***
— Апчхи! — Ты в порядке, Сакуя-чан? — спросила Алисия Рю лидера Сильфов, которая вытирала запачканную руку платком. — Похоже, кто-то обо мне говорит. Надеюсь, этот кто-то не распространяет слухи. Два лидера стояли на вершине Арунской башни, ожидая прибытия лорда Саламандр, который путешествовал в компании тристейнской принцессы. Когда пришло сообщение из Академии, что принцесса Генриетта прибудет в компании лорда Мортимера, Сакуя и Алисия отнеслись к нему с долей недоверия. Менее чем за сутки со времени прибытия в этот странный мир лорд Саламандр смог произвести положительное впечатление на местного монарха, а затем начал работу над восстановлением связи с другими столицами и разрозненными поселениями импов и ундин. С учётом организаторских способностей их лидера и дисциплины, демонстрируемой членами фракции было не удивительно, что саламандры считались сильнейшей расой "Альфхейма". Сакуя успела коротко переговорить с одним из подчинённых лорда Саламандр, «позвонив» «Зеркалом Лунного Света» в Гаддан, столицу Саламандр. Однако это будет её первая личная встреча с Мортимером. За несколько бессонных ночей они смогли установить связь со столицами всех рас "Альфхейма", подтвердив, что перенос захватил весь игровой мир. Кирито предположил, основываясь на информации из столиц, что все города и поселения сохранили взаимное месторасположение. В таком случае, Сильвейн должен быть близок к границам Галлии, а Фрилия — находиться недалеко от побережья, в то время, как Мировое Древо и Арун расположились почти в самом центре Тристейна. К настоящему времени большая часть поселений так или иначе контактировала с местными. К счастью, реакция тристейнцев на всё, что напоминает эльфов — «спасайся кто может». Обошлось без смертей, всего лишь ранениями во время столкновений между сбитыми с толку игроками и местными гарнизонами. Пока что самой срочной являлась ситуация с мобами, которые начали терроризировать поселения как фейри, так и людей, а также решение вопроса обеспечения городов фейри продовольствием, чем скорее — тем лучше. — Может, это был один из твоих фанатов, — пошутила Алисия. — Надеюсь, что нет, — вздохнула Сакуя. — Расслабься, я же пошутила, — сказала лидер Кайт Ши и надулась. — Хотя тебе ещё повезло, у твоих фанатов хороший вкус. А мои все поголовно отаку и лоликонщики. — Вот тебе и вышло боком решение стать королевой кошкодевочек, — назидательно сказала Сакуя. — Ну, в этом есть и свои преимущества. К примеру, для кайт ши вздремнуть — раз плюнуть, и абсолютно всем нравятся кошачьи ушки. — Прости за грубость, но я давно хотела спросить, Алисия-чан, — нахмурилась лидер сильфов. — Тебя уши… не беспокоят? — Ньях? — Алисия выглядела удивлённой. — Нет, не совсем, — она коснулась кончика одного из ушей, которое рефлекторно дёрнулось. — Большинство игроков-кайт ши быстро к ним привыкают. В конце концов, это всего лишь большие уши, самое странное в них — это то, что они двигаются. Другое дело — хвост. — Хвост? — переспросила Сакуя. — Угу, — кивнула Алисия Рю. — К нему очень трудно привыкнуть, ведь у людей нет хвостов. А когда его кто-то касается — по спине пробегает целый табун мурашек. Отчасти поэтому значительная часть кайт ши оборачивает хвосты вокруг пояса. Хотя, как я слышала, некоторым очень нравится это ощущение. А чего ты забеспокоилась? — Да я просто размышляла. Ты не чувствовала каких-нибудь изменений в последние несколько дней? — спросила Сакуя. — Изменений? — Да, — кивнула леди сильфов. — Желание съесть что-нибудь или сделать что-то, чего ты обычно не делаешь? — Ты имеешь в виду, ощущаю ли я себя более… кошачьей? — обеспокоенно спросила Алисия. — Ты спрашиваешь меня, ощущаю ли