Хранитель Времени

1.1 Уже стемнело, а с темнотой и похолодало. Пар клубился при дыхании, тая во тьме уже секунду спустя. Пронизывающий ветер забирался под одежду, оплетал ледяными щупальцами, заставлял тело ёжиться и костенеть. В сырой октябрьский вечер хотелось побыстрее добраться до тёплой квартиры, выпить горячего чая, завалиться на уютный диван и под нудное бормотание телевизора отплыть в царство снов. … И уж точно не хотелось стать свидетелем убийства. Тим так и не понял, что ее убило. Какой-то размазанный силуэт, яркая вспышка… и все пропало. Лишь тело девушки осталось лежать на опавших мокрых листьях. Светлые волосы сбились набок, открывая еще такое юное лицо. Широко открытый глаз слепо смотрел в темное небо. Второй исчез в рваной ране, превратившей половину лица в кровавое месиво. Посреди него отчетливо белел осколок разбитой челюсти. Слева в груди — дыра с рваной каймой из ошметков плоти. Вокруг кровь, в темноте похожая на расплескавшиеся чернила. Тим смотрел на все это, еще не осознавая, не понимая, что перед ним. Ставшие ватными ноги вдруг подкосились. Он упал на колени рядом с телом и трясущейся рукой закрыл ей оставшийся глаз. Несколько раз моргнув, он внезапно увидел всю картину целиком… Тим резко поднялся, мир закружился, и он еле успел отбежать в сторону, как его стошнило. Тяжело дыша и обливаясь холодным потом, Тим без сил опустился на сырую землю, покрытую опавшей листвой. Потом, немного придя в себя, он вызвал полицию по мобильному. В скорую звонить не стал, с такой раной в груди уже незачем. Достал из кармана куртки мятую пачку «Мальборо». Закурить удалось лишь с пятой попытки — так сильно тряслись руки. Тим еще ни разу не видел жертв убийства, так сказать «вживую». Два года работая журналистом в престижной газете, он собирал материал и писал в основном о новостях на политическом фронте: скучных дебатах и конференциях, лишь изредка разбавленных скандалами о растратах или использовании служебного положения в личных корыстных целях. О зверских убийствах любила кричать взахлеб только желтая пресса. Наверняка каждый репортер или журналист подобного издания мечтал оказаться первым на месте преступления, но Тим в их число не входил. Как оказалось, быть самым первым на месте преступления — это страшно. Полиция прибыла, когда он выкурил половину сигареты, синий свет мигалок разорвал тьму. Они сразу оцепили место происшествия. Потом приехала и экспертная служба в белых одноразовых комбинезонах, принялась собирать улики и фотографировать тело. Вокруг уже начала собираться толпа зевак, несмотря на поздний час и отдаленность от жилых домов. Высокий пожилой полисмен в форме и фуражке отвел Тима в сторону, чтобы не мешать экспертам работать. Парк был скудно освещен. Немного отойди от фонарей, и тебя поглотит тема, съест последние крохи света, заполнит глаза непроглядной чернотой. — Комиссар Майер. Назовите ваше имя. — Тим… Тим Лука Шнайдер. — Вы обнаружили тело? — Да. — Видели, как это произошло? Тим замялся. Он не видел, что именно убило девушку. Видел лишь что-то, не поддающееся описанию. Если начать об этом рассказывать, то наверняка примут за психа. — Нет, не видел, я нашел только тело. Комиссар Майер внимательно на него посмотрел: — Довольно быстро вы его нашли. Даже слишком. Тело еще теплое. Тим, глядя вниз, промолчал. Тут увидел кровь, четко выделявшуюся на его светлых джинсах даже в темноте — запачкался, когда сидел рядом с телом. — Пойдем-ка, парень, с нами. Есть пара вопросов, — сказал комиссар. Класс. Боялся, что примут за психа, а приняли за убийцу. Видеть убийство, смотреть на страшные раны, быть арестованным… Тим подумал, что хуже в эту ночь уже ничего произойти не может. Как оказалось, ошибся. 