***
Довольны были все. Нино, как главный зачинщик сего мероприятия, обещал разобраться с отелем, с чем он успешно справился, и не более чем через неделю все чемоданы были упакованы, все билеты оплачены, и компания из шести человек уже толкалась в аэропорту Шарля де Голля, проходя контроль авиабилетов. Самолёт их оставил в Гренобле, пересаживая на автобус. И вот, по прошествии часовой поездки местами по горному серпантину, немного утомлённые дорогой, молодые люди ступили на земли Ле Дез Альп. Для всей честной компании Нино выбрал один из самых шикарных отелей с красивым название «Лиственница*» (Hotel les Melezes), который был ко всему прочему в преддверии Рождества и Нового Года сказочно украшен огнями гирлянд. Увидев эту красоту, женская половина компании просто расплылась в умилении. Глядя на девчонок, Нино хитро подмигнул Нейтону, и ребята всей толпой отправились заселяться.***
Маринетт зашла в свой номер первой. Увы, тёплой компании пришлось рассредоточиться по разным этажам и сторонам отеля, забронировать все три номера рядом Нино не смог, ввиду их спешных сборов, но, в общем, это были мелочи, ведь сам факт того, что он вообще ухитрился достать бронь сюда, уже был победой. Адриан вошёл следом и поставил вещи там, куда направила его Маринетт. Здесь было всё изысканно и по-домашнему уютно**. Комната была просторной, интерьер с деревянной отделкой, панорамное окно до пола с выходом на балкон, рядом широкая двуспальная кровать, над которой висела большая картина с изображением трёх белых медведей, обнимающих друг друга когтистыми лапами. Маринетт глубоко вздохнула, глядя на картину, и, взглянув на Адриана, вытянула губы. «Мы тоже так сможем, очень-очень скоро, — подумала она, — осталось два дня, и Адриан оживёт». Она обернулась и увидела небольшой искусственный камин, утопленный в стене, на котором красовался опрятный букет живых цветов – дань наступающему Рождеству. «Здесь всё так уютно и по-домашнему приятно, надеюсь, ты оценишь мои старания!» — Маринетт посмотрела на застывшего Адриана и отогнала, то и дело всплывающие сомнения и страхи. Последние дни они очень часто липкими щупальцами просачивались в её мысли и сводили с ума. А что, если дата, которую она выбрала неправильная? Или вдруг окажется, что может и даты-то никакой нет, и вся её надежда – это просто выдумка её тоскующего мозга? Что она будет делать, если эта идея окажется пустым фантиком? Ведь её решение ехать сюда с Адрианом было принято только потому, что она была уверена в том, что её догадка сработает, она действительно надеялась, что ей осталось ждать всего несколько дней до того, как счастье вновь накроет её своей мягкой лапой. Махнув головой, чтобы освободиться от начинающих сжиматься в её голове тяжёлых дум, Маринетт отправилась с осмотром в ванную. Время клонилось к ночи, стоило поужинать после долгой дороги и отправляться на заслуженный сон. Далеко идти не хотелось, поэтому дружная компания отужинала здесь же в ресторане гостиницы, украшенным на самом что ни на есть высоком уровне, и в блаженстве разбрелась по своим номерам отдыхать. Забравшись в кровать, Маринетт по обыкновению прижалась к Адриану, заставляя его обнять себя, и уставилась на искусственный огонь камина, в который раз задумавшись. — Как же тебя растормошить, как отогреть? Маринетт провела ладонью по его широкой груди и закрыла глаза, наслаждаясь его запахом. У них не было интимной связи уже больше полутора месяцев, сначала потому что его банально не было рядом, а потом она просто не решалась заигрывать с ним, зная, что его придётся заставлять делать всё самой, в глубине души она сильно стеснялась того, что будет заниматься сексом хоть и со свои парнем, но без его ведома. Вот и сейчас, лёжа с Адрианом в обнимку, она лишь нежно гладила его по груди и рукам, не решаясь спуститься ниже. «А что если у него встанет? — вдруг пронеслось в её голове, — вдруг инстинкты возьмут вверх и разбудят тело? Вот я балда, нужно было давно попробовать это сделать». Но, тут же выставив нижнюю губку вперёд, она с грустью вспомнила, что сколько бы не целовалась с ним, нужного эффекта никогда не возникало. «Может стоит простимулировать его?» — снова задалась вопросом Маринетт и медленно поползла рукой вниз. Увы, никакие ласки не подействовали, без приказов тело Адриана оставалось бесчувственным и не реагировало ни на какие внешние возбудители. Через несколько минут безуспешных попыток Маринетт обречённо сдалась и, крайне расстроенная, долго ещё наблюдала за огоньком в камине, пока сон не поглотил её мысли.***
