***
В тот день врач ещё раз осмотрел парня, прежде чем дать ему уйти. Опасности для жизни уже не было, поэтому Лу ушёл, не сказав «спасибо». В тот момент, когда он проходил посты медсестёр, за спиной отчетливо слышал шёпот: «он так груб», «так невоспитан», «слава Богу, мы больше не будем его обслуживать». Парень горько усмехнулся. А ведь и правда! Кто будет искренне заботиться о нём, если он и сам такой. Все свои двадцать четыре года парень был с очерствевшей душой, которую мало что трогало. Никто не научил его другому, и сейчас вряд ли можно уже что-то изменить. С наушниками в ушах парень покинул больницу. Выбирая новую песню в плейлисте, он столкнулся с кем-то в проеме, и его гаджет вместе с наушниками полетел на пол. — Я сожалею. Я не увидел тебя, — человек поклонился в знак уважения и подобрал гаджет с пола, вручил его обратно Лухану. Тот даже не успел отреагировать на безликого мужчину, который поспешил уйти, закрываясь от лишних глаз под глубоким капюшоном. Как правило, Лухан сразу реагировал бурно на таких вот нерасторопных прохожих, но по какой-то причине голос говорившего звучал так скромно, что Лу не разозлился. Хотя это было странно. Где же он слышал этот голос раньше? Лухан пожал плечами и просто продолжил идти. Как только больничная дверь осталась за спиной, Лухан потянул руки вверх, разминая затёкшие мышцы, поглубже вздохнул свежий воздух без примеси лекарств. К его удивлению, рядом стоял ещё один парень, которой делал аналогичные жесты, и получилось весьма забавно. И снова Лу удивился, что этот молодой парень был весь покрыт синяками и ссадинами. Сколько времени Хань простоял так, разглядывая его, но отвлёкся лишь тогда, когда тот удивлённо приподнял брови, вроде бы беззвучно спрашивая «что-то надо?» Лу стоило тут же отвернуться, но он продолжил смотреть на парня, ведь тот был красивым, даже несмотря на многочисленные синяки на лице и разбитую нижнюю губу. Он отчётливо видел длинные ресницы, идеально завивающиеся, ровный нос, светлую, почти фарфоровую кожу. Лухан подумал, что видит ангела во плоти. Он никого не видел с такими симметричными чертами, выглядевшими утончённо и даже элегантно. Долгое время они смотрели друг на друга, не проронив ни слова, пока парень не улыбнулся и не сказал: — Что-нибудь нужно? По-прежнему находясь под впечатлением, Лухан улыбнулся в ответ. — Нет. Просто ты очень красивый. — Говорит человек, который красивее меня, — возразил незнакомец и тихонько захихикал, как бы разряжая обстановку вокруг. Последовала короткая пауза, после которой Хань протянул парню руку для рукопожатия. — Я Лухан. — Бэкхён, — представился тот. — Приятно познакомиться с тобой, Бэкхён, — Лу никогда прежде не старался завести друзей, но сейчас по какой-то причине он вдруг изменил своим принципам. Словно почувствовал, что может довериться этому человеку. — Может быть, мы прогуляемся? — предложил Бэкхён, и Лу сразу же согласился.***
Прошёл час с момента, когда парни отправились на прогулку, и за это время их знакомство и дружба укрепились до той точки, когда они уже чувствовали себя вполне комфортно, рассказывая друг другу свои невзгоды и свой образ жизни, что вели. Лу и Бэк делились сокровенными тайнами, своими самыми уязвимыми моментами из жизни, при это не чувствуя себя виноватыми. Может быть, это из-за того, что парни похожи& Как два куска из одной пиццы, умственно и физически почти идентичны. — Разве это не удивительно, что мы такие разные, но всё равно очень