Курс молодого шинсенгумовца

Отметьте ошибочки, пожалуйста) ================= - Кстати, - Окита обвел импровизированную столовую взглядом. – А где Сэй? Иностранка не завтракала, потому что проспала, а капитаны не решились ее будить. И не обедала, потому что плохо себя чувствовала, как она сама им сказала через дверь. - Сэй-чан сказала, что у нее нет аппетита, - пожал плечами Тодо. Саннан прикусил палочки от неожиданности и поморщился. Наверняка у его княжны нет желания есть из-за Тидзуру. Его мысли озвучил Шимпати. - Мда? – с сомнением глянул на него капитан первого отряда. – А я вот думаю, дело в другом, - пространно заметил Соджи и таинственно замолчал, сощурившись на противоположную стену. - Слушай, не беси, - криво хмыкнул Сано, так и не дождавшись ответа. – Если знаешь, в чем дело, лучше скажи. - Соджи-кун считает, что Сэй-чан боится Хиджикату-сана, - видя, что друг пытается отморозиться, произнес Сайто. Со стороны дьявольского зама раздался раздраженный цык. - Не только, - качнул головой Окита, не обращая внимания на командира. Тяжко вздохнув, добавил: - И не столько. - Договаривай уже, - натурально вскипел Харада. - Мужчин она боится, - кинул в него взгляд Соджи и не удержался от лукавой усмешки. – Тидзуру ей была опорой и защитой... от нас. - Ну одного-то она точно не боится, - широко ухмыльнулся Сано, и все как один посмотрели на невозмутимо жующего свой ужин секретаря. Доведенный до белого каления Хиджиката поднялся с места как по команде тревоги. - Хиджиката-сан, вы куда? – удивился Соджи. - Нечего тут устраивать бродячий цирк, - сквозь зубы отозвался он, шагнув к двери. – Мне не нужны в штабе голодные обмороки, пусть ест вместе со всеми. - Нет, Хиджиката-сан! – Окита кинулся ему наперерез, закрывая собой седзи. – Вы разве не знаете традиции иностранцев? - Какие ещё традиции, - нахмурился Тоши и мельком глянул на свой штаб капитанов. Краем сознания удивился, что Саннан не двинулся с места, словно и правда внял его словам и решил отстраниться от русской. "Вот и правильно", - удовлетворённо кивнул он своим мыслям. - До замужества у девушки не бывает мужчины, - сообщил Соджи. - Подожди, ты хочешь сказать, что Сэй д... - запнулся Сано об это слово, и все как один залились краской. Смущённо кашлянув, Хиджиката прошел на место и принялся за ужин. Окита, видя, что замкомандира не собирается прибегать к насилию, тоже вернулся к своему подносу. Саннан припомнил их поцелуй, после которого она сбежала. В тот раз он мог пойти дальше, потому что хотел, и, казалось, она тоже была не против. Значит, она испугалась неизвестности, а не потому, что по каким-то причинам он ей не понравился как мужчина. А как же она одна поплывет на том гипотетическом корабле с толпой тех же самых гипотетических купцов и моряков? Умрет от страха, так и не достигнув конца гряды японских островов. Ну почему с женщинами так сложно? - Тодо-кун, отнесешь еду Сэй после ужина, - сурово распорядился Хиджиката. – Если не захочет брать из рук, оставь у дверей и уходи. Всколыхнувшаяся ревность неожиданно уколола в самое сердце, и Саннан прожег ледяным взглядом Тодо так, словно тот провел с княжной приятный вечер, а не просто собрался отнести ужин. Соджи, заметив этот взгляд, поперхнулся чаем, так что тот пошел носом. Сайто заботливо постучал друга по спине. - Соджи, хочешь обратно в лазарет? – глянул на него Хиджиката. Капитан первого отряда, пока не имея возможности говорить, отчаянно замотал головой. - Я в порядке, - просипел тот, вытирая выступившие слезы. – А можно я отнесу ужин Сэй-чан? - Ты