1.2 Перед Тимом стояла пепельница, уже до краев набитая окурками. От количества выкуренных на пустой желудок сигарет подташнивало. В глаза как будто насыпали песка, хотелось спать и пить. Воды Тиму не предложили, а сам просить он не хотел. Уже часа три его допрашивали. Повторяя одно и тоже, Тим сам себе стал казаться заевшей пластинкой. А комиссар Майер, как будто и не задавал этот вопрос раз пятьдесят, снова спросил: — Расскажите, как вы обнаружили тело? Тим вздохнул. Еще немного, и он признается, что сам совершил убийство, лишь бы перестали спрашивать одно и то же. Инквизиторы. Наверняка тюрьмы полны таких, признавшихся в том, чего не делали, только бы от них отстали с нескончаемым допросом. — Я возвращался с корпоративной вечеринки по случаю дня рождения шефа. Припозднился, уже стемнело. Шел через парк, наткнулся на тело. Комиссар что-то черкнул в блокноте. Так как Тим не сказал ничего нового, то, скорее всего, чертиков рисовал. — Вы часто возвращаетесь этим путем? — Нет. Только когда без машины еду. Я сегодня…, то есть уже вчера, выпил, поэтому поехал назад на метро, а через парк я всегда сокращаю путь до дома. Тела не видел, пока чуть об него не споткнулся. Освещение в парке… ну, вы сами видели, какое. Тим все же решил не рассказывать, что он видел в момент убийства. Во-первых, он ведь так и не понял, что это было, а во-вторых… Во-вторых, что-то Тиму подсказывало, что комиссар ему не поверит. Он и не верил, заставляя повторять, переспрашивал, выискивая нестыковки в показаниях. — Почему вы вызвали не скорую, а сразу полицию? — У девушки в груди была дыра размером с футбольный мяч. Как-то не верится, что ей нужна была скорая. — Вы врач, герр Шнайдер? Как вы могли судить об этом? Тим начал злиться: — Нет, я не врач, комиссар, я — журналист. И еще фильмы ужасов смотрел. С такой дырой в груди уже никакой врач, кроме патологоанатома, не нужен. Комиссар прищурился: — Почему фильмы ужасов, а не детективы? Здесь ведь как раз детектив, убийство. — Поверьте мне, комиссар, увиденное было страшнее фильма ужасов… — Тим прикусил язык. Ну и ляпнул! Он же сказал, что не видел само убийство! От комиссара не укрылась его неуверенность. — А что вы видели? Тим попытался выкрутиться: — Ну… тело. Самое страшное, что я когда-либо видел. — Тут Тим сказал правду. Зрелище и впрямь было не для слабонервных. В дверь допросной постучали. Белесый полисмен, похожий на моль, тихо вошел, что-то шепнул комиссару, передал ему тонкую картонную папку и так же тихо вышел. Комиссар открыл папку, бегло осмотрел бумаги. Взглянул на Тима. — Вы нашли тело непосредственно после убийства. Оно было еще теплым. У жертвы снесена нижняя челюсть, но не это стало причиной смерти. Причина смерти — вырванное сердце. — Пока комиссар говорил, он не сводил с него глаз. — Зачем вы мне это все рассказываете? — спросил Тим хрипло. — Я не думаю, что вы убили ее, герр Шнайдер, но я уверен, что вы видели, кто убил. И почему-то вы это от меня скрываете, — сказал комиссар. — Я не видел, кто это сделал. — Полуправда. Но правда еще хуже: какой-то невидимый монстр. Никто ему не поверит. — А почему вы не думаете, что это я? — Жертве вырвали сердце. Работа грязная, вокруг полно крови, а на вас ее почти нет. — Потом вдруг взглянул Тиму прямо в глаза. — Кто это сделал, парень? Тим твердо ответил взглядом на взгляд: — Я не знаю. Комиссар продолжал неотрывно смотреть на Тима. — Пока мы здесь вели допрос, была обнаружена еще одна жертва. Аналогичный способ убийства, вырвали сердце. — Тим вздрогнул и уставился на комиссара широко открытыми от удивления глазами, но ничего не сказал. Тот раздраженно передернул плечами. — Ладно, герр Шнайдер, как знаете. Идите домой, я вас более не задерживаю. Тим встал. Ноги затекли от долгого сидения, а зад будто превратился в блин. Он уже почти вышел из допросной, когда комиссар сказал: — Да, и не уезжайте из города, не сообщив мне. Может статься, в ближайшее время нам с вами придется опять поговорить. Холодный сырой ночной воздух показался Тиму после прокуренной допросной пьянящим. С минуту он просто стоял и дышал, прочищая легкие, а потом направился к ближайшей станции метро. Мог, конечно, вызвать такси, но хотелось пройтись, прийти в себя. От пережитого страха и изнуряющего многочасового допроса все вокруг казалось Тиму нереальным. Как будто он сам себя видит в фильме, с другой, безопасной, стороны экрана. Он шел, не глядя перед собой, а перед внутренним взором вновь и вновь прокручивалась картина убийства. Ведь что-то он увидел, краем глаза, периферией, нужно лишь понять, что. Казалось, он вот-вот поймет. Тим не заметил, как остановился. От напряжения вздулась венка на виске, и участился пульс. Вдруг Тим вздрогнул — части головоломки встали на свои места, и картинка стала четкой и ясной. Существо, убившее девушку, было высоким, не ниже двух с половиной метров. Оно не имело плоти, было размазанным светящимся силуэтом, но все же имело какую-то форму. Когда Тим понял, что увидел, то испытал очередной шок. Существо, державшее еще пульсирующее сердце девушки, как какой-то дикарский, кровавый трофей, было ангелом, таким, каким его рисуют на рождественских открытках. 