***
Проблемы начались, как им и полагается – с самого утра. Как трибун и полномочный представитель императора, я имел право на вербовку местных. Тут следует сказать, что обычно в легионе было не принято смешивать разные народы, но и полным однообразием подразделения уже давно не могли похвастаться. На первый взгляд все было хорошо, ведь набрали рекрутов даже немного больше, чем рассчитывали, но сразу встал вопрос снаряжения этих самых новобранцев. Не то, чтобы это было большой проблемой, но потребовало от меня немало хлопот и беготни. В каждом крупном городе Империи несколько столетий назад были построены особые склады при казармах, доступа к которым у местной стражи не было. Всё дело в том, что принадлежали они имперскому Легиону и хранили в себе снаряжение на все случаи жизни. Разумеется, со временем, лежавшие там оружие и доспехи медленно приходили в негодность, но обязанностью местных властей было чинить и заменять негодное снаряжение. Это было удобно при наборе рекрутов и перевооружении уже побывавших в боях легионерах. К нашему счастью, незадолго до изгойского восстания, в маркартских оружейных прошла инспекция, по итогам которой всё было приведено в надлежащее состояние. Сами ричмены склады оружия не тронули – оно им просто не подходит, а перепродать ничего не успели. - Нам точно этого хватит? – спросил я замещающего меня данмера, который шагал рядом вдоль рядов манекенов с доспехами, полок со шлемами, стоек для мечей и копий. Нашёлся даже старый медный боевой рог. - Должно хватить. Здесь достаточно снаряжения чтобы вооружить и одеть когорту и даже больше, а у нас много меньше пополнений. - Тогда положусь на тебя. Зови интенданта, пусть выбирает и выписывает всё, вплоть до последнего наконечника стрелы – я должен предоставить список управителю ярла позже. Во второй половине дня, я просматривал личные дела новобранцев, окончательно утверждая их. К личным делам в Легионе относились с полной серьёзностью. На каждого легионера была заведена небольшая книжка, где указывались его персональные данные, а так же записывались все поощрения и наказания за провинности, переводы в другие подразделения и отображалось продвижение по службе. - Так, посмотрим… Хьялдир из Картварстена, расовая принадлежность – норд… - зачитывал я вслух имя, ставя подпись о зачислении. – Так… Этах… фамилии нет, расовая принадлежность – бретон. Хм, бретон и без фамилии? Определённо ричмен. Значит запишем: «Этах из Маркарта». С фамилиями вообще было сложно. Имперская бюрократия требовала писать что-то после имени, но у нордов, орков, ричменов и альтмеров не было фамилий. Выход был – следовало внести место проживания рекрута. Конечно, у нордов практиковались два вида прозвищ: личные и родовые. Первые человек приобретал в жизни и они закреплялись за ним, а вторые были более редки и давались за какие-либо значимые деяния, а потому и наследовались потомками, становясь чем-то вроде фамилии. Ярким примером можно назвать род Буревестников, носящий это прозвище уже несколько веков. Далее мне попалось необычное личное дело, принадлежащее некоей Фьоре из Даггерфола, принятой на должность боевого мага, в графе особых умений у которой была указана алхимия и некромантия. Увидев это, у меня не осталось сомнений, касательно личности «Фьоры». Стоило ли её брать? Не очень хочется иметь проблем с кланом Волкихар, но, с другой стороны, Серана – очень хороший маг и алхимик, вот только в её мотивах точно нет патриотизма или мести. Зачем ей сдался Легион? На этот вопрос я решил получить ответ у самой девушки. К моему удовлетворению, алхимическая лавка, в которой работала «молодая и красивая черноволосая травница» была открыта, а хозяйка отсутствовала. Как только я вошел, мне ударила в нос череда резких ароматов, источником которых оказалась вампиресса склонившаяся над алхимическим столом и смешивавшая какие-то дымящиеся жидкости. - А, это ты, чего-то хотел? – бросила мне девушка, едва я переступил порог. - Зачем тебе Легион? Если тебя интересуют деньги, то состояния там не заработать, а вот рисков много!