Отварные брови

Картина маслом: http://cs11305.userapi.com/u85864495/l_6b15a212.png -------------------------------------------------------------------------------- - Бака-бака-бака! Англия демонстративно хлопнул дверью, предварительно вытолкнув из комнаты Америку. - Да ладно тебе, Арти, я не хотел обидеть твоего единорога, - оправдывался Джонс, прижав ладони к закрытой двери и стараясь не думать над абсурдностью ситуации. Но ответа не последовало, и через некоторое время Альфреду пришлось спуститься на первый этаж и сесть на диван у телевизора. До чего сложно жить... Они с Артуром уже давно живут вместе и вроде должны были привыкнуть друг к другу, но такие вот небольшие инциденты случались. Сегодняшняя «ссора», например, сулила Америке ночь в одиночестве, а это было не самой приятной перспективой. «И вообще, такое ощущение, что эти воображаемые существа ему дороже, чем я! И что теперь, из-за каких-то единорогов лишать меня подушки?» - опустим, что под подушкой подразумевался сам Артур, так или иначе, с этими мыслями Джонс надулся, сложив руки на груди. В его геройской голове уже начали крутиться планы. Конечно, хотелось придумать нечто такое, что заставило бы Артура пересмотреть свое мнение к общению со своими воображаемыми друзьями, и в то же время возникало невероятное желание сделать это не только ради «всеобщего блага и спокойствия в доме», но и для себя самого в большей степени. Альфред решил сразу исключить из списка возможных планов те, которые несли бы за собой насильственный характер и прочие жестокости, ведь, в конце концов, Артур не сделал ничего особенного, разве что задел хрупкие американские чувства своим невниманием. Джонс же жаждал совсем обратного с того самого момента, когда они, наконец, начали жить вместе, но, видимо, даже факт совместной жизни вовсе не переубедил англичанина изменить свои взгляды на некоторые даже самые безобидные выходки своего возлюбленного. «Он сам согласился жить со мной, – недовольно ворчал Альфред про себя, задумчиво сжимая рубашку у себя на плечах, – а теперь утверждает, что я не могу его обнять и полежать с ним, потому что в этот момент он играет со своим единорогом! Которого нет, кстати». Американец обернулся, словно надеясь увидеть готового раскаяться и попросить прощения Артура, но тут же с сожалением повернулся обратно, откинувшись на спинку дивана и продолжая свою молчаливую мантру: «А еще эти его брови. Какого черта он не дает мне к ним даже прикоснуться, зачем было оставлять их в таком запущенном состоянии? Красоты это ему не добавляет, а так была бы хоть какая-то польза – я бы мог расслабляться и избавляться от стресса, заплетая ему косички. Африканские». Наверное, он просидел еще минуту, прокручивая в голове возможные планы вперемешку со всеми претензиями к англичанину, как вдруг его осенило, и он буквально вскочил с дивана, сжав руки в кулаки. – Ну все, Арти, - тихо проговорил он, в мыслях представляя себя коварным злодеем, который только что придумал, как уничтожить всех супергероев. – Ты еще пожалеешь, что променял меня на своего иллюзорного единорога. А сам Англия тихо спал, даже не подозревая, что намеревался сделать Джонс. Раннее утро освещалось солнцем, редким в эти последние осенние дни. Видимо, это оттого, что свершилось чудо, и Альфред встал сегодня так рано. А может, дело в чём-то другом? Америка, насвистывая некую забавную песенку, стоял у плиты и что-то сосредоточенно готовил. Нет, он не был любителем поносить фартучек Арти, и уж точно не стал бы варить суп с утра пораньше, если бы не одна гениальная идея. - Щепоточку того, щепоточку сего ~ Что же получится из этого всего? ♪ Содержимое кастрюли как-то подозрительно булькало, Альфред же продолжал улыбаться и помешивать новое блюдо половником. Немного посолил, отставил солонку на полочку выше и снова помешал. Наконец, вдохнув аромат пара, Джонс решил, что пора добавить главный ингредиент. - Немного бровей, и всё будет идеально! – сам дивясь своей оригинальности, Америка взял одну бровь с блюдца, куда предварительно положил их, и кинул в кастрюльку. Всё это выглядело немного странно, но, как надеялся Альфред, не безрезультатно. Он уже взял половник, чтобы помешать, как вдруг задел локтем солонку и та опрокинулась, высыпая соль прямо в кастрюлю. Джонс быстро поставил злосчастную солонку на место и оценил ситуацию: что ж, всё не так уж плохо, вдруг в первый раз слабо посолил. Добавив вторую бровь и помешав почти готовый суп, Америка довольно вздохнул. Через некоторое время он выключил газ, налил немного супа в тарелку и поставил на поднос. Артур мирно спал, предвкушая во сне чашку горячего чая с утра, когда его разбудила громко открытая Альфредом дверь. - Завтрак в постель! – торжественно объявил Джонс, ставя на краешек кровати поднос с чем-то, что по идее должно быть супом. Англия ещё не успел как следует открыть глаза, а уже видел перед собой эту сияющую рожу. Нахмурившись и свесив ноги с кровати, Артур спросил: - Что это? - Супчик по новому рецепту, тебе понравится, - улыбался Америка. Хоть Кёрклэнд и сердился на него немного за вчерашнее, но такая своеобразная забота усмирила его. - Дай мне хотя бы умыться, – он встал, направляясь к зеркалу, но Альфред тут же усадил его обратно, настаивая на своём. - Нет, попробуй скорей, пока не остыл! Артур закатил глаза, сдаваясь, взял ложку и попробовал немного. Его глаз нервно задёргался, но тем не менее он заставил себя глотнуть эту жутко солёную жидкость. «… Ну, пересолил – значит