1.3 Все еще не придя в себя от такого открытия, Тим продолжил путь. На ходу машинально достал порядком исхудавшую за сегодняшнюю ночь пачку сигарет. Прикрываясь от сырого ветра, чиркнул зажигалкой. Внезапно вместо привычного золотисто-голубого язычка из зажигалки вырвался багровый столб пламени. — Черт!!! — вскрикнул Тим от неожиданности, отбрасывая от себя зажигалку и махая обожженной рукой. Большой палец и половина остальной кисти превратились в сплошной волдырь. — Вот же блин! Черт!!! Черт!!! — Звал? — вдруг отозвался идущий, казалось, отовсюду голос. Такой низкий, что резонировал под черепом, заставляя шататься зубы. Тим резко обернулся. Перед ним было… Нечто. Смазанная человекоподобная фигура под три метра ростом. Сзади будто бы крылья, которые похожи на крылья летучей мыши. Там, где должно было быть лицо, виднелись лишь светящиеся алым провалы глаз. Вся фигура была окутана багрово-черным сиянием. От исходившего от существа запаха желудок подпрыгнул к горлу. Зло, которое оно источало, подняло все волосы по стойке «смирно». Тим попятился. Существо двинулось за ним. Тим почувствовал, как ноги наливаются свинцом, крик ужаса застрял в горле вместе со вздохом, не доходящим до легких. Существо схватило парализованного Тима когтистыми руками, и тот почувствовал, что они взлетают на крышу девятиэтажки, находившейся неподалеку. Вдруг что-то торпедой влетело в них, протащив до края крыши. Существо выпустило Тима, и тот бескостной тряпкой полетел прямо вниз, не имея возможности даже кричать. Асфальт улицы с припаркованными вдоль тротуара машинами, казалось, прыгнул ему навстречу. Тим зажмурил глаза. В мозгу вспыхнула последняя мысль: «Ну вот и все»… И тут он врезался во что-то, смягчившее силу падения. Тим распахнул глаза и почувствовал, что снова владеет своим телом. Его крепко держал мужчина в белом медицинском халате. Отпустив ничего не соображавшего от шока Тима, он сказал: — Нам надо уходить! Быстро! Сверху донесся утробный рев. Тим вздрогнул и посмотрел вверх. — Что это за хрень такая была? — хрипло спросил он. — Я его задержал, но это ненадолго. Нам надо уходить, Тим! Сейчас же! — Мужчина схватил его за предплечье и с невероятной силой потащил вперед. Тим еле успевал переставлять ноги, пытаясь поспевать за своей рукой. Позади рев сменился злобным низким воем, и мужчина, казалось, побежал еще быстрее, продолжая тащить за собой Тима. Так они бежали еще какое-то время, пока Тиму не стало казаться, что в легких пылает адское пламя, а сердце вот-вот выпрыгнет из горла. — Стой — прохрипел он, — Не могу больше! Да стой же! Они остановились, и Тим согнулся пополам, с хрипом ловя ртом воздух. — Мы должны идти дальше! — Нервно оглядываясь вокруг, сказал мужчина. Казалось, он даже не запыхался. — Это существо запомнило твою ауру и будет преследовать тебя. — Что это вообще было? — Потом. Сначала надо уйти на безопасное расстояние. Тим, все еще держа руки на коленях и часто дыша (надо срочно бросать курить!), помотал головой. — Я бежать больше не могу! — Тут увидел такси, проезжавшее в редком ночном потоке машин. — Такси! — хрипло крикнул он. Такси подъехало. Они забрались на заднее сиденье, и когда Тим назвал свой домашний адрес, тронулись. В машине Тим обернулся и посмотрел через заднее стекло, но никого, преследующего их, в поле зрения не было. Когда Тим отдышался, то наконец рассмотрел своего спутника. Мужчина, лет тридцати пяти, светлые волосы. Глаза темные, но цвета в темноте не разобрать. Бесстрастное лицо, очень бледное. Из одежды на нем был лишь медицинский халат. Босые, голые ноги от холода покрылись гусиной кожей, губы посинели, но самому мужчине холод, казалось, не мешал. Вон, сидит прямо, не ежась и не стуча зубами. На большом пальце правой ноги