Прошло восемь дней с той фееричной ночи. Гарри всё это время был занят. Он старательно занимался с гоблином делопроизводством. Наполнял магией накопители и распределял их по четырём шкатулкам. Их должно быть столько, чтобы хватило на всю беременность для женщин носящих его детей, есть малая вероятность, что он может не оказаться рядом, когда придёт время магического кормления малышей. Карат отговаривал зарождать четвёртого ребёнка, предупреждая, что даже его объёма магии может и не хватить на четверых. Но Гарольд его не слушал. Он не мог оставить братьев без младшей сестры. Четвёртой будет его малышка, маленькая Лисси. Мелиса Лилиана Поттер. Ведь именно на неё Северус подарил столько нежности и настоящих чувств в последний раз, когда брал его. Маленькое чудо и большая ответственность для троих старших братьев. Его же чувства никуда не делись, он по-прежнему надеялся, что зельевар одумается и даст понять, что не против возобновить знакомство, пусть и не в близких отношениях. Ему всего лишь нужно время, чтобы остыть и прийти в себя. А пока… Карат передал ему фиал тонкого сиреневого стекла, неодобрительно качая головой. Гарри бледно улыбнулся и спрятал зелье «Сердце ледяной ведьмы» во внутренний карман мантии. Это его гарантия, что он не наложит на себя руки. Сердце ныло всякий раз, стоило только вспомнить любимого человека или прочитать заметку в журнале о нём. Его большая семья потребует присутствия и участия, хандрить и жалеть себя будет некогда. Да и Гермиона тревожила своим задумчивым видом и подавленным поведением. Но Певерелл пока не стал настаивать и лезть в душу девушке, хотя в скором времени планировал это сделать, если ничего не изменится. Он заметил, что на запястье сестры больше нет серебряной змейки с алмазной искрой.
Сегодня он впервые встретится с теми, кто будет вынашивать его детей. Через час он наполнит их своей магией и проводит в ритуальный зал, где в них поместят соединённое обрядом, напоённое их с Северусом магией семя, которое он соединил со своим после новогодней ночи и хранил для этого случая. Скоро у него будет большая семья. Загвоздка только в одном: где взять столько крёстных родителей для будущих детей? Ну, пусть будут Невилл и Полумна, Малфой младший и… кто-то, а ещё Виктор с Гермионой, кого же выбрать для самого младшего члена семьи? Оказалось, что у него не так много людей из тех, кому он может доверять, и то не всем из перечисленных он может доверять полностью. Может, всё же позволить стать крёстными Нарси и её сиятельному павлину? Нарцисса будет рада дочери: как бы она не любила сына, но дочь эта женщина любила бы больше. Он подумает ещё, времени не так много, но всё же ещё есть. Пора. Молодой мужчина восемнадцати лет шагнул к камину и оказался в кабаке, что расположен недалеко от банка Гринготс. Карат встретит его в холле.
Женщины оказались примерно одного возраста, и все старше его самого, если верить предварительной анкете физиологических данных и карте здоровья. Он накинул плащ с глубоким капюшоном — это оговаривалось в стандартном контракте. Женщины не должны знать, для кого вынашивают детей, да и друг друга тоже не знают, как и он сам не увидит их лиц. Все они будут рожать впервые. Одна сквибка сирота, трое очень слабых ведьм из разорившихся чистокровных семей. Магический мир не принял теорию Гарри Поттера, что маги и маглы — два различных народа или два подвида одного народа, что пошли по разному пути развития. И только лорды немногих родов бросились проверять эту теорию на чьё-то сквибовское счастье. Но ему это было уже безразлично. Сквибка может распечатать свои возможности, прорастить немного каналов от магического ядра и стать слабой ведьмой, а может, и не такой уж слабой, ведь и Поттер и Снейп весьма сильны. Остальные девушки получат денежное вознаграждение, что оговаривалось в контрактах.
— Лорд, нам пора, — Карат появился неожиданно, заставив вынырнуть из своих мыслей Гарри.
— Да. Устроим очередное непорочное зачатие, — вяло пошутил милорд. — И предоставим моему дорогому партнёру спокойное будущее без отката от магии.
— Неужели ничего нельзя сделать? Он настроен настолько неприязненно, Гарольд?