– прямо спросил я. - Легион? Ну ладно, скажу. – Сделала милость нордка,- Понимаешь, в Хай Роке сейчас неспокойно для таких, как я, а в Скайриме надолго оставаться опасно. Легион для меня хорош по нескольким причинам, я покину Скайрим на легальных основаниях и под чужим именем, а, так как вампиры ни за что не будут копать под Легион, то, значит, там смогу не опасаться шпионов клана. Ну и хочу потом поступить в Синод. Его, конечно, все ругают за коррупцию, но может чего и есть интересного на руинах Гильдии магов. Из всех её доводов весомым мне показался только один – отсутствие интереса вампиров к официальной армии, о чём я ей и сообщил. Немного поколебавшись, я всё же принял её прошение. - Хорошо, ты принята, но ты же понимаешь, что у меня есть ряд условий? - Если ты по поводу моей физиологии, то не волнуйся, я буду искать кого-нибудь и не выпью кровь у твоих людей. Даю слово. – Неожиданно серьёзно сказала Серана. И это было справедливо, теперь я имел полное право ставить свои условия, ведь принимать к себе вампира, пусть и разумного – не самая умная затея. - Я не буду создавать проблем и подрывать твой авторитет. Мы просто поможем друг другу: ты мне - с адаптацией, а я, так и быть, повоюю с вашими эльфами. Разговор отдавал ребячеством, но, похоже, Серана уже всё для себя решила. Теперь нужно будет обдумать вопрос её взаимодействия с окружающим миром. На этом и закончили. Если я о своём решении и пожалею, то это будет позже. А пока, надо закрыть вопрос со снаряжением, ведь завтра уже присяга новобранцев. Про снаряжение стоит сказать пару слов отдельно. Как было упомянуто ранее, Легион имеет строго унифицированную линейку оружия и доспехов, что выражается в единообразном дизайне и в способах изготовления. С внешним видом всё понятно – легионеры должны быть узнаваемы даже в самых глухих местах Тамриэля, а так же внушать одним своим видом уважение к центральной власти. Если рассмотреть этот вопрос подробно, то можно заметить, что материалом изготовления оружия и доспехов всегда была сталь. Оружейная сталь довольно дорогая, а в условиях отсутствия тяжёлой промышленности и вовсе трудно обеспечить десятки тысяч солдат требуемой амуницией, но Империя как-то справляется, заключая долгосрочные контракты с кузнечными цехами и гильдиями. В лучшие времена Легион имел в своих запасах даже зачарованное и посеребрённое оружие для противодействия нежити, но те времена давно прошли. Впрочем, несмотря на почти полуторавековой кризис, страна продолжает выпускать стальное снаряжение хорошего качества, ибо от этого зависит выживание всей Империи. Кроме того, имперские легионы должны быть снаряжены лучше, чем региональные армии, чтобы в случае необходимости относительно быстро подавить бунт. Разумеется, не всех заковывают в сталь по подбородок, ведь есть ещё лёгкая пехота, для снаряжения которой используются облегченные кольчуги и такие же ламеллярные доспехи. Кожаная броня, конечно, есть, но используется нечасто и не в больших количествах. Разумеется, в комплект скайримских легионеров входят тёплые вещи, а их морровиндским и хаммерфельским коллегам положены плащи и тканевые маски. Есть ещё немало особенностей у региональных подразделений Легиона, но их можно пока опустить. К слову, магам существовало множество послаблений в уставе, что понятно. Например, не существовало единой формы для колдунов, зато, им предписывалось носить опознавательный символ принадлежности к Империи. Дело в том, что многие маги носили свои зачарованные мантии, в которых могли принести гораздо больше пользы, чем в доспехах, ведь стоят такие мантии невероятно дорого и страна не может обеспечить каждого рядового волшебника такой, хотя раньше и такое бывало. Присягу проводили за пределами города. Возле крупной фермы нашлось подходящее по размерам поле, на котором был установлен флагшток с имперским знаменем. В назначенное время были построены новобранцы, получившие до этого возможность облачиться в броню. После моей небольшой приветственной речи и её продолжения от моего заместителя, наконец, вышел первый рекрут, и, держа перед собой лист бумаги, начал громко проговаривать текст. - Я, Этах из Маркарта, честью своей клянусь верно и беззаветно служить императору, Титу Миду II и беспрекословно повиноваться