Сердце ледяной ведьмы.

День выдался солнечным, но деревья всё же слегка покачивали кронами и шелестели листьями под порывами ветерка. Мир смотрел на своих обитателей и радовался вместе с ними, с ними же и грустил. За всё время его существования историю писали разумные, их желания, поступки и даже лень. Мир видел очень многое и со всей убеждённостью мог сказать, если бы его кто-то мог услышать, что всё повторяется — решения, поступки и болезненное прозрение. Вот и теперь мир смотрел на черноволосого парня, который пытался найти спокойствие, отогреться душой среди маленьких зверьков, вдыхая горьковатые запахи яркой осени, подставляя лицо ещё тёплым солнечным лучам. Гарри Поттер сидел в парке, нет, он не прятался, он разглядывал белок, нагло выпрашивающих лакомство. Парень вновь думал. Он перестал быть настолько слепым, словно со смертью Воландеморта с ним что-то случилось, именно с ним, а не с частью души, словно с глаз упала пелена. Добрый дедушка использовал его, впрочем, как и многих других. Он видел это, знал, чувствовал, но ничего не желал делать с этим знанием. И пусть Дамблдор действительно пытался действовать «во благо» магического мира — легче на душе от этого не становилось, и поступки не казались менее гадкими. А смерть многих, разрушенные жизни, искалеченные судьбы и души — это тоже на благо?! Ведь всё можно было сделать иначе, директору стоило лишь поделиться своими знаниями, но он чего-то боялся, а в результате победа досталась слишком большой ценой. И, что самое неприятное, до сих пор никто из пострадавших так и не услышал от него просьбу о прощении, да хотя бы слов утешения. Гарри наконец-то смог правильно, как ему казалось, оценить всё произошедшее. Да, он стал убийцей в свои семнадцать лет, уничтожая мага по кусочку, один за другим разрушая крестражи сошедшего с ума человека. И следов Квирела юноша так и не нашёл, возможно, он убийца не впервые. Сколько бы директор не убеждал его тогда, что это дух Воландеморта бросил несчастного Квиринтуса умирать, виноватым считал именно себя. После окончательной победы ему не позволили спрятаться, преследуя везде, где только можно, вываливая на всеобщее обозрение всю его жизнь до последней запятой, до последней точки, опубликовывая абсолютно всё, что происходит в его жизни, чуть ли не цвет туалетной бумаги, которой он пользуется, и сколько раз в день тянется к ней его Героическая рука. Жизнь у всех на виду была отвратительна, но он ничего не мог сделать, как ему казалось. Хотелось сбежать от столь щедрого и переменчивого на внимание магического Лондона. Первые звоночки прозвучали очень давно, а теперь они грохотали набатом. Первый открытый и ощутимый удар от близкого друга он получил, когда Рональд в своём интервью объявил, что они обязательно пойдут в аврорат, и, как главным героям, выигравшим войну, учёба должна быть без оплаты и без экзаменов, ведь они сдали все экзамены на войне. А они так и быть, сделают такое одолжение, встав на страже граждан и закона. Это интервью выглядело смешно и нелепо. Друг даже не подумал спросить, пойдут ли они вместе с ним. Рональд Уизли теперь считал, что он слишком важен для магического мира, и не хотел видеть ничего и никого вокруг, кроме своей значимости и чужого поклонения. Поттер не замечал раньше, что его друг трусоват, самовлюблён, завистлив и очень обидчив, хотя предпосылок для этих выводов было более чем достаточно. Он не замечал… не хотел этого замечать. Гермиона попыталась всё исправить, сведя всю информацию к чему-то неопределённому, сообщив, что это всё неточно, и лично она собирается поступать на факультет магического права, и, если позволят обстоятельства, прослушает лекции факультета колдомедицины во Франции, в магическом колледже Сорбонна. Рыжий смолчал, покраснев от гнева, но ни Гарри, ни Гермиона вновь этого не поняли, приняв ярость за смущение. Гарри попрощался, не замечая странного блеска глаз. Рон впервые ударил её, когда они остались наедине в номере небольшого отеля. Ей показалось, что мир сошёл с ума, звонко разбились надтреснутые розовые очки