— Боюсь, что да. Я сам виноват. Его винить не получается, значит, виноват я. Обманул самого дорогого человека, и то, что я не нашёл иного выхода, говорит не в мою пользу. Видимо, он был прав — я идиот. И больше не стоит об этом.
— Да, лорд Певерелл. Мы пришли, — Карат распахнул двери в огромный зал, испещрённый разноцветными руническими связками, покрытый неоновыми гексаграммами, октаграммами и другими ритуальными звёздами. На огромном белом постаменте лежала тонкая фигурка, завёрнутая в плащ. Гарольд направился к ней, сопровождаемый гоблином. От будущего отца более ничего не требовалось, только поставлять магическую силу, чтобы дети развивались не только физически, но и магически.
В зале были только они. На белом камне выстроились в рядок фиалы и колбочки у левой руки лежащей девушки. Первую решили оплодотворить сквибку.
— Моя леди, вы погрузитесь в дрёму, но вам не стоит волноваться, вам ничего не грозит сверх оговорённого в контракте, — гоблин ловко взобрался на лесенку и смешивал в чаше снадобья.
— Милорд, прошу вашу магию, — Карат протянул к нему костяную чашу, и Гарри коснулся её рукой. Из ладони широкой струёй полилась сила, впитываясь в стенки и равномерно распределяясь по содержимому. Гоблин зубасто улыбнулся и довольно покачал головой. — Лорд начал занятия по профилю, — довольно проворчал он. На что Гарри только кивнул.
Чаша тихо зазвенела под их руками и слабо засветилась. Она была настолько притягательна, что отпускать её не хотелось. Гоблин захихикал.
— Гарольд, вы не сможете забеременеть, — насмешливо констатировал он. — Это магия жизни, поэтому она так притягательна. То, что в этом сосуде, и манит вас — лишь магия жизни. Она готова возродиться где угодно и в ком угодно. Вспомните хотя бы стремление семечка прорасти сквозь брусчатку, ещё не видя ни солнца, ни мира вокруг. Эта магия заставляет жить, но и только. Она не излечивает, не позволяет стать сильнее или умнее, она просто помогает зародиться новой жизни, толкая к развитию. Толкая, но не более, — он вытянул чашу из-под руки молодого человека сосуд и тонкой струйкой вылил на оголённый живот, точно в маленькую пупочную впадинку. Живот был красивым, да и очертания женского тела могли быть особенно привлекательными, если бы Гарольд не был влюблён. Он безразлично скользнул по очертаниям, проступающим под плащом.
— Теперь определите, кого будет вынашивать наша дорогая… девушка, — вернул его в реальность Карат.
— Блэк. Это будет род Блэк, — выдавил парень, вспоминая своего крёстного. Говорить настолько откровенно он не боялся, девушка уже спала. Он грустно улыбнулся и кивнул головой. Даже у магии не нужно спрашивать, он в точности чувствовал, кто и кого будет вынашивать. И пусть он никогда не узнает имён этих женщин, но ещё при прочтении медицинских карт он видел, кто подходит. — Магическую силу Блэков стоит разбавить рождением от сквиба. Я нисколько не принижаю эту женщину, наоборот, я благодарен ей за очищение магии и крови. И пусть её влияние будет минимальным и только во время беременности, но развитие малыша будет формироваться более правильно, чем при зачатии у полноценной магини.
— Вы абсолютно правы, милорд. Более того, этот малыш поможет вырастить каналы этой девушке, и она станет полноценным магом. Но это возможно только для некоторых из них. Сами понимаете, что не всем дано искупить грехи перед магией парой поколений сквибов. Мы предлагаем эту… м-м работу только тем, кто стоит на последней ступени, и их детки обязательно родятся магами. Часто Госпожа благосклонна к таким проявлениям покорности — и женщины получают полное прощение.
— Что будет с ней после родов? — тихо спросил Гарри.
— Она пройдёт специальное обучение по социальной программе и станет полноправным членом магического общества. Конечно, никто не узнает, что она была сквибом. Просто магичка из далёкой деревни или из-за границы. Так как сквибов выжигают с гобеленов, то придётся объявить её маглорождённой, а эти дети, сами знаете, плохо приветствуются местными снобами.