любит» - мысленно утешал себя Англия. Но с этим супом всё равно определённо было что-то не так. - Ну как тебе? – в ожидании спросил Джонс. Артур еще немного посмаковал, стараясь не щуриться при каждом глотке пересоленной и несколько странной по вкусу жидкости, и неопределенно пожал плечами, с долей отвращения отодвигая от себя тарелку с супом; на лице же ничего не отразилось, кроме разве что растерянности и некого непонимания. Разве мог Америка так быстро простить его грубость и все оскорбления, которыми он засыпал его вчера вечером в весьма немалом количестве? В этом наверняка был какой-то подвох, Артур был стопроцентно уверен, но, стоило ему взглянуть на светящееся дружелюбием и невинностью лицо любимого, как все опасения словно улетучились, а на лице появилась едва заметная улыбка. – Очень даже ничего, – примирительным тоном проговорил он и склонил голову набок, – но, во-первых, ты его пересолил, а во-вторых – что это за странный вкус? Я, конечно, знаю, что в твоей стране практически все добавки – отрава, но не до такой же степени! У меня словно между зубов что-то застряло, причем не где-то в определенном месте, а во всех! – Сейчас он уже больше походил на привычного Артура: в темно-зеленых глазах блестело обыкновенное недовольство, голос звучал твердо и с упреком, и при каждом слове англичанин яро жестикулировал, словно стараясь доказать правдивость своих слов. – Ты что, туда голову окунал? – Керклэнд широко открыл рот и засунул туда два пальца, причем выглядело это так, как будто он собирался запихать туда всю руку; от этой мысли Альфреду стало смешно, но он сдержался и продолжил с интересом наблюдать за тем, как блондин старается достать что-то изо рта. Ему это удалось на удивление быстро, и теперь Артур с непониманием таращился на небольшой клочок влажных темных волос, которые долю секунды назад благополучно покоились у него в глотке. – Что это, мать твою. – Произнесено это было без особых эмоций, потому что, видимо, англичанин еще сам не до конца осознал всю серьезность ситуации, или же просто-напросто не хотел верить собственным мыслям, беспорядочно витающим в голове. – Что это? В выражении лица Альфреда появилось что-то жестокое и коварное, вернее, так считал сам американец; на самом же деле он выглядел сейчас как нашкодивший котенок, пытающийся избежать наказания. – Это брови, – самым непосредственным тоном отозвался американец, убирая руки за голову. Артур поперхнулся и уронил тарелку с кровати. – Чего?! – воскликнул он сквозь кашель, стуча себя кулаком по груди. – Что ты сказал, кретин? Ты сумасшедший? Какие к черту брови?! Ему казалось, что до сердечного приступа осталось совсем немного: два удара, может три, а может чуть больше, но в любом случае Артур выглядел настолько шокировано, словно ему внезапно сообщили о том, что он скоро станет папой. Осознание приходило медленно, пожалуй, даже слишком, но со временем картина из маленьких кусочков превращалась в единое целое. Теперь было ясно, почему Альфред так активно сопротивлялся попыткам Керклэнда посмотреться в зеркало, почему лоб непонятно болел и почему у супа был такой специфичный вкус. Схватившись пальцами за воротник и хорошенько его оттянув, Артур шумно втянул воздух носом и резко упал назад на кровать, успев напоследок швырнуть в американца ложкой, что осталась в руках – довольно неплохая месть перед смертью. - Ха-ха-ха-ха! – фирменный смех, и Америка поймал ложку на лету. Он кинулся было к Англии, и заметил, что тот без сознания. «Кажется, я малость переборщил» - пронеслось в голове, однако герои не сдаются. Джонс слегка потряс его за плечи, приподнимая до сидячего положения. Веки Артура затрепетали, но не открылись. Тогда Альфред осторожно поцеловал его и тут же улыбнулся результату – Кёрклэнд открыл глаза. - О, спящая красавица проснул..! Договорить сей комментарий ему не удалось, ибо как раз в этот момент Англия с кулака заехал ему в лицо, так что бедного Америку отбросило к стене. Ничего не говоря, Артур медленно встал и решительно направился к зеркалу. Решалась его судьба. И хотя он заранее знал, что всё кончено, и пора покупать чёрный маркер, но всё равно… - Что?! – он смотрел на себя в зеркало и не видел абсолютно никаких изменений. Лицо немного напуганное, но брови были на месте. Кёрклэнд с разворота повернулся к сидящему у стены на корточках парню. – Какого чёрта?! Альфред вытер небольшую струйку крови из носа и слабо улыбнулся ему. - Это приправа такая к супу, она в виде бровей, - пояснил он. Честно, сейчас в Англии бушевало сразу несколько чувств. Он жутко злился на этого идиота за то, что он заставил его есть какую-то гадость, да ещё и так напугал. Но всё-таки ему удалось взять себя в руки. Артур обречённо вздохнул и присел рядом с ним. - Сильно я тебя? - Да ты что, я даже ничего не почувствовал! – улыбался Америка, почесав затылок. - Боже, ну что за дурачок… - Англия приобнял его, снова вздыхая и думая о том, что ему следовало подумать, на что он идёт, когда соглашался жить вместе с этим «чудом». А Альфред ни о чём не думал, он просто улыбался, чувствуя тепло его объятий, и знал, что примирение определённо удалось. *** Силенд проснулся раньше обычного и сонно направился в сторону ванной комнаты, умылся, почистил зубы — перед встречей с Вай нужно было приготовиться, как следует, — почувствовал непривычный холодок где-то у себя на лбу, и резко привстал на носках, ладонью в спешке забирая светлую челку назад. Его крик еще долго было слышно на мгновенно оживившейся улице.