Отель 22

Когда мы слышим «Силиконовая долина», то представляем себе сосредоточие в одном месте самых благосостоятельных фирм, таких как, например, «Гугл» или «Фейсбук», а также шикарные офисы, дорогие машины, потоки миллионов долларов. Но когда приходит ночь, это место выворачивается наизнанку, неприглядную, такую, от которой хочется отвернуться, забыть о ее существовании. Когда мне досталось место водителя автобуса линии 22, курсирующей 24 часа в сутки между Сан-Хосе и Пало-Альто, я представлял себе именно ту Силиконовую долину, богатую и процветающую. Представлял, что буду возить яппи и студентов престижного Стенфорда. Впрочем, так и было. Днем. А вот ночные пассажиры разительно отличались от дневных. Ночью автобус превращался в ночлежку для бездомных Силиконовой долины. Два доллара за полуторачасовой маршрут в один конец. Восемь долларов за шесть часов сна в относительном тепле… Отель 22, так прозвали эту автобусную линию. Никто из моих коллег не распространялся на эту тему, словно это было неписаное табу. Силиконовая долина и нищие не сочетаются. А может быть, причина была вовсе в другом… Спросите любого, кто работает в ночную смену, — это очень тяжело. Как бы ты ни высыпался накануне, все равно тело бунтует против такого издевательства, оно становится медлительным; постоянно клонит в сон, голова гудит, в глаза будто насыпают песка. И только зверская доза кофеина способна держать тебя более или менее на ногах. Моя первая ночная смена пришлась на вечер пятницы. Я сидел в маленькой будочке для водителей при конечной остановке, зевая и пытаясь накачаться кофе до прибытия автобуса. Часы показывали девять пятьдесят шесть — значит, для этого в запасе у меня было около пяти минут. В небольшое окно я видел, что к остановке начали потихоньку подходить пассажиры — в грязных толстовках или кутающиеся в дурно пахнущие тонкие одеяла, несущие свой небогатый скарб в пакетах из супермаркета. Почти у всех из них лица — будто старая газета: грязно-серые, сморщенные, понимающие свою ненужность. Я знал, что некоторые из них имели при себе бумажные пакеты с дешевым виски. Пить спиртное в автобусе запрещено, виски был предназначен на утро, чтобы начать день с единственной хорошей новости. Вот наконец подошел автобус. Вышли немногочисленные пассажиры. Затем автобус подъехал к офису для смены водителя. Выкинув пустой стаканчик из-под кофе в урну, я обменялся приветствием с водителем и перенял его пост. *** Пассажиров набрался полный автобус, и каждый из них внес плату в восемь долларов — на всю ночь. Вначале я был напряжен до предела, ожидая ожесточенной свары, алкоголиков, бьющихся в остром приступе белой горячки, а то и вилку под ребра от какого-нибудь наркомана, пытающегося раздобыть деньги на дозу. Но пока что все было тихо, если не считать какого-то старика, поднявшего бучу по поводу отопления. Когда я включил печку на полную мощность, конфликт засох на корню. Почти все спали, неудобно ссутулившись на сиденье, лишь некоторые из бродяг бодрствовали, тупо уставившись в пространство перед собой. Улицы в это время были пусты. Ни машин, ни грузовиков, ни пешеходов. Автобус ехал по эдакой пустыне, залитой асфальтом. В автобусе было тихо, если не считать гула мотора. Как раз наступил самый длинный отрезок маршрута между остановками, и, несмотря на выпитый кофе, меня тоже постепенно начало клонить в сон. Чтобы не заснуть, я начал разминать шею и плечи. Машинально посмотрев в зеркало заднего вида, я внезапно примерз к сиденью, едва не вдавив педаль тормоза в пол, а сонливость мгновенно смело. У одного из пассажиров с лица сполз капюшон, и я увидел вытянутую морду, покрытую темной