— Я бы хотел оплатить её обучение… И если она согласится, то принять вассалитет и помочь войти в общество, как протеже одного из Родов. Нужно будет проверить её кровь и определить, к какой семье принадлежит, есть ли возможность основать свой Род либо возглавить тот, что ушёл в Тень. Но только если она согласится. И выбейте для неё все дотации, что положены в таких делах, из Министерства магии. В этом я вас ограничивать не стану. Ведь должны же быть законы, защищающие сирот, сквибов и других, кто не может о себе позаботиться, тем более, когда о них заботиться некому. Кстати, я хотел бы обсудить один проект по якобы маглорождённым волшебникам, и сиротам, что вынуждены отверженными прозябать в большом мире. Но это позже.
— Всё же сказалось ваше воспитание.
— Что? — зеленоглазый мужчина уставился на своего поверенного.
— Вы были слишком одиноки всё своё осознанное детство и, даже приехав в школу, так и не подпустили к своему сердцу никого. Да, волшебники стали друзьями, стали дороги вам, но не настолько, чтобы бороться за вас. И никого не оправдывают обстоятельства или возраст. Так или иначе, но повлиять на вашу повседневную жизнь, воспитание и развитие могли даже друзья. Да-да все в курсе, как вас воровали близнецы Уизли на магловской машине, как все отвернулись во время турнира, как поливали грязью в прессе. Всё это сильно влияло на ребёнка, каковым вы тогда являлись, — гоблин говорил, а сам ловко смешивал что-то в золотом кубке. Затем плеснул всё это на низ живота девушке и откупорил прозрачный пузырёчек с семенем. Оно по капле падало в ямку пупка и всё, что было на животе, тут же впитывалось в кожу. — Ну вот и всё. Теперь вербальную формулу, лорд.
— Я принимаю подношение жизни, я зарождаю своё дитя, — Гарри мягко коснулся пальцами чистой кожи на животе и толкнул свою силу, что скопилась в ладони. Он сливал и сливал в тело, что восприняло смешанное семя, силу. И только, почувствовав, что резерв опустел на четверть, отнял руку.
— Многовато для сквибки, Гарольд. Но это ничего, быстрее подстроится, — девушка обеспокоенно пошевелилась во сне. Видимо это было неприятно и даже болезненно. Видя, что молодой человек нахмурившись, разглядывает носящую, гоблин продолжил:
— Она ничего не вспомнит. Сейчас ей немного больно, но она знала, на что шла, мы всегда предоставляем полную информацию.
— Любой каприз за ваши деньги, — усмехнулся Поттер.
— Именно. Если вы готовы заплатить назначенную цену, то мы предоставим эту услугу.
— А вернуть в прошлое? — хитро прищурились зелёные глаза.
— Да. Если вы готовы заплатить… смерть той реальности в которой вы родились. Они все умрут. Вы оплатите своё перемещение чужими жизнями. И ещё не факт, что попадёте в реальность похожую на ту, в которой вы жили. Всё может происходить ещё хуже, чем вы уже пережили. Более того, законы мироздания отыграются на вас за такую жертву.
— Поэтому никто не знает о предоставлении такой услуги?
— Да. Я знаю, что лорд Певерелл разумный человек, поэтому упомянул об этом. И вы не захотите убить дорогих для вас людей, что живут в этой реальности.
— А вы тоже погибнете? В смысле гоблины этого мира.
— Нет. Мы живём в корнях великого дерева, что пронзает все миры и реальности, поэтому мы передаём наши знания по отделениям всех остальных банков. На данный момент таких заказов было только три. Три реальности перестали существовать. О наша милая мисс просыпается. Вы должны коснуться её руки, точнее пульса на запястье.
— Так вот зачем нужны такие предосторожности с плащами. Я всё думал, для чего они, ведь она спит, и не видит меня.
— Да. А теперь прошу. Не забудьте, что впереди ещё три процедуры, — Гарри взял холодные пальцы и встревоженно взглянул на гоблина. Горячие чуть взмокшие подушечки легли на запястье и он заволновался ещё больше, сердцебиение было невозможно быстрым. Но вот оно пошло на спад, выравниваясь под его пальцами. Девушка вздохнула и села на камне.