Тим рассмотрел пластиковую бирку, привязанную веревкой. Такие бирки вешают на трупы в морге… Мужчина повернулся и посмотрел на Тима, будто прочитав мысли. Этот пронизывающий взгляд, смотревший прямо в душу, сковал все мысли. Вопросы вдруг вылетели из головы Тима, язык онемел. Как будто стоишь на краю бездны и смотришь вниз, в темноту, которая тебя засасывает, поглощает. Стоит лишь сделать шаг, и сольешься с ней…. Тут такси остановилось. Приехали. С трудом оторвав взгляд, Тим рассчитался с водителем, и они вышли в сырую, холодную ночь. Порывшись в кармане куртки, Тим выудил ключ, и они прошли в подъезд. Сработал сенсор, и вспыхнул свет, при котором сразу стали яркими бурые пятна крови на джинсах Тима и, казалось, засветившийся белым светом халат мужчины. Взглянув ему в лицо, Тим увидел, что тот продолжает пристально на него смотреть. Глаза у него оказались глубокой синевы, цвета ночного неба. — Чего? — с опаской спросил Тим. — Он тебя найдет здесь по следу твоей ауры. Здесь небезопасно, — ответил тот. — А где тогда будет безопасно? В ядерном бункере? На Луне? — Мужчина слегка нахмурился, будто не понял, но продолжал молча смотреть на Тима. — Надо сменить шмотки, — Тим посмотрел на него, — Тебе тоже что-нибудь надо будет надеть, а то твой прикид не по сезону. Еще надо поесть, отдохнуть. У нас на это будет время? Мужчина кивнул. — Но не слишком долго. Рано или поздно он или другие тебя здесь найдут. — Другие??? Ты что, хочешь сказать, что есть еще больше этих уродов? Мужчина снова кивнул. — А кто это вообще? И кто ты такой? — запоздало спросил Тим. — Я тебе все расскажу, когда будет для этого время и место. Покачав головой, Тим вызвал лифт. Если чувак думает, что этим от Тима отделается, то глубоко ошибается. Выуживать информацию — профессия репортера. «Хорошо, что хоть соседи нас не видят, — потом подумал он, — а то видок, как у парочки, возвращающейся с вечеринки в стиле садо-мазо…» 1.4 Квартира встретила их теплом и тишиной. Сразу захотелось забраться под одеяло и проспать как минимум десять часов. Случившееся вдруг показалось Тиму дурным сном. Но нет, вот рядом стоит босое, в халате на голое тело, напоминание о реальности. Тим почувствовал, как усталость свинцом ложится на плечи. Адреналин схлынул, оставив опустошение во всем теле. Тим прошел в спальню, снял заскорузлые от крови джинсы. Обнаружил, что испачкал в крови и рукав ветровки, и свитер под ним. Снял и их. Задев волдырь на руке, он зашипел от боли. За всей суматохой забыл про ожог, а теперь, когда опять заметил, тот невыносимо заболел. Ожоги причиняют значительно больше боли, чем другие раны при одинаковом размере. Надо бы перевязать. Достав из шкафа смену одежды, он переоделся. Просовывая голову в ворот свитера, Тим краем глаза уловил движение и подпрыгнул от неожиданности. Мужчина в халате неслышно подошел к нему и стоял, без слов глядя на Тима. — Блин!!! Да у меня чуть инфаркт не случился… Не делай так больше! — Мужчина продолжал молчать. Тим покачал головой. Прикинув, что у них приблизительно одинаковый размер, достал из шкафа еще одни джинсы. Потом выбрал футболку и черную толстовку с капюшоном. Подумав, добавил трусы и носки. Протянул все ему. Мужчина, слегка нахмурившись, взял у него одежду, но продолжал стоять, держа ее в руках, будто не зная, что со всем этим делать. — Переодевайся. Халат для такой погоды не катит. Где ты его вообще взял? — Снял с патологоанатома. Когда я поднялся в этом теле, и он увидел меня, то потерял сознание. Нужна была одежда, я и взял халат, — ответил мужчина. Тим усмехнулся, вот приколы у чувака! — А почему не штаны? — подколол он. — Не было времени. Надо было торопиться, — ответил мужчина все так же серьезно. — Да ты гонишь… «Поднялся в теле», ты что, зомби какой… — тут мужчина расстегнул халат. Через грудь и живот проходил пурпурный шрам в виде буквы Y. У Тима отвисла челюсть. — Что ты такое? — только и смог прошептать он. Мужчина посмотрел в глаза Тима и сказал: — Я — Габриель, Ангел Господень, и я сошел на землю, чтобы защищать тебя, Тим. Потом продолжил одеваться, оставив Тима стоять с разинутым ртом. Когда способность говорить вернулась, Тим спросил: — Защищать? От кого? Слушай, а ты мне лапшу на уши