и девушка пришла в себя. Один удар и всё изменилось. На следующее утро статья о расколе золотой троицы взорвала магический мир, заставляя гадать, откуда это могли узнать писаки. Предположения, что не всё гладко в отношениях Героической пары столетия, пошатнули веру в себя и собственное самомнение возгордившегося парня. Старшие братья не одобряли брак с Грейнджер, и всё же помалкивали, приветливо улыбаясь: Печать Предателей Крови снять очень сложно, и они сделали всё, что было предписано ритуалами, и осталось ввести Чистую кровь (или как говорили в народе — Новую кровь) в их семью — так они вернут себе славное имя Уэлсли. А от неугодной невестки можно избавиться позже, даже не прогневив Магию. И раз уж младший из сыновей предал своего друга, нарушив ход очищения от Печати Предателей, то искать Новую кровь и жениться на ней предстояло ему. Эта девушка ещё могла оказаться не маглорождённой, а той самой Чистой кровью, но теперь, когда нарушен порядок, проверить кровь девушки было невозможно до брака. Рон вздохнул под тяжёлым взглядом Персиваля и развернулся в дверях, намереваясь вновь пойти в паб и подумать где сейчас может прятаться героическая грязнокровка Гермиона Грейнджер, жалуясь на него — её будущего магического супруга. Министерские бумажки для Магии не являлись доказательством брака — только ритуал, что свяжет их навсегда. Они должны стать мужем и женой, Грейнджер должна спасти его от унизительного пятна! И теперь эта дура всё испортила! Рыжий парень от злости пнул камень, намереваясь отыграться на невесте. Он не учёл многие факторы в своей и её жизни, теперь придётся многое начинать, если не сначала, то почти оттуда. Он отыграется на этой… И пусть это случится немного позже, чем он рассчитывал, но девка поймёт кто она и кто он. После такого Грейнджер либо смирится, либо нарушит основополагающий закон Магии и вот тогда Рональд Биллиус Уизли, а может и Уэлсли, чем Мордред не шутит, станет свободным мужчиной с прекрасной репутацией и правильными друзьями. Поттер, по родственному, пристроит его на денежное местечко. Осталось только жениться на Грейнджер и всё получится, как недавно обещали мама и Дамблдор. Но где искать эту паршивку?! Выместить своё бешенство шестой Уизли уже не смог: девушка исчезла из магической Британии. Когда об этом узнал Гарри, то Рон сильно пожалел о своей несдержанности, но подругу так и не вернули ни треснутые рёбра, ни рассеченная губа, ни лёгкое сотрясение мозга. А чуть позже «воскрес» директор школы Хогвартс для широкого круга читателей и его почитателей, затмив столь увлекательное выяснение отношений у «друзей века». Магическая Британия долго смаковала «воскрешение» Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, его хитрый ход с подстроенной смертью, звучали восхваления за смекалку и прозорливость с поистине слизеринской хитростью, ведь он же помогал и руководил Делом Света, даже будучи «мёртвым», разве нет? И никто не вспомнил ни боли, что принесла «смерть» директора школы, ни того тяжёлого положения, что последовало после ухода Дамблдора. Ни боли учеников, когда в замке руководили ПСы, и зверствовали Кэрроу. Светлого старца ожидали награды не менее щедрые, чем Золотое трио. Про него писали почти столько же, сколько и о Герое Британии. Его восстановление на месте в Визенгамоте, роспуск Ордена Феникса, точнее то, что осталось от него, почти полное отступление от политики, но всё это было только на словах. Все это знали и молчали, с какой-то странной неестественной радостью принимая данное положение вещей. Единственное что старый манипулятор оставил при себе гласным и неизменным — место директора школы волшебства, при этом полностью сняв все обвинения, которые выдвигал аврорат, с Северуса Снейпа на слушанье в суде. Даже более того, после свидетельства сего достопочтенного мужа зельевара наградили, представив к ордену и подарив славу не менее громкую, чем у Гарри Поттера. После чего Мастер получил вознаграждение, сопутствующее этой «побрякушке», и теперь, наконец, мог осуществить свою детскую мечту, которую мужчина