Утро воскресенья встретило ребят солнцем и отличнейшим видом из окна. Маринетт постаралась придать себе безмятежный вид, но удалось ей это лишь на половину. Друзья, конечно, заметили её старательно скрываемое уныние, но решили не акцентировать на этом внимание, так как все прекрасно знали, что безбашенно радоваться в общем-то было нечему. Дружный завтрак в том же ресторане ознаменовал начало первого дня отдыха, который через полтора дня обещал перерасти в грандиозное празднование Рождества. Занятие ребята выбрали себе единогласно, даже не договариваясь – все на снег. Нино рвался вперёд всех на своём борде, ему очень хотелось опробовать склоны с красными отметками. К великому удивлению Али и Нейтона, Джулека тоже взяла в прокате борд. — Что, мне нельзя? — спросила она у Нейтона. — Можно, но я не смогу тебе составить компанию, — уныло ответил он, — я не такой заядлый лыжник, как Нино. — Не дрейфь, подруга! — нарисовался за спиной Джулеки Нино, — я присмотрю за тобой! Нейтон скривился и недоверчиво посмотрел на мулата. — Спокойно! — ответил тот. — Всё будет в пределах разумного, — и обнял Алю, нежно целуя в губы, под пристальным взглядом, остающегося на нижних склонах Натаниэля, — у меня же есть моя половинка, — и, развернувшись, Нино беззаботно потащил Джулеку к подъёмникам. Нейтон и Аля решили, что отправятся на самые простые склоны, для начала, чтобы вспомнить, как вообще стоять на лыжах. А Маринетт же вообще отказалась пока от снега, зная, что пешей прогулки к местным достопримечательностям вместе с Адрианом на сегодня ей точно хватит.***
К вечеру все довольные от полученных эмоций, с умеренно и сильно красными щеками собрались у склона. Нино спорил с Джулекой, уговаривая её прокатиться вместе с ним по красной трассе, потому что, посмотрев, как она преодолевает участки на синей, был приятно удивлён её навыками. — Нино, я знаю, что тебе бы хотелось прокатиться с кем-то вместе, но я не настолько профи, чтобы кататься там, где реально опасно! — отговаривалась она. — Хм-м, если бы Адриан был в норме, мы бы точно зажгли, — с сожалением протянул он и тут же получил весомую затрещину от Али. Маринетт, услышав его слова, немного поджала губы, но ничего не ответила, ей и самой хотелось, чтобы Адриан наконец очнулся, ведь в том, что он находился в этом чёртовом оцепенении, она винила только себя. Стараясь не показывать своего поникшего настроения, она двинулась вперёд, забирая с собой Адриана. Нино понял, что сморозил глупость, и тут же догнал их. — Прости, Маринетт, я не хотел, — он неуверенно дотронулся до её локтя, спрятанного под яркой курткой. — Всё нормально, — вымученно улыбнулась она, — ему тоже наверняка хотелось бы покататься, но... в общем, ты и сам видишь, — она мягко освободилась от его руки и двинулась к отелю. — Нино! Ну ты осёл! Не мог помолчать? — услышала Маринетт ядовитый шёпот Али, ругающей своего парня. — Я... Дальше Маринетт не слушала. В общем-то, она знала, на что шла, решив ещё в Париже не рассказывать друзьям о своей догадке, так как боялась, что если это окажется неправдой, то общее настроение на отдых будет испорчено, она старалась не показывать виду, что внутри неё нарастает волна чрезмерного напряжения и щемящего её сердце ожидания. «Наверно не стоило ехать сюда и портить им праздник, лучше я…»***
Наступил канун Рождества. Всё вокруг закрутилось и завертелось, включая весь персонал отелей, ресторанов и остальных развлекательных заведений, которые старательно готовились к празднованию главного праздника года. Оживлённые гости всего курорта в предвкушении хорошего ночного веселья тем не менее рассыпались многочисленной толпой по долине, не оставляя без внимания снежные склоны даже сегодня. — Маринетт! Что ты такое говоришь?!! Как это тебя сегодня не будет с нами? — Аля в удивлении смотрела на подругу и не могла никак поверить в то, что та ей говорила. — Аля, мы с Адрианом вернёмся завтра на одиннадцати часовом автобусе, я уже обо всём договорилась, мне оставили бронь. Уверена, сутки вы без нас проживёте. — Но почему тебе приспичило уехать от нас именно на Рождество? — не унималась Аля, под общее молчание остальных. — Потому что я предпочитаю встретить Рождество как полагается, в храме с церковной мессой, а здесь – на курорте, нет ни одной хотя бы даже маленькой церквушечки! — отчеканила Маринетт. На самом деле