похожи? Я имею в виду: посмотри на нас! Мы будто сидим в одной лодке, — заключил Лухан, отпинывая валяющийся камень со своей дороги. — Да… у обоих жизнь не сахар, — улыбнулся Бэк, засовывая руки в карманы. — Жизнь не просто «не сахар». Она весьма тяжела, как у тебя, так и у меня… — …словно жизнь окрашена лишь в два цвета: белый и чёрный. Вроде бы живёшь, но онемевший ко всем радостям жизни, — перебил Лухана Бэк, посмотрел на него и улыбнулся, но совсем грустной улыбкой. — Я прав? — Да, ты прав, — кивнул Хань. И парни продолжили путь, но уже молча, хотя эта тишина между ними не чувствовалась неловко, скорее, была удобна для обоих. — Хочешь мороженого? Я угощаю! — спросил Лу, и Бэк кивнул так радостно, словно был маленьким ребёнком. Если ему не изменяла память, он не ел мороженого или другой бесплатной еды уже порядка десяти лет. Лухан купил себе лакомство с печеньем, а Бэк выбрал мятное. Парни сели на скамейку в парке и вновь заговорили друг о друге. На этот раз их темы были более весёлыми. Никто из парней не заметил, что за спиной, как зеркальное отражение, была ещё одна скамья, и на ней был ещё один человек, невольный слушатель их разговора.***
Кёнсу спрашивал сам себя, почему он был настолько глуп, чтобы убежать из дома, не прихватив с собой никакой дополнительной одежды, а в кармане лежали несколько помятых стодолларовых купюр. Если бы он оказался умнее, то просто не устраивал бы истерику дома и спал бы сейчас не в парке на скамье, а в своей мягкой тёплой двуспальной кровати с тонной хлопковых подушек. Бля… а как же болела спина! Кёнсу постарался отогнать от себя нерадужные мысли, постарался улечься поудобнее, но заметил, что два парня подходили к соседней скамье. Они ещё не сели на неё, но он мог отчётливо слышать и смех и шутки. Кёнсу уже было хотел повернуться и попросить их съебаться с глаз долой, но знакомый голос заставил его колебаться. Сомнения кольнули в груди. — Заткнись, Лухан. Ты просто не знаешь всей истории. Этот голос… — Да он чертовски перед тобой виноват и должен вымаливать был прощение! Его голос… — Не говори так. Он мой друг. Бэкхён… его голос… Это было похоже на соль, которую сыпят на открытую рану, когда чувство вины и боли ранили так сильно. Сначала у Кёнсу начали трястись губы от нахлынувших чувств, когда он пытался сдерживать непрошенные слёзы, а потом эта внутренняя дрожь перешла на всё тело. Слёзы всё же потекли, капая на газету, что была под ним. Он не хотел вспоминать счастливые дни своей жизни. Парень хотел окончательно захлебнуться в горе и несчастье, которое доставил Бэкхёну. Это была его ошибка. Грех, который терзает и по сей день. — Так кто же этот твой друг, о котором ты помнишь до сих пор? Где он? — спросил незнакомец, что сидел рядом с Бэком. В ожидании ответа внутренности Кёнсу скрутило в такой болезненный узел, что трудно было дышать. Сердце стучало так сильно, и он боялся, что по такому сердцебиению его смогут легко заметить. Не было никаких сомнений, что Бэкхён теперь его ненавидел. И имел на это полное право! То, что он делал в прошлом, не может быть ненаказанным. Кёнсу сам себя наказывал. Как Бэкхён мог до сих пор считать его своим другом? Это нереально! — Его звали Кёнсу. Он был моим лучшим другом. Одним-единственным, который у меня был в жизни. Шокированный признанием Бэка Су закусил свой собственный кулак, чтобы не всхлипнуть. Газетка, что была у него под головой, уже полностью намокла. Хотелось с криком убежать, но он не мог себя выдать. После всего, что он натворил, Бэк до сих пор называл его своим лучшим другом. Рана в сердце начала кровоточить ещё сильнее. — Ты, возможно, помнишь корпорацию Бён «Чистый свет»? — Лухан кивнул и сразу понял, что Бэк был из богатой семьи. — Тогда ты наверняка помнишь, как она разорилась? — Лу снова кивнул, на этот раз понимая, что Бэк уже вовсе не богатый. — Ну это была семья Кёнсу, что приложила к разорению руку. Наши семьи ненавидели друг друга, и поэтому мы не смогли быть друзьями.***