пронёс незапятнанной, через всю войну, потери и служение двум господам. Самый молодой Мастер Зелий открыл небольшой магазинчик по продаже зелий, а при нём лаборатории, в которых мужчина мог творить, как когда-то в юности. И никаких больше Поттеров! Так заявил мужчина, стоило Рите заикнуться о Мальчике который выжил. Юноша лениво повернул голову, разглядывая маленьких пушистых созданий, что таскали семечки и орешки из его рук. Глаза сфокусировались на раскрытой ладони, в которой сидел бельчонок и деловито запихивал за щёки фундук. Малыш был смешным. Орешки падали, но он вновь и вновь собирал их. Зверёк был упорным, совсем, как он когда-то. Парень закрыл глаза. Он истерзал свой разум и память. Думать ни о чём больше не хотелось, а вспоминать надоело. Надоела шумиха вокруг его имени, предвзятое отношение к нему лично. Были даже такие, что пытались подражать Снейпу, старательно оскорбляя и насмехаясь над зеленоглазым Героем. Это было забавно, в какой-то степени. Единственный недостаток такого «общения» выплывал сразу, стоило только Гарри парой слов ответить наглецу. И почти всегда эти слова были не матерными, только чёрный юмор и сарказм, которые он слышал на протяжении всей своей учёбы на уроках зельеварения, да и помимо них в иных местах замка Хогвартс, от одного очень строгого профессора, Мастера своего дела. Прошло уже шесть месяцев со второго мая, как отгремела последняя битва, все более менее притерпелись к реальности и восстановили потихоньку почти всё, разрушенное войной, а герой хандрил. Нет, вы не подумайте, что он уклонялся от своих обязательств. Парень помогал отстраивать Хогвартс, щедро заливая в его основы магию, и окропляя алтарный камень кровью Защитника и последнего из Рода, пусть пока и не принявшего этот Род. А ещё разгребал завалы в деревушке Хогсмид неподалёку от замка, а в Лондоне его ждал старый дом Блэков, который он так и не привёл в порядок. А ещё были гоблины из Гринготтса. Парень поначалу не понял, для чего он понадобился, но приглашения всё настойчивее возникали у него в волшебном почтовом ящике, а после махнул рукой — успеет, банк никуда не денется. И всё же несмотря на это, он так и не дошёл до банка за те полгода, что пролетели мимо. Тоска выедала последнее терпение. Может не так уж и не правы были корреспонденты в том, что Гарри Поттер свихнулся от тягот жизни? Возможно, если учесть, что его начало сильно тянуть к одному известному мизантропу. Снейпа хотелось увидеть, коснуться, поговорить, а ещё лучше всё это вместе, но… это невозможно, ведь мы помним: Никаких больше Поттеров! В народе говорят, что от любви до ненависти только один шаг, а оказалось, что обратно ровно столько же. Искусно подогреваемая ненависть к бывшему профессору оказалась фикцией, фальшивкой. Он — Гарри Поттер — Герой магической Британии, Золотой мальчик факультета, любимец прессы и прочая, и прочая всегда видел этого мужчину, что самое странное, чувствовал его душой и магией ещё больше, когда спорил с этим магом, и даже вёл себя иногда так, чтобы именно Он обратил на него своё внимание. И это открытие не принесло никакой радости, только напугало до жути. Не так давно парень начал чувствовать настроение Северуса Снейпа на близком расстоянии, а посему пришлось избегать даже мимолётных встреч. Гарри не стал преследовать желчного зельевара, даже старался не встречаться с ним больше, чем необходимо, сталкиваясь только на светских раутах, устраиваемых от министерства, — иных пока не было. Чистокровные старательно тихо уезжали из страны, опасаясь репрессий. И всё это время парень сходил с ума от желания увидеть, прикоснуться, услышать голос с бархатными нотами. Но через мгновение он клял себя за это, подозревая, что все его чувства — лишь блажь, чья-то шутка, криво наложенный приворот. Парень проклинал себя за тоску по этому человеку, и даже злых слов, часто слетающих с тонких губ в адрес брюнета и сейчас, не хватало. Он знал, что не станет теперь так дерзить в ответ, не захочет, а может и нахамит, чтобы получить хоть какую-то реакцию на своё присутствие, доказать