— Выпейте это, — гоблин подал хрустальный фужер на тонкой ножке. В прозрачной глубине растворялась капля крови Гарольда. — Поздравляю, дорогая мисс. После выполнения вами контракта мы уполномочены сделать предложение о дальнейшем будущем.
— Я более не собираюсь рожать на заказ…
— О нет, леди. Думаю, что Карат расскажет об этом позже, а теперь вам стоит отдохнуть, — Гарольд подхватил девушку на руки и аккуратно спустил на пол. Вас есть кому встретить?
— Нет. Я сирота.
— Друзья, товарищи, приёмные родители?
— Нет. Я одна в этом мире.
— Карат, я понимаю, что это против пункта договора, но я хотел бы предложить леди свой дом на период всей беременности, свои услуги и финансирование, оплату счетов лекарей. Вам не стоит беспокоиться, мисс. Я живу не один, со мной проживает сестра и домовики. Можно дать клятвы о неразглашении личностей друг друга. Более того, на вашу невинность покушаться не собираюсь. У меня уже есть любимый человек. Но там вы можете рассчитывать на своевременную помощь и изучение магического общества и отработку некоторых магических навыков во время… выполнения контракта.
— Могу ли я подумать?
— Разумеется. Как только вы решите, что согласны переехать, или что-то будет угрожать, то сожмите вот это, — парень вынул из кармана кулон на тонкой цепочке. Лунный камень загадочно мерцал в глубине своей структуры. Золотые тонкие звенья легко скользнули в руку девушки.
— Её проводят, мистер клиент, — гоблин зубасто ощерился, и девица вздрогнула, поспешив к дверям. Она уже уверенно стояла на ногах и не приходилось опасаться за её здоровье. — Что ж, нам тоже стоит покинуть этот зал и предоставить приведение сего места в порядок. Не забудьте, что я предупреждал, что четыре зарождения в один день будет сложно для вас, милорд.
— Я помню, Карат.
Церемонии длились весь день, и чересчур вымотали Гарри. Гоблин посоветовал никуда не выходить из дома ближайшие пару дней и никого не принимать, пока не восстановит магию — это может быть опасно. Покачал головой, когда дремлющий на ногах подопечный едва не упал, и проводил до камина в ближайшем пабе. Капюшон надёжно отсёк любопытные взгляды от почётного клиента. Такой чести от зеленошкурых не удостаивался почти никто.
Гарри спал, но сквозь сон до него доносились чьи-то жалобные всхлипы. Он знал, что в комнате никого нет, но жалобный плач был. Он открыл глаза, обвёл взглядом комнату, убеждаясь, что в комнате действительного никого нет. На периферии сознания всё ещё плакали.
— Критчер. Кто плачет в моём доме? — домовик поджал губы. — Отвечай!
— Юная леди не велела ничего говорить.
— Ты и не сказал. Где сейчас Гермиона? И подай завтрак.
— Госпожа заперлась в библиотеке, — проворчал эльф. — Хозяин Гарри плохо относится к сестре. Мисс Гермиона восемь дней уже плачет, — нервно фыркнул Критчер и исчез с недовольным хлопком. Гарольд потёр ладонями лицо и, тяжело вздохнув, начал приводить себя в порядок. Стоило раньше тряхнуть сестру по поводу признаний. Ведь у неё что-то действительно неладно. Она плакала только когда её сильно обижали. Библиотека значит.
— Герми… Сестрёнка, ты здесь? — за стеллажами раздался шорох. В центр библиотеки вышла девушка. Глаза припухли от долгих слёз. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — он крепко прижал её к груди. Оставаясь всё таким же невысоким, молодой человек всё же был чуть выше сестры. Она вцепилась в него и вновь горько заплакала навзрыд, словно её наконец-то прорвало.
— Я ему отказала, — промямлила девушка в плечо брату, вытирая о майку нос.
— Кому и в чём? — Гарри легко поглаживал сестру по спине. Он не знал как нужно утешать плачущую женщину, но ему всегда хотелось, чтобы так утешали его самого ещё в детстве.
— Виктору, в его ухаживаниях, — Гермиона начала икать, и её голос совсем охрип.
— Критчер, успокоительную настойку. Живо, старый, ворчливый пылесос!
— Не обижай его! — хлопнул воздух — и домовик обожающе посмотрел на хозяина, протягивая бутылочку тонкого стекла молодой хозяюшке.
