* * *
Мерлин открыл глаза в одиночестве. Вокруг по-прежнему было темно, но костер весело трещал, разбрасываясь искрами и источая слишком много дыма. — Артур! — в панике воскликнул Мерлин. — Я не смог уйти далеко, чтобы собрать хорошего хвороста, поэтому костер дымит, — сказал Артур. Он сидел по другую сторону очага, почти скрытый пеленой дыма. — Артур… — выдохнул Мерлин. — Ты здесь, я думал, думал… — Ты проспал больше суток, и мне пришлось встать, чтобы поддержать огонь и справить нужду. — Больше суток? Почему ты не разбудил меня? — Поначалу, когда ты начал пускать слюни на мое плечо, я хотел, но ты напомнил мне маленького щенка, и рука не поднялась. Мерлин фыркнул и от души рассмеялся. Тягостное молчание закончилось, Артур принял свое решение, и оно явно оказалось в пользу Мерлина. В костре сухие ветки перемешались с живыми, обломанными с ближайшего дерева. Артур совершил невероятное, когда встал сам, но то, что он сумел поддержать огонь, и вовсе выходило за грань возможного. Несомненно, Артур был сильным, опытным воином, умел восстанавливаться после травм (Мерлин уже и не вел счет его ранам) и знал, когда следует поберечься, но… Вероятно, за то время, что они спали рядом, магия Мерлина здорово подлатала Артура. — Ты можешь что-нибудь сделать с этим дымом? — помолчав, спросил Артур. Мерлин успел подняться на ноги и сладко потянуться. После сна он чувствовал себя прекрасно, и даже многие страхи ушли, оставив место уверенности в своих силах. — Можно потушить огонь, выкинуть ветки с зелеными листьями, а затем разжечь вновь. Я схожу за хворостом… — Мерлин, идиот! Магией. Ты можешь сделать что-нибудь с этим дымом своей магией? — Я… да. Он даже не подумал об этом, так привык скрывать свою силу от Артура. Волнуясь едва ли не больше, чем в прошлый раз, Мерлин протянул руку к огню и прошептал заклинание. С его помощью он уже управлялся когда-то с дымом, придавая ему форму лошади, но тогда это не закончилось ничем хорошим, а теперь… Теперь Артур смотрел. Не полубессмысленно, оглушенный болью и ядом, а вполне осознанно и с интересом. В порыве вдохновения Мерлин сотворил дракончика из дыма и заставил его взмыть в небо, а следом за ним большая кошка подобралась к Артуру и потерлась о его руку. Артур дернулся, но кошка настойчиво тянулась к нему до тех пор, пока, наконец, не получила желаемое: Артур погладил ее по серой голове и едва заметно улыбнулся. После этого зверь исчез вместе с остальным дымом и зелеными листьями в костре. — За хворостом сходить все же придется, — сказал Мерлин, мешая угли длинной палкой. — И нужно поискать что-нибудь съестное: ягоды, шишки, а если повезет, я поймаю кролика. — Ты? — Артур состроил до боли знакомую гримасу, которая раньше обижала и раздражала Мерлина, а теперь он счастливо улыбнулся в ответ. — Я не такой бесполезный, как ты привык думать, Артур, — заметил он, сделав большой глоток теплой воды. — Я намеренно распугивал кроликов и оленей, чтобы ты не смог их пристрелить, а в лесу специально наступал на ветки… ну, иногда специально. Артур фыркнул, но промолчал. Мерлин и не подозревал, как много скрывал от Артура раньше. Не только свой дар, но и самого себя: сильного, умелого колдуна, которому не нужна защита, который сам призван оберегать Артура от… да от всего на свете. — Но сейчас темно, — все-таки возразил Артур. — А я умею создавать свет. — Мерлин вытянул руку ладонью вверх и произнес заклинание. Вообще-то он хотел зажечь подходящую палку на манер факела, но потом вспомнил кое-что получше. И почти пожалел о своем решении, когда лицо Артура перекосилось от испуга и какой-то беспомощности. Мгновение спустя он взял себя в руки, но Мерлин поспешно сжал ладонь, и сфера голубого света исчезла. — Это был ты! — рявкнул Артур. Конечно, он помнил, как лез по стене в пещере за цветком смерти и как его вывел голубой свет. — Для чего был весь этот цирк? Я