что, возомнил себя знатоком женских душ? – возмутился Сано. – Может, я тоже хочу повидать Сэй-чан? - Между прочим, я целый день вижу ваши рожи, тоже, знаете ли, хочу отдохнуть, так что я пойду, - выступил Шимпати. - Я думаю, что никто с этим не справится лучше меня, - неожиданно произнес Сайто, вызвав тишину и удивленные взгляды на себя. Оправившись от шока, Соджи первым прыснул и расхохотался, и капитаны весело загалдели, наперебой предлагая свои кандидатуры. *** Лина смотрела в дощатый потолок, ощущая острое чувство дежа вю и не менее острое чувство голода, которое к вечеру стало просто невыносимым. Сегодня ей снился непонятный сумбур из телевизионных помех. Накануне она думала о Саннане, его поездке, в которую он ее приглашал, и обо всей этой ситуации попаданчества в целом. Невеселые раздумья, граничащие с отчаянием, навели на мысль о том, что никуда с корабля ей уже не деться. «Если за столько времени не нашелся выход из этой ситуации, то ждать чего-то сопутствующего явно бессмысленно», - ясная мысль пришла в тот момент, когда Лина уже смирилась с тем, что останется не в своем времени навсегда. Нужно было решать, как жить дальше, выжить, обезопасить себя со всех сторон и понять, как это сделать так, чтобы целыми остались не только сердце и душа, но и здоровье – смерть от меча самурая явно не идёт на пользу здоровью, мрачно хмыкнула про себя Романова. Жить в чужой стране, чьи традиции иногда повергают в шок и не всегда в культурный, – довольно сложно. Тем более что Лина не слишком хорошо знала историю Японии – не считать же экскурсом в историю несколько тематических рисованных сериалов, верно? Поэтому лучше всего попытаться сбежать в Российскую империю – традиции известны, история понятна, тайга густая – вовек не найдут, если Лина сама того не захочет, а уж ориентирование на местности в деревенской школе проходил каждый. Переодеться толстым парнем, обстричь волосы, руки в карманы и походка вразвалочку: самое время вспомнить свое деревенское прошлое – в юности Лина была угловатым подростком и натуральной пацанкой, а потом, видимо, для баланса, начала расти грудь, заставив соответствовать. «Волосы жалко», - иномирянка, не глядя, нащупала пальцами толстую косу, принявшись машинально разбирать кончик по прядкам. Ещё нужно было ненавязчиво поинтересоваться картой, потому что точную географию Японии иностранка также не представляла себе… Лина вздохнула, переворачиваясь набок и закрывая глаза. «Ничего у меня не получится, - оставив оптимистичные мысли о побеге, вздохнула она. – Я только мечтать горазда, а в жизнь воплотить – духу не хватит. В Россию? Серьезно? – иронично фыркнула сама себе. – Если не убьют по дороге до морского порта – скормят ракам уже с корабля, - мрачно представляла себе перспективы Лина. – Я химик-недоучка, недоделанный фикрайтер, не слишком красивая девушка и иностранка – сомнительный набор для выживания, - Романова попыталась взглянуть на себя с критической стороны. – Надо бежать к Тидзуру, - еще один тяжелый вздох огласил маленькую комнату. – У меня два пути – в квартал красных фонарей или в прислуги. Так что уж лучше буду служанкой Ти-чан, чем…» - она всхлипнула и сжала зубы. Оставалось решить – как сбежать так, чтобы у Шинсенгуми не было прав вернуть ее обратно. Лина очень плохо разбиралась в тонкостях местных законов, но у нее был наглядный пример: Тидзуру отдали в другой дом только тогда, когда за ней официально пришел человек, - условно говоря, - и забрал ее. Просить Юкимуру (или уже Чикаге?) прийти и забрать ее? А в качестве кого? В