я себя кошкой! — леди Кайт Ши обвиняюще показала пальцем на Сакую. Та задумчиво кивнула. — Последние несколько дней мне приходили доклады о странных желаниях и вкусах. Некоторые сильфы говорят, что чувствуют себя некомфортно в закрытых помещениях без открытого окна, а некоторые ундины чересчур много жалуются на сухую погоду. Я хотела спросить, не заметила ли ты что-либо подобное среди своих. Алисия нахмурилась. — Не могу сказать. Мне всегда нравилась рыба, и я могла заснуть в любом месте, так что, думаю, я уже была кайт ши в реальной жизни, — девушка рассмеялась. — Может, они просто вживаются в роль. Но нам всё же стоит проверить. Как там поживает побочный проект Новейра? Может, он нашел нам парочку психологов? — Хорошо поживает проект. Хотя люди даже в подобной ситуации на удивление скрытны в плане личных данных, я всё же думаю, что это можно считать грубостью. Хотя, думаю, все, у кого были полезные навыки в реале, уже помогают нам. Осталось лишь утрясти список для административных целей. — Нашли кого-то особо полезного? — Немного, они должны были быть хотя бы по статистике, из четырёх тысяч людей-то, — сказала Сакуя. — Несколько врачей и медсестёр, и горстка из других профессий. Меньше, чем мы надеялись, но больше, чем рассчитывали. Думаю, мы должны благодарить "Альфхейм" за столь широкую аудиторию. Когда лидеры завершали опись и инвентаризацию Аруна, Новейр подошел к ним с интересным предложением. За последние несколько дней многие игроки стали ощущать странное чувство при касте магии и использовании умений, что совпадали с их игровыми статами, будто делали это далеко не впервые. Впервые подобное было замечено при готовке, когда игроки, неспособные разогреть воду в реале, могли уверенно готовить, если они хоть сколько-то занимались готовкой в игре. То же самое наблюдалось среди кузнецов и ремесленников. Другими словами, игроки, которые вкачивали определённые навыки, обрели их по-настоящему при переносе в Халкегинию. Однако также игроки не потеряли знаний и навыков, что были у них в реальной жизни. Это поднимало множество вопросов: а что же ещё перенос сделал с их телами и разумом? Сакуя собиралась разобраться в этом, и для начала приказала Новейру составить ещё один список игроков в Аруне, в этот раз — с учётом навыков, приобретенных в игре. Новейр предложил расширить список и включить в него полезные навыки, которыми игроки обладали в реале. Причина этого проста: в "Альфхейме" были кузнецы, портные, ремесленники, фермеры, охотники и множество других профессий. Но есть множество сфер, которые есть в реальной жизни и отсутствуют в игре — следствие того, что раньше это было забавой, ориентированной на удовлетворение игрока. Лечащая магия поубавила эффективность после переноса, хотя всё ещё оставалась попросту чудотворной. По данным, полученным от саламандр, высокоуровневый маг-хилер способен заново собрать кость за несколько часов или диагностировать болезнь за пару минут. Однако лечащая магия не может помочь с возможными психологическими проблемами. Или, к примеру, лепрекон-кузнец может на пальцах объяснить процесс закалки и отжига стали, и даже набросать на коленке схему горна, но это не делает его инженером-градостроителем. А они, Сакуя была уверена, скоро понадобятся, как только они разберутся с продовольственной ситуацией и игроки пообвыкнутся. Многие игроки всё ещё надеялись, что будет найден способ отправить их домой. Ведь в мире, где магия реальна, нет ничего невозможного. Даже леди Сакуя сохраняла некоторую надежду, однако не могла позволить себе мыслить в столь оптимистичном ключе. Ей нужно было заботиться о долгосрочной безопасности и благополучии игроков и задаваться