церковная месса для Маринетт была большим-пребольшим предлогом для того, чтобы смыться от пристально следящими за ней четырьмя парами глаз. Сегодня наступил подсчитанный ею день Икс, а на сердце у неё почему-то становилось всё тяжелее и тяжелее, поэтому предчувствуя, что ей будет совершенно не до веселья и боясь своим видом испортить всем Рождество только оттого, что она сама себе напридумывала и, в который, не зная другого пути к спасению Адриана, слепо поверила, Маринетт решила просто скрыться ото всех и спустить пары в одиночестве в случае, как ей казалось, её неминуемой неудачи. Нарастающее нервное напряжение, которое охватило её сразу же по приезду сюда, на курорт, подсказывало ей, что ничего не случится, поэтому Маринетт молча приготовила себе тылы к отступлению, а именно: забронировала номер в отеле в Гренобле и узнала адрес церкви, где будет проходить Рождественская служба. — Жаль, что нашей тёплой компании придётся расстаться в этот вечер! — немного холодно протянул Нейтон, прищурившись, глядя в глаза Маринетт. — Впереди Новый Год, я обещаю быть здесь, ну и Адриан тоже, — стараясь быть непринуждённой, ответила Маринетт и посмотрела на Нейтона с вызовом. Она догадалась, что он заподозрил что-то неладное, но отступать не собиралась. Парень же, сжав губы, ничего не ответил, но для себя решил, что нужно быть на чеку. «Неспроста она намылилась в Гренобль, по-любому неспроста». В итоге друзья проводили Маринетт на вечерний автобус до Гренобля и пошли готовиться к Рождеству, стараясь не зацикливаться на том, что в их команде поредело.***
Морозный воздух окутывал суетящихся людей и стремился забраться в каждую щёлочку. Ночь привычно опустилась на город, и Рождественские огни раскрасили улицы. Многочисленные, несмотря на поздний час, прохожие стремились кто куда, и лишь эта парочка медленно шагала по аллее прилегающей к парку. Маринетт, обхватив Адриана под локоть, неспешно двигалась в сторону Кафедрального собора Нотр-Дам, в котором она и решила покориться судьбе, в который раз за сегодня осознавая, что день вот-вот закончится, а с Адрианом ничего по-прежнему не происходит. — Смотри, — она обратилась к нему, не приказывая, а просто, словно разговаривая с настоящим Адрианом, не обращая внимания на то, что он не может ответить, — Рождественские Ясли***! Она остановилась, увидев традиционную скульптурную композицию, изображающую сцену рождения Христа. Фигуры Девы Марии и волхвов красовались среди темноты деревьев в небольшом углублении из кустов и уютно подсвечивались тёплым свечением электрических гирлянд. — Сегодня Рождество… Сегодня я надеялась, что ты вернёшься ко мне, — грустно проговорила она и опустилась на колени в снег перед колыбелью маленького Христа, выдыхая тёплую струю пара изо рта. — Обними меня за плечи, — прошептала она, и Адриан безмолвно повиновался. — Смотри, как он невинно улыбается... а ведь его ещё столько ждёт впереди, — с мучением в голосе произнесла она, ставя себя на его место, тёплая слезинка скатилась по её щеке, и Маринетт шмыгнула носом, стараясь удержать накатывающую на неё мглу одиночества. — Он один. Страдает за всех нас, а нам всё мало и мало, мы просим у него, и снова совершаем ошибки, ах, если бы каждый был ответственен за свои поступки... — Маринетт тяжело вздохнула. — Мне бы тоже хотелось попросить за тебя, Адриан, но ему и так много дел предстоит совершить, — пальцы Адриана сжались на её плече, а Маринетт, не осознавая этого, положила свою руку поверх его, — да, мы с тобой сами будем разбирать то, что натворили, — она смахнула с лица слёзы, поднимаясь на ноги, и обернулась к скульптурам. — Спи спокойно, маленький Иисус, — закрыв глаза, она взяла Адриана под руку, взгляд которого всё ещё был прикован к скульптурам. Неяркое свечение гирлянд встрепенулось и озарило лицо младенца светом. Он был счастлив и безмятежен.***
