Алые слезы любви

Влажный, наполненный углекислым газом воздух затруднял дыхание. Запястья невыносимо ныли, привязанные к стене. Прошло два часа, как он очнулся с дикой головной болью, мог только в замешательстве скулить в кляп, которым заткнули его рот. Всё, что удалось — это привести своё тело в сидячее положение. Капельки пота стекали по обнаженному телу. Бэк не привык быть в таком положении и чувствовал сильный дискомфорт не только от боли, но и от того, что был полностью голым. Он молча задавал себе вопросы: «Почему я ещё жив?», «что это за место?», «где вампир, что пытался меня убить?» Прошло ещё два часа, и руки Бэка настолько онемели, что уже не чувствовали боли. К этому времени подбородок был мокрым от слюны, что стекала по нему из-за мешающегося кляпа во рту. Мальчишка стонал, в отчаянии нуждаясь в питье, пище, свободе и ответах на свои вопросы. С каждой минутой он чувствовал себя всё слабее и ничтожнее, но ничего не мог сделать, настолько был уязвим. Бесполезный, никчёмный человек, который стоит столько же, сколько мусор на улице. Вскоре усталость достигла той точки, что начала угасать. Он мысленно отказывался от своего тела, перестал двигаться вообще, решив вернуться в свой мир грёз. Но провалиться в сон успел лишь на несколько минут, когда чужая рука жёстко дёрнула его за волосы, возвращая в суровую реальность. — Эй, проснись, человек, — проговорил низкий голос. Его так сильно встряхнули, что если бы не цепи, что сковывали его, наверняка голову попросту бы оторвали. — Как долго ты собираешься спать? — чёрт, он спал не более четырёх часов, а сейчас его заставляют открыть глаза. — Отпустите… — застонал в кляп парень в знак протеста, но голос был таким слабым, что послышался лишь всхлип, на что его мучитель лишь рассмеялся. — Я смотрю, у тебя ещё осталось немного сил. Мужчина продолжил говорить. Бэкхён знал этот голос: глубокий, манящий, холодный, способный загипнотизировать. Значит, он был схвачен вампиром? Но зачем? В голове рождались всё новые вопросы, вселяя страх и нервозность. Послышался лязг цепей, и руки Бэкхёна безжизненно упали на кровать, словно они ему не принадлежали вовсе. Но уже через несколько секунд кровь начала поступать в конечности. Это было ужасно больно. Будто каждую мышцу обжигал огонь, или их разрывало в клочья. Затем он отчётливо почувствовал, как его тело подняли и, словно мешок с рисом, закинули на мужское плечо, относя куда-то. Мальчишка приземлился на мягкую кровать. Тело сразу расслабилось, боль в спине слегка утихла. Он был счастлив такому исходу, но недолго. Чужие руки развели его ноги в стороны слишком грубо и резко. — Нет… не… — он хотел возразить, но кляп во рту мешал, и получались лишь слабые стоны. — Такая шлюшка. Это то, чего ты хочешь? — прозвучал всё тот же голос. Бэк представил себе того самого человека, ухмыляющегося, глядя на него с отвращением и мерзостью. Он покачал головой, отрицая это, но прежде чем уставшие и больные руки смогли оттолкнуть похитителя, что-то твёрдое и толстое упёрлось ему прямо в анус, проникая глубже без какой-либо подготовки. Боль была невыносимой. Его крики заглушал кляп, а слёзы непрерывно капали на матрас под ним. — Я заберу себе твои крики и слёзы, как наслаждение. Мужчина не дал ему привыкнуть к себе и своим габаритам внутри, ускорился сразу же, как только проник до конца в анус, безжалостно вколачиваясь, увеличивая темп. — М-м, не-ет… — он кричал снова и снова. Ногти царапали кожу на груди мужчины, умоляя остановиться. Но эти действия подхлестнули вампира действовать ещё более жёстко, рывками проникая. Спина Бэка непроизвольно изогнулась дугой, тело само пыталось уйти от боли, но разве он мог совладать с вампиром? — Пожалуйста… прекрати… больно, — голос был совсем неслышен, пока это чудовище насиловало его, словно раба в подворотне. Но, подождите-ка, он и есть раб. Раб для своей семьи и для любого другого человека, который захочет этого. Чем это изнасилование отличается от другого, когда ему приходилось безропотно вставать на четвереньки, пока отец трахал его? Чем оно отличается от того, что сейчас с ним делал этот мужчина, засовывая свой член против воли Бэкхёна? И в этот раз не стало исключением то, что с ним делают. Его просто используют для чужого удовольствия, а когда закончат, наверняка бросят где-то до того момента, когда снова захотят с ним «поиграть». Его жизненный цикл был настолько прост, что становилось даже скучно. Для Бэка уже стало нормальным сдаться и прекратить борьбу. Прекратить просить остановиться, потому что смысла всё равно нет. Его голос никогда не будет услышан. Все эти мысли витали у него в голове, одна сменяя другую. — Я всё слышал… Бэк дёрнулся на голос, прозвучавший в его голове. Он немного подождал, но дальше была лишь пустота, пока повязка не слетела с его глаз. Зрение сфокусировалось на человеке, который сейчас насиловал его. Ему потребовалась лишь секунда, чтобы окончательно понять, что он был прав. Перед ним был тот самый вампир, настолько красивый, что это завораживало. Идеальный нос, пухлые губы и горящие алым диким блеском глаза. Этот хищный взгляд заполнял всё внутри. Бэкхён непроизвольно залюбовался, влюбляясь в этот взгляд.  — Ты боишься? — спросил мужчина, ухмыляясь. Как эмоции могут быть настолько противоречивы? Да, он боялся его, но в то же время взгляд манил так сильно. — Ты странный, — вампир наклонился, оставляя влажный поцелуй на его шее и губах. Теперь Бэку казалось, что не его чувства и он сам странный. Отнюдь! Вампир был странным! Только секунду назад он был жесток, причиняя такую боль, а сейчас целует с нежностью и заботой?! Даже если и так, пусть он охрененный красавец, но это не заставит Бэка чувствовать себя лучше, когда он трахается со случайным незнакомцем. — Я не просто случайный незнакомец, человек, — вампир прервал его мысли, и на этот раз Бэк знал, что ему не просто мерещится, потому что вампир смотрел прямо на него. — Чанёль. Меня зовут Чанёль. Запомни это имя. Что сделал с ним этот вампир, Бэк точно не знал, но тот словно перенастроил его на другую волну. Бэкхён стал захлёбываться в своём экстазе и достиг пика вместе с Чанёлем, который в самый последний момент снова увеличил темп. — А-а-х-х … — застонал Бэкхён. Боль всё ещё была с ним, когда он достиг своего апогея удовольствия. — М-м… — Бэкхён выгнулся в спине, кончая на грудь мужчине своей белой вязкой спермой. Чанёль снова приблизился к нему, вплетая пальцы в волосы мальчишки, целуя того в шею. — Ч-что ты делаешь? — наконец нашёл в себе силы спросить Бэкхён, чувствуя странное покалывание в животе, будто излечивающую и сглаживающую его боль. — Бэкхён… — проговорил мужчина своим низким голосом, и парень всеми силами старался не зацикливаться на том, как красиво прозвучало его имя в устах вампира. Сам тембр звучал опасно и притягательно одновременно, так соблазнительно, что Бэку захотелось ещё больше прикосновений Чанёля. Он хотел быть желанным. Возможно, даже принадлежать ему. Бэкхён, следуя этому порыву, наклонил голову в сторону, когда Чанёль стал ласкать и лизать кожу на шее, заставляя Бэкхёна тихонько стонать. В голове мелькнула мысль, что Чанёль является вампиром и, скорее всего, хочет его крови. Снова мальчишка задумался, почему ещё жив, если тот уже пил его кровь тогда в переулке. — Потому что я захотел, чтобы ты остался в живых. — Ты… читаешь мои мысли? — несмело спросил Бэк у Чанёля, который уже оголил свои клыки. — Да, — горячо прошептал тот, заставляя дрожать мальчишку от страха и предвкушения дальнейших действий. Бэкхён хотел задать новый вопрос, но пара уже знакомых клыков вонзилась в кожу на шее. Сдавленный крик Бёна был заглушён тремя пальцами, которые Чанёль засунул ему в рот, чтобы тот замолчал. — Тише, тише, иначе твои друзья проснутся, — прошептал Чанёль, прежде чем начать пить его кровь. Бессознательно Бэкхён гладил спину вампира, удивляясь, почему его кожа тёплая, но это нравилось мальчишке. «Друзья?» — подумал Бэк. «Лухан это, или же… Кёнсу?» Все эти вопросы остались без ответа в его голове, потому что в эту секунду вампир припал к кровоточащей шее и начал жадно пить его кровь. Сознание померкло, Бэкхён провалился в блаженное забытье. На этот раз, когда клыки впились в шею Бэкхёна, он не почувствовал жгучей боли. Всё было в точности наоборот: он напрочь забыл о своём горе и никчёмной жизни, об ужасе, что испытывал ранее. Разум помутился, как от наркотического дурмана. Несмотря на то, что Чанёль высасывал из него кровь, Бэку показалось, что он в его вену запустил что-то такое, что заставляет его чувствовать ещё больше азарта, удовольствия, сексуального возбуждения. Можно было, конечно, отказаться вот так отдавать своё тело, но Бэкхёну было всё равно. Нет, даже не так. Ему это дико понравилось. Конечно, к таким ощущениям приложил руку, а точнее, свои клыки, вампир, но и на это Бэкхёну уже было всё равно. Теперь он вынужден жить и не получит свободу обратно. По крайней мере до тех пор, пока этот вампир не наиграется с ним и не выпьет всю кровь. Он забудет обо всём и будет жить оставшееся время с этой маленькой радостью, с таким наслаждением. Каждое прикосновение Чанёля заставляло парня чувствовать себя живым, а с каждой каплей крови, которую он отдавал, чувствовал себя нужным хоть кому-то. Кто-то от него зависим. В этот раз он не возражал, чтобы его использовали. Сейчас Бэк готов был мириться с участью раба. И на этот раз ему хотелось остаться живым и быть с этим вампиром столько, сколько он позволит. — Конечно, — сексуально прошептал Чанёль, — кто разрешил тебе уходить? Я не разрешал тебе умирать.