вопросом: а что, если им не удастся вернуться домой? Ведь это будет означать, что нужно рассматривать Арун и другие города как новый дом на очень долгое время, как безопасное место, где они смогут построить своё общество. А для этого их нужно превратить в настоящие оживлённые города, а не просто скопления домов и магазинов. Это будет одной из многих тем, что им надо обсудить с Мортимером и другими лидерами, когда они прибудут. Судя по всему, пять лидеров фракций были в сети на момент переноса: кроме леди Сакуи, Алисии Рю и лорда Мортимера были также Моржана, леди Спригганов, и Рут, лорд Лепреконов. Оба в настоящий момент были заняты поддержанием порядка на своих территориях, особенно завязла лидер спригганов, учитывая личностные характеристики большей части её расы. Хотя у лепреконов и спригганов ситуация была получше, чем у фракций, что остались без начальства. Гномы и импы держались на заместителях своих отсутствующих лидеров, которые пока что справлялись с поддержанием хотя бы видимости порядка, хотя поначалу они и были парализованы отсутствием приказов, которых так и не дождались. Куда как более опасной была ситуация у паков и ундин. Без сильного лидера разразились беспорядки на улицах Кадензы, столицы Паков, и Орлеана, столицы Ундин. Леди Сакуя и Алисия Рю прилагали все усилия, чтобы сообщения о смертельных случаях не достигли населения Аруна, пока ситуация не стабилизируется. Лорд Мортимер уже послал войска в Орлеан, что оставляло Кадензу на Сильфов и Кайт Ши. Миротворческие отряды уже готовились во Фрилии и Сильвейне, и, при удаче, достигнут столицы паков к концу дня. Леди Сакуя скривилась. Они не могли позволить бывшим игрокам поубивать друг друга в панике, нельзя было допустить превращения текущей ситуации в ещё один "Инцидент SAO". — По-моему, это он, — прищурилась вдаль Алисия. Отряд фейри приближался с востока. Сакуя наблюдала, как силуэты приобрели очертания тяжелобронированных рыцарей-саламандр. Судя по тёмно-красной броне, это были члены личной гвардии лорда Саламандр, считавшиеся одними из сильнейших игроков "Альфхейма". Минимальным вступительным экзаменом на эту позицию являлось убийство дракона в одиночку. Они сопровождали меньшую фигуру в тёмных одеждах и лёгкой броне. Лорд Саламандр приземлился с эскортом на территории Арунской башни, рыцари заняли места почётного караула, а их лидер выступил вперёд и снял шлем. Сакуя удивлённо моргнула. И это — лорд Мортимер, старший брат генерала Юджина? Она видела фотографии ранее, но всё ещё была удивлена. Он выглядел моложе генерала. Конечно, это могло быть сделано специально, лидер должен быть харизматичен. Сакуя улыбнулась подходящему лорду Саламандр. — Я рада, что мы наконец встретились, лорд Мортимер, хладнокровная ты ящерица. Лидер Саламандр будто не заметил подначку. — А я, в свою очередь, весьма счастлив быть в компании «Феи-в-бутылке» Сильфов и «Ленивой Чёрной Кошки» Кайт Ши. Сакуя склонила голову набок: — Должна признаться, я думала, ты повыше будешь. У лорда Саламандр дёрнулся глаз. — Раз мы закончили со знакомством, — промурчала Алисия Рю, потянувшись, — может, перейдём к делу? Мортимер кивнул: — Да. Думаю, у нас есть более насущные дела, чем старые обиды. Слишком уж они незначительны, учитывая текущую ситуацию. — У тебя талант к преуменьшению, — сухо сказала леди Сакуя. — Мне говорили, что ты прибыл с тристейнской принцессой. — Это так. Она отправилась в Академию, дабы подготовиться к встрече. И мы должны взять с неё пример. — Мы уже подготовили список тем, — Сакуя указала на вход в башню. — Уверены, у тебя есть что к нему добавить. Мы можем ещё раз пройтись по нему до отбытия на встречу. Я уверена, ты