шерстью, полную пасть клыков и отсвечивающие зеленью волчьи глаза. На миг зажмурившись и чувствуя, как по спине ползут мурашки, я стал смотреть в лобовое стекло. Я стал уговаривать себя, что все это мне показалось, просто свет неудачно упал и нет в автобусе никакого волкообразного монстра. Через какое-то время я осмелел настолько, что решил это проверить и снова посмотрел в зеркало заднего вида. Волкодлак держал в когтистой лапе кусок мяса и рвал его зубами. Рядом с ним сидел живой мертвец. Трупные пятна особенно четко выделялись в холодном свете галогеновых ламп. Наверное, я как-то выдал себя, потому что живой мертвец посмотрел в мою сторону и ухмыльнулся, оскалив желтые зубы в черных деснах. Глубоко запавшие глаза, покрытые белесой пленкой тлена, злорадно сощурились. Волкодлак завыл, разбудив остальных пассажиров. Кровь застыла в моих жилах, когда я увидел, во что превратились их лица — в морды монстров! Они скалились, улюлюкали, шипели и визжали, швыряли друг в друга бумажками, плевались. Кто-то закричал от ужаса — похоже, что среди монстров все же оказался человек. Худющая девушка в мешковатой толстовке и подранных джинсах. Судя по ввалившимся щекам и кругам под глазами — наркоманка. На нее набросился чернокожий старик, впившись в горло длинными острыми клыками. Упырь! Крик превратился в булькающий хрип, потом затих и он. На жертву набросились и другие монстры, кусая и раздирая когтями, стараясь урвать свою долю крови и мяса. Надо было поскорее выбираться из этого ада. Я попытался затормозить автобус, но с ужасом понял, что не могу. Я давил педаль тормоза со всей силы, но ничего не происходило, автобус несся дальше. Что-то плюхнулось рядом. Я вздрогнул и обернулся: к стеклянной панели, отгораживающей сиденье водителя, прижалось полуразложившееся лицо. Гниющие ошметки кожи сползали с костей, изо рта трупа сочилась кровавая слизь, оставляя на стекле бурый след. Когда меня за плечо схватила когтистая рука, я заорал от ужаса, чуть не выпустив руль. Автобус тряхнуло так, что труп отбросило назад и тот покатился по полу в самый конец салона. По крыше заскребли голые ветви деревьев, растущих у обочины. Я поскорее выровнял руль, пока автобус не врезался в одно из них. Сердце билось как бешеное, лицо покрыл холодный пот, а в горле пересохло так, что я не мог сглотнуть. В автобусе снова стало тихо, словно на кладбище. Я боялся оглянуться и снова увидеть ходячий труп, подбирающийся ко мне, но в то же время не мог не посмотреть, что происходит за спиной. А не происходило там ничего. Все пассажиры спали. Неужели я всего лишь заснул за рулем и все это мне привиделось? Впереди показалась остановка, и я нажал педаль тормоза, замирая от страха, что та не поддастся, но автобус остановился. Выпустив из судорожно сжатых пальцев руль, я перевел дыхание. Всего лишь сон. Всего лишь привиделось. Не было никаких монстров. Я просто заснул за рулем автобуса и чуть не угробил три десятка пассажиров, включая себя. Когда в дверь автобуса застучали, я аж подскочил на сиденье. Очень толстый молодой человек гневно махал руками и что-то кричал. — Ты оглох, придурок?! Открывай дверь, мать твою! Мало того, что я уже полчаса стою на этой гребаной остановке, так еще и в автобус не пускают! Я поспешно открыл дверь, и толстяк, кряхтя, забрался в автобус. Порывшись в мешковатых джинсах, он выудил две мятые купюры, по доллару каждая, и протянул их мне. Я взял их из его руки, покрытой темной жесткой щетиной. Толстяк раздраженно хрюкнул, клацнул бивнями, понюхал воздух черным свиным рылом и наконец прошел в салон. Я закрыл дверь автобуса и нажал на газ. До конца смены оставалось сделать еще два рейса.