думал, что спасал твою жизнь, а ты… — А я умирал. — Мерлин дотронулся до его руки, но Артур отшатнулся. — Я был без сознания, яд постепенно забирал мою жизнь, и единственное, что я мог сделать для своего спасения и для твоей защиты — это мысленно быть рядом с тобой и из последних сил пытаться помочь. Я даже не осознавал этого, Гаюс потом рассказал. Ты все сделал сам, Артур, и если бы не вмешалась Нимуэ, я бы тоже не стал колдовать. Но… ты мог погибнуть! Неужели ты думаешь, что я допустил бы это? — Мерлин… — выдохнул Артур. — Ты… уйди, прошу. Мерлин, не оглядываясь, побрел в лес, где бесцельно бродил до рассвета. И только когда солнце коснулось верхушек деревьев, он вспомнил, что костер наверняка уже потух, а они с Артуром не ели несколько дней, если не считать пригоршни ягод вчера. Ему повезло. Он нашел не только орехи, но и куст дикой черной бузины, а через сотню шагов набрел на полянку, усыпанную грибами. На обратном пути Мерлин, подавив в себе некоторую долю жалости, умертвил кролика и собрал трав для вкусного отвара, очень полезного для тех, кто восстанавливает силы после болезни. Когда со всем этим богатством он вернулся к месту ночлега, Артур дремал, прислонившись спиной к дереву. Но, едва заслышав шаги, он встрепенулся, попытался вскочить на ноги, но не удержал равновесие и тяжело упал на землю. — Артур! — Мерлин, выронив свою ношу, кинулся к нему и помог подняться. Быстро осмотрел рану; Артур сопротивлялся, твердил, что с ним все в порядке и вообще он справится сам, но Мерлин был непреклонен и пригрозил обездвижить его магией, если не перестанет мешать. С раны немного содралась корочка, выступила кровь, но, в общем, она выглядела гораздо лучше, чем вчера, словно Артура лишь слегка оцарапали мечом, а не смертельно ранили. Мерлин покачал головой и, смочив тряпицу в настое лечебных трав, протер кожу вокруг, а затем наложил новую повязку. — Если ты и дальше не будешь беречь себя, то выздоровление займет гораздо больше времени. — Это не первая моя рана, Мерлин! — Первая, которая убила тебя. Или вторая, которая почти убила. — Да, я… забыл. — А я нет! — отрезал Мерлин. — Ты только что поднялся на ноги, хотя лучше бы лежал еще несколько дней. Еще вчера… позавчера у тебя был жар, и ты едва мог вымолвить пару слов. А еще раньше ты умер на моих руках и попросил не отпускать тебя. И я не отпустил! Как видишь, я сдержал слово, так что теперь соизволь заткнуться и слушаться меня во всем, что касается твоего лечения. Я имею на это право! — Мерлин… — Артур дернул его за рукав, вынуждая наклониться ближе, а потом привлек к себе и обнял так крепко, будто мечтал об этом так же давно, как Мерлин. — Ты все равно идиот, — прошептал Артур ему на ухо некоторое время спустя. — Ты забыл набрать хвороста. Мерлин прыснул, пряча лицо в изгибе его шеи, а затем рассмеялся в голос, чувствуя, что Артур смеется вместе с ним.* * *
Теперь, когда Артур мог идти сам, пусть медленно, но с каждым днем преодолевая все большее расстояние, путь казался легким и почти веселым. Поначалу Мерлин все еще поддерживал Артура при ходьбе, но затем просто шел рядом, готовый подхватить его, если понадобится. Сытно поев и выпив травяной отвар, они оба почувствовали себя гораздо лучше. К Артуру быстро возвращались силы, и он даже взял на себя часть поклажи, хотя Мерлин и противился этому до последнего. Но Артур мог быть упрям почище всякого осла! За несколько дней они преодолели большую часть леса, и, если верить Артуру, очень скоро должны были выйти к деревне. Мерлину приходилось верить ему на слово, он плохо представлял, где находится и куда следует идти, местность не казалась ему даже отдаленно знакомой. Вообще-то он неплохо ориентировался в лесу, но не в этот раз. Артуру нужно было вновь обрести уверенность в своих силах и сделать что-то самому, без помощи Мерлина. А потому он указывал дорогу, а Мерлин, как и