качестве названной сестры? Ерунда. У нее есть родной брат-близнец, и Лина больше чем уверена была в том, что Тидрузу не успокоится до тех пор, пока не найдет его. Ко всему прочему, Романовой совсем не хотелось доставлять подруге лишних хлопот своей персоной. Приютить, дать работу – пожалуйста, но не возиться, как с маленькой, обустраивая ее жизнь и пытаясь вытащить из логова Шинсенгуми самолично. Лина встала и подошла к двери, ведомая сразу двумя мыслями. Раскрыла створу сёдзи и наткнулась на Тодо, присевшего у ее ног на корточки. Не сразу она заметила в его руках поднос с едой, который он ставил на пол. Увидев хозяйку комнаты, юноша поднял глаза и приветливо улыбнулся. - Добрый вечер, Тодо-кун, - Лина, подавив в себе трусливее желание шарахнуться обратно в комнату, вымученно улыбнулась в ответ. - Привет, Сэй-чан, как твое самочувствие? – доброжелательно поинтересовался Хейске, не двигаясь. Из-за поворота показались головы капитанов, которые перед этим наперебой давали советы, как правильно вести себя с пугливыми девушками. Больше всех советовал Соджи, словно со знанием дела, и теперь одобрительно кивал, наблюдая за развернувшейся сценой. - Благодарю, мне лучше, - вымученная улыбка стала просто робкой, и девушка вцепилась в дверной косяк, словно ища опоры. - А мы… я тут ужин тебе принес, - ослепительной улыбкой Тодо попытался скрыть оговорку. – Хиджиката-сан лично распорядился насчет ужина – еле уговорили его не идти сюда, - юноша рассмеялся, считая, что удачно пошутил, но капитаны видели, как улыбка стекла с лица иностранки, а сама она затравленно посмотрела по сторонам, но в сумерках неосвещенной полутени мужчин было не заметно. - Благодарю за ужин, Тодо-кун, - видимо, не обнаружив никого и чуть успокоившись, произнесла иномирянка. – Я на кухне поем, - негромко добавила она. – Там же сразу помою посуду. Проводишь меня, пожалуйста? - Конечно, Сэй-чан! – обрадовано кивнул Хейске, ловко поднимаясь на ноги и подхватывая поднос с пола. – И провожу, и даже помогу тебе – можешь на меня рассчитывать! - Спасибо, - уже искренне улыбнулась Лина, но от предложенной руки отказалась, закрывая сёдзи и шагая с самураем в сторону кухни. Тодо перед поворотом обернулся, ловко удерживая поднос, и задорно показал капитанам язык, скрываясь вместе с девушкой в сторону кухни, так что только хвост мелькнул синим отливом. - Маленький засранец, - прошипел сквозь зубы Шимпати. - Уши оборву, - фыркнул Сано, отходя от угла и приваливаясь спиной в стене. – Вот совпадет у нас дежурство, и покажу, где раки зимуют. - Зачем, - пожал плечами Соджи. – Его и так судьба обидела. - Это чем же? – удивился Шимпати, косясь на комнату иностранки. - Все проще, чем ты думаешь, - хмыкнул Окита, отходя к перилам, откуда был хороший обзор на кухню, и наблюдая, как в маленьком помщении зажегся свет, а Тодо принялся сооружать обеденное место. - Хорош говорить загадками, - криво хмыкнул Сано. – Бесит же. - Сэй ушла с Хейске-куном только потому, что не видит в нем мужчины, - расшифровал для всех мысли друга Сайто. Сано с Шимпати удивленно переглянулись, прыснули и тихо расхохотались. - Ясно все с ними, - махнул рукой Харада. – Пойду погоняю своих и спать. Ты со мной? – кивнул Нагакуре. - Да, пошли, - кивнул тот, и оба направились по коридору к выходу в казармы. В тишине и полутьме оба капитана стояли у перил, наблюдая, как Тодо пытается рассмешить русскую случаями из патрулей. Хаджиме смотрел на Окиту, видя, как в зеленых глазах отражается ближний свет чадящих фонарей. А еще казалось, что в них отражается каждый