себе, что Северус Снейп ещё помнит о Гарри Поттере. Беспросветная грусть завладела его разумом. Почему именно этот человек стал его наваждением? Почему он готов целовать ему руки, зная, что Снейп никогда не ответит взаимностью, скорее проклянет и пойдёт прочь, кипя от гнева и возмущения. Поттер измучился от своих чувств, уверенно отрицая возможность их взаимности. Да и какая может быть взаимность после столь откровенной многолетней демонстрации враждебного отношения к сыну школьного врага. Его уже перестало смущать, что парень желает внимания мужчины, эта магловская пропаганда больше не имела над ним власти. Маги бисексуалы и союз двух мужчин или двух женщин так же благосклонно воспринимался и благословлялся Магией… Правда, это было очень давно, большинство магического населения стало считать это пережитком Тёмных времён прошлого. Гарри пошевелился, обхватив голову руками. Белки соскочили на лавочку с его колен, и сердито зацокали на него: они ещё не забрали последние орешки, что просыпались из рук, и теперь их нужно собирать с земли! Эти маленькие нахалки перестали его бояться за ту пару месяцев, что он приходит сюда. Он так устал от своих мыслей, предположений и несбыточных планов, что принял решение, словно бросившись в омут головой. Что бы не случилось, какие бы желания не одолевали его, стоит подумать о будущем. Возможно, это сдвинет неприязнь Мастера с заклинивших зубцов прошлого. Гарри перебирал свои возможности, умения и заинтересованность. По всем параметрам выходило, что самый оптимальный вариант — это артефакторика. Да и Малфой как-то упоминал, что род Поттеров всегда был на хорошем счету в гильдии Артефактеров. На губах появилась слабая улыбка. Гермиона одобрила бы его выбор и сразу же начала подбирать учебное заведение, соответственное для «Героя». Может, всё же выбрать нового почтальона? Гермиона не могла сердиться на него столь долго, а может… Нет, она наверняка ждёт от него письма. «Гарри Поттер, ты дурак!» Её голос прозвучал так отчётливо в голове парня, что заставил обернуться. Да. Подруга всегда помогала, а когда не могла помочь, то всё равно помогала. Парень, воодушевлённый, вскочил с лавочки. Подмигнул возмущённым зверькам, насыпал на лавку остатки семечек и зашагал прочь. Его ожидала покупка филина и вечер в муках написания письма. Они потеряли связь с конца июня, а сегодня уже начало октября. Пора вымаливать прощение, и возможно, забыть о расхристанных чувствах. Война закончилась, скорбь о погибших нельзя лелеять в себе вечно, пришло время жить, просто потому, что он жив, просто потому, что нужно прожить жизнь и за тех, кто погиб, просто доказать себе, что достоин этой жизни, и там на призрачном вокзале принял правильное решение.

***

В магазинчике был полумрак, но видно было отлично. Гарри ходил между клеток, насестов и гнёзд. Тихая светлая печаль всколыхнулась внутри. Он больше никогда не приобретёт полярную сову. Пусть Букля останется первой и единственной. А вот в углу переступила лапами чернильная тьма. Внушительных размеров ворон разглядывал его со своего места. И казалось, что он сейчас откроет клюв и каркнет: «Поттер вы — Идиот!» голосом профессора. — Уважаемый клиент хочет это исчадие ада? — непонятно откуда вкрадчиво подступил продавец. — Разве у этой птицы дурной характер? — Гарри не понравился приземистый пухлый человечек, слишком похожий на покойного Питера Петтигрю. — Нет, что вы! Наш магазин не торгует бракованным товаром, — но было заметно, что он недолюбливает эту птицу и побаивается её. И было чего опасаться. Ворон был крупным, от шести до восьми килограмм. Клюв, в полумраке, отливал сизым закалённым металлом, как и когти, да и крыло вполне могло навредить при ударе, не так чтобы сильно, но синяки останутся. — Это волшебная птица, впрочем, они все здесь волшебные, но именно эти вороны берут своё начало от воронов самого Одина. Вы ведь знаете о древнем боге севера? Он не только будет носить вашу переписку, но и защитит ваших деток. Подобных птиц подарили магловской королеве Британии. Они до сих пор обитают