согласишься, что нам необходимо выступить единым фронтом на переговорах. Лорд Саламандр согласно кивнул: — Конечно же, я уверен, у нас есть темы, которые мы не могли обсудить ранее из-за… ограниченности наших контактов. Сакуя была вынуждена признать — лицо Мортимер держал хорошо и не выдавал своих настоящих мыслей. Даже в такой ситуации ей приходилось спрашивать себя, может ли она ему доверять. На самом деле вопрос этот не имеет смысла: фейри необходим единый фронт на переговорах с Тристейном. Сакуя достаточно хорошо знала историю, чтобы понимать: тактика «разделяй и властвуй» работает безотказно. Однако, также она понимала, что является хорошо если новичком в дипломатии, а это значит, что она не могла позволить себе ошибок в следующие несколько дней. А альянс с Мортимером мог стать одной из подобных ошибок. Тот, кто относился к игре так, как он, вряд ли мог измениться, когда игра перестала быть игрой и ставки резко выросли. Когда она смотрела на этого мужчину, она видела Сигурда, и по той же причине она доверила своему бывшему заместителю командование армией сильфов. Что ж, это теперь было её ответственностью как лидера: необходимо пригреть змею на груди, дабы не позволить той тайком охотиться в траве. Однако нельзя говорить такое вслух. Вместо этого она улыбнулась и пригласила лидера Саламандр проследовать за ней. Сколько же ошибок ей придётся допустить в ближайшем будущем?Глава 4, часть 6: Явление Матери
3 февраля 2018 г. в 16:03
Примечания:
Так, как я себе и обещал, перевёл ещё одну главу. Такой скорой обновы не ждите, дела.
Кардинал обрёл свою долгожданную "И" в конце.
Кстати, это последняя часть четвёртой главы, возрадуйтесь!
И не стесняйтесь, комментируйте.
Бета: Первый проход. Ушёл за новым напильником.
Бета: Пришёл с новым напильником. Второй проход.
Стоя в дверном проёме отдельной палаты медпункта, профессор Жан Кольбер ожидал, наблюдая, как герцогиня Вальер разговаривает с дочерью. Девушка многое унаследовала от матери, по крайней мере внешне. Кольбер почувствовал опасение ещё в первую свою встречу с матриархом Вальер, одетой не в платье аристократки, а в прочный и надёжный костюм путешественника. Герцогиня была дамой среднего возраста, однако могла сойти за гораздо более молодую женщину. Возраст и жизнь в комфорте не расслабили её так, как делали со многими благородными в летах. Профессор чувствовал себя неуютно в её присутствии, что-то в ней резонировало с ним. То, как она вела себя, говорила и относилась к окружающим — всё это было слишком по-военному для простой аристократки.
— Доброе утро, дочка, — ровным тоном сказала герцогиня. — Похоже, нам необходимо обсудить твою учёбу.
Аристократка сидела у кровати дочери, как и всю прошедшую ночь.
Сообщение от Старого Османа дошло до имения Вальер чуть менее суток назад, замедленное неразберихой последних дней. Кольбер лично помогал в составлении письма, запрашивающего внимания семьи Вальер к неудаче их дочери в призыве фамильяра. Герцогиня отправилась в Академию сразу по получении письма и прибыла, ни много, ни мало, на мантикоре, покрыв всё расстояние от своего имения на, судя по всему, бешеной скорости, и явившись поздно вечером. Ни следа усталости от последних дней и поездки не было видно на её лице, что представляло собой эталон собранности, безэмоциональную маску.
Луиза опустила глаза, не смея посмотреть матери в лицо.
— Смотри на тех, кто к тебе обращается, дочка, — сказала герцогиня без следа угрозы или гнева в голосе, однако в таком тоне, будто прокричала команду отряду рыцарей.
Девушка подчинилась, смиренно посмотрев на свою мать.
— Мы получили сообщение из Академии о том, что ты провалила свой призыв фамильяра.