Наступило Рождество и… ничего не произошло. Ни в церкви, ни потом в номере отеля, когда Маринетт, обливаясь слезами, всю ночь на пролёт просидела рядом с Адрианом, ни на следующее утро. Нейтон позвонил Маринетт в девять утра. Она долго не брала трубку, придумывая, как же объяснить друзьям, почему она не может вернуться на курорт, а вместо этого хочет улететь в Париж. Так ничего конкретного и не решив, после третьего настойчивого звонка девушка безэмоционально всё же подняла трубку. — Я за вами приеду сам, если ты не вернёшься на курорт к обеду, как обещала! — раздался гневный голос Нейтона из трубки без всяких приветствий. — Я... — Маринетт прочистила горло, побуждая севший голос напрячься, — я не хочу возвращаться, Нейт! — безвольно прохрипела она в трубку. — Я так и знал, что всё плохо, что случилось? Хотя, нет – не рассказывай, иначе вы опоздаете на автобус, если я не увижу тебя вместе с Адрианом на вокзале, тебе не поздоровится Дюпен-Чен. «Поздоровиться, не поздоровится, — улиткой проползло в голове Маринетт, — какая теперь разница?» — Дюпен-Чен! Ты слышишь меня? — металл в голосе Нейтона заставил Маринетт вздрогнуть. — Пообещай, что ты сейчас же возьмёшь себя в руки и приедешь сюда обратно! «Какая разница, где предаваться отчаянию? Хочет, чтобы я портила всем настроение, да не вопрос!» — Обещаю, — вяло протянула она, — только настроение всем испорчу. — Никто не знает, — резко отрубил Нейтон, давая ей небольшой глоток воздуха, — слушай, Маринетт, я встречу вас один. Вместе мы обязательно, что-нибудь придумаем, просто приезжай сюда. — Ничего уже не придумаешь. — Маринетт! — Я приеду! — громко сказала она, не выдержав, и тихо добавила, сбрасывая вызов. — Мы приедем! «Какая разница? Чем это место лучше или хуже? Хочется сбросится с крыши и ничего не чувствовать вообще!» Она повернулась и посмотрела на застывшего Адриана. — Если бы тебя не было рядом, я бы покончила с собой. Но ты есть и я не могу бросить тебя на произвол судьбы, пойдём, нас ждут горы!***
Красные, полузакрытые от бессонной ночи глаза Маринетт рассказали Нейтону всё гораздо более красноречиво, чем мрачно-задумчивая она сама. — Что случилось? — сгребая её в объятиях, взволнованно проговорил Натаниэль. — Ничего. Ты хотел, чтобы я приехала – я здесь. Со мной всё ровно то же, что и позавчера. — Не надо ля-ля! Я что слепой? Разве у меня красные глаза и осипший голос? Маринетт лишь потупила взгляд. — Отвези нас в отель, я хочу спать, — объяснять ничего не хотелось, было желание просто побыть одной. — Хорошо, — сжалился Нейтон, — я скажу остальным, что ты звонила и предупредила, что останешься ещё на день. — Как хочешь, — пожав плечами, ответила Маринетт. Натаниэль молча сопроводил их до отеля и оставил одних, задумавшись не на шутку. «Нельзя спускать с неё глаз, иначе неприятностей не избежать».***
На горы опустились сумерки, а Маринетт так и не выходила из своего номера, впрочем, как и Адриан. Можно было предположить, что она спит, но Натаниэль предчувствовал неладное и, сказавшись больным, остался в отеле, на самом деле старательно наблюдая за выходом, чтобы не пропустить момент, когда Маринетт с Адрианом появятся из своего заточения. Часам к четырём вечера сидеть ему уже надоело, и он встал, чтобы немного размяться, сделал шаг в сторону и... почувствовал, что кто-то крепко ухватил его за плечо железной хваткой. Нейтон резко обернулся, и сердце его рухнуло в пятки. Адриан свирепым взглядом смотрел на него в упор чёрными глазами. Нейтон огляделся вокруг и, не замечая Маринетт, вопросительно уставился на блондина. Но тот, потеряв свой контроль, вновь смотрел перед собой в пустоту стеклянными глазами. «Блять! — пронеслось у Натаниэля в голове. — Что-то случилось?» Он резко бросился в сторону коридора, ведущего к номерам, и увидел распахнутую настежь дверь номера, через которую вышел Адриан, влетел в комнату, в бешенстве ища Маринетт. В номере никого не было, только от легкого ветерка, что проникал в комнату с неплотно приоткрытого окна, колыхалась штора. — Сбежала!!!! Твою ж мать, Маринетт!!! — он обернулся и увидел Адриана, заходящего в двери номера. — Это всё ты! — выпалил он, тыкая в него пальцем, не выдержав, — Сколько можно находиться в этом чёртовом оцепенении? Тот факт, что Маринетт по-тихому улизнула из комнаты здесь в горах, сорвал крышу Нейтону, который реально за неё беспокоился. Он на автомате подлетел к Адриану и правой рукой зарядил ему в челюсть, ударом выбрасывая его в коридор. — Она столько страдала из-за тебя, а ты остаёшься никчёмной мумией и никак не можешь прийти в себя! — ещё удар. — Вставай и ответь мне, любишь ты её или нет? — Нейтон бил Адриана по всему, что ему попадалось под руку. — Скотина ты такая! Если она разобьётся в горах, я спущу тебя следом за ней! — Не-ейтон!!! Натаниэль занёс руку для очередного удара и замер, услышав голос человека, который столько время был нем. Адриан, закрываясь, от занесённой руки, старался отползти назад. — Остановись, — прохрипел он. — Маринетт собралась съехать с «Венокса» на доске!