во дворце, и даже появилась легенда, что пока эти птицы обитают во дворце, то королевская власть нерушима. За ними так же ухаживают специально обученные маглы, хотя на самом деле это сквибы. У данного экземпляра нет имени, всё как положено. Вы хотите именно эту птицу? Он, к сожалению, последний. Птенцов разобрали ещё на прошлой неделе, — этот неприятный маг заучено улыбнулся во весь рот, но весь его вид умолял забрать именно ворона. — Да, я бы хотел, — парень обернулся к птице. — Ты хочешь пойти со мной? — птица взглянула умными чёрными бусинами глаз, что-то решая для себя, и коротко взмахнув крыльями, перебралась на плечо нового хозяина. Лапы крепко сжали часть тела, но острые когти не причинили вреда, даже не повредили ткань мантии. Он был слишком необычен, этот ворон. — С вас сорок галеонов. Это мальчик, — радостно пропищал продавец. Гарри отсчитал запрошенную сумму, не став спорить. Эту птицу он забрал бы за любые деньги, и даже незаконным путём, если бы его отказались продавать, что-то очень сильно привлекало юношу именно в этой птице. Но видимо продавец действительно боялся ворона, и от радости, что его избавят от страха и головной боли, назвал самую минимальную цену, опасаясь, что от покупки откажутся. — Хм, а ведь Один был с северных земель. Север, Северус, а на севере у нас что? Холод и… Severus (от англ. severe) — строгий, суровый, жестокий. Snape — внезапный мороз, — прошептал парень себе под нос. — Хм, будешь Снег. Уж больно ты его напоминаешь, — обратился парень уже к ворону. Он не стал объяснять кто такой Северус Снейп, но то, что крылатый напоминает не Одина, — это было ясно. Тот пронзительно каркнул в ухо, заставив хозяина поморщиться и захихикать. Вопрос так и сквозил в глазах продавца, который не слышал тихих размышлений известного всем Мальчика-который-выжил: «И почему именно Снег, он же чёрный, как Демон из преисподней миров?» Возле двери, уже на улице, пришлось немного притормозить, отойдя к стене. Необычайно яркое для сегодняшнего дня солнце, ослепило после полумрака лавки. Ворон не стал ждать, сорвался с плеча и плавно взлетел вверх, теряясь в вышине. Гарри стало слегка одиноко: вот даже птицы у него не задерживаются, но он не станет отбирать свободу Снега, если тот так решил. Поттер шагнул на дорогу, краем глаза заметив злорадную ухмылку продавца, поглядывающего из витрины. И не стал останавливаться, направляясь в кафе Флориана Фортескью. И пусть теперь после его смерти там заправляет его племянник, но мороженое осталось всё такое же вкусное. Сделав лишь несколько шагов, парень услышал шорох крыльев за спиной, и на загривок обрушилось около десяти килограмм костей, мышц и перьев, сбивая с темпа. Гарри покачнулся, но выстоял, и радостно подставил предплечье, на которое перепорхнул ворон. — Хотел размять крылья, Снег? Оу, ты оказался несколько тяжелее, чем я думал, — ворон насмешливо каркнул, и взлетел вновь, вызывая улыбку Гарри. До кафе осталось не так далеко. Ещё издали Поттер приметил Невилла и Полумну. Друзья сидели за самым крайним из нескольких столиков, выставленных на улицу. Невилл заметил молодого человека и помахал ему, приглашая к ним. Стоило брюнету присесть — и с неба на стол рухнул комок тьмы, напугав Лонгботома. Лавгуд лишь улыбнулась, придвигая блюдечко с холодным лакомством, но ворон надменно отвернулся и наступил лапой на пальцы хозяина, заставляя обратить на себя внимание. — Что такое, Снег? А, извини, я не представил тебя юной леди. Луна, позволь представить тебе, это — мой новый друг Снег. Снег, это моя подруга и соратник Полумна Лавгуд. Теперь ты позволишь мне выбрать вкусненькое для нас двоих? — ворон глянул на него уничижительно. — Невилл, это Снег. Снег, это Невилл Лонгботом. Тебе булочку или пирожное… или того и другого? Здесь ведь не только мороженое подают? — девушка кивнула, пока парень разговаривал со своим новым почтарём, его друг старался не пялиться на сокурсника, как на умалишённого. А Луна мечтательно улыбаясь, разглядывала вороную парочку. Тёмный цвет волос Гарри был точно таким же, как цвет