Чемпион мира по выбиванию дверей

Когда в Осаке были такие погодные условия, то переставали ходить поезда, стопорилось движение на дорогах, радиовещание настоятельно рекомендовало не выходить из дома, пустынные улицы засыпало снегом, и кое-где от тяжести заледенелой воды провисали или обрывались электрические провода. А еще, как само собой разумеющееся, именно в такие моменты с Рисой случались неприятности, никак не связанные с погодой. По номеру службы спасения глухо пробурчали про «нет прямой угрозы для жизни», «видели, как засыпало?» и «доберемся до вас в течение суток». Но Нобу… Нобу была круче служб спасения, потому что ей хватило двадцати трех минут, чтобы приехать. И то, половину времени она, похоже, потратила на отчаянно зевающего Накао, которого растормошила, собрала и притащила вместе с собой. — Что случилось? — Нобу содрала с сонного Накао шапку и принялась выпутываться из рукавов своей куртки, с любопытством наблюдая за происходящим. Отани сидел на корточках у запертой двери кладовки и увещевательно нашептывал в узкое вентиляционное отверстие: — Выпусти своего внутреннего дракона, Риса… В твоих жилах течет огонь… Направь всю свою силу на эту чертову дверь… Раз, два… Три! Нобу дернулась от неожиданности, когда что-то тяжелое с оглушительным треском врезалось в дверь с той стороны, и следом послышалось громкое завывание Рисы: «Оаа-ууу-уй! Дракон, кажется, сломал себе крыло». Отани, не удержав равновесия при виде дрогнувших петель, шлепнулся на пятую точку. Обернулся через плечо, хмуро поглядев на Нобу и Накао, и пояснил: — Проклятие дверей. Нобу в ужасе прижала ладони ко рту. Проклятие на Рисе лежало уже не первый год. Она умудрялась захлопываться везде, от кабинок университетских туалетов, откуда ее вытаскивали в шесть рук через верх, до кабинок фуникулеров, откуда ее приходилось выдирать вместе с доброй третью всей конструкции. Однажды Риса так захлопнулась в ванной в гостях у Нобу, что это привело к неожиданному дизайнерскому решению по объединению ванной со спальней. В общем и целом, друзья сходились во мнении, что Рисе противопоказано было взаимодействие с любыми замками. — Зачем ты пустил ее в чулан? — возмутилась Нобу. — Я не знал, что она туда попрется! — огрызнулся Отани, кинув скорбный взгляд на запертую дверь, за которой не утихало бурчание Рисы. — Мы играли в прятки. Я только до пяти успел сосчитать, а она… Она… Отани досадливо махнул рукой. Нобу и Накао переглянулись с одинаковым выражением во взглядах. — Им по девятнадцать лет, милая, — тихо, чтобы Отани не услышал, произнес Накао. — Может, это прелюдия такая? — Это Риса и Отани, милый, — процедила Нобу сквозь зубы. — Какая прелюдия? К игре в сёги? — Верно, — поник Накао, потеряв надежду спасти Отани от выволочки. — Похоже, это были обычные прятки… Нобу подошла к Отани, уперев руки в бока так устрашающе, как умела только она, и рявкнула: — На кухню. Живо. Отани шумно сглотнул, но ослушаться не посмел. Весь сгорбившись, будто в попытке уйти с линии огня взгляда Нобу, он приплелся на кухню, застыл у холодильника и шмыгнул носом. — Это что опять за дела? — строго спросила Нобу. — У вас снова не клеится? Решили удариться в детство на почве напряженности в отношениях? Ты обижал мою девочку? Если ты предложил ей остаться друзьями, то, клянусь, твой дракон навсегда потеряет шанс сделать маленьких дракошек! Отани? Отани! Ты слышишь меня? Нельзя компенсировать отсутствие любовного пламени детскими забавами… Отани вдруг выпрямился, решительно расправив плечи, посмотрел прямо Нобу в глаза и твердо произнес: — Я собирался сделать ей предложение. — Что? — Нобу уставилась на него так, будто впервые увидела. — Я собирался сделать Рисе предложение. Сделать сюрприз, когда она меньше всего этого ждет, — Отани огорченно вздохнул, достал из кармана бархатную коробочку и продемонстрировал Нобу. — Хотел дождаться своей очереди в игре, спрятаться. А когда Риса нашла бы меня, я бы уже стоял на одном колене и… Нобу не дала ему договорить. Она вдруг бросилась в коридор, и в следующий момент уже стучала кулаками по двери чулана, громко вопя: — ВЫПУСТИ СВОЕГО