— Смотри, какая бабочка, Су! — шестнадцатилетний Бэкхён окрикнул своего лучшего друга. — Заткнись, Бэк. Ты слишком громкий, — Кёнсу прикрыл уши и застонал. — Давай поймаем её! — у Кёнсу не было шанса отказаться, когда Бэк потащил его вперёд, заставляя гоняться за маленькой бабочкой, несмотря на их возраст. — Вот честно! Сколько тебе лет?! — решил поддеть друга До, смотря, как его друг прыгал, словно ребенок, пытаясь поймать насекомое, которое порхало в метре от его головы. — Заткнись, Су! Ловля бабочек ничего общего с возрастом не имеет! — Да, и это потому, я уверен, что у тебя маленькое миловидное лицо, словно у девушки. Всё буду смотреть и думать о тебе как о десятилетнем ребёнке, который любит гоняться за бабочками, — на это замечание Бэк перестал скакать и повернулся к Су, возмущённо надув губы. — Ха-ха, как смешно! У кого это тут пухлые щёчки, а? — съязвил Бэк, но получилось совсем мило. — Давай вернёмся. Наши родители наверняка уже вернулись со встречи. — Хорошо, — ответил До, и Бэк сразу же оживился. Мальчишка так быстро переключал свои эмоции. Бэкхён не умел долго злиться — вот что нравилось Су больше всего в друге.***
— Ты солгал мне о контракте. — Нет, я не лгал. Это правда, что они не хотят твой продукт. — Тогда почему они позвонили мне вчера и спросили о своих заказах? — Я не знаю. Возможно, они передумали, — мужчина пожал плечами и отхлебнул вина из бокала. — Знаешь что? Наше сотрудничество прекращается. Я не могу работать с людьми, подобными тебе! — господин Бён встал со своего места, направился к двери. Мужчина потащил за собой Бэкхёна, и тот в растерянности посмотрел на Кёнсу. Он тоже пребывал в шоке. — Мы едем домой, Бэкхён, и ты больше не будешь дружить с Кёнсу, — парень заметил, как вмиг побледнело лицо Бэка. Однако оба парня не верили, что всё вот так закончится. Наверняка всё сказанное было под импульсом. В течение недели Кёнсу и Бэкхён не могли встретиться друг с другом из-за семейных конфликтов. К тому времени парни уже точно знали, что именно произошло и, в отличие от своих родителей, тайно поддерживали связь друг с другом ночью по скайпу. Кроме того, они посещали одну школу. Так продолжалось до тех пор, пока по новостям центрального телевидения не показали сюжет о том, что корпорация Бён обанкротилась. После этого происшествия Бэк часто пропускал школу, а звонки на скайп были только с аудио. Кёнсу чувствовал себя неловко и сильно переживал за друга. — Су, встретимся завтра в туннеле возле парка, — прошептал тихо Бэк. Но даже так До понял, что голос хриплый, а парень находился не просто в плохом настроении. Стряслось что-то совершенно ужасное. — Почему? Бэк, что случилось? — Кёнсу посмотрел на экран, но он мог видеть только футболку парня с длинными рукавами. А ведь Бэк ненавидел носить одежду с длинными рукавами! — Я скажу тебе завтра. Только… п-пожалуйста, приходи! — после этого парень прервал трансляцию. На следующий день, как и просил Бэк, Су ждал того в туннеле с