раньше, просто шел за ним. Артур все чаще просил его сделать что-нибудь с помощью магии. И Мерлин разжигал костер, готовил подстилки для них обоих, разыгрывал настоящие представления из дыма и искр, пытался защитить их маленький лагерь от дождя, а однажды перепутал заклинания и вместо того, чтобы расколоть на щепки большой пень, вырастил из него дуб-исполин, значительно превышающий высотой все деревья в лесу. — В окрестных деревнях скоро заговорят о новом чуде, — заметил Артур, с явным восхищением рассматривая дерево. — Люди здесь не так обделены чудесами, как жители Камелота, — сказал Мерлин. — Ведьмы живут почти в каждой деревне, и люди дорожат таким соседством. Они ведь и раны заговорить могут, и найти заплутавших в лесу детей, и отвадить дикого зверя. Против разбойников, правда, ведьмы бессильны, но для этого существуют твои рыцари. — Мне никогда не докладывали о ведьмах… — Конечно! Они боятся, что ты казнишь их, даже не выслушав. Конечно, при твоем отце казни проводились гораздо чаще, но ты не отменил запрет на магию и продолжаешь бороться с ней. Даже друиды опасаются ступать на земли Камелота, а ведь их магия — от самой природы, они хранят леса и озера, заговаривают от разлива реки, благодаря им земли плодоносят, а засуха и непрерывные дожди не досаждают людям. — Они умеют все это? — Артур перехватил удобнее заплечный мешок, сделанный из переплетенной травы, превращенной Мерлином в некое подобие грубой ткани. — Они… могут, если захотят, — нехотя признался Мерлин. — На самом деле силами природы повелевала Древняя религия, но ее адептов почти не осталось. — Я плохо знаю магию, Мерлин, но слишком хорошо — людей. Даже Моргана не смогла подавить обиду и злость, а ведь я когда-то считал ее образцом сострадания. А что же говорить о простых людях, которые всю жизнь терпят голод и лишения? — Часто душа у бедняков гораздо шире, богаче и добрее, чем у сытых вельмож. — Не суди о людях по себе, Мерлин. — А ты не переноси свою обиду на других. Постепенно лес становился реже и моложе. Все чаще встречались тоненькие хрупкие деревца, а на кустах невозможно было найти ягоду, на полянах — грибы. Значит, совсем рядом располагалась деревня, и местные жители успели собрать весь лесной урожай. — Нам нужны лошади, — сказал Артур в десятый раз за день. — Если в деревне их всего две или три, мы пойдем дальше пешком, — устало ответил Мерлин. — Иначе мы обречем людей на голод! — Я возмещу им каждую лошадь десятком, только доберемся до Камелота! — Все равно, это неправильно. Они спорили уже второй день, и каждый стоял на своем. Мерлин решил, что не позволит Артуру украсть лошадей, пресечет любую его попытку на корню: свяжет магией или сделает лошадей невидимыми — не важно. Артур же твердил, что неделю люди как-нибудь продержатся, а потом он сделает им королевский подарок. Но за неделю могло пропасть зерно на полях, а без лошадей его удастся собрать гораздо меньше, да и другой урожай… Деревня оказалась большим поселением, в котором имелись даже каменные богатые дома, а конюшня насчитывала около двадцати лошадей. Увести двоих — невелика потеря, а с магией это будет сделать несложно. Но Мерлин все равно был резко против кражи, а потому, игнорируя все протесты Артура, явился прямо на порог старосты и заявил, что Артур — рыцарь из Камелота, а он — его слуга, и им нужны кров и ночлег; после большого сражения у них не осталось денег, а потому они не смогут заплатить и надеются только на радушие хозяев. Если нужно, они отплатят вдвойне, когда вернутся в Камелот. Артур потом утверждал, что в момент разговора глаза Мерлина светились золотом. Мерлин же был убежден, что староста просто пожалел их, а потому отправил в один из пустующих домов, хозяева которого подались в столицу в поисках лучшей жизни. — Если завтра нам так же любезно одолжат лошадей, то в Камелоте мы будет уже через три дня. — Артур блаженно