Поживем в России... Выживем - герои!

22 мая. День биологического разнообразия. - А сегодня я хочу сделать всем вам небольшой подарочек!- кокетливо подмигнул Франция своим друзьям. Россия не отреагировал. Ему и без подарков пельмени хорошо елись. Просто замечательно! Поэтому он только насадил на вилку еще один пельмень, окунул его в сметану, хорошо искупал и отправил в рот. Пельмени ели все. Даже Франция ел пельмени, потому что они были вкусными и их сделал Брагинский. А то, что делал Брагинский без риска для здоровья не есть нельзя было. - Ну и какой подарок? Лягушек?- усмехнулся Англия. У Англии был финансовый кризис на любовной основе. Он любил Авелину, та его, вроде бы, тоже любила, но почти все деньги с зарплаты шли на покупки цветов и так далее. А то, что их можно элементарно нарвать Артур пока не додумался. И из-за кризиса чай стал из дома пропадать в Артура. И вчера он пропал полностью. А зарплата будет через две недели. И Керкленд скучал без любимого чая. - Сам ты лягушка. Нет, я не про это. Я купил всем нам билеты в оперу! - Что?! - Куда?..- отвлекся наконец Иван от пельменей. Он, как душа русского народа, любил только балет. Потому что балет это красиво, эстетично, полезно для фигуры и смешно, когда танцуют Прибалты. А опера... А опера это не понятно что для Ивана. Он туда никогда и не ходил. - Зачем нам на оперу?! Это же скукотища! Да, Канада? - Да, Америка...- тихо вздохнул более образованный и скромный Канада. - Я не согласен,- возразил невозмутимый Германия,- Опера помогает оценить искусство. Почувствовать его и понять. И это не скукотища. - Вот именно! Ну, а чтобы не возникло разногласий, я купил билеты на две великие оперы мира! - Какие? - Мою и... России,- вынужденно признал Бонфуа. Иван радостно и гордо выпрямился. Хоть он ни разу в операх не был, но они ему заочно нравились. - Эм... А где тут продают поп-корн? - Америка, в операх не положено есть! И пить! Там можно только слушать!- отрезал Франция. Россия с любопытством оглядывался. Он и вправду первый раз был на операх и ему, как ребенку, все было интересно. - Тогда это точно скучно... А долго она идет? - Опера... Ну, часа два-три. - Сколько?! Герой умрет от скуки!- категорично заявил Америка, скрещивая руки на груди. Россия утешительно похлопал его по плечу. - Не бойся. Я уверен, это будет интересно. Ведь так, Франция? - Да, Франция-сан... Я и Китай ни разу не были на операх. - Ару,- согласно кивнул Ван, поправляя волосы. Франциск коронным движением, валящим с ног девушек от четырнадцати до девяносто пяти, поправил золотистые волосы. - Конечно будет интересно. Это же моя опера! А за оперу России не ручаюсь. - И все же... Обязательно было приезжать в Париж? Мы могли бы прекрасно посмотреть её и в Москве,- осторожно напомнил Канада, держа в руках плюшевую игрушку медведя. - Конечно!- накинулся на него Бонфуа,- Только в Париже может быть идеальная французская опера! Только, только в Париже! - Ладно, ладно, опероман, успокойся. Мы поняли,- примиряюще вмешался Англия,- Кстати, никто не видел Германию и Италию? - Они сказали, что немного задержатся. Пошлите займем места,- и они торжественно пошли в кассу. Но что-то не сложилось в расписании, и великую французскую оперу заменили чуть менее великой итальянской оперой с красивым названием "Травиата". Россия понравилось название и он пригласил всех обменять билеты именно на эту оперу. Пока Франция рвал и метал, все тихо и мирно обменяли билеты. Англии было все равно, остальным все одинаково интересно. Америке тоже было все равно где спать. А потом купили билеты на русскую оперу "Борис Годунов". В зале сели на самые лучшие места. Россия все время крутил головой - ему чудилась родная речь. Хотя в Париже говорили уж на каком-каком, но только не на русском. Поэтому Англия сказал, что у Ивана глюки. Но потом оказалось, что Брагинский был прав. Недалеко от них, двумя рядами дальше, сектором сидели русские туристы. Человек десять-пятнадцать. Все с биноклями, вежливые и сонные. Россия обрадовался и хотел было идти знакомиться. Франция не пустил, потому что предчувствовал чем все закончится. В зале потушили свет, все расселись, страдающему Америке вручили яблоко. Сказали, что на всю оперу. Тот его начал медленно и со вкусом есть. И червяка, который в яблоке безобидно жил, тоже стал есть. Россия уселся пониже и поудобнее и приготовился смотреть. Через пять минут уснул Америка. Так и не доев яблоко, которое укатилось куда-то по полу. Россия держался, но сзади, двумя рядами выше, уже слышался храп. Франция и Италия страдальчески закатывали глаза, но молчали. Еще через пять минут уснул Россия. Просто откинул голову назад и захрапел. Задавал, так сказать, тон. Сзади ему красиво подхрапывали русские туристы на разные голоса. Слух