офицерам его великой Империи. Если же я не исполню свой долг, да постигнет меня справедливый суд командиров и суровое возмездие товарищей. Да здравствует император! Да здравствует Империя! – закончил он, вскинув руку в военном приветствии в сторону знамени, а затем, повторил уже офицерам, которые ответили ему аналогично. Ситуация повторялась ещё много раз, менялись только имена. Когда настала очередь Сераны, мне стало немного не по себе, но всё обошлось. Вампиресса оказалась знатной лицемеркой и сумела изобразить восторг там, где фыркнула бы в обычное время. Надо сказать, что вместе с Сераной в числе добровольцев была и еще одна женщина. Я давно заметил, что равенство полов здесь понималось по-разному от провинции к провинции. Например, Сиродил, Хаммерфел и Хай Рок считались более патриархальными, чем остальные. Но даже там слабый пол имел больше прав, чем на Земле в девятнадцатом веке. В Морровинде, Орсиниуме и Скайриме и вовсе царило полное равноправие полов. Это означало, что никто не мог приказывать что-либо «слабому полу» и навязывать своё мнение, но и поблажек им тоже не давали. В этих местах, фраза: «Женщин бить нельзя» могла быть истолкована, как оскорбление, в первую очередь самими женщинами, так как намекала на их неполноценность. Объяснялось это просто – слишком тяжёлые климатические условия, а так же опасность нападения хищных зверей и чудовищ, требовали полной самоотдачи абсолютно ото всех. По этой причине, мальчиков и девочек одинаково обучали тяжёлому труду и самообороне, чтобы уметь защитить себя и семью. В первую очередь, обращалось внимание, не на пол, а на то, что из себя представляет и умеет индивид. В Легионе исторически с прекрасным полом сложилась особая ситуация. Официально, в Империи граждане не делятся на расу и пол при вступлении в вооружённые силы Тамриэля, но неформально получилось так, что берут женщин служить в небольших количествах и довольно неохотно. Исключение составляют легионы, набираемые в Скайриме и Орсиниуме, естественно. Тому есть немало причин: от банальной предвзятости офицеров до вполне объективных пунктов, ведь попадание к врагу для молодой девушки может окончиться куда печальнее, чем для мужчины, да и не попадая в плен, женщина-легионер может выбыть из строя на девять месяцев и более, что невыгодно офицеру, так как надо искать замену. Однако, никакой борьбы за права женщин, феминизма и эмансипации здесь никогда не было и причина тому одна – магия. Когда хрупкая девушка может испепелять толпы врагов легким движением руки, поклонникам патриархата остается только тихонько помалкивать в сторонке. Далее был разговор с ярлом Хролфдиром в Подкаменной крепости, где тот заявил о желании послать с нами своего брата Рерика, как представителя своего холда на празднестве в Виндхельме. Я и не возражал, хотя сам с большим удовольствием отправился бы куда угодно, только не к отцу Ульфрика. Ярл Хог поступил очень хитро, ведь позови он меня тайно – я бы не пришёл и никто мне ничего бы за это не сделал. Если бы приказал – то тем более не увидел бы меня в своём городе, так как Легион находится вне юрисдикции региональных феодалов. Но он пригласил меня открыто, раструбив всем, что ожидает почётного гостя из Сиродила. Отказаться от такого предложения можно, но это будет дурным тоном. Очень дурным тоном, ведь сам по себе Бергар - весьма уважаемый человек и нанести такому человеку оскорбление, означает очернить себя в глазах большинства нордов. Не то, чтобы это было смертельно, но жизнь может повернуться по-разному, ведь через тридцать лет Скайрим будет в центре внимания всего Тамриэля. Да и сенаторы оставили меня разгребать последствия своего выбора, а их тоже можно понять, ведь никто их них не знает о действиях Ульфрика в будущем. Следующие два дня прошли в сборах, после которых наша когорта и ярлов брат с несколькими стражниками почётного эскорта отправились в путешествие через Скайрим. У нас было на выбор два пути: более короткий – через Морфал, либо кружной путь – через Вайтран. Как бы мне не хотелось посетить центральный холд Скайрима, пришлось согласиться с доводами советников на более короткую дорогу. Так и началось наше