не вешаешь? — Не вешаю, — ответил Габриель. — Ангел не может лгать. — Откуда мне знать, что ты действительно ангел? И вообще, что они существуют? — А того демона, от которого мы только что ушли, тебе как доказательства мало? Демоны существуют, Тим, как и ангелы, — ответил Габриель, и Тим, глядя ему в глаза, вдруг всему безоговорочно поверил. — Значит, это был демон… — Да. Асмодей. Он запомнил запах твоей ауры и рано или поздно тебя здесь найдет. — Успокоил, блин! Ну, хотя я его запах тоже запомнил! Смердел аки гора протухших яиц… — Тим скривился. — Сера, — сказал Габриель. Тим кивнул. Сера. Демон и должен вонять серой, не правда ли? Потом вспомнил убийство в парке. Там был не демон… Тим покачал головой. — Слушай, у меня уже голова кругом. Ангелы, демоны… Зачем демон за мной охотится? Что ему от меня надо? Что вообще вокруг происходит? Я сегодня видел убийство. И убийца был совсем не демоном, а ангелом! Разве ангелы убивают? — все больше распалялся Тим. Габриель только молча смотрел на него. Вдруг его желудок громко заурчал. Габриель удивленно и непонимающе посмотрел сначала на свой бунтующий живот, потом на Тима. Тим ухмыльнулся: — Ага, я бы тоже сейчас от стейка не отказался. Но могу лишь предложить пиццу. Ты прав, на сытый желудок рассказывать лучше. 1.5 Кухней Тим почти не пользовался, предпочитая обедать вне дома. Готовить он тоже не умел, но всегда держал в морозилке небольшой запас полуфабрикатов, на случай, если не успеет пообедать или неожиданно проголодается. Тим достал замороженную пиццу с салями и засунул в духовку, поставив таймер. Пока пицца готовилась, Тим решил пойти и наконец перевязать ожог на руке. Выйдя из кухни, он увидел Габриеля, рассматривающего фотографию в рамке, стоящую на письменном столе в гостиной. — Это мои родители и сестра. Последняя фотография перед тем, как они погибли, — сказал Тим. Он научился говорить о их смерти спокойно, но в душе всегда была тупая боль. Габриель посмотрел ему в глаза, и в его взгляде Тим увидел скорбь и сочувствие. Этот взгляд Тима доконал. Он почувствовал, что сейчас разревется, как девчонка. — Мне очень жаль, Тим, — сказал ангел тихо. Тим невесело усмехнулся: — Да… Мне тоже, — и пошел в ванную, едва сдерживая слезы, вызванные воспоминаниями. Они поехали на каникулы всей семьей. Машина мчится по автомагистрали. За рулем папа, рядом — мама. На заднем сиденье — девятилетний Тим и сестренка Эмма, которая младше всего на год. Тиму скучно, и он дергает Эмму за тонкую косичку, перетянутую внизу ярко-розовой резинкой с пластмассовым сердечком. Эмма визжит и бьет Тима по пальцам. Мама оборачивается к ним и говорит: «Тимми, Эмми, не деритесь! Вы же самые родные друг другу, помиритесь!» Вдруг мир переворачивается с ног на голову. Удар, визг тормозов, грохот. За ними крики сестры и мамы, боль и страх. В них врезался грузовик, водитель которого не спал уже шестнадцать часов, решив проехать без отдыха вторую смену, и в какой-то момент уснул за рулем. Всего секунда, стоившая жизни всей семье Тима. А у водителя грузовика даже царапины не было… Тим выжил каким-то чудом. Бабушка, у которой он потом жил, любила говорить, что Тима спас его ангел-хранитель. Тим повзрослел, но смерть родителей, а потом и бабушки, сильно повлияла на него. Он стал бояться кого-то полюбить, а потом снова потерять. У Тима были девушки, даже много, но все отношения, которые Тим заводил с ними, были ненадолго и без привязанности. Были еще приятели, коллеги по работе, но не близкие друзья. Тим стал одиночкой. В ванной Тим осмотрел ожог. Кожа покраснела, и в середине образовался огромный волдырь, наполненный сукровицей. Кисть на этом месте жутко ныла. Он обработал ее мазью от ожогов (Тим всегда держал тюбик про запас, после того, как однажды опрокинул на себя кастрюлю с кипящей водой, пытаясь отварить макароны) и перебинтовал, как смог. Посмотрев на себя в зеркало, испугался. Лицо бледное, как у вампира, вообще-то серые глаза казались на нем черными из-за расширившихся зрачков. Короткие русые волосы торчат во все стороны. Тим намочил левую, целую, руку водой и пригладил их. Лучше выглядеть от этого он не стал, поэтому плюнул и пошел как есть. Выйдя из ванной, Тим учуял аппетитный запах пиццы. Скоро будет готова. Габриель неподвижно сидел на диване в гостиной и стал смотреть на Тима, как только тот вошел. Этот внимательный взгляд уже стал доставать Тима. Тут из кухни раздалась трель таймера. — Пойдем, пицца готова, — буркнул он и пошел на кухню. 