ВНУТРЕННЕГО ДРАКОНА, РИСА! Ты обязана выломать эту чертову дверь, сейчас же! * * * Отани никогда бы не подумал, что дверь в его кладовку, эта осыпающаяся древесным крошевом старушка, окажется верным защитником швабр и половых тряпок. И ладно бы, жалкие попытки его метра шестидесяти пяти, скромной весовой категории и хрупкой конституции. Но, уж коли старался Отани вместе с дылдиной-Рисой и довольно крепким Накао, дверь должна была вылететь, как пробка из бутылки шампанского, но она держалась слишком крепко, будто это не кладовка была вовсе, а подступы в сейфы токийского банка. — Как жалко, что вы, ребята, хороши только в баскетболе… — вздохнула Нобу, присев отдохнуть после получаса подбадривающих речей на перевернутое ведро. — Между прочим, я трехкратный победитель состязаний по сумо международного уровня, — с легким оттенком гордости заметил Отани, тыльной стороной ладони утерев пот со лба. Риса за дверью скептически фыркнула: — А я — чемпион Японии по хип-хопу. Но видеоигры не считаются, придурок. — И чем я, по-твоему, должен был увлекаться, чтобы выламывать двери, гигантская женщина? — пробурчал Отани в ответ, скрестив руки на груди. Он перевел взгляд с Нобу, задумчиво водящей мысом туфли по выбоине в полу, на Накао, пытающегося отдышаться после серии атак на кладовку. Накао, которого разбудили, протащили по снегу несколько километров и заставили упражняться в силе, наверное, пришлось тяжелее всех, потому что он первым польстился на радикальные методы: — У тебя есть бензопила? — спросил он у Отани. — Бензопила есть у меня. Здесь, в кладовке, — ответила Риса из-за двери. Не успел Накао обрадоваться, как Коидзуми мрачно добавила: — Но в ней, как и ожидалось, ни капли бензина. — Хм, — Накао взъерошил рукой мокрую шевелюру, три раза обошел сидящую на ведре Нобу и подошел вплотную к Отани, шепнув: — Мне кажется, Риса старается не в полную силу. Нобу вскочила со своего ведра, чтобы ничего не прослушать. — Что ты имеешь в виду? — спросил Отани, сощурившись. — А то, что ее надо как-то мотивировать, подбодрить, — развил свою мысль Накао. — Может быть, ты скажешь Рисе, что собирался сделать ей пред… — Нет! — Ни за что! — одновременно прошипели Отани и Нобу. Отани не собирался раскрывать всех карт, потому что был ревностным блюстителем ритуальности и особой романтики их общих с Рисой моментов. А Нобу приходила в ужас при единой мысли, что ее девочка получит приглашение выйти замуж, сидя в окружении швабр и пауков. Накао, Нобу и Отани разошлись по разным углам холла, каждый молча обдумывая план дальнейших действий. За окном уже смеркалось, а спасатели все никак не ехали. — Знаешь что, Отани? — спросила вдруг меланхолично Риса из-за двери. — Я думала, этот день станет лучшим в моей жизни. Нобу насторожилась, обернувшись к кладовке, а Отани покраснел как помидор. Догадалась? Почувствовала? — Ведь я собиралась… — Риса вздохнула и начала тихо-тихо всхлипывать. — С-снова с-сделать первый шаг. Я… х-хотела… Сделать тебе предложение руки и сердца, п-придурок… Впоследствии Нобу утверждала, что вой, который в тот момент издал Отани, невозможно было сравнить ни с одним звуком, встречающимся в дикой природе. Отани схватился за голову, а потом слитным рывком бросился к двери, протаранив ее плечом. Оглушительный удар столкновения, треск поддавшихся петель, и дверь ввалилась внутрь кладовки, едва не придавив вскрикнувшую Рису. — Как ты могла?! — завопил Отани, бросившись на Рису и вместе с ней повалившись на ворох старого тряпья. — Как-ты-могла-меня-опередить-ты-несносная-девчонка! — Что? Да от тебя как будто дождешься! — А как же первый поцелуй? — Да я сто лет за тобой бегала! Если это называется инициативой… Когда в дверь позвонили, и Нобу впустила на порог спасателей, Отани и Риса все еще выясняли отношения, с чувством лупя друг друга попадающейся под руку садовой утварью. — Спасибо за то, что пришли на помощь, — нашелся Накао, закрыв собой от спасателей обзор на Отани и Рису, возня которых теперь больше напоминала прелюдию к поцелую, нежели драку. — Но мы вовремя обнаружили, что среди нас есть чемпион мира по выбиванию дверей.