нетерпением и тревогой. Прошёл уже час с назначенного времени, но Бэкхёна по-прежнему не было, и До переживал, что ему, возможно нужна помощь. Но как помочь, если он даже не знал, где находился сейчас парень? Кёнсу уже хотел было наведаться к нему домой, как услышал, что Бэк бежит ему навстречу, выкрикивая имя друга. — Извини, я опоздал, — Кёнсу вздохнул и улыбнулся другу, радуясь, что тот всё же пришёл. — Ты опоздал на целый час, Бэк. Что ты так… — Кёнсу запнулся в тот момент, когда столкнулся взглядом с Бэкхёном. — Ч-что с тобой случилось? Синяки были везде: на лице, руках. Губа разбита, возле левого глаза кровоподтёк. До быстро подхватил парня под локоть, увлекая к скамье. Он вытащил из рюкзака бутылку воды и салфетки, постарался промыть раны Бэка так аккуратно, как только мог, чтобы не навредить. — Ах, — всхлипнул Бён, и Су прекратил манипуляции на некоторое время, прежде чем снова продолжить промывать раны и синяки. Бэкхён же всё это время наблюдал, как Кёнсу тревожно осматривает его и с опаской относится к тем ранам, которые он получил за то, что хотел уйти из дома. Су ничего у него не допрашивал, но вот его обеспокоенные глаза и нахмурившийся взгляд говорили о том, что парень явно желает знать причины того, почему Бэк так выглядит. В любом случае, парень пришёл сюда для того, чтобы дать ответы на все вопросы Су, так что это не проблема. А проблема для Бэка была в том, что он сам не готов открыть свою тайну, ведь она может разрушить их дружбу. Если Кёнсу узнает, вполне может больше не захотеть с ним общаться и прекратить все дружеские отношения. Но ведь раньше они всегда делились всеми секретами, так что Бэку ничего не оставалось, как открыть душу перед парнем. Поглубже вздохнув, он начал: — Предприятие обанкротилось, поэтому у нас больше нет денег. Отец вмиг переменился. Он стал… стал очень жестоким. Когда отец накричал на неё, моя мать избила меня. Я выгляжу, как жертва, но, наверно, настоящие пострадавшие — это они, и мне их жалко. Причина, по которой я ношу брюки и футболки с длинными рукавами — прикрыть все эти синяки, — Бэкхён задрал рубашку, и некогда идеально чистая кожа Бэкхёна теперь была окрашена в смесь красного и синего. Кёнсу со слезами на глазах прикоснулся к этим гематомам. — Я не разговариваю с тобой по скайпу через камеру, потому что мне стыдно и не хочу, чтобы ты лишний раз волновался. Мне бы только пойти в школу… Но эти синяки… наверняка их заметят все ученики. Но директор сказал, что я смогу учиться и дальше, но только на благотворительной основе, потому что имею стипендию, как отличный ученик. Голос Бэкхёна начал искажаться. Он сглатывал слёзы, и тогда Кёнсу, у которого выдержка была меньше, плакал, уже не скрывая этого, положив голову на плечо другу. — И есть ещё кое-что, Кёнсу… Но ты должен пообещать мне, что не станешь меня ненавидеть после этого. Что ты всё равно останешься на моей стороне, как мой лучший друг, как мой брат. Парень просил с такой мольбой в голосе, что Су уже вовсю всхлипывал, а рубашка Бэка на плече уже была мокрой. До кивнул в знак одобрения и обещания, что исполнит просьбу друга. — Три… три дня назад я… я потерял свою девственность, и человеком, который забрал её, был мой жестокий отец, который сходит с ума от внешности сына. После этих слов Кёнсу обнял Бэка так сильно, уже не заботясь о том, что может навредить другу. Ему просто хотелось быть ближе и забрать хотя бы частичку той боли, что лежала на сердце у Бэка. — Тш-ш-ш… всё