Лицо Луизы сравнялось цветом с её одеялом, а ладони сжались в кулаки до побелевших костяшек пальцев.
— Я… Прошу прощения, матушка, — быстро сказала девушка. — Я бы сама послала сообщение, но я была госпитализирована из-за… из-за… — было заметно, что она с огромным трудом не отводит взгляд. — Я привнесла позор в семью, на мне лежит ответственность, — Кольбер смотрел, как Луиза тщательно подбирает слова, наверняка горькие для кого-то столь горделивого. — Я готова принять любое наказание, что ты посчитаешь уместным, матушка.
Герцогиня минуту оставалась неподвижной, изучая дочь, а затем удовлетворённо кивнула.
— Ответ, достойный дочери крови Вальер. Я уже переговорила с твоими учителями и ректором. Они сходятся в одном: твой провал в ритуале призыва весьма необычен, — она посмотрела тяжелым взглядом на Луизу, отчего та дёрнулась. — В обычных обстоятельствах тебя бы немедленно выгнали, — девушка съёжилась, однако женщина продолжила: — Но, учитывая твои достижения в теоретических дисциплинах и необычные обстоятельства провала, ректор предложил сделать исключение.
— И-исключение? — пискнула Луиза.
— Похоже, твоя неудача дала ректору и преподавателям пищу для размышлений по поводу того, что пошло не так. Они предложили подготовить для тебя специальную программу обучения, ориентированную на эту проблему. Конечно же, это будет означать глубокое изучение твоей магии и преподавание в частном порядке.
— Но… Меня же должны выгнать, таковы правила! — в замешательстве сказала Луиза.
— Таковы правила, — согласилась мать. — Однако не менее весомым является правило, что Академия подчиняется ректору, и он может делать какие угодно исключения. Конечно же, последнее слово за тобой, Луиза. Я уверена, что ты не посрамишь доброе имя и репутацию нашей семьи. Выбирай с умом.
— Ты имеешь в виду, я могу остаться? — прошептала девушка, её губы задрожали, кулаки расслабились, и она отчаянно посмотрела в глаза матери. — Пожалуйста, матушка, дай мне этот шанс искупить вину. Я сделаю всё, что смогу. Обещаю, в этот раз я достигну успеха!
Старшая Вальер оценивающе посмотрела на свою дочь.
— Это твой окончательный ответ? Элеанора весьма настаивала на твоём возвращении.
Луиза рьяно закивала:
— Пожалуйста, матушка! Я знаю, я могу это сделать! И даже… даже если я не смогу проявить себя, я хочу хотя бы попробовать!
— Я довольна, Луиза, — кивнула герцогиня. — Несмотря на препятствия, ты не отказалась от вызова. Я буду ждать результатов.
— Да, матушка, — тихо сказала девушка и яростно мотнула головой. — В смысле, спасибо! Спасибо, матушка, я не подведу тебя! Но… Что сказал ректор? Что не так с моей магией?
После короткой паузы, мать ответила:
— Ректор Осман сказал, что у него есть подозрения, но он предпочёл бы сначала изучить твою магию, прежде чем озвучивать их. Ректор и профессор Кольбер считают, что если ты узнаешь сейчас, то попытаешься соответствовать их ожиданиям. Ты узнаешь всё только тогда, когда они посчитают тебя готовой. До этого момента не беспокой их подобными расспросами.
— Д-да, матушка, — неуверенно, но с облегчением ответила Луиза. Девушка расслабленно упала обратно в кровать.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Луиза? — спросила герцогиня. — Доктор Весалиус сказала мне, что ты вскоре полностью восстановишься. Возвращайся к занятиям настолько быстро, насколько возможно.
— Да, матушка. Доктор сказала, когда меня выпустят?
— На данный момент она считает, что скоро ты будешь в состоянии ходить и вернёшься в свою комнату. Хотя тебе не рекомендованы нагрузки и запрещено творить магию до полной выписки. На данный момент занятия в Академии отменены, но я ожидаю, что ты вернёшься к ним, как только они возобновятся. Тебе придётся приходить в медпункт дважды в день на осмотры. Об остальном спрашивай доктора Весалиус.