жест иностранки, хотя это и было невозможно из-за расстояния. - Если ты женишься, тебя отпустят из Шинсенгуми, - вдруг произнес Сайто, не спуская глаз с друга. - Пф, что? – насмешливо фыркнул тот, мельком глянув на него. – Я – жениться? Не говори ерунды, Хаджиме-кун, - но улыбка стала как будто грустнее, когда он вновь возвратил взгляд к двоим у кухни. – Я умру на поле боя, и иной судьбы себе не желаю, - с мрачной решимостью произнес Окита. – И уж точно не хочу оставлять в этом мире тех, кто будет скорбеть по мне. Сайто с сомнением сощурился, не веря ему ни на грош. Окита помолчал и вдруг с силой сжал перила. - Если бы она хотя бы взглядом показала, что я ей не безразличен, - сквозь зубы проговорил он, противореча самому себе. – Я бы не вспомнил о ее происхождении, - зеленые глаза вдруг наполнились болью несбывшихся надежд. – Я бы укрыл ее ото всех, спрятал бы так далеко, что нас никто бы не нашел – ни император, ни война, ни Шинсенгуми. - Тише, - с готовностью положил ему на плечо руку. – И у стен есть уши. Окита замолчал и сжал зубы, так что желваки заходили ходуном. - Почему судьба так жестока? - Люди сами делают свою судьбу, Соджи-кун, - мягко заметил друг. – Все в твоих руках. Тот оглянулся на него так, словно Хаджиме предложил какое-то безумство. - Если ты уверен, просто бери и делай, - абсолютно спокойно произнес Сайто, глядя ему в глаза. Капитан третьего отряда давно понял, что стоит за патриотизмом, чего стоит власть и к чему приводит слепое следование приказам. Это их работа, а работа нужна, чтобы зарабатывать на жизнь, а не складывать голову ради чьих-то весьма сомнительных и призрачных идеалов, имеющих тенденцию очень часто меняться. - Она же любит не меня, - с отчаянием хватаясь за его руку, прошептал Соджи. - Полюбит, - кивнул Хаджиме. И в его словах была такая уверенность, что Окита невольно проникся ею. Вернув взгляд к Сэй, он сощурился, о чем-то усиленно размышляя. - Завтра наша очередь патрулировать город, - голос наполнился холодной решимостью. – Я попрошу Хиджикату отпустить ее с нами. Вряд ли он откажет. А там – я найду место, где спрятать ее. Думаю, Кондо-сан будет только рад избавиться от иностранки, так что приказ искать ее вряд ли отдадут, особенно, если я скажу, что она сама сбежала, - расчетливая усмешка скользнула по тонким губам. – Ты со мной, Хаджиме-кун? - Я дам координаты главы клана Айдзу, - с готовностью откликнулся Сайто. – Ее там примут и не обидят. Чуть позже мы тоже покинем Шинсенгуми, и дальнейшая судьба Мибу будет уже не нашей заботой. Маленький уголок коридора, не освещаемый фонарями, затопила тишина, разбиваемая пением цикад. Соджи неотрывно смотрел на светловолосую фигуру иностранки. - Нужно всего лишь дождаться утра, - сказал он, будто самому себе. *** Лина едва уговорила Хейске уйти, потому что тот упорно и навязчиво предлагал свою помощь, не желая оставлять девушку одну. Наконец, точно удостоверившись, что иностранка справится сама, Тодо, взяв с нее честное слово идти строго по коридору в свою комнату и ложиться спать, ушел восвояси. Романова прибралась на кухне и, выйдя на свежий воздух, зябко поежилась, глядя на мерцающие звезды в ночном небе. Из комнат слышались разговоры, а дальние покои Хиджикаты и вовсе светились двумя фонарями – значит, зам, а если повезет, то и сам Исами еще не спят. Решившись, иномирянка направилась прямо туда, надеясь, что по дороге ей не попадется никто из капитанов. У до боли знакомых сёдзи Хиджикаты Лина остановилась и негромко постучалась, прерывая негромкие голоса в его комнате. Услышав