1.6 Чайник закипел и со щелчком отключился. Тим залил кипятком пакетики с чаем, поставил одну дымящуюся кружку перед Габриелем, а вторую — напротив, для себя. Разрезал пиццу на четыре части, взял кусок себе, остальное поставил на стол. — Угощайся, — кивнув на нехитрую снедь, сказал он ангелу. Габриель взял с тарелки кусок пиццы. Коротко, неуверенно глянул на жующего Тима и осторожно откусил кусок. Разжевал. Проглотил. Вдруг глаза его удивленно расширились, и он уже с видимым удовольствием откусил еще. Замычал от наслаждения, закрыв глаза. Тим покачал головой. — Боже ты мой, никогда никого не видел, кто так тащится от полуфабриката! — сказал он с усмешкой. — Это так… приятно!… — ответил Габриель с набитым ртом. — Ага, одна из многочисленных прелестей земной жизни, — с иронией ответил Тим, продолжая наблюдать за жующим ангелом и попивая чай. — А что, еще есть что-то лучше утоления голода? — удивленно спросил Габриель. — А как же! Голод-то разный бывает! — усмехнулся Тим. — Что ты имеешь в виду, Тим? Тим с улыбкой посмотрел на недоумевающего Габриеля и, помотав головой, сказал: — Когда-нибудь сам узнаешь… — Что происходит, Габриель? — когда с пиццей было покончено, серьезно спросил Тим. Габриель посмотрел Тиму в глаза, тоже разом став серьезным. — Идет охота за камнями Стихий. И ангелы и демоны охотятся за ними, причем действия их не отличаются друг от друга: и те, и другие убивают Хранителей. — хмуро ответил Габриель. — Вообще ничего не понял… Что за хранители? И что это за камни такие? — В камнях есть сила управлять стихиями. Издревле Свет и Тьма имели власть над стихиями Воды, Воздуха, Земли и Огня. Их силы были равны, но каждый пытался превзойти и украсть власть над стихией другого. Эти стычки между ангелами и демонами приводили к природным катастрофам, таким как, например, землетрясения, ураганы или извержения вулканов, многим стоившие жизни. — Ты имеешь в виду, жизни людей? — Неужели ты думаешь, что разумная жизнь есть только на Земле? — спросил ангел с улыбкой. — Нет, Тим, есть тысячи миров, наполненных чадами Божьими и созданных по образу Его. Но не будем отвлекаться. — смотря на отвисшую челюсть Тима, продолжил он. — Так вот, смерти, случившиеся из-за битвы за камни Стихий, вызвали гнев Господа. И Он забрал все камни и вложил их в особенных, славящихся своей лояльностью Господу ангелов-солдат, ставших Хранителями. Бывших владельцев камней Он заключил в междумирье, из которого тем нет выхода. А Хранителей Он направил на землю, чтобы они жили смертной жизнью и знали ей цену. Камни передавались из поколения в поколение вместе с душой Хранителя. Но с недавнего времени ангелы и демоны стали снова охотиться за камнями. Они убивают Хранителей, забирают сердца, в которых заключены камни. — А за мной зачем охотятся? Ты хочешь сказать… — Нет, Тим, ты не Хранитель камня Стихий. Но ты имел неосторожность испачкаться в крови одного из них. Асмодей тебя нашел по ее запаху. Теперь, запомнив и твою ауру, будет охотиться за тобой. И не только он. Мои братья тоже. — Зачем им всем эти камни? — спросил Тим. Габриель помолчал. Потом ответил: — Намечается некоторая тенденция. И охота за камнями — лишь ее первый этап. — Какая еще тенденция? — нахмурился Тим. — Война, — ответил Габриель, смотря Тиму в глаза. — Война между Светом и Тьмой. И в этом случае Свет не всегда склонен к добру и милосердию… 1.7 Тим нахмурился: — Ты хочешь сказать, в этом матче нет хороших парней? Есть только плохие и очень плохие? Габриель кивнул. Тим вскочил и стал нервно ходить взад-вперед по кухне. Потом, скрестив руки на груди, встал, оперевшись о дверцу шкафа. — А кто тогда собирается быть на стороне добра? Ведь кто-то должен быть! «Добро побеждает зло»… и все такое! Ангел вздохнул и покачал головой. — Не все так просто, Тим. Добро не побеждает зло, они взаимосуществуют. Как и Свет с Тьмой. Ведь если темноты не станет, как ты заметишь разницу, где свет, а где тьма? Не бывает