путешествие. Надо сказать, что путешествовать в составе крупного отряда было лучше, чем малым числом, ведь сейчас нет ни драконов, ни повстанцев, а разбойники, оставшиеся изгои и дикие звери не рискуют напасть на большой отряд. Были и сложности, в основном, с погодой. Температура неуклонно падала, и, с каждым днем все больше холодало. Хотя местные, убеждали нас, что в этом году зима ещё относительно мягкая. Сам путь делился на два перехода: до Морфала и после него. Не очень хотелось идти по болотистому Хьялмарку, хотя зимой, говорят, некоторые участки замерзали. Благо, через Морфал проходит мощёная дорога, построенная ещё во времена Второй Империи. Лагерь разбили прямо перед болотами, ведь несмотря на имеющуюся дорогу, идти в темноте по топям – не самая разумная идея. Когда привычная рутина была закончена, а график часовых утверждён, все собирались у костров, чтобы провести свой нехитрый досуг. На привале, по закону жанра, попаданец, обычно играет какую-нибудь песню своего мира, которая обязательно «зайдёт» местным слушателям, обеспечив исполнителю-плагиатору успех, вот только я не знаю наизусть ни одной подходящей песни, да и с вокальными данными у меня совсем беда. Именно поэтому, я просто подошёл к толпе, как раз подоспев к началу истории, которой бывший ученик Коллегии Бардов решил развлечь легионеров. Офицерское звание имеет свои преимущества, так что место возле костра сразу освободилось, чем с удовольствием и воспользовался один трибун, решивший приобщиться к нордскому фольклору. - Друзья, господин офицер, - кивок в мою сторону, - Сегодня и только для вас, бард Огмунд расскажет старинную скайримскую легенду о Бледной Леди. Прошу любить и жаловать!***
Легенда о Бледной Леди
В стародавние времена, ещё в самом начале Великого Переселения нордов с Атморы, наш народ столкнулся с жившими здесь снежными эльфами. Когда Саартал разрушили, то сам Исграмор собрал пять сотен соратников и двинулся мстить остроухим. Но он был не одинок в своем воинственном порыве, ведь тысячи закованных в сталь солдат, возглавляемые драконьими жрецами сотрясали землю Скайрима своей тяжелой поступью. А в небе над ними парили драконы[1], желавшие в своём неуёмном тщеславии ещё больше добычи, больше рабов и жертвоприношений. Молодая мать из народа фалмеров жила со своей дочерью у Морфальских болот, которые тогда именовались несколько иначе. Однажды, Аумриэль уезжала по делам, а когда вернулась, то застала свою деревню разрушенной и сожжённой. Немногочисленные выжившие жители говорили, что на них напали норды под предводительством жреца Вокуна. Эльфы считали себя лучшими магами, но таинственный человек в зачарованной маске сокрушил их, отдав селение на разграбление своей дружине. Многих в тот день убили, но нескольких сильных мужчин и красивых девушек захватчики связали и угнали с собой, что давало эльфийке небольшую надежду. Собрав вещи и попрощавшись с уцелевшими, Аумриэль отправилась по следам отряда Вокуна. Прошло несколько месяцев. Эльфийка догнала врагов, но что она могла сделать против толпы воинов и столь сильного мага? Аумриэль прекрасно умела обращаться с мечом, да и магии смыслила, ведь некогда её обучали на паладина Аури-Эля, но, всё равно, ей не хватало сил. На какое-то время, фалмерка попробовала присоединиться к повстанцам, действующим в болотах против Вокуна, но те боролись с захватчиками, а ей просто нужна была её дочь. Отчаявшись и потеряв веру, Аумриэль стала днями и ночами молить богов, чтобы те дали ей силу, послали знак, помогли хоть как-нибудь! Но Аэдра молчали. Аури-Эль, Мара, Аркей, Тринимак и прочие не сочли нужным отвечать отчаявшейся матери. Тогда, эльфийка прокляла свой пантеон, обвинив их в бесполезности, лживости и немощности. Заявив, что Аэдра ей больше не нужны, фалмерка обратилась к Даэдра. И они ответили на её зов. На поляне перед эльфийкой появились несколько фигур, оказавшимися Принцами Даэдра и предложившими ей свои услуги. Первым стоял высокий черный гуманоид. У него были массивные рога и многочисленные лезвия с шипами, исходящие из тела. В руках он держал булаву с выгравированными на ней агонизирующими лицами, а на запястьях тускло блестели