позволение войти, сказанное недовольным голосом хозяина комнаты, Романова отворила сёдзи и наткнулась взглядом на Кондо, который сидел с Хиджикатой за низким столиком, больше напоминавшем поднос. На подносе стояли пиалы и пара белых маленьких бутылок. Хмельной румянец обоих наводил на мысль о том, что начальство предавалось воспоминаниям в такой прекрасный весенний вечер. Брови девушки против воли поползли вверх. - Здравствуй-здравствуй, Сэй-чан, - кивнул ей Кондо. – И какое же у тебя дело к нашему Тоши на ночь глядя? – широко улыбнулся он. - Исами-сан, - сквозь зубы шикнул вышеназванный «Тоши». Командир утробно рассмеялся. Романова бесцветно улыбнулась, не обратив внимания на довольно неприличную шутку, и, собрав волю в кулак, тихо спросила, не поднимая взгляд выше их подбородков: - Исами-сан, а какой у меня статус в вашем штабе? Оба резко подобрались. От хмеля не осталось и следа. - Что ты имеешь в виду, Сэй? – произнес зам, вперив в нее взгляд, оценивая, похожа ли она на ту, кто все вспомнил о своем прошлом. - Могу ли я просто уйти отсюда? – сказала и посмотрела в глаза Хиджикате. - Зачем тебе уходить? – ответил Кондо, заставив перевести взгляд на себя. – Ты ничего не помнишь о своем прошлом. Куда тебе идти? - Тидзуру могла бы приютить меня, возможно, даже дать мне работу. - Юкимура-кун больше не принадлежит себе, - резко заметил Хиджиката. – Теперь ее жизнью распоряжается муж. И в ее новой жизни нет места иностранке, с которой жену члена бакуфу связывает проживание среди солдат. Сердце вдруг застучало в самом горле, перекрывая дыхание. Как они с Ти-чан и думали, никто бы их просто так не отпустил. Лина до последнего надеялась на чудо, на то, что ее, возможно, отпустят и помогут устроиться в Киото. Но ложь о Кадзаме (иномирянка не сомневалась в том, что они лгут) ясно показала, что Шинсенгуми не хотят проблем, а иностранка, имеющая хоть какие-либо связи с Мибу, – это реальная проблема почти международного масштаба. Не зря Саннан звал ее в Кобе – он точно хотел избавиться от нее по-тихому, чтобы на штаб не легла тень связи с иностранцами. - Разрешите идти? – не поднимая взгляда от пола, спросила Лина. Кондо стало совестно от ее убитого вида. - Сэй-чан, мы обязательно найдем твоих родных и вернем тебя в семью. Романова ничего не ответила, лишь склонила голову в поклоне, подсмотренном у Тидзуры. - Спокойной ночи, - отпуская ее, пожелал ей вслед командир штаба. Когда силуэт девушки скрылся за освещаемой фонарями перегородкой, Кондо заметил: - Наверное, она бы обрадовалась возможности уплыть на родину на корабле. - Саннан-сан еще не дал своего согласия, - буркнул Тоши, отодвигая к середине подноса пиалу с саке. – Он вообще ничего не сказал мне после того раза. Исами припомнил зрелищный поединок у казарм и понимающе качнул головой. - Представляешь, - фыркнул вдруг он, - если завтра Кейске-кун придет утром к тебе и скажет, что забирает Сэй с собой. Хиджиката криво усмехнулся. - Я тогда съем свою поэму. *** Не подозревая о том, что высшее начальство побилось об заклад насчет ее дальнейшей судьбы, Лина шла прямиком в покои секретаря, чтобы… попроситься вместе с ним в Кобе, раз уж он ее все равно звал. По логике иномирянки, она хотела уйти из штаба вместе с ним, потеряться по дороге и вернуться в Киото в поисках клана Сацума, где находилась Тидзуру. Отсутствий знаний места дислокации клана нисколько ее не смущало, так как Лина считала, что мир не без добрых людей, а уж при должном маскараде – и подавно. Робкий стук в дверь. Лина на секунду задумалась, сколько всего