был не у всех, поэтому тональности чуток не соблюдались. Но в целом было красиво. Франция сначала пытался их разбудить, что-то яростно шипя, но они не откликались. Опытный в этих делах Англия сказал, что они сейчас медитируют. Где-то там, в высших слоях атмосферы. Головы туристов красиво качались, как толстые колосья пшеницы на ветру, и в целом все были довольны. Пока не наступил красивый момент оперы. Герои сего итальянского чуда искусства были подобраны довольно не осторожно. Виолетта, как емко оценил её Германия в начале оперы, напоминала дирижабль. Красиво украшенный дирижабль в платье и с прической. А так как талии у неё не было в принципе, то потом она напомнила России оплывшую снежную бабу весной. Или же, как дипломатично заметил Япония, она была слегка толстовата. Америка же просто закрыл рот и тут же сказал, что он не самый толстый, пока есть вот такие вот тетеньки. Альфред, который фигурой тоже не очень отличался от дирижабля, был так густо намазан гримом, что казалось, вечно с него летел. Поэтому Альфреда красиво окружало маленькое белое облачко. Но Франция сказал, что так и надо, и никто не спорил. А еще Виолетта явно была старой. Потому что у неё был паркинсонизм рук и левого глаза в особо красивых ситуациях. Например, сейчас. На глазу это было еще не так видно, но вот на руках... А по сюжету она получала письмо. Письмо дрожало так, словно его приговорили к смерти и скоро исполнят приказ. Оно дрожало, дрожало и совершило террористический акт. Упало. Россия мигом приоткрыл один глаз. Храп сзади прервался. Русские почувствовали, что сейчас будет что-то интересненькое. Виолетта покраснела так, что стало видно прямо через грим. И приняла единственно правильное и логичное решение в такой сложной ситуации - поднять письмо. А организм, когда у него нет талии, не совсем понимает где надо сгибаться. А Виолетта упорно насиловала организм - сгибала. И организм не выдержал. Он упал. Раздался робкий хохот со стороны русских. Виолетта дрыгала ногами и руками и пыталась подняться. Но не получалось. Зато получалось гимнастическое упражнение "Рыбка". Оркестр играл одно и то же место уже третий раз. И тогда Альфред за кулисами принял тоже логичное и, можно даже так сказать, гениальное решение - поднять подругу по фигуре. Подковыляв, он щедро протянул ей руку. Но Виолетта была тороплива, наверное, не только по роли, но и по жизни. И она как следует потянула ладонь помощи, стараясь поднять свою массу вверх как можно скорее. Так, ей казалось, она быстрее исправит то досадное положение, в какое попало. Но законы физики были против неё. И Альфред тоже упал. Россия и туристы смеялись, уже не скрываясь. Америка все так же спал, Англия тоже хохотал, Италия краснел за всех актеров сразу, Франция, по лицу было видно, старался не смеяться. Германия и Канада скромно хихикали. Весь зал не очень успешно старался скрыть смех. Музыканты тоже смеялись. Самым смешливым был дирижер - у него на палочке тоже начался паркинсонизм. Музыканты духовым наплевали от смеха в инструменты. Особенно старались те, что сидели с трубами. Музыкант, играющий на треугольнике, уронил его и, все еще сгибаясь пополам от смеха, полез его искать. По пути он незначительно опрокинул дирижера и задел пюпитры скрипачей. Россия захохотал еще громче. Две большие и толстые гусеницы Альфреда и Виолетты на сцене скорбно шевелили конечностями. Но потом выбежала худая команда гримеров и наконец-то подняла артистов. Иван сказал, что опера ему понравилась только этим смешным моментом. Италия стал бардовым, Германия утешал его. Опера подходила к концу, все снова уснули. Под конец пришлось будить. - Ну как вам великая итальянская опера? - Опера...- задумчиво протянул Россия,- Опера хорошая. Актеры смешные. Воодушевленные таким отзывом, они пошли дожидаться русской оперы. Америка, узнав что тут все-таки есть буфет, побежал и потащил с собой Канаду покупать еду. Чтобы хоть пока ждут поесть. - А давайте прогуляем оперу?- вдруг принял Россия неожиданное решение. - Почему-то?- покосился на него Франция. - А чего я там не видел-то?.. Бориса Годунова я в лицо знал, хороший парень... был. Потом плохим стал. Скучно это все. Давайте прогуляем. Как школу. - Россия-сан, ведь в школу учиться ходят, не так ли?..- осторожно спросил Япония. - Конечно, Япония! Но я ходил в школу, чтобы её прогуливать,- мило улыбаясь заявил Иван, обнимая Хонду одной рукой. Тот только вздохнул. В итоге, решили оперу все-таки прогулять. А сами пошли по Парижу мотаться. Франция затащил всех в магазины, накупили много вещей... В общем, в оперу сходили не плохо. А под вечер, дома, в Москве, все напились. За то, что они не какие-то там микробы однообразные, а биологически разнообразные гады. Так Россия сказал, обнимая Германию.