляд, увидела сидящего перед ней Ямадзаки. - Встать сможешь? – спросил он, увидев, что она очнулась. - Попробую, - глухо ответила та и, опираясь на правую руку, поднялась по стеночке, но выпрямиться не смогла, так как немного кружилась голова. Парень молча подхватил ее и повел вон из чайной. Улица полнилась народом, по-утреннему бойким и подвижным, так как вряд ли сейчас было больше одиннадцати часов утра. Лина не могла вспомнить, когда ее рука оказалась на его шее, но, воспользовавшись этим, она перенесла на него всю тяжесть тела, сама же только передвигала ногами. А еще она не помнила, сколько они шли. Ее состояние можно было назвать полуобморочным, так как, похоже, тот удар спровоцировал небольшое сотрясение мозга. Конечно, нестрашно, но приятного мало. - Пришли, - услышала она голос шпиона из Шинсенгуми и постаралась взять себя в руки, чтобы не упасть здесь в обморок. Лина открыла глаза и увидела дверь, открывающуюся рукой ведшего ее парня, причем она не могла понять: это еще улица или уже помещение. Ямадзаки завел ее в свою городскую квартиру, где он жил, чтобы не наводить на себя подозрения о связи с шинсеном. Квартира была маленькая, уютная, почти армейская, чтобы он не расслаблялся, наверное. Парень осторожно завел Сэй в комнату и положил на татами, которое он забыл заправить, и укрыл одеялом. А та, лишь оказалась на горизонтальной поверхности, снова провалилась в бессознательное состояние. Конечно, безопасность Киото гораздо выше, но если смерть этой девушки тоже может нарушить эту безопасность, то проще спасти ее, чем продолжать следить за тем магазином, продавец которого стал гораздо осторожнее после того случая с главами кланов в увеселительном квартале. Ямадзаки потрогал тыльной стороной ладони ее лоб и пощупал пульс, отметил частое биение сердца и начинающийся жар. Последний, должно быть, следствие нахождения под дождем. Самурай вышел из комнаты и пошел в другую, где переоделся в домашнее платье, тоже зеленого цвета. А зеленый – это, наверное, его фишка. Поправив крохотную косичку, парень пошел на кухню и стал что-то там химичить с разными травами. Потом набрал в небольшую деревянную емкость воды, взял чистую белую тряпку и вернулся в комнату, где пребывала девушка. Компресс из холодной воды должен был снять нарастающий жар, что он и сделал усилиями Ямадзаки. На голове была небольшая шишка, в принципе незаметная под волосами, но она могла болеть, тем самым создавая проблему... *** …Лина проснулась ближе к вечеру, часов в семь, когда солнце уже зашло и наступили сумерки. Девушка посмотрела в потолок, похожий на потолок в штабе Шинсенгуми, и как-то внутренне обрадовалась, что... «Голова болит, - меланхолично подумала иномирянка. – Интересно, где я? Неужели в штабе? Что-то слабо верится... - она попыталась повернуть голову, но та отозвалась тупой неприятной болью, напоминая своей хозяйке о пережитых недавно приключениях. - Должно быть, мне сотрясли мозги, - с пугающей флегматичностью решила Лина, стараясь не шевелиться и смотря в потолок. – А «добрый» Ямадзаки, посчитав меня трупом, закатал в саван и оставил здесь подвялиться... - В опровержение ее мыслей створа дверей отодвинулась, и в комнату вошел шпион, неся на подносе кучу маленьких пиал. – Бальзамировать идет!» - ужаснулась Лина и постаралась отстраниться от присевшего рядом парня. - Не шевелись, - просто сказал он. – Тебе сейчас вредно двигаться. - Так я еще живая? – вытаращилась на него Лина, тут же стыдливо покраснела, вспомнив свои мысли. - Что удивительно при твоей несдержанности, - Ямадзаки взял пустой стакан и слил туда содержимое трех пиал, как будто этого нельзя было сделать на кухне, ворчливо отметила про себя Лина. «Нормально, - пристыдила она себя, - ее здесь лечат, а она еще и ворчит». - Ну, зато меня просто посчитали не тем, кем я на самом деле являюсь, - заметила иномирянка, чуть дернув плечом. – Ай... - негромко шикнула. – Спина болит... - Она и будет болеть, - Ямадзаки, придерживая голову, дал ей выпить из стакана. - Фу, гадость, - поморщилась девушка. - Это поможет, - настойчиво вливая ей в рот горькую жидкость, уверил