— Конечно, матушка, спасибо, спасибо! — в уголках глаз Луизы появились слёзы, но она с силой закрыла их.
Графиня де ла Вальер медленно встала, расправила одежду и посмотрела в дверной проём, на ждущего там профессора Кольбера, затем вновь повернулась к дочери.
— У меня ещё есть дела в Академии. Я собираюсь предложить свою помощь принцессе, когда та прибудет. Если повезёт, этим вечером мы отужинаем вместе.
— Поняла, матушка, — сказала девушка, сглотнув. — Матушка, ты собираешься предложить поддержку нашей семьи принцессе Генриетте на переговорах с фейри, да?
— Это так, — подтвердила догадку герцогиня, посмотрев на дочь. — Я не могу представить себе, что стало причиной странных событий, которые сотрясают наше королевство, но я обязана спросить монарха, нуждается ли она во мне, особенно в подобные времена. Королевская семья всегда может рассчитывать на род Вальер.
— Но Генриетта ещё не коронована. Прости, но разве это приемлемо?
— В любых иных обстоятельствах было бы нагло с нашей стороны действовать в обход регента принцессы, — согласилась мать. — Однако, кардинал Мазарини в настоящий момент недоступен, а королевские советники заняты кризисом. Пока что Генриетта действует от лица Короны, хоть и не с полнотой власти. Её Высочество неопытна, а это значит, что сейчас, как никогда, она нуждается в поддержке лояльной аристократии. Я ещё зайду позже, Луиза, а пока — отдыхай.
Старшая Вальер развернулась на каблуках и покинула палату, тихо прикрыв за собой дверь.
Если бы Кольбер не наблюдал за герцогиней Вальер так пристально, то он бы упустил, как та незаметно расслабилась и опустила плечи, закрыв дверь. Это, должно быть, было единственным признаком усталости, что ощущала аристократка. Ведь она не спала всю ночь, оставаясь у постели дочери и собирая информацию о последних событиях. Однако всякий признак слабости тут же исчез, будто существовал лишь в воображении профессора. Она развернулась и пошла к выходу из медпункта, жестом показав Кольберу следовать за ней. В молчании они шли по коридорам Академии, проходя мимо студентов и персонала.
С того времени, как было сделано заявление о фейри, школа полнилась слухами. Самыми распространёнными были те, что включали в себя сказки о расах фейри, что они бессмертны, прекрасны и шкодливы от природы. В других рассказывались более устрашающие варианты детских сказок. Некоторые мельком видели посыльных, что регулярно прибывали из Аруна, и разные расы фейри вводили студентов в замешательство. В библиотеке больше не осталось книг по альбионским сказкам, их жадно поглощало молодое поколение аристократии. Студенты выдвигали теории о появлении Мирового Древа, одна безумнее другой, и гадали, позволено ли им будет увидеть город в его подножии.
К счастью, настроения склонялись скорее к любопытству, нежели к страху. Что, конечно, приносило свои проблемы. Занятия были отменены с момента появления Древа, чтобы освободить достаточно преподавателей для охраны всей школы. Большое количество рисковых второ- и третьекурсников были пойманы при попытках выскользнуть из замка ночью, дабы хоть одним глазком увидеть Арун, город фейри.
Это было особенно опасно в свете слухов о странных и агрессивных животных, которых видели в окружающих лесах. Кольбер видел несколько трупов: жуки размером с крупную собаку, большие гуманоиды с белой шерстью, орудовавшие грубыми каменными дубинами и похожие на волосатых орков, к счастью, ещё более тупые, чем оригинал. Леди Сакуя уже предложила услуги своих фейри для помощи местным гарнизонам в уничтожении тварей. Предложение, которое барон ле Мару дипломатично принял.