растянулся на жесткой кровати и прикрыл глаза. — Как же здорово спать не на земле! — Три дня? — переспросил Мерлин. — Три-четыре, не больше. — Артур, ты же знаешь, что многие рыцари видели, как Мордред поразил тебя? И нас нет уже довольно долго… Скорее всего, тебя считают мертвым. — Вероятно. Я передал королевскую печать Гвиневре, люди доверяют ей, а рыцари защитят Камелот от врагов. Но я вернусь, и все будет по-прежнему. — Все? — Возможно, я пересмотрю некоторые законы, но Мерлин… нельзя просто взять и отменить запрет, державшийся десятилетиями. Ты же понимаешь, что это опасно. Маги почувствуют волю, а я мало что могу им противопоставить. — Может быть, меня? — Я не могу пользоваться тобой постоянно, Мерлин! Ты остановишь одного мага, двух, но не десяток! — Я справлюсь с сотней, — спокойно возразил Мерлин. — А если станет известно, что на твоей стороне Эмрис, то никто не отважится напасть на Камелот. Моргана боялась этого имени, и не она одна. — Мерлин… — Артур болезненно прикрыл глаза. Он плохо переносил разговоры об истинной силе Мерлина, ведь она меняла слишком многое. Хотя к проявлению волшебства он привык быстро и наблюдал за ним с плохо скрываемым восторгом. — Да, прости… — Мерлин прошелся по комнате, распахивая дверцы и выдвигая ящики, пока не нашел то, что искал — постельное белье. Немного затхлое, но чистое и даже почти без дыр. — Когда мы вернемся, мне понадобится новый слуга, — тихо сказал Артур. Мерлин выронил белье из рук, но не стал оборачиваться. К тому все и шло. Когда они вернутся, Артур не станет казнить его, а просто отправит домой, в Эалдор. В награду за спасение своей жизни. — Я подберу тебе кого-нибудь. — Мерлин постарался не допустить в голос дрожь и обиду. — Такого же безголового и бестолкового, как ты? — Я попрошу Джорджа, — зло выдохнул Мерлин. — С ним ты хотя бы научишься ценить меня. — Я и так ценю тебя, Мерлин. Гораздо больше, чем кого бы то ни было, но… ты же понимаешь, что не можешь оставаться моим слугой? Ты колдун, и, как я понял, очень сильный, и я уже говорил тебе, что… — Я всегда был сильным колдуном, — возразил Мерлин, — но это не мешало мне начищать твои сапоги и таскать тебе завтраки. И даже выносить ночную вазу не мешало, как раз напротив — здорово помогало. Ничего не изменилось. — Изменилось! Теперь я знаю о тебе и не могу допустить… — Ты болван, — покачал головой Мерлин. — Я все еще твой король. К вечеру староста принес немного хлеба и сыра, а Мерлин зажарил на очаге пойманного в лесу кролика. Артур решил вопрос с лошадьми. Им одолжат двух под честное слово. Артур пообещал вернуть четыре лошади взамен, и староста счел это хорошей сделкой. Была ли его доброта результатом нечаянного колдовства Мерлина или он узнал в Артуре короля Камелота, гадать никто не стал. Мерлин и Артур просто поужинали и легли спать.* * *
Посреди ночи Мерлин проснулся от крика. Горло саднило, виски сдавливала боль, лицо было мокрое от слез. Ему приснилось, что Артур снова умер, его лодка уплыла к центру озера и так и не вернулась; и ему самому, Мерлину, предстояло прожить сотни, тысячи лет в одиночестве, в ожидании, когда настанет час великой нужды и Артур вернется в мир. Мерлин продолжал кричать, когда сильные руки сдавили его плечи и встряхнули так, что голова мотнулась из стороны в сторону. Он замолчал, все еще не осознавая, где он, но знакомый голос с непривычно теплой, почти нежной интонацией привел его в чувство. Мерлин потянулся вперед и оказался в объятиях Артура, надежных, словно скала, успокаивающих, согревающих. — Тише, тише, — приговаривал Артур, поглаживая Мерлина по спине. — Все хорошо, я рядом, тише… Постепенно Мерлин приходил в себя, но отпускать Артура не спешил. Будь его воля, он бы вообще никогда не разжимал объятий. — Не делай так больше, — прошептал Мерлин. — Не умирай. — Я постараюсь, — улыбнулся ему в плечо Артур. Мерлин слегка