— Завтрак готов, хозяин Гарри, — и эльф благоговейно прислонился к ноге Поттера.
— Возможно у нас поселится сквибка, что носит маленького наследника Блэк. Будь с ней поласковей и постарайся угодить и присмотреть: она всё же не обладает магией. Надеюсь, дом почувствует маленького Блэка, даже если ему только несколько дней от зачатия. Иди и выбери эльфу, что будет прислуживать вынашивающей будущего наследника Блэк. Если она согласится на переезд.
— Что? Что ты сделал? Гарри, почему ты не посоветовался со мной? — Гермиона приходила в себя и могла уже связно мыслить.
— Мне нужны наследники, Миона. Вчера я зачал четверых. Три сына и младшую дочь.
— Ты не понимаешь! Это огромная ответственность. Это не игрушки и не метла. Детей не поставишь в уголок сарайки, когда наиграешься в отцовство! Они живые, им нужно участие родителей в их жизни, а не авантюриста-мальчишки! — она вырывалась из его объятий, набрасываясь с обвинениями.
— Герми! Или у меня будут дети… или я сойду с ума. Да, я всё понимаю — и ответственность, и то, что это навсегда, и то, что мне только восемнадцать, но сестрёнка… моя супружеская жизнь закончилась после одной ночи, восемь дней назад. Я ещё надеюсь, что Северус одумается, но при этом очень хорошо понимаю, что такого не будет никогда. Ты сама прогнозировала девяносто процентов из ста, что вместе нам не быть. Он не сможет преодолеть прошлое, и оно навсегда встало между нами, даже когда меня ещё в проекте не было.
— Девяносто восемь, — она взглянула на Гарри больными глазами. Он сильно осунулся за эти дни, в глазах появилась сумасшедшинка, ещё не безумие, но уже граничащее с ним.
— У тебя всё ещё впереди, Герми, и я никогда не брошу тебя. На самом деле всё поправимо. И если ты его хочешь, то можно разработать план по влюблению… влюблянию… влюбливанию, чёрт, я не знаю как это сказать. Но если он нужен, то он будет твоим. Это я тебе обещаю.
— Мы проснулись утром втроём, и Вик… — она невольно покраснела и сжалась. — В общем они оба были не одеты, а потом Малфой… они переспали на моих глазах. А потом этот Хорёк позвал присоединиться к ним. «Останься с нами, позволь быть счастливыми.» Гадёныш скользкий! Мне не показалось, что это неправильно, скорее, что я там лишняя. Ох, Гарри, как мне было реагировать на всё это?
— А ты говорила с Виктором? Возможно, что там не всё так просто. Ещё когда он полез лапать меня, это показалось странным. Он как будто примерял меня в партнёры. Возможно он ищет триаду. Не знаю с чем это может быть связано, но такие союзы тоже встречаются. Тебя он точно любит. Хочешь я сам поговорю с ним?
— Нет. Я сама. Пойдём завтракать. Этот Хорёк! Триада с ним? Нет!
— Леди слишком громко отрицает. И выясни всё до конца. Если что, то ты хорошо бьёшь Хорькам в нос ещё со школы, — они тихо прошли в столовую, когда появился Критчер, протягивая Гарри записку. — Проблемы разрастаются, как снежный ком. Это от Риддла-Дамблдора. Приглашает на чай сегодня.
— Не ходи. Или я тоже пойду с тобой.
— Не стоит, тебе нужно заниматься, да и с Виком разберись как можно скорее. Более того, ты сможешь меня вытащить, если что-то случится, а вдвоём нас спасать будет некому. Интересно, Снейп рассказал кому-нибудь про Дамблдора, или опять нам с этим разбираться? О, заодно спущусь в Тайную комнату и заберу останки василиска. Стоит их презентовать моему… Снейпу.
— У него сегодня день рождения. Ты приготовил подарок? — девушка намазывала тост джемом и заинтересованно взглянула на брата.
— Да. Снег доставит чуть позже. В обед. Может тогда он его не выкинет, или Нарси уговорит оставить.
— Что ты решил подарить?
— То, чего теперь не достать, — девушка фыркнула и бросила салфетку на стол.
