Два в одном

/POV: Лева/ В помещении было абсолютно темно и тихо. К тому же, какого-либо представления где я нахожусь у меня не было. Ни единого звука, лишь размеренный ритм моего сердца, который терялся в лабиринтах тишины и мрака. Находя пристанище лишь в моей голове, гулом распространяясь по моей черепной коробке и устраивая барабанное соло не хуже Борисыча. Ни одного лучика света, дающего понять жив ли я, да и реально ли это место. Напрягая глаза, я видел лишь смоленистую мглу, окутавшую меня. Слишком тихо. Слишком темно. Всепоглощающая темнота, создающая ощущение опустошенности и бесполезности запонила все пространство. Создавалось такое ощущение, что меня словно выкинули из этого мира, полного лицемерия и корысти, тонущего в плену пустых лукавых фраз. Избавились, как от чего-то утратившего товарный вид или значимость в мире, а может я просто перестал вести себя в угоду кому-то дергающему за ниточки. А в груди зияла дыра на месте чего-то важного, того, что я раньше не ценил, принимая как должное. Теперь же этого не было. На душе от этого было откровенно дерьмово. Возможно это на меня так действует наша недельная ссора с Шуриком. Я все четче ощущал мнимый камень, лежащий на груди и вдавливающий меня в пол. Может я и был уверен в своей невиновности, однако покоя это нисколько не приносило. Неожиданно я ощутил прикосновение, мимолетное, легкое, словно ветер. На которое моментально отозвалось тело, пустив стаи мурашек. Но меня не покидало ощущение, что мне это почудилось. Тишина все так же давила, а я продолжал отчаянно вслушиваться в нее, пытаясь уловить звуки присутствия человека. Прикосновение повторилось и я осознал, что как минимум верхняя часть одежды на мне отсутствует. Тут в душу закрались сомнения, а вдоль позвоночника помчался холодок. Где я вообще? Здравый смысл кричал, просил, молил меня сделать хоть что-нибудь. Мысли судорожно бились в голове, устраивая там еще больший бедлам, чем был до этого. В итоге в этом бардаке я выловил одну здравую мысль. Нужно пошевелиться. Оттолкнуть. Сделать хоть что-то, дабы остановить это. С каждым прикосновением руки смелели, а я лежал неподвижно. Без единой возможности пошевелиться, с ужасом понимая, что мое тело мне не подвластно. Конечности меня абсолютно не слушались, и напоминанием о том, что тело все же мое, служили лишь мурашки, пробегающие от обжигающих контактов рук с моим торсом. На мгновение все прекратилось, а потом к рукам присоединились и чьи-то губы. С каждым прикосновением, с каждым поцелуем я все яснее понимал, что в этом помещении помимо меня явно не один человек. Ласковые руки, блуждая по моему торсу, плавно добрались до низа живота, проложив параллельно влажную дорожку поцелуев. Сердце пропустило один удар, за ним второй и наконец придя в себя, с бешеной скоростью погнало кровь по венам. В этом пропитанном мраком помещении стало невыносимо душно, хотелось кричать, выть когда чьи-то губы коснулись восставшей плоти. А когда обжигающий язык прошелся по всей длине, вырисовывая витиеватые узоры, не пропуская ни единой взбухшей венки, я казалось разучился дышать. Губы опаляли головку, целуя, иногда проникая в уздечку. Вдруг мои ноги широко раздвинули, а человек, ласкающий мой требующий внимания орган, начал параллельно подготавливать меня, продолжая свое увлекательное занятие, от которого я поскуливал и извивался. В этот же момент губы полностью обхватили мою изнывающую плоть, заглатывая все глубже и глубже, помогая себе рукой и языком. С добавлением уже третьего пальца, еще одна пара рук решила поиграть с горошинками моих сосков. Лизнув и слегка прикусив один рукой, он не обделилял вниманием и второй, слегка оттягивая и щипая. Из горла вырвался гортанный рык, когда рука блуждающая внутри нашла простату и принялась её массировать. Ощущения и эмоции не знали на чем им сконцентрироваться, вызывая бурю, смешавшись воедино, плавно перетекая из одного в дрогое. Не теряя времени, рот усердно, с пристрастием вбирал в себя моё готовое к труду и обороне достоинство. Я почувствовал как мышцы напряглись, готовясь к приближающейся разрядке. Как вдруг все прекратилось. Я тут же предпринял попытку попросить продолжения, дабы разрядиться. Но из горла вылетел лишь хриплый стон. От отчаяния хотелось лезть на стену. Оргазм откатил и чьи-то влажные губы вместе с парой рук вернулись к моему телу. А вот сзади к моему проходу кто-то удобно пристроился. И подхватив мои ноги под коленями, медленно вошел, давая свыкнуться с ощущениями. Возмутиться мне не дали, мой рот накрыли те самые губы, бессовестно хозяйничая внутри, отвлекая от приятных и не очень ощущений. Темп нарастал. Со всех флангов наступали, и преимущество явно было не на моей стороне. Раскаленный воздух, хриплые стоны и рычание, приближающаяйся разрядка и снова все отстранились, сучьи дети, чтоб их! Мышцы напряженны, в голове бедлам, тело горело, прося закончить дело до конца. Подождав пока оргазм в очередной раз откатил, эти двое снова вернулись ко мне, продолжая пытку. Мне на грудь присели. Как оказалось, это был мужчина, и подставив свой не слабо возбужденный орган к моим губам, прозрачно намекал на род моих дальнейших действий. Я было хотел возмутиться, но услышал хриплое: «Левчик, давай», — от этого голоса все внутри затрепетало, он здесь! Но если Шурик сейчас вдалбливал меня в пол, то кто, мать вашу, второй?! Да и какого он здесь забыл? Оттянув волосы на затылке, все еще воссидающий на мне мужчина заставил разомкнуть губы и поднять свой взгляд на него. Внутри все похолодело. Это был Шура. Второй Уман. К такому меня жизнь точно не готовила, в голову закралось подозрения и я попробовал выгнуться, дабы убедиться что голос принадлежал точно Уману. Ну не может же их быть двое?! Шурик лишь усмехнулся и отклонил корпус, позволяя мне напрячь зрение в попытке окончательно сойти с ума. Ну что я могу сказать, ебал меня как не странно тоже мой друг. Простите, неправильно выразился, меня ебали сразу два Шурика, вот теперь хорошо, блять! Два Умана. Ебут меня. Одновременно. Это пиздец! Итого, что мы имеем — солиста шизофреника, да я бы лучше на пьяный или наркотический угар все списал, но я трезв, как ебучее стеклышко! Или это меня с чая так понесло? Никакого больше Калмыцкого чая в моем доме! Даже от Умана, тем более подарочного и "расслабляющего"! Ну сейчас то я точно расслаблен и спокоен! — О чем задумался? — бархатный голос прозвучал прямо над ухом, окончательно вернув меня в реальность. И его ухмылка заиграла на лице, — Познакомишь моего друга со своим ротиком? Неожиданно для меня, он сильно оттянул волосы на затылке, и я вскрикнул от резкости его действий. Он моментально воспользовался этим, вставив свой член мне в рот и начиная ритмично, но грубо двигать им, задевая глотку. Как же давно я хотел почувствовать его на вкус… Я начал сам двигать головой, вбирая член до самого основания, посасывая и стараясь не задевать зубами. Я сам до беспредела возбудился от этого минета и начал себе надрачивать. Иногда я облизывал головку и проводил языком по всей длине. Я решил подразнить своего ближнего друга и отстранился, оставляя его неудовлетворенным. Шуре не понравился такой расклад. В этот же момент я почувствовал, что в моей дырочке больше ничего не двигалось. От удивления я раскрыл рот и в меня тут же одновременно вошли два члена. Один в анал, задевая чувствительную точку, а второй полностью в рот. От такого напора и неописуемого взрыва ощущений я сразу кончил себе на живот. Но этого видимо никого не волновало и они вдалбливалаись в меня быстро и безудержно, с животной страстью. Это продожалось еще около получаса, за всё это время беспрекословное наслаждение накрывало с головой еще дважды. Мало-помалу я чувствовал, как меня покидают все мои силы и что я вот-вот потеряю сознание от этих, по-моему, бесконечных действий внутри меня. Я задыхался. Я не мог двигаться. Удовольствие сменялось мучениями и обратно. В голове смешались мысли. Где-то над подсознательном уровне я понимаю, что всего этого не может быть, или как еще объяснить тот факт, что меня сейчас имеют два Умана?! Один из которых так упорно сидел на моей грудной клетке, не давая мне возможности хоть как-то двигаться. Я не мог даже пошевелить руками и от этого чувтвовал себя какой-то куклой, пусть даже и в желанных руках. И внизу внутри меня уже давно беспрепятственно скользили, с каждой секундой наращивая темп, от которого я скоро закричу, но только я даже на это не способен по двум известным причинам, одной из которых является то, что я скоро не выдержу этого напора. Кисдорода не хватало, голова кружилась. Я попытался вновь отстраниться, дабы хотя бы вдохнуть воздух на мгновение, но тут же нежные, и в то же время грубые по действиям, руки схватили за волосы и в меня со страшной силой стали вдалбиваться. Секунда, две… И я почувствовал, как во мне одновременно с двух сторон растекается нечто белое и тянучее, такое долгожданное. В моей голове вспыхнули яркие звезды, заставляющие перестать думать об происходящем. Разум на мгновение опустился во тьму.