отстранился, чтобы взглянуть на Артура, взял его лицо в ладони и осторожно, все еще отчаянно боясь ошибиться, провел большими пальцами по его щекам. А затем подался вперед и коснулся губами его лба, закрытых век, задел кончиком носа его нос и, наконец, осторожно накрыл губы в поцелуе. В любой другой момент Мерлин не решился бы сделать ничего подобного. Когда любишь короля, лучшего друга, своего господина, то волей-неволей прячешь чувства даже от самого себя. Потому что есть королева Гвен, ради счастья с которой уже было сделано так много; потому что отношения между мужчинами негласно замалчивались и не одобрялись; потому что одним неосторожным признанием можно нарушить доверие, которое складывалось между ними годами. А теперь уже нечего было терять. После раскрытия тайны о магии, после того, как Артур сначала умер у него на руках, а затем заявил, что Мерлин не нужен ему больше рядом… Глупо было бы не попробовать. В худшем случае, помимо душевных ран, останутся еще и синяки, ведь Артур не пожалеет силы, когда отшвырнет его, но… Но Артур и не думал сопротивляться. Доверчиво приоткрыл губы, позволяя, приглашая не довольствоваться малым, а двигаться дальше. И Мерлин рванул вперед, в свои чувства, в поцелуй с отчаянием ищущего глоток воздуха утопающего. Поначалу получалось неловко, неуклюже, слишком много Мерлин хотел выразить в движении губ и слишком мало умел, ведь опыта поцелуев с мужчинами у него не было. Впрочем, очень скоро он понял, что незачем спешить, а мужские губы мало чем отличаются от женских, разве что чуть упрямее, жестче, их обрамляет щетина, и им не слишком привычно подчиняться, а не брать инициативу на себя. Мерлин целовал Артура до тех пор, пока не кончился воздух, а губы не начали болеть с непривычки. Он отстранился, еще не до конца веря в произошедшее, и с трудом заставил себя взглянуть на Артура, который в свою очередь пристально смотрел на него. — Артур, я… — начал Мерлин, стараясь не запаниковать. — Тише. — Артур приложил палец к его губам. — Помолчи. Пожалуйста. Мерлин послушно заткнулся, только вытаращил глаза и облизнул губы, все еще чувствуя на них вкус Артура. — Это ничего не меняет, — продолжил Артур, — между нами. Я ничего не потребую от тебя, но и ты не жди от меня другого отношения. — Мерлин осторожно кивнул. — Мы вернемся в Камелот, и все станет по-прежнему. Ведь я король, Мерлин, я не могу так просто… — Можешь, — все-таки возразил Мерлин. — Ты король, но не машина для политики и войны, ты человек, Артур, я столько раз пытался доказать тебе это… — Молчи! — на этот раз его губы накрыла горячая ладонь. — Ммм и мнн пвв, — заупрямился Мерлин и прикусил кожу Артура. — Что? — Тот все-таки убрал руку. — Моргана повержена, ее армии больше нет, а значит самая большая угроза Камелоту миновала. — А вдруг Моргана вернулась так же, как и я? — Не вернулась. Никто не любил ее настолько сильно, чтобы преодолеть смерть. Артур прикрыл глаза и глубоко вздохнул. На его лицо падал струящийся через окно лунный свет, и оно сияло. Таинственно, величественно, словно именно здесь и сейчас перед Мерлином предстал тот самый король, легенды о котором будут жить в веках, а деяния не забудут даже через тысячу лет. Истинный король Британии, единственный и будущий. Артур поднялся с кровати Мерлина, и наваждение рассеялось. Молча он вернулся в свою постель, но вряд ли уснул до утра, как и Мерлин.* * *