— Мне нужно привести себя в порядок. Не закрывай канал связи, я должна знать, что с тобой всё в порядке.
— Хорошо, ты тоже не трусь и разберись с Хорьком и Виктором.
Критчер умильно наблюдал за уходящим хозяином. У них будет маленький наследник, и его братики, а ещё маленькая сестрёнка. У них будет полный дом малышей — настоящая семья.
***
В кабинете по прежнему перезванивались странные приборы и артефакты, но Гарри хорошо видел, для чего они предназначены. Теперь он мог посмотреть… в ином спектре зрения. Дамблдор сам при жизни пытался контролировать замок и близлежащие территории. Что же получается — директор в самом деле терял контроль над школой? Но это бывает только в одном случае… когда директор теряет свою должность. Подросший птенец завозился за пазухой мантии.
— Здравствуй, мой мальчик. Рад, что ты решил откликнуться на моё приглашение, — он с удовольствием видел, как вздрогнул его бывший подопечный. Почему раньше он не пугал этих мальчишек? Наверное, он не должен, ведь Альбус почтенный старец, вот когда он родится вновь, тогда и сможет озорничать.
— Здравствуйте, директор, — Гарри выдавил улыбку. Он напрягся, ожидая, что шрам взорвётся болью, как часто бывало при приближении к Воландеморту и его кускам души, но боли не было, только тянущее чувство, как будто чуть-чуть оттянули кожу на лбу. Он коснулся шрама и сразу успокоился. Он и не мог ничего почувствовать, он больше не крестраж. Связь оборвалась с их смертью почти девять месяцев назад.
— Прошу присядь, Гарри. Чаю или чего покрепче? — профессор лукаво сверкнул полумесяцами очков.
— Чаю, пожалуйста, — Гарольд улыбнулся. Слияние малой частички души и памяти другого человека вернуло в мир часть прошлого. Но это новое существо ничем не отличается от наставника до его смерти. Может стоит оставить всё как есть? Седой старик отвернулся к столику с чайником и блюдцами со сладкой снедью. Подросший призрачный птенец феникса расправил крылья и взлетел с плеча зеленоглазого молодого человека, радостно вливаясь в тусклый неподвижный портрет Альбуса Дамблдора, что появился в стороне от двери. — Зачем же вы просили о встрече?
— Ох, ты был занят, мой дорогой мальчик? Прости старика. Заскучал я по тебе, вот и попросил прийти. Да ещё хотел заступиться за Рональда. Вы столько вместе прошли. Помиритесь с ним, прошу. Мальчик всё осознал.
— Я не могу решать за Гермиону, а сам… не могу ему простить то, что он натворил.
— Он же ничего не сделал…
— Просто не успел. Попытаться изнасиловать… это мерзко. Он опускается всё ниже. Нет, не просите, директор. В тюрьме ему самое место.
— Так отпустили, Молли давно заперла его в Норе. Ты пей чай. По новому рецепту, — Гарри поднёс чашку к губам, помедлил мгновение и отпил глоток. От жидкости плескавшейся в чашке несло его собственной магией. Директор решил напоить его зельем «Сердце ледяной ведьмы». Что ж, пусть будет так. Его дорогой Северус не сможет простить. Тогда может и не стоит использовать то, что заказала Гермиона? Зачем ждать, когда всё идёт в масть. Озноб пробрал до самых костей, изо рта вырвалось облачко морозного воздуха. Иголочки холода пробирались к сердцу, оставляя после себя лёгкое онемение. Теперь всё должно быть хорошо.
***
За столом стояла тишина, только тихий стук приборов о посуду разбивал тишину. Драко обеспокоенно ковырялся в тарелке: он не мог который день встретиться с леди Розье, да и Крам исчез. Это беспокоило и тревожило. Нарцисса косо поглядывала то на сына, то на друга. Северус сидел мрачный, синяки под глазами, посеревшая кожа и вновь неопрятный внешний вид говорили о многом. Она не спрашивала, но видно было, что всё очень плохо. В открытые двери влетел ворон и, сделав почётный круг, спланировал на стол перед тарелкой Снейпа. Тот мрачно взглянул на птицу, махнул рукой, прогоняя прочь, на что получил клювом по пальцам.