сплошного света. Все отбрасывает тень. И не бывает сплошного добра без оттенка зла в нем. Вопрос в том, как далеко сейчас зайдет Добро, дабы не допустить, чтобы далеко зашло Зло. — То есть ангелы убивают людей наперегонки с демонами, чтобы, так сказать, не ударить в грязь лицом? — спросил Тим с сарказмом. — И куда, на фиг, смотрит ваш главный? Бог то есть? — Он милостив и дает своим чадам шанс встать на путь истинный. Но, как и люди, ангелы всегда могут выбрать свой путь сами. Он не вмешивается в их решение. Они должны сами его увидеть и избрать, путь веры и любви. — Другими словами, он типа сказал: «Ребята, я умываю руки! Разбирайтесь сами. А я на вас погляжу с безопасного расстояния»? — с сарказмом спросил Тим. — Господь любит нас, Тим. Всех нас. Но Он не может за шкирку, как слепых котят, заставить нас встать на путь истинный. Мы должны сделать это сами. — Ладно, ладно, понял я. Вот чего я не пойму, так это тебя. На чьей ты стороне? Габриель вопросительно посмотрел на Тима. — Ты спас меня от демона. Вырвать сердце мне тоже не пытался. Пока, по крайней мере. Значит, ты и не на стороне своих. Так в чем твой интерес, Габриель? — В тебе, Тим. — просто ответил ангел, глядя на Тима. Тот нахмурился: — Не понял? — Я тоже сделал свой выбор шестнадцать земных лет назад. Я выбрал защищать тебя, — сказал Габриель. Тим вытаращился на него: — Шестнадцать земных лет? Мне тогда было девять… и тогда случилась авария, в которой погибла моя семья. — Ты тоже погиб в ней, Тим. Ты был мертв целых двенадцать минут. Я снова вдохнул в тебя жизнь, и с тех пор ты всегда под моей защитой. — Вдохнул жизнь? — сдавленным от гнева голосом спросил Тим — Нет, ты обрек меня на нее, на боль и одиночество! А кто просил тебя? А? Зачем мне жить, когда все, кого я любил, мертвы? — Тим… — Зачем тебе это? Зачем тебе надо, чтобы я жил? И не надо мне тут фигню про выбор пути истинного молоть! — Тим подошел близко к ангелу и, глядя ему в глаза, повторил: — Зачем, Габриель? 1.8 Габриель отвел взгляд, но Тим продолжал стоять рядом, ожидая ответа. Вдруг ангел вскинул взгляд и выпрямился: — Он рядом… — Кто рядом? — опешил Тим. Габриель встал со стула. — Асмодей. Нам надо уходить, Тим. Тим уже подумал, что тот просто уходит от ответа, как сам почувствовал это. Зло с большой буквы, и оно приближалось, оставляя горечь на корне языка и поднимая каждый волосок на теле. Тим и Габриель рванулись в прихожую. Тим, торопясь и путаясь в шнурках, обул кроссовки и достал другие ботинки для ангела. Те были ему немного велики, но не было времени что-то придумывать. Тим надел короткое черное пальто, защелкнул вокруг пояса борсетку с заранее приготовленными деньгами и документами. Ангелу дал свою кожаную куртку на молнии. Тим уже открыл входную дверь, но от неожиданности попятился. В дверном проеме стоял человек. Но человек ли? Глаза затянуты белесой пленкой, грязное лицо бескровно-серое, цвета сырой рыбы. Сам он весь вымазан в чем-то темном. Тим почувствовал резкий запах мокрой земли, а под ним, отчетливо, сладковатый запах разложения… Зомби оскалил зубы и протянул к Тиму скрюченные пальцы с землей под ногтями. Тим попятился, но зомби бросился за ним, схватив за рукав пальто. Тим дернулся, но зомби держал крепко. Потом он схватил Тима за другую руку и потянулся зубами к горлу. Из его рта на Тима пахнуло гнилью. Тим попытался, но не смог отстраниться от него, тот держал его слишком высоко за предплечья. На Тима капнуло чем-то — зомби тянулся к горлу, пуская слюни. Тогда Тим опрокинулся на спину, больно ударившись копчиком, но сумев-таки поджать колени между собой и ходячим трупом. От падения зомби промахнулся и впился Тиму зубами в кожу между плечом и шеей. Тим заорал от боли и, упершись коленями в ходячий труп, лягнул того в живот. Труп сполз с Тима, но не расцепил зубов. Впившись мертвой хваткой в рукав пальто, зомби его потянул, пытаясь опять навалиться на Тима. Рукав с громким треском разрываемой ткани стал расползаться. Постанывая от боли, Тим со всей силы воткнул большой палец в глаз трупа. Глаз, мокро чавкнув, лопнул, на руку Тима потекла вонючая жидкость из глазницы трупа. Зашипев, зомби расцепил зубы, выпустив наконец шею Тима. Тим вывернулся из остатков