Верхом Артур и Мерлин за день преодолели расстояние, которое пешком шли бы не меньше недели. Красавица кобылка и поджарый конь часто пускались вскачь наперегонки, и всадникам оставалось только крепче держаться и стараться не выпасть из седла. Мерлин был рад скорости, ветру, трепавшему волосы, слепящему глаза солнцу; за время скитания в лесу он соскучился по полям с высокой сочной травой и яркими мелкими цветами, по обширным отрытым пространствам, холмам и полноводным рекам. Его не огорчило, когда они едва не утонули, переходя вброд вышедшую из берегов речку. Лошади испугались, взбрыкнули, но сумели выбраться на другой берег, а Мерлин и Артур мокрые, но счастливые смеялись, смотрели друг на друга и снова заливались хохотом. Путешествие могло бы закончиться печально, если бы затаившаяся в траве змея укусила Мерлина вместо его лошади. Себя он лечить так и не научился, но яд из голени кобылки удалил быстро. А в другой раз Мерлин по доброй старой традиции уснул в седле и свалился в траву. К счастью, обошлось без травм, но неподдельное беспокойство в глазах Артура Мерлин запомнит надолго. Спустя три дня местность стала узнаваемой, и Мерлин не без сожаления понял, что всего через несколько часов покажется замок Камелот. Эти земли уже принадлежали Артуру, а значит любой крестьянин мог признать в нем короля. Поэтому Мерлин припомнил полезное заклинание, отводящее глаза, и теперь никто не мог задержать взгляд на лице Артура, а значит узнать или запомнить его. Артур с удовольствием расспрашивал жителей деревень, встречавшихся у них на пути, о том, хватает ли пропитания, не беспокоят ли разбойники и прочее в том же духе. В основном, люди оказались сыты, да и никого не грабили в этих краях уже давно, разве что по мелочи, но этих воришек мужики ловили сами. И многие в открытую возносили хвалы и благодарности своему королю, совершенно не представляя, что это он стоит перед ними. Глядя на счастье в глазах Артура, разгорающееся ярче после каждой деревни, Мерлин сам сиял от радости и гордости за своего короля. Артур остановился у небольшого лесного озера, на берегу которого любил отдыхать еще принцем. Скинув с себя одежду, он с разбегу погрузился в воду и вынырнул лишь на середине, громко отфыркиваясь и мотая головой, чтобы согнать воду с волос. — Присоединяйся! — крикнул Артур и мощными гребками поплыл вдоль берега. Мерлин неторопливо разделся, зашел в воду по колено и поежился. Обычно, пока Артур резвился в почти ледяной воде, он предпочитал пересидеть на берегу, но на этот раз ему тоже хотелось освежиться. Поэтому он ринулся вперед, оттолкнулся и нырнул, чувствуя, как заходится от холода сердце. Артур, завидев его, рассмеялся и пустил в его сторону столп брызг. Мерлин увернулся, создал небольшую волну и отправил ее к Артуру. Она накрыла его с головой и разбилась о берег. Мерлин застыл, высматривая Артура, и позорно вскрикнул, когда что-то сильно дернуло за ногу. Наглотался воды, вынырнул и тут же оказался в крепких объятиях и снова ушел под воду. Артур топил его шутя, пристально следя, чтобы Мерлин успевал глотнуть воздуха, но не смог выбраться из медвежьей хватки. Мерлин кричал, бился, поднимая брызги, сопротивлялся, а затем догадался вывернуться с помощью магии и сотворить прямо над головой Артур маленький водопад. — Ты жульничаешь! — возмутился Артур, тщетно пытаясь уплыть от потока воды, непрерывно льющего на макушку. — Нисколько! Ты воспользовался превосходством в физической силе, а я — в магической. Мы равны! Побегав от водопада, Артур не нашел ничего лучше, кроме как снова сграбастать Мерлина и прижать его к себе так, чтобы водопад досаждал им обоим. Пришлось его убрать, но Мерлин не спешил размыкать объятий. От Артура шло одуряющее тепло, тогда как вода снова показалась ледяной. Недолго думая, Мерлин прошептал то же заклинание, которым подогревал воду в бадье для мытья. Сразу стало почти горячо, и Мерлин расслабился и пошел бы ко дну, если бы Артур не вытащил его на относительное мелководье. — Ты сваришь всю рыбу в озере. — Ее здесь нет, помнишь, мы выяснили это много лет назад. — Ты всегда жульничал, даже когда готовил мне ванну, — хмыкнул Артур, поглаживая Мерлина по спине. Совсем как тогда, когда успокаивал после ночного кошмара. — Я выполнял свои обязанности, разве не все равно — как? — Ты нарушал закон. — Дурацкий закон. Артур был так близко; его