оперения Снега, но, кажется, девушка видела совсем иное что-то. — Гарри, а ты уверен, что это ворон? — тихо проговорил грифиндорец. — Да. По-твоему это… эм, канарейка? — его друг хитро прищурился и улыбнулся, совсем не собираясь обижать своего однокурсника. — Нет, что ты. Может это анимаг? Он довольно крупный для ворона, — птица насмешливо каркнула в сторону незадачливого теоретика и долбанула клювом по меню, что так и держал раскрытым Гарри. Тут же появился молоденький официант, с интересом разглядывая знаменитого Мальчика-который-выжил, но профессионализм взял верх, и он не позволил себе большего. — Будете что-то заказывать? — Три булочки с корицей, слойку с ветчиной, — ворон встрепенулся, обиженно поворачиваясь к хозяину хвостом. — Что? Две слойки? Три ты точно не съешь, а ещё у тебя может живот заболеть. Дома Критчер тебе свежего мяса даст и ключевой водички, — продолжал уговаривать своенравную птицу Поттер, пытаясь заглянуть в глаза новому другу. — Две слойки, чашку чая и… Снег, ты молоко любишь? — пернатый резко развернулся, взмахнув крыльями. — И чашку молока, — парень записал всё в блокнотик и ушёл за заказом. — Гарри, а ты хорошо себя чувствуешь? — Начал Невилл. — Да. Давненько такого не было, — Поттер резко повернулся, что-то поняв. — Нев, только не ты. Нет, я не сумасшедший. — Но ты разговариваешь с птицей! — Это не простая птица, а волшебная. Ты же знаешь про волшебных зверей и птиц, ты изучал их у Хагрида на уроках. У Герм есть книзл Живоглот, у тебя жаба Тревор. У всей школы были фамилиары, так почему Снег не может быть волшебным? Он всё понимает, — тут ворон каркнул, словно подтверждая слова хозяина. — Ох, ну раз так. Я приношу свои искренние извинения, сэр Снег, и в знак примирения я поделюсь с вами лимонным кексом, — под смеющимся взглядом Полумны он отломил кусочек кекса и придвинул к пернатому знакомцу. Снег оглядел предложенное примирительное угощение и клюнул сладкое, раскидав крошки по столу. — Видишь, милый, всё так просто разрешилось, — она накрыла ладошкой пальцы Лонгботтома. — Гарри, я рада, что мозгошмыгов возле тебя гораздо меньше, чем в нашу прошлую встречу. — Я тоже этому рад. Стоит только принять решение, как они разбегаются… — Но появляются новые, хотя и не такие сильные, как те, что были. — Видимо, их сила зависит от решаемости проблемы или настроя решить дело, — блондин заворожённо разглядывал героя Британии. — Ты знаешь кто такие мозгошмыги? — тихо спросил Невилл. — Догадываюсь, — так же тихо ответил парень. Снег встряхнул крыльями, заставив обратить на себя внимание. К ним направлялся парень в фартуке, неся поднос с заказанными слойками с ветчиной. Но первое за что взялся ворон, было молоко. Он жадно пил из чашки, чуть прикрыв блестящие глаза тёмной плёночкой век. Невилл, как заколдованный, смотрел на птицу. Луна откинула прядь волос, и на пальце сверкнуло кольцо. — Вы… Невилл, твоя бабушка дала согласие на брак? — всё так же рассматривая кольцо, тихо спросил Поттер. — Пока только на помолвку. Она настаивает на полном магическом браке, но мистер Лавгуд не соглашается, по неясным для меня причинам. — Он просто пытается оттянуть неизбежное, считая, что мы слишком юны, — Луна погладила жениха по руке. — Это не преграда, он скоро привыкнет, что я стану твоей женой, — она так и не подняла вопрос о Джинни и даже не позволила это сделать жениху. День перерос в прекрасный вечер. Гарри разговаривал обо всём на свете с будущей четой Лонгботом. Они обсуждали квидич, и морщерогих кизляков. Снег улетал несколько раз, расправить крылья, но неизменно возвращался к левой руке хозяина. Солнце окрасило небо в яркий наряд. Невилл опомнился посреди разговора об омеле Перуна и, наскоро распрощавшись, пошёл провожать невесту. Гарри, улыбаясь, долго смотрел им вслед. Он был рад, что война не сломала будущее этим двоим, и совсем не завидовал им, ведь у него будет своё счастье, может не так скоро, но он найдёт его, даже если это будет не Северус Снейп. На сердце стало вновь тяжело, но парень подхватил ворона и отправился сочинять письмо Гермионе.