браслеты с обрывками цепей. Фыркнув горячим паром и сверкнув оранжевыми глазами, существо заговорило. - Принц порабощения Молаг Бал. Вы же все – уроды, прогнившие куски дерьма, достойные только подыхать, сгнивая в своих грязных кишках! Ты – смертная, что позвала меня! Говори, что хочешь, а не то я повешу тебя на крюк, заставляя корчиться от осознания собственной никчёмности! Но женщина, только что отрёкшаяся от тех, в кого верила всю жизнь, даже не дёрнулась от угроз сверхсущества. - Меня зовут Аумриэль и я желаю силу, чтобы собственными руками вырвать жизнь из мерзкой туши жреца Вокуна! Я верну свою дочь, чего бы мне этого не стоило! Глаза Принца порабощения удовлетворенно сверкнули, и он ответил. - Вот с этим уже можно иметь дело! Я дам тебе силу! Много силы! Но сперва, ты должна будешь отправить ко мне в Хладную Гавань сто душ. Норды, эльфы, да кто угодно! Главное – количество. Я уже вижу, как они своими погаными ртами зовут на помощь, которая не придёт! Как сдирают, до мяса, до костей свои грязные руки, уползая подальше, но ничего у них не получается! – ушёл в мир своих мечтаний Молаг Бал. - Нет. У меня нет столько времени, чтобы набирать тебе сто душ. Мне нужна помощь немедленно! – непреклонно заявила фалмерка и направилась к следующему «гостю». Принц порабощения её уже не слушал, что-то бубня про даэдрических гончих и скорость человеческих ног. Другой субъект выглядел страннее всех. Это был высокий мужчина, одетый в богатый кожаный камзол, с несколькими золотыми цепочками на шее, одетых поверх одежды, а на каждом пальце которого красовалось по перстню с камнем. Голову его украшали небольшие рожки и аккуратная бородка на лице. Взгляд жёлтых глаз был хитро прищурен, а довершал образ большой чёрный пёс, виляющий хвостом у ног хозяина. - Позвольте представиться, я Клавикус Вайл, Принц желаний, договоров и… кое-чего ещё. До меня дошёл слух о вашей небольшой… проблеме, но вместе мы сможем её решить! – галантно поклонился даэдра. - Я вас внимательно слушаю, лорд Вайл. – Вежливо отозвалась эльфийка. - Чудесно! Давайте составим договор? – не дожидаясь ответа откуда-то достал бумагу и перо Принц Даэдра, после чего положил их возле пса. – Записывай! В соответствии с договором, я, Принц желаний Клавикус Вайл, не позднее… опустим пока даты, обязуюсь… - Прошу, помедленнее, хозяин! Я не успеваю, ведь у меня лапы! – заговорил извиняющимся тоном пёс, что усердно писал, разбрызгивая чернила. - Ну, так смени свою сущность, тупая псина! – рявкнул Вайл, пнув заскулившего Барбаса. Фалмерка не находила слов, смотря на это печальное зрелище. - Тысяча извинений, уважаемая! Сами понимаете, как сейчас так трудно найти толковый персонал. Решив, что составленный договор будет иметь множество лазеек и скользких моментов, Аумриэль поспешила отказаться от услуг Клавикуса и подошла к последней прибывшей. - Мефала, Прядильщица Сетей, - скорее прошипела, чем сказала… женщина? Несмотря на телосложение, что-то было в ней явно не так…[2] - Слушаю вас, госпожа. – Уважительно кивнула головой фалмерка, желая поскорее закончить это. - Превосходно. Тебе надо убить драконьего жреца и вернуть дочь? Я знаю, что нужно делать. Ты согласна принять мою помощь? – улыбнулась Паучиха. - Какова ваша цена? – задала интересующий вопрос «заказчица». - О цене поговорим позже. Сначала – дело. - По рукам! – вскрикнула эльфийка, пытаясь задавить в глубине души крик об опасности. «Компаньоны» пожали друг другу руки, после чего снежную эльфийку на долю секунды окутало какой-то магией, не причиняющей, впрочем, той никакого дискомфорта. - Я понимаю, что ты хочешь убить мерзавца скрытно, более того – я одобряю это! Но, сейчас не тот случай. Пойми, этот Вокун всегда в окружении множества телохранителей, более того, к ним иногда прилетает дракон! А это, уже ни в какие рамки не лезет. Именно поэтому, мы с тобой сделаем по-другому. – Наставляла Аумриэль менторским тоном Мефала. - И что мы можем? Я многое перепробовала, но у меня нет желания долго воевать, ведь я и так давно не видела дочь, не знаю, что с ней! - Хм, Драконы – крайне агрессивные, себялюбивые и самоуверенные создания. Их люди-рабы переняли у господ их