самурай. Затем, когда стакан опустел, он поставил его на поднос. - Я хочу есть, - вспомнила Лина. – Когда можно будет? В ответ парень поставил рядом с ней песочные часы, сказав: - Как только пройдет время, - а потом, взяв поднос, поднялся и удалился из комнаты. Лина покосилась на ме-е-е-едленно пересыпающиеся крупинки и вздохнула: она помрет здесь от голода. Впрочем, через некоторое время девушка почувствовала, что то мерзкое пойло оказалось не таким мерзким, так как уютно устроилось в желудке, на время притупляя чувство голода. Даже как-то полегче стало, даже боль немного утихла. «Здравур, е-мое!» - не смогла не ухмыльнуться Лина, потому что это лекарство реально подействовало, как эльфийский напиток. Спать не хотелось, но время тянулось настолько медленно, а, так как делать было нечего, Лине стало ужасно скучно вплоть до того, что она сейчас займется самобичеванием. «Эх, нету здесь Тидзуру, - пожалела девушка, вспомнив свою новообретенную подругу. – Вот бы кто сказал не отчаиваться и постараться выздороветь... Только, блин, мне еще зареветь не хватало, - нахмурилась, кинув сердитый взгляд на стену. – И так последнее время только и делаю, что реву. Может, к Ямадзаки сходить? Мне вроде получше стало...» Лина боялась думать о кое-чем. Эта тема была настолько запретной, что девушка запрещала появляться ей в своем сознании, стараясь занять себя совершенно другими мыслями. То, о чем она боялась думать, было ее странно загадочное путешествие в этот мир из своего. Она до сих пор недоумевала, как оказалась здесь, но все время боялась, что эта сказка, порой красивая, а порой жесткая, как сейчас, может внезапно закончиться, стоило только задуматься об этом. Поэтому Лина не стремилась домой и не стремилась узнать, как сюда попала. Все равно ничего вечного не бывает, поэтому нужно было лишь пользоваться предоставленным ей шансом, а не искать ответы, которые не хочешь знать... ...Иномирянка, морщась от боли в спине, присела на татами и едва не опрокинулась обратно, так как закружилась голова. А вот теперь она ни встать, ни лечь не могла. На ее счастье через пару минут вошел Ямадзаки, шестым чувством чувствуя, что она что-то обязательно выкинет. - Кажется, я говорил тебе не вставать, - не изменившись в лице, спокойно сказал он. - Как вы заметили, я не встала, - все же съязвила Лина, сидя, опираясь руками о постель. – Хотя собиралась. - Ясно, - парень подошел к ней и присел на лежащую там специально для этого подушку. Она проследила за ним взглядом, подозрительно косясь. – У тебя болела спина? - Даа... - настороженно ответила девушка, с еще большим подозрением смотря на него. - Раздевайся. Я посмотрю, что там у тебя, - абсолютно спокойно сказал он. - Ааа! – взорвалась Лина, забыв про любую боль. – Извращенец! Хоть бы покраснели, предлагая такое девушке! – по щекам пошли красные пятна, девушка, нахмурившись, посмотрела в непроницаемое лицо Ямадзаки. – Да чтоб я да стала раздеваться перед мужиком?! Женитесь сначала, а уж потом предлагайте! А потом, когда некое изумление в глазах самурая прошло, Лина осознала, что сказала. - Ой-ей... - она закрыла лицо руками, таким нехитрым жестом пытаясь спрятаться, как в детстве. – Я этого не говорила... - чуть не плача проговорила она. Ямадзаки чуть слышно вздохнул. Вечно с девушками проблемы. Он даже невольно пожалел иностранцев: если все девушки там такие... - Простите, - тихо сказала Лина, отняв руки от лица и смотря в пол, сидя уже на коленях, склонив голову. – Вы, наверное, весь день были здесь, даже на пост свой не пошли, а я так к вам... Просто... Все эти волнения, похищения... - в ее голосе отчетливо сквозили слезы, поэтому она не поднимала головы. – И... полная тьма в прошлом... - внезапно она наклонилась и положила голову ему на колени. И хорошо, что она не увидела изумленно вытаращенные на нее глаза. – Я так боюсь всего, что меня может ждать... - а это было почти не вранье, и даже плакала Лина сейчас по-настоящему. – Я так привыкла ко всем этим людям, что если вдруг окажется, что мы по разные стороны... я этого не переживу... - она, вытирая слезы обеими ладошками, выпрямилась и посмотрела