произошло у этих старых сёдзи: и дурацкая ложка, и первое признание, и даже гнев Саннана… А теперь ей казалось, что она видит эту дверь в последний раз, что она исчезнет и никогда больше не вернется сюда, в то место, где ей причинили столько боли. - Войдите, - раздалось изнутри, и Романова осторожно раскрыла сёдзи. Саннан, сидя на коленях, обернулся и замер у стола со свитком в руках. Он не ожидал ее прихода, он не был готов видеть ее сейчас, и в вечер перед отъездом и продолжительной разлукой ему хотелось побыть одному и морально подготовиться, даже если со стороны казалось, будто этот его вечер ничем не отличался от остальных. Но ее визит поколебал его хрупкое душевное равновесие, и, леденея изнутри, Кейске смотрел, как девушка неспешно переступает порог его комнаты и закрывает за собой створу сёдзи. - Добрый вечер, Саннан-сан, - не замечая его состояния, произнесла Лина, спокойно глядя ему в глаза. Тот отмер и нашел в себе силы отвернуться к столу и даже недрогнувшей рукой положить свиток к остальным, лежащим в аккуратной горке. - Добрый вечер, Сэй-чан, - не оборачиваясь, отозвался он. – Чем могу помочь? – машинально коснулся ряда колбочек, поправляя их в итак идеальный ряд. - Вчера вы предлагали вместе ехать в Кобе, - решив не бродить вокруг да около, сразу сказала Лина сухим официальным тоном. – Если ваше предложение еще в силе, и я не причиню вам неудобств своим присутствием, то я бы хотела отправиться с вами. Он обернулся, не веря своим ушам. Неужели выбор, который он так боялся сделать, сделали за него? - Что ты сказала? – переспросил секретарь. – Ты хочешь поехать в Кобе? – с расстановкой повторил он. Врать о том, что она и дня не сможет без него прожить, Романова посчитала очень глупым. Поэтому решила сказать правду. Или часть от нее… - Я заметила за собой, что не чувствую себя комфортно среди мужчин после того, как Тидзуру ушла, - глядя в одну точку на его плече, проговорила иномирянка. – Я знаю только вас и доверяю только вам, - взгляд мельком в ставшие удивленными карамельные глаза. – Неважно, в каком качестве вы меня возьмете, я не хочу оставаться в штабе одна. Саннан тяжело сглотнул, оглядывая фигуру девушки, кажущейся хрупкой в одеждах не со своего плеча. И вот он сейчас согласится взять ее собой, а потом своей рукой отвезет в Осаку и сдаст на корабль купцам? Но это ведь единственное правильное решение, верно? Лина смотрела на мужчину, сидящего перед ней, и удивлялась тому, как легко он отринул все чувства, как запросто забыл все то нежное, что было между ними. Возможно, все эти встречи, объятия, вечерние чтения свитков ничего не значили для него, но это равнодушие, которое Саннан демонстрировал перед ней, даже не пытаясь словом или делом показать, как рад ее присутствию, рвало душу на части. Каким же лицемером нужно быть, чтобы согласиться проявлять чувства к ненавистной иностранке только потому, что в ее голове были какие-то гипотетические знания. Романова горько улыбнулась про себя, с трудом удерживая нейтральное выражение лица. С чего вообще она решила, что этих людей стоит спасать? И не пора ли принять мысль, что существуют люди, которые сознательно не желают быть спасенными от своей дикой судьбы? - Каков ваш ответ, Саннан-сан? – произнесла Лина, отрывая его от тяжких раздумий. Секретарь смотрел на иностранку перед собой и думал о том, какая она жестокая и бессердечная, как любой представитель аристократии. Так легко и играючи поселилась в его сердце, вошла в доверие, разбивая своей непосредственностью все преграды, и стояла перед ним, ожидая