кожа, жар, его очевидное возбуждение — Мерлин чувствовал все это, потому что до сих пор прижимался к нему. И ему в ногу упиралась не досадная случайность, это Артур невольно признавался в своих чувствах. — Больше всего на свете я хотел бы остаться с тобой в этом моменте, — сказал Артур. Его рука переместилась со спины на поясницу и ниже. — Быть просто человеком, не королем, и следовать своим желаниям. Однажды я сказал Гвиневре, что хотел бы сбежать от всего и стать обычным фермером, но я сам не верил в свои слова и никогда бы не бросил Камелот ради жизни с ней. Но теперь… я не хочу возвращаться. — Тебе придется. — Я знаю, но не хочу. Я ведь умер, Мерлин, ты сам сказал, что многие это видели, и если мы сбежим далеко, где нас никто не знает, то сможем начать все сначала. Мерлин притянул его еще ближе, погладил по волосам, обхватил широкие плечи так сильно, как только мог. Барьеры разрушены, маски сорваны — вот он, настоящий Артур, его истинные чувства и желания. Кроме одного… — Ты никогда не будешь счастлив вдали от Камелота, это твоя судьба. — Ты моя судьба. — Я лишь ее часть. — Я король, — горько усмехнулся Артур, — мне никогда не быть просто человеком. — О нет! Пойми, Артур, можно быть разным, и ты знаешь это. Со мной ты часто был обычным парнем, моим другом. — С тобой… — Со мной, Артур, со мной! Забудь обо всем и просто будь со мной здесь и сейчас. Пожалуйста… — Хорошо. Артур казался еще немного потерянным, но Мерлин не стал ждать, когда он соберется с мыслями. Он поцеловал, затем снова и снова, пока ноги не отказались держать их. Он ласкал тело Артура руками и языком, скользил пальцами по мокрой коже и утыкался носом в ключицы, в живот, в пах… Дарил наслаждение и снимал с Артура, словно шелуху, бремя ответственности за его королевство, жену, за принятые решения и совершенные поступки. Мерлин освобождал его своими ласками, неприкрытым восхищением, самим осознанием того, что они занимаются любовью, а воды нагретого магией озера приятно щекочут им ноги и бока. Мерлин возносил оду Артуру, а тот принимал ее с такой готовностью, отдачей, с такой любовью, что Мерлин боялся помутиться рассудком от счастья. И пусть в первый раз все закончилось слишком быстро, но во второй Мерлин брал Артура, ловя губами каждый его стон, всхлип, каждое признание. Артур подчинялся Мерлину и своим чувствам, наконец-то до конца обретая себя и свою судьбу.* * *
Они покинули берег озера лишь к вечеру и совсем скоро остановили лошадей на холме, с которого открывался вид на белокаменный замок Камелот. Мерлин спешился и удержал за узды свою кобылку. Он не был уверен, что ему стоит продолжать путь. Что Артур этого хочет. Артур взглянул на него, закатил глаза и, обреченно вздохнув, сказал: — Ты больше не будешь моим слугой, Мерлин, потому что я не могу позволить и дальше растрачивать твою силу на мелочи вроде нагревания воды в бадье. Но ты останешься в замке в качестве моего соратника, советника и правой руки. Возможно, со временем ты получишь должность придворного мага, но это случится не через год или даже два. — Артур… — Неужели ты думаешь, что после всего, что мы пережили, я недрогнувшей рукой вышвырнул бы тебя из королевства? Я часто называл тебя идиотом, иногда незаслуженно, но теперь я крайне серьезен: ты идиот, Мерлин! — Я идиот, — несмело улыбаясь, согласился Мерлин. — Наконец-то мы пришли к соглашению в этом вопросе, а ведь так долго длились переговоры… — Артур! — За время, проведенное с тобой, я научился нескольким едким высказываниям. — Ты заблуждаешься… Мерлин просиял улыбкой, и Артур улыбнулся ему в ответ. Камелот раскинулся перед ними — их дом, их тюрьма, их судьба и ответственность. И едва лошади сделали первый шаг с холма, история потекла в своем истинном русле. В веках запомнят короля Артура и волшебника Мерлина, которые объединят Альбион, а затем вернутся в час великой нужды. Вместе.