на него. – Простите еще раз, Ямадзаки-сан. – А потом, без лишних слов, развернулась и сняла с себя верхнюю накидку, оголив спину. Ткнула пальцем в синяк, виднеющийся сверху из-под под нагрудных бинтов, и сказала практически детским голосом: - Здесь болит. Самурай, не растерявшись, подцепил пальцем бинт и чуть отогнул его книзу, благо это легко получилось, потому что Лина сама себя забинтовывала. Синяк, на поверку оказавшийся внушительных размеров гематомой, заполнил собой место от правой лопатки до позвоночника. Здесь бы помог компресс, если только... - Сэй, ты не могла бы снять бинты? – спокойно спросил Ямадзаки, ожидая очередной истерики. - Что-то серьезное? – Лина отнеслась к этому предложению без всяких задних мыслей, обеспокоенно обернувшись к парню. Видимо, устала язвить и показывать всем, какая она мозговыносная дама. - Угу, - кивнул тот и, поднявшись, пошел за компрессом, который бы помог ей облегчить боль. Оставшись одна, иномирянка, чуть покраснев, представив всю интимность ситуации, распутала себя и, прикрывшись накидкой, села правильно на постель, чувствуя, как ноет спина. Вскоре всё с тем же подносом пришел Ямадзаки и, попросив ее лечь на живот, занялся ее спиной. Лина почувствовала, как ей на спину положили что-то холодное и мокрое - тряпку, должно быть. А еще эта тряпка распространила приятный аромат... чем-то похожий на мяту. Улыбнувшись, девушка неожиданно подумала о том, а что чувствует этот странный парень, находясь рядом с ней? «Пф, - насмешливо усмехнулась своим мыслям. – Деточка, - это слово она мысленно растянула по слогам, насмехаясь над самой собой. – У них на иностранок не встает, ага!.. - автоматически вспомнился Саннан. – Воот чееееееерт... - тряпку убрали, нагрелась, наверное. А затем раздался тихий всплеск воды и бульканье, и тряпка снова оказалась на спине. – Но, блин, - видимо, это ее воображаемый друг, раз она к нему постоянно обращается. – Что я вообще от него хочу? Чтоб он меня полюбил? Да, чтобы полюбил. И ради этого я стараюсь... - она припомнила свои дни, прожитые в Шинсенгуми. – Да... чет фигово я стараюсь... Но как мне быть с ним, если его, кроме науки, ничего не интересует? Ну, я сказала ему про Тидзуру. Может, он заценит этот жест доброй воли?.. Ага, заценит. Вернусь, и еще раз заценит, так, что полетят клочки по закоулочкам... - тяжело вздохнула, понимая, как тяжело с такими трудными каваями. – Мы, русские фикрайтерши, как жены декабристов. Собственно, почему «как»? Это ведь у нас в крови. Эх, все мы героини... - неожиданно ее взяла гордость за своих соотечественниц, но холодная тряпка охладила и ее пыл. – Пофиг. Раз сказала, что буду его добиваться, - значит буду. И точка». - Ямадзаки-сан, а когда я смогу пойти в штаб? - Когда сможешь ходить без посторонней помощи, - ответил тот. – Но если хочешь, я отведу тебя этой ночью. - Правда? – она подняла голову, чуть повернув ее. – Уже этой ночью? - Только если тебе полегчает. - А мне уже полегчало, - радостно ответила Лина. – Вы просто чудесный доктор, Ямадзаки-сан, - пребывая на своей радостной волне от осознания того, что скоро снова увидит своего обожаемого ученишку, пробормотала девушка, закрывая глаза и предаваясь мечтам. Сделав все возможное с гематомой, Ямадзаки сложил тряпку в емкость, решив больше не охлаждать спину девушки, чтоб она не заболела чем похуже. Лина в это время была полностью погружена в себя, не обращая ни на кого внимания. А парень кинул взгляд на светлокожую спину, на которой некрасиво синело пятно, правда, уже чуть спавшее на тон по насыщенности. Шпион Шинсенгуми хоть и был шпионом, но он ведь тоже человек, и у него тоже есть чувства. Ямадзаки чуть слышно выдохнул, потом, подхватив тазик, поднялся и, даже не обернувшись, пошел к дверям. - Одевайся, - так и не посмотрев на нее, глухо сказал он. Лина, дождавшись, когда закроется дверь, присела на постели и, проклиная девятнадцатый век, принялась наматывать на себя бинты. Ямадзаки же, пройдя через кухню во внутренний двор, сполоснул лицо холодной водой и присел на крыльце, ощущая прохладу весеннего дня. Сверху на него смотрело множество звезд, луна, пока