самые мерзкие черты, чем мы и воспользуемся. Ты вызовешь Вокуна на дуэль прилюдно. Чтобы не прослыть трусом, он не сможет отказаться. Тогда-то ты его и убьёшь, не забыв уточнить, что при выигрыше норды отпускают молодую девушку. - Это… неожиданно, но может сработать! – оживилась отчаявшаяся мать. – Правда, Вокун силён даже в одиночку и мне нужно ему что-либо противопоставить. - Не беспокойся, я не за тем заключила контракт, чтобы отправить тебя на смерть. Держи и пользуйся. После этих слов, Прядильщица Сетей материализовала прямо в воздухе длинный и слегка изогнутый меч, протянув его Аумриэль. - Это мой клинок. На нем наложены сильные чары, так что ты сможешь пробить любой доспех и щит, который он выставит, а если сил не хватит, то просто пусти себе кровь этим мечом – это даст ему кратковременную, но мощную подпитку, правда ты будешь… не совсем собой. Мефала была на редкость честна сегодня, но фалмерка её уже не слушала, составляя план дальнейших действий. Как и предполагалось, Вокун не смог пропустить мимо ушей вызов на поединок и назначил встречу близ горы Антор, где всё и решится. Придя на место, Аумриэль увидела группу вооружённых нордов и стоящего перед ними человека в мантии и маске, но самым неожиданным был для неё огромный красный дракон, сидящий на каменном выступе здесь же. - Ты меня настолько боишься, что привёл на встречу не только своих пешек, но и господина? – неожиданно усмехнулась женщина. - Они здесь, чтобы засвидетельствовать мою победу, не более того. – Усмехнулся драконий жрец. - Ты слишком самоуверен и тебя это погубит. - ДОВОЛЬНО! – раздался рык и все повернулись к дракону, который выдохнул струю пламени изо рта. Норды моментально пали ниц, а жрец опустился на одно колено, показывая свой статус. - Мне это надоело! Я, Нафалар[3], своим именем Dova, объявляю начало поединка! Один на один, здесь и сейчас. Вокун, иди и убей её уже, либо сдохни, если не способен ни на что большее! – неожиданно грубо отозвался дракон. По тону рептилии нельзя было догадаться, какой из вариантов его бы устроил больше. Указанный жрец что-то процедил сквозь зубы, из чего можно было сделать вывод, что отношения между хозяином и слугой построены не лучшим образом. Тем не менее, норд достал меч и приготовился к бою. - Вы всё ещё молитесь своему Аури-Элю, а его дети, тем временем, сжигают ваши поселения! Сам первенец Его Алдуин ведёт нас! Это ли не доказательство, что эльфийские боги бросили вас, перейдя на сторону человечества! – насмехался над противницей Вокун. Но последняя уже впала в боевой раж, отбивая удары жреца и не давая ему разорвать дистанцию для использования магии. От ударов зачарованного оружия отлетали сполохи пламени, а магические щиты разбивались один за другим. В конце концов, поняв всю тщетность противостояния даэдрическому артефакту, Вокун осознал, что не будь у него маски, то он бы погиб уже несколько раз. Драконий дар давал ряд преимуществ, недостаточных, как оказалось, для победы. Аумриэль сделала глубокий разрез у себя на руке и вопреки всему, кровь не капала на землю, а впиталась в клинок, заставляя тот светиться ярко-красным огнём. Норд, оставшийся почти без магического резерва и с треснувшим мечом, принялся отходить к своим, затравленно озираясь. Нордские дружинники ощетинились оружием, но были остановлены драконом. - Нет! Это поединок и пусть Вокун сам сражается с врагом! – громогласный голос гигантской рептилии был им ответом. - Г-господин Нафалар, прошу! – обратился к дракону проигрывающий жрец, - Защитите меня и я на всё пойду ради вас! - Ты и так на всё пойдешь, ведь выбора не имеешь. Встань и дерись Вокун! Или я тебя сожгу прямо здесь! – окончательно потеряло терпение древнее существо. - Вот же… а-а-а! – ринулся в контратаку человек, но белокожая эльфийка с лёгкостью отбила выпад и пронзила насквозь самого норда, которому оставалось только рухнуть на снег. - Faaz! Paak! Dinok! (драк. «Боль! Бесчестье! Смерть!») – прокомментировал смерть своего подручного без тени неудовольствия дракон. Но победительница ещё не все дела здесь сделала, чтобы просто так уйти. - В условиях поединка стояло освобождение одной снежной эльфийки и я требую