его ответа, так спокойно и невозмутимо, словно имела вместо сердца кусок льда. Неужели вспомнила свое прошлое, осознала свою глупую ошибку и решила забыть все, что между ними было, словно ночной кошмар поутру? Саннан поправил очки, скрывая в ладони горькую усмешку над неразумным собой. Если княжна того желает, он доставит ее в Осаку, чтобы ничто не преградило ее путь в Российскую империю. - Конечно, Сэй-чан, - сиплым шепотом произнес Кейске. Прочистив горло, добавил: - Я зайду за тобой перед рассветом. - Благодарю, - склонила голову и вышла, оставляя после себя звенящую тишину. Саннан отвернулся к столу и, сдернув с лица очки, крепко зажмурился. Сердцу вдруг стало очень тесно в груди. Болезненный комок в горле мешал вдохнуть, в маленькой комнате вдруг стало очень душно. Мужчина потянул ворот кимоно, словно тот мешал дышать, и, открыв глаза, не сдержал горькой улыбки, чувствуя, как увлажнились от сдерживаемых слез глаза. Мужчины не плачут, они просто умирают, и неважно – в одиночестве от старости или на поле боя от ранений. Однако стоило в этом дне оставить все плохое, даже если это будет молчаливое торжество Хиджикаты. *** Саннан, коротко постучавшись, открыл сёдзи, натыкаясь на мирно выпивающих Тоши и Исами. - О, Кейске-кун, присоединишься? – обрадовался ему командир. - Благодарю, - вежливо отказал Саннан без привычной мягкости, заставив обоих обратить на себя внимание. - Что-то случилось? – насторожился Кондо. Зам же мгновенно провел параллель между стоящей часом ранее здесь Сэй и мрачным Саннаном, сделав очевидный вывод, что русская княжна снова его чем-то расстроила. - Завтра в Кобе со мной едет Сэй, - летний суховей в пустыне был чуть мягче, чем тон Саннана в этот момент. Исами поперхнулся и закашлялся; Хиджиката почти потрясенно уставился на Яманами, встретившись с ним взглядом. И в светло-карих глазах была такая мука и боль, что дьявольский зам посчитал себя виноватым, отчего произнес: - Я не хотел этого. - Спокойной ночи, - вместо ответа сказал секретарь и покинул помещение. Кондо, справившись с кашлем, покатал в пиале прозрачную жидкость. - Может, это и к лучшему, - произнес он спустя несколько минут тишины, разбивая виноватую ауру вокруг Хиджикаты. – Все наладится, и мы просто будем исполнять свою работу, как и месяцами ранее. - Да, - кивнул тот. – Но Саннан-сан уже не будет прежним. Все беды от женщин, - зло процедил Тоши и опрокинул в себя полную пиалу. Исами только головой покачал. *** Ранним утром, едва рассвело, Окита уже стучался в комнату аметистовоглазого зама. - Кому это там неймется с утра пораньше? – недовольно воззрился на подчиненного Хиджиката. – Соджи, что-то срочное? Сайто, не будь дураком, остался снаружи. - Хиджиката-сан, - криво хмыкнул капитан первого отряда, - отпустите сегодня Сэй с нами в город. - Даже если была бы возможность, не пустил бы ее с вами – нечего иностранке делать в Киото, - удивленно выговорил зам командира. – Однако княжна покинула штаб – Саннан-сан взял ее с собой в поездку в Кобе. Окита почувствовал, как тяжесть выбора, которую он на себя взвалил, спала с плеч, - и словно дышать стало легче. Да, выбор сделали за него, но что делать с глупым сердцем? - Какое счастье, - словно чужим голосом, заговорил он, - надеюсь, ее сиятельство больше не потревожит покой скромных воинов, - легко рассмеялся и, поклонившись Хиджикате, вышел. Сайто, ловя его взгляд, увидел, как зеленые глаза затопляет отчаяние и безнадега. Отвернулся и зашагал по коридору в сторону казарм. Соджи, сжав эфес катаны, медленно последовал за ним.