— Снег, я не собираюсь ничего брать от твоего хозяина. Лети назад, — ворон каркнул, подпрыгнул, взмахнув крыльями, и зарокотал горлом, выражая своё неудовольствие.
— От кого это, крёстный? — Драко восхищённо разглядывал чёрную птицу.
— От Поттера.
— Всё же решился прислать подарок на твой день рождения? Ну, он же не знает, что ты не празднуешь, хотя и от подарков не отказываешься. Посмотри уже что там, а то этот ворон к тебе в тарелку залезет. Подарок — не повод для ревности, так что твоя магическая пара не придерётся. Ты же слизеринец, а у нас всё в хозяйстве сгодится. Тем более, что Потти не дарит дрянных подарков. Мне понравился справочник Салазара Слизерина.
— Рецептурник, Драко. Хорошо. Снег, что прислал твой хозяин? — птица протянула лапку, но стоило Северусу распахнуть почтовый мешочек, как ворон недовольно каркнул ему в лицо и вспорхнул, оставляя в руках ларец красного дерева. Снейп откинул крышку и поражённо замер. В ячейках стояли фиалы и пузырёчки с самыми странными древними наполнителями. Руки сами потянулись вытащить светящийся круглый пузырёчек. В нём мерцала золотистым светом пыль.
— Пыльца с крылышек фей, — благоговейно выдохнул Драко. На что Северус самодовольно усмехнулся. — Крёстный, бросай своего партнёра и окрути Потти, хотя он и так твой. Это — целое состояние, а там много разных фиалов.
— И самый дешёвый из них — яд василиска, — усмехнулся мужчина. Люциус фыркнул. Поттер удивлял не первый раз, такой грифиндорец даже нравился. Он вынул тонкий свиток письма.
«Мастер. Примите это подношение в дар. Прошу, позвольте мне сделать ещё три подарка в течении этого года. Последний вы получите на своё следующее рождение. Это моя последняя просьба. После получения последнего подарка мы будем свободны друг от друга. Я даю в том слово Певерелла. Благодарю вас за понимание ситуации и ваше терпение. Г.П.»
— Певерелл! Как смеет этот мальчишка и дальше притворяться?!
— Певерелл? Дорогой, ты не путаешь? — Нарцисса даже отставила чашку с чаем.
— Мальчишка стал главой рода Певерелл? Северус, ты не можешь упустить такую партию! Это немыслимо, ему такой клад в руки идёт…
— Хватит! Поттер выдал себя за моего магического партнёра Гарольда Певерелла. Я разгадал его обман, на этом всё!
— Не думаю, что Потти будет притворяться кем-то. Сходи к нашему гобелену, он там со всеми титулами и регалиями нарисован, так можно узнать, правду он говорил или нет. Мне бы твои проблемы, крёстный.
— Гобелен?
— Он же мой дядя, — зашипел блондин, недовольно кинул салфетку на свой стул и царственно удалился, покачивая стакан с соком в руке. — Вечно этому лохматому столько внимания, — донеслось из-за дверей.
— Это хороший вариант, Северус, — лукаво улыбнулась Нарцисса.
Мужчина нахмурился и повёл плечами, словно температура резко упала. На тьме волос выступил ослепительно белый иней, и рука онемела от холода. Мужчина скосил глаза на пальцы. Золотое колечко с россыпью изумрудов распалось острыми прозрачными льдинками и стремительно таяло на скатерти. На душе стало холодно, пусто и одиноко.
— Он обещал ещё три подарка в течении следующего года, — потеряно проговорил он.
— Как дар за детей, — заржал Люциус. — Ты, случаем, не заделал ему детей, Север?
— Нет… Но я был бы рад, — вспомнились сны, что тревожили уже шесть ночей. Его зеленоглазый мальчишка ластился, сидя возле ног, не смотря на то, что он сердито отчитывал его, а в следующее мгновение, стоило только замолчать, равнодушно отворачивался, вставал и уходил прочь, унося тёплый свет солнца. А вокруг расплывалась подвальная промозглая сырость и острое одиночество когтями царапало сердце, впиваясь в душу кривыми клыками. — Ты мне покажешь гобелен, Люциус?
— Да, — он с удивлением смотрел на расстроенное лицо друга. Такое выражение у Снейпа было только раз, когда умерла его рыжая подружка. — Я покажу.