выполнить это! - Хорошо, я мог бы отказаться и сжечь тебя, но сегодня не буду этого делать. Вывести всех пленных фалмерок, живо! – ответил Нафалар, - А ещё ты! - Я? – вскрикнул испуганный норд, к которому повернулся дракон. - Да, ты! Сними маску с этого недостойного и надень её на себя. Как бы тебя не звали ранее, отныне и впредь – ты Вокун! Тем временем, к месту поединка привели и выстроили в ряд дюжину снежных эльфиек, выглядящих измождёнными и испуганными раздраженным драконом. - Одна эльфийка. Выбирай. – Прозвучал знакомый голос огнедышащей твари. Несколько раз Аумриэль обходила и заглядывала в глаза каждой девушке, но не находила там свою дочь. К горлу победительницы подкатывала паника. - Её здесь нет! Куда вы дели мою дочь! У нас был договор с этим уродом Вокуном! – впала в истерику женщина, чем ещё больше разозлила Нафалара. - Во-первых, Вокун сейчас здесь и не смей напрасно его порочить! Во-вторых, договор был на передачу тебе одной девушки. Никаких дочерей ты отдельно не оговаривала, а сама додумала. Это все фалмерки, которые здесь есть и если кто-то важный для тебя отсутствует, то его нет в живых. Выбирай свой приз или выметайся! - П-почему?! Она ведь мне обещала! – не унималась женщина, понявшая всю бесполезность своих действий. - И ты поверила ИМ? – удивился дракон, - Пф-ф, даэдрова погань! Для них всё это – лишь игра и ничего более. Ступай отсюда и пусть произошедшее будет тебе уроком! Понурив голову, женщина пошла прочь, забыв, что могла бы спасти от рабства, по крайней мере, одну соплеменницу, но не стала этого делать. - Господин, почему вы её отпустили? Она же может сойти с ума и начнёт сеять хаос! – удивлённо спросил своего господина новоявленный Вокун. - А это уже будет вам уроком! Чтобы знали, к чему приводят ваши действия и за что стоит в жизни отвечать. – Кивнул рогатой головой красный дракон. Будущее Аумриэль было весьма печально: она действительно сошла с ума, став охотиться на всех, кого встречала. Сам Исграмор распорядился послать группу сильных магов против неё и те смогли победить фалмерку, вот только душа её была слишком сильно привязана и не пожелала отправляться в Этериус, оставшись в виде призрака. Говорят, что норды провели какой-то запечатывающий ритуал, но подробности нам не известны, а в Хьялмарке и поныне ходят легенды, что призрак Бледной Леди бродит по болотам, похищая детей, в надежде на возвращение своей дочери, украденной некогда нордами.***
- Вот такая вот история! – закончил свой рассказ Огмунд Певец, принимая овации. История и впрямь была неплоха, но… - Скажи, эту легенду и впрямь норды придумали? Ведь они тут выставлены в крайне негативном свете. – Возник внезапно у меня вопрос. - Я ожидал, что вы это спросите, а потому скажу, что записали историю имперские исследователи, а кто придумал, я уж и не знаю! Так или иначе, нас заставляли в своё время её учить, но сами понимаете – нордам я бы не смог её поведать, а вы всё-таки из Сиродила и в большинстве своём имперцы. Я же не разделяю точку зрения многих своих собратьев, будто типичным героем сказаний должен быть именно норд, крушащий черепа эльфов одной рукой и хлебающий эль другой. У нас славная история, но не следует отрицать и неприглядные её моменты, хоть и не существует более фалмеров, но всё же. Вообще-то существуют, как минимум, двое снежных эльфов без учёта мутировавших. Один из них стал вампиром, озлобился и пишет разные апокалиптические пророчества, а другой более хорошо сохранился, «подсев» на благословления Аури-Эля, в чём я абсолютно понимаю Дракона Времени – последний представитель народа, как-никак. Разумеется, эти мысли так и не были озвучены вслух. На рассвете мы снова двинулись в путь. При свете дня, болота уже не представляли из себя настолько жуткого зрелища, как вчера ночью. Вдалеке виднелись курганы древненордских могильников и драконьих захоронений, а так же давно заброшенный имперский форт, поставленный некогда приглядывать за ярлами Морфала, до которого оставалось рукой подать. Так или иначе, но ближе к полудню показались дома на сваях со связывающими их мостиками. Мы пришли в Морфал и пробудем здесь до завтра, пока не пополним припасы.