хорошо. Я тут, с тобой, Бэк. Я с тобой! Я позвоню в полицию, если ты тоже хочешь этого. Бэк покачал головой. Мальчишка и сам уже плакал, не в силах остановить стекающие слёзы. — Я обещаю, Бэк. Я всегда буду на твоей стороне. Я всегда буду твоим лучшим другом. Вот так в обнимку, утирая слёзы, парни просидели ещё порядка тридцати минут. Если бы не телефон Кёнсу, который зазвенел так не вовремя, наверно, они бы остались друг с другом на всю ночь. В этот день, когда парни встречались под мостом, родители До следили за сыном. — Если ты продолжишь с ним видеться и дружить, я испорчу его жизнь, — жёстким тоном сказал отец, — поверь, для меня это не проблема, если мне надо вас разлучить, как друзей. Кёнсу разозлился и хлопнул дверью так сильно, что чуть не оторвал ручку. — Не смей! — закричал До, — я лучше убью себя, чем позволю причинить ему вред! Отец спокойно последовал за сыном, продолжая запугивать его: — Я не позволю тебе навредить себе, Кёнсу. Отец был серьёзен, как никогда, и Су понял, что не может так рисковать Бэкхёном. Он и так натерпелся, а если в это дело подключится его отец, то беда будет намного разрушительнее. — Подумай об этом серьёзно, Су. Если ты перестанешь с ним видеться, я дам его семье достаточно денег, чтобы начать всё заново, — предложил глава семейства До, и эта сделка была весьма перспективной и лучшей для Бэка, но что-то подсказывало Кёнсу, что отец уже в курсе того, что приключилось с его другом. — Бэкхён в большой беде сейчас, Кёнсу. Разве ты не хочешь помочь другу? Парень смотрел на своего отца и не узнавал его. Когда он превратился в такого циничного и жестокого человека? Разве он не любил Бэкхёна? Отец обещал дать семье Бёна достаточно денег, чтобы снова встать на ноги. Значит ли это, что Бэк станет жить лучше, и его жизнь будет стабильна? Кёнсу думал об этом очень долго, переваривая каждое слово отца, взвешивая все «за» и «против». Ведь Бэк будет иметь лучшую жизнь, чем ту, что есть у него сейчас. Он не хотел, чтобы друг жил в нищете. Однако тогда Су придется нарушить своё обещание, которое он дал Бэку несколько часов назад. Он больше не сможет дружить с Бэкхёном, не сможет разделить его боль или радость вместе. Но это, наверно, малое зло для него, чем-то, в чём находился парень сейчас. С ним больше не будут жестоко обращаться. Разве это не более честная сделка, верно? Бэк будет счастлив, хоть и без него. Кёнсу колебался в выборе, но доводы разума пересилили. — Хорошо. Но только на одном условии, — парень повернулся спиной к отцу. — Какое условие? — Я сам сделаю это. Сам порву с ним отношения, — ответил До и захлопнул дверь в свою комнату.***
Спустя несколько месяцев, когда Бэкхён вернулся в школу, Кёнсу немедленно вызвал его на крышу. Чемодан, полный денег, был брошен к ногам Бэка, что весьма ошеломило последнего. — Кёнсу, что это значит? Ты жалеешь меня? — Передай своим родителям эти деньги и скажи, что они смогут начать бизнес заново, — пояснил Кёнсу, отворачиваясь от друга. — Ты жалеешь меня? — голос Бэкхёна звучал больше униженным и расстроенным, нежели сердитым. — Нет никаких причин у меня, чтобы тратить своё время на жалость к тебе. Просто отдай это своему отцу. Это подарок от моего отца. Бэк горько усмехнулся. — Я хочу, чтобы ты убрался с моих глаз. Переводись в другую школу или ещё что, мне всё равно. Если же ты собираешься остаться здесь, не смотри на меня и не разговаривай со мной, — Кёнсу пытался контролировать свой голос, чтобы тот не дрожал, а