***

Я вскрикнул и свалился на пол. В комнате загорелся свет и на меня с края кровати недовольно смотрел сонный друг. Обведя меня внимательным взглядом, он задержал его на моих пижамных штанах и его брови слегка приподнялись. Я последовал его примеру и тоже опустил свой взгляд на них, там как оказалось выступал нехилый стояк. — Ну и что же такого тебе приснилось, что стонал ты во сне минимум квартала на три? — И ты великодушно, по отношению к соседям, решил меня скинуть с кровати? — Не переводи тему. — сказал, как отрезал. Ну не скажу же я ему, что просто мне приснилось как он, судя по всему страдающий раздвоением личности, решил оторваться на мне после недельного недотраха? Или это у меня все мысли только о сексе настолько, что он мне уже сниться? Миленько получается. — Шур? — Уже придумал отмазку? — он все еще не сводил взгляда с моего каменного стояка, походу не я один стал параноиком. На его реплику я не ответил. Он попался, и своим похотливым взглядом выдал себя с потрохами. Так что я притянул его за плечи, опрокидывая прямо в свои объятия. Как только он оказался на моей груди, слегка дизориентированный, я поцеловал его в висок. Нет, ну ссора действительно затянулась и пора прекращать игру в гордых и обиженных барышень. Помедлив немного, он притянул меня к себе, крепче сжимая в объятиях и жадно впиваясь в губы. Настала пора хотя бы частично воплотить сон в жизнь. Держись, дружок, теперь отыгрываться буду я.