пальто и, поднявшись, увидел, что Габриель отбивается от двух зомби сразу. Третий повис на нем сзади, держа за горло. В дверной проем лез еще один. Да сколько же их? — Габриель! — крикнул Тим и бросился к нему, но тут зомби схватил его за ногу и потянул. Тим упал на живот и от удара об пол прикусил щелкнувшими зубами язык. Перевернувшись на спину, он пнул зомби свободной ногой в голову. Шея трупа сломалась, гниющая голова с чавкающим звуком отвалилась и отлетела в сторону, все так же шипя и скаля зубы. Безголовый труп продолжал держать Тима за ногу. Тим сел и стал отрывать пальцы зомби от своей ноги. Когда оставался последний, Тим услышал за спиной шаркающие шаги. Еще один! Тим, не тратя время, чтобы обернуться, откатился в сторону. Зомби, запнувшись о своего безголового собрата, упал. Тим поднялся и побежал на кухню. Схватил острый, потому как редко используемый, разделочный нож. На кухню лез зомби, перекрыв путь назад. Тим бросился на него первым и, взмахнув ножом, перебил тому горло. Голова осталась держаться на позвонках, которые нож не перерубил. Из раны на Тима плеснулась черная, тухлая кровь, залепив глаза. От неожиданности и омерзения Тим выронил нож, пытаясь оттереть от крови лицо, а зомби все так же целенаправленно шаркал к Тиму. Попятившись, Тим правой рукой уперся трупу в челюсть, не давая тому приблизиться к горлу, а левой тем временем стал шарить за спиной в поисках какого-нибудь оружия. От крови, все еще вытекавшей из перерезанного горла зомби, рука Тима соскользнула с челюсти, и зомби удвоил натиск. Тут Тиму под руку подвернулся тяжелый деревянный блок для ножей. Схватив его, он со всей мочи ударил зомби по голове. Позвонки с хрустом сломались, голова трупа, упав на пол, закатилась под кухонный стол. Обезглавленный труп завертелся волчком, нелепо размахивая руками, и толкнул Тима, который лицом врезался в дверь шкафа. Из глаз посыпались искры. В дверном проеме возник Габриель и потащил оглушенного от удара Тима к выходу. — Быстрее! — крикнул он. Весь пол в прихожей был покрыт кусками зомби. Ангел что, просто разорвал их на части?! Ошметки трупов шевелились. Каждый кусочек целенаправленно полз к Тиму и Габриелю, чтобы убивать… Перепрыгивая через одни и обходя другие, поскальзываясь на свернувшейся крови, вытекшей из трупов, они все-таки добрались до входной двери. Коридор за дверью был битком набит зомби. Выход перекрыт. И тут Тим почувствовал знакомый тошнотворный запах. Сера! Демон, казалось, возник из ниоткуда. Габриель бросился на демона, но тот отшвырнул его, как тряпичную куклу. Ангел одним плавным движением поднялся и вновь ринулся в атаку. Тим не успевал глазами уловить всю борьбу, слишком быстро! — Беги, Тим! — услышал он крик Габриеля, но не мог подчиниться, парализованный демоном. Демон схватил ангела за шею и утробно зарычал. Из глаз Габриеля полился свет, его ноги подкосились. Асмодей швырнул его в сторону и подплыл к Тиму. Тот почувствовал, как демон стал высасывать из него жизнь. В груди нарастала жгучая щемящая боль. Голова закружилась, перед глазами поплыли черные круги. Уже на грани беспамятства Тим вдруг осознал, что может ощущать сущность демона, его душу, за неимением другого слова, и как будто зацепился за нее леской с рыболовным крючком на конце. Тим потянул за «леску», наматывая ее на кулак. Почувствовал, как силы возвращаются, почувствовал, что может и сам так выпить демона досуха. Вдруг ощутил каждый ходячий труп в коридоре и вырвал из них силу демона, поддерживающую в этих телах подобие жизни. Он почувствовал, как зомби повалились, уже мертвые навечно. Демон дернулся, попытался вырваться из западни, но тут уже Тим держал его, вытягивая энергию. Сила росла в Тиме, наполняя каждую пору, разливаясь лиловым свечением по телу. Когда Тим почувствовал, что буквально лопается от наполнившей его силы, то собрал ее, скатал в тугой шар и бросил назад в демона. Демон заревел и, утонув в лиловом сиянии, разлетелся черным пылевым облаком. Нечаянно вдохнув его, Тим закашлялся. Повалившись без сил на покрытый мертвечиной пол, он услышал, как рядом кашляет Габриель. Уже почти в отключке понял, что ангел зовет его по имени, но не было сил ответить. Тим провалился во тьму.