слёзы не стали капать из глаз. Он старался изо всех сил держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. — Я не могу с тобой дружить. Ты беден и осквернён. Позор иметь такого друга. «Нет, Бэк, ты не плохой и не осквернённый. Просто тебе не повезло. ты до сих пор мой лучший друг» — звучало у Су в голове. — Больше не ищи меня, понял?! Я не буду рядом с тобой никогда больше. «Пожалуйста, Бэкхён, держись подальше от меня, и ты будешь в безопасности. Пожалуйста, иди своей дорогой и будь счастлив. Я делаю это ради тебя». — Лучше уходи, потому что никто тут не станет твоим другом. «Если можешь, Бэк, найди себе других друзей. Кого-то, кто будет лучше, чем я. Кого-то, кто не обидит и не причинит тебе боль». В течение нескольких минут Кёнсу не слышал и шороха у себя за спиной, но был уверен, что Бэк ещё был там и уже возненавидел его. А, может, он всё-таки уже ушёл? Но когда Су повернулся, Бэкхён стоял и улыбался. А потом он сказал: — Увидимся завтра, Кёнсу, — и Бён ушёл, не взяв ни копейки.***
— Каждый день после этого разговора Кёнсу продолжал игнорировать меня. А потом начали издевательства; не важно, что это было: опрокидывал ли он еду на мою одежду или портил тетради, но к концу дня я всегда выглядел одинаково: грязный, униженный. Когда меня избивали, он смеялся со всеми за компанию. Мог толкнуть меня, когда я проходил мимо, с такой силой, что я падал на пол. Не буду врать, что мне было не больно, когда мой единственный и лучший друг вёл себя подобным образом. Словно я кусок дерьма. Но я знал, что это всё было наигранно, — говорил Бэк таким расстроенным голосом, что даже Кёнсу, который продолжал лежать на соседней лавочке, слышал это. — Бэкхён… — Лухан пытался успокоить друга. — Его отец был жестоким человеком. Он, должно быть, заставил Кёнсу так поступать. Но сам Су не смог прекратить дружбу и, видимо, единственным выходом для него было заставить меня ненавидеть его. Он думал, что я куплюсь на это, что я такой глупый?! Но, Лу, мы были лучшими друзьями с детства. Я знаю каждое его движение или мимику лица. Он мог читать меня, как открытую книгу. Но если он мог, то я тоже. Нет, конечно же, Су так не думал. — Он мог бы просто сказать: «Вот деньги, пожалуйста, возьми их и живи лучше, потому что я больше не смогу с тобой видеться и дружить» — и, может быть, тогда я бы прислушался к нему, оставил на какое-то время, чтобы потом вернуться и снова стать лучшими друзьями. Как он мог просто уйти, ничего не сказав? «Нет, Бэкхён. Я ушёл потому, что не мог стоять и смотреть, как ты страдаешь… свежие, новые синяки и раны появлялись на твоём теле каждый день. Я не мог ни есть, ни спать…». — Он даже нарушил своё обещание. « Я сделал это, думая прежде всего о тебе». — Он такой глупый. «Да, я был идиотом. Я не должен был относиться к тебе подобным образом. Но теперь уже слишком поздно исправлять. Невозможно повернуть время вспять и забрать все слова и поступки, что я натворил, и как я тебя обидел. Мы больше не сможем быть лучшими друзьями». — Но, тем не менее, Су был моим лучшим другом. Уже прошло шесть лет, но этот идиот по-прежнему мой друг. Я клянусь, если увижу его снова, то устрою Кёнсу хорошую взбучку. И Бэк потряс кулаками в воздухе. Лу и Бэк смеялись очень долго, шуточно представляя, как Бэкхён будет вставлять мозги своему другу на место, прежде чем встать со скамьи и уйти. «Спасибо, Бэкхён, но мы не можем быть друзьями. Потому что мне слишком стыдно даже появиться у тебя на глазах».