еще не вышедшая из-за соседних зданий, не затмевала их света отсюда. Чуть дул ветерок, покачивая ветви цветущих сакур. *** После небольшого ужина Ямадзаки сказал, что отведет ее прямо сейчас в штаб, а затем скрылся в комнате или в одной из комнат: Лина пока не разобралась, как устроен этот домик, да оно и не нужно ей было: она ведь скоро попадет обратно в штаб. Практически сияя от радости, как медный отполированный таз, девушка вышла во внутренний двор, тоже сев на крыльцо, ожидая шпиона. Стояла та же атмосфера, только краешек луны был виден из-за соседнего дома... - Сэй, - позвал ее из дома Ямадзаки. – Идем. - Ага! – откликнулась девушка и, быстро поднявшись, прошла через кухню по темному коридору и наткнулась на что-то столь же темное. – Ямадзаки-сан? – спросила она, ткнув пальцем ему в грудь и удостоверившись, что это он. - Идем, - повторил он, не обратив внимания на ее тыканье. Лина не придала этому значения, посчитав, что так и должно быть, и последовала за ним. От этой квартиры до окраины города оказалось ближе, чем думала иномирянка. Поэтому они довольно быстро добрались до леса, при этом шпион постоянно следил, чтобы за ними никто не шел. А он был одет в свой шпионский костюм ниндзя. Девушка даже мысленно позавидовала тому, что они хотя бы на нем хорошо смотрятся. Добрались они без затруднений и приключений. Даже слежки не было, так что можно было ничего не опасаться. Вот и ворота штаба Шинсенгуми. - Как будто домой вернулась, - усмехаясь, проговорила Лина. – Ямадзаки-сан, а можно, я вас обниму? За все, что вы для меня сделали? – и не успел он сказать «нет», как девушка сдавила его в крепких объятиях, чувствуя к нему огромную благодарность. - Тебе пора, - отцепив ее от себя, сказал самурай, отстраняясь и исчезая в темноте. - До свидания, Ямадзаки-сан, - сказала она ему вдогонку, но ответом ей был только шелест лепестков сакуры. «Надеюсь, мы больше никогда не увидимся», - подумал Ямадзаки в ответ на ее прощание, находясь на полдороги к городу. Лина же, постояв чуть перед воротами, кашлянула в кулак и постучалась, как обычно делают вежливые люди. Не спавшая в такое раннее время стража спросила: «Кто пришел?». Лина по-честному назвалась. Ей не поверили, послали за Хиджикатой, чтобы он прояснил ситуацию. И он прояснил. Так прояснил, что досталось и стражникам, и Ямадзаки, который привел девушку в такое время, а заодно и самой Лине. А ей просто за компанию. Но девушка слушала его распекания со счастливой улыбкой: он так был похож на заботливого отца. Спустя несколько минут, когда стражам было назначено несколько нарядов вне очереди, зам наконец-то успокоился и, приказав иномирянке следовать за ним, отправился в свой кабинет, по совместительству комнату. - Хиджиката-сан, - осторожно спросила она, когда почувствовала, что он совсем успокоился. – А можно спросить? - Нет. - Почему? – изумилась девушка. - Потому что твой вопрос будет связан с похищением, а это один из секретов Шинсенгуми, - чуть улыбнулся Тоши, покосившись на шедшую рядом с ним иностранку. - Да вы умный... - пробубнила она, а потом усмехнулась: - Секреты, говорите? Ну-ну. Мидзуки-сан с такой улыбкой отдавал мне плащ, что только не сказал: «Привет от меня Хиджикате-сану», - хмыкнула своей теории, так как для нее она была фантастична. «Должно быть, я просто слишком жалко выглядела – вот меня и пожалели», - решила она про себя, а зам всерьез задумался над умственными способностями Сэй, насчет которых они с Саннан-саном беседовали сегодня днем. Просто секретарь сказал ему, что Сэй рассказала о способностях Тидзуру и какие это все повлекло результаты. У своей комнаты Тоши приказал ей отправляться спать, на что девушка с улыбкой пожелала ему спокойной ночи и ушла, счастливая, будто выиграла по меньшей мере джекпот... или КамАЗ с болванками аниме. Когда Лина тихонько приоткрыла дверь в свою комнату, Тидзуру сладко спала на боку, подложив под голову руку. Умилившись такой картине, Лина почувствовала тепло в груди, как будто она вернулась в семью. Поэтому, стараясь не задумываться о будущем, девушка расправила свою постель и, раздевшись, легла спать.