Длительность молчания между герцогиней и профессором начала вызывать неудобство, и Кольбер подумал, что это вполне могло быть тактикой допроса со стороны матриарха Вальер. Наконец, женщина заговорила:
— Профессор Кольбер, вы доверяете мнению ректора в данном вопросе?
— Прошу прощения?
— Я спрашиваю, как мать одной из студенток. Вы верите мнению ректора по поводу Луизы и её магии?
Когда герцогиня де ла Вальер прибыла поздно вечером, и её мантикора опустилась на траву двора Вестри, Луиза уже спала в медпункте. И каким бы ни был командирский тон аристократки, ей пришлось отступить перед лицом доктора Весалиус, что имела полномочия лечащего врача студентки. К счастью, это позволило Кольберу и Старому Осману отвести старшую Вальер в сторону и рассказать ей о своих подозрениях. Когда пришло письмо ректора, мать Луизы отправилась немедля, несмотря на кризис в окружающих землях, вверив владения в руки мужа, пока она будет забирать дочь и оказывать поддержку Короне. Герцогиня рассказала о встрече и уничтожении десятка странных летающих тварей за время путешествия по внезапно ставшей опасной местности. Она прибыла в Академию, готовая тут же провести процедуру немедленного возвращения Луизы в имение Вальер. Стоило больших трудов убедить её оставить дочь здесь.
Поначалу герцогиня не поверила теориям ректора и уже собиралась в гневе отказать, но вмешался Кольбер.
— Его опыт и знания нельзя недооценивать, — заметил профессор. — Я знаю, он может быть эксцентричным, но нет никого, кто знает о магии больше ректора. По крайней мере, нет такого человека.
— Тогда скажите мне, что вы лично думаете по этому поводу.
Кольбер осторожно подбирал слова, зная, что всё сказанное им подвергнется тщательному анализу:
— Я признаю, что испытываю некоторые сомнения, — признал он. — Текущих фактов мне не хватает для однозначного ответа. Именно потому, хоть я могу не соглашаться с выводами ректора, я уверен, что изучение и наблюдение за уникальным состоянием вашей дочери может дать ответы на многие вопросы. А если фейри действительно вовлечены во всё это, как подозревает ректор, тогда исследование их связи с этим феноменом является задачей первостепенной важности.
Герцогиня обдумала его слова:
— Я приму подобное положение дел, пока что. Мои пожелания учитывались в течение прошедших двух лет?
— Конечно, — нахмурился Кольбер. — К вашей дочери относились так же, как и к любой другой студентке.
Кивнув своим мыслям, аристократка ответила:
— Отлично. Не стоит нянчиться с моей дочерью, она не нуждается в подобном.
Когда Луиза Вальер впервые попала на его урок, Кольбер обратил на неё не больше внимания, чем на любого другого студента. Она была одной из многих, делающих свои первые шаги в изучении магии. Немного более чопорная, чем остальные, с амбициозностью, которой так не хватало многим молодым аристократам, однако ничего по-настоящему особенного в ней не было. Спустя месяц после прибытия младшей дочери Вальер пришло письмо с печатью её семьи, адресованное лично ему. Хотя, как он узнал позже, остальные преподаватели получили точно такие же сообщения. Письмо было коротким: формальный запрос от графини Вальер не относиться по-особому к Луизе. Кольбер даже оскорбился тогда: подумать только, кто-то ставит под сомнение его честь как академика, даже если это целая герцогиня!
Профессор, конечно же, наблюдал за девушкой. Из уважения к пожеланиям матери и школьным правилам он позволял Луизе самостоятельно сражаться на учебном фронте. И, судя по слухам, ходившим по Академии, она проигрывала больше, чем побеждала. Это естественно для детей аристократии и закалит её против жалких подначек и грязных трюков своих погодок на пути к взрослой жизни. Луиза была отличной студенткой, упорной в учебе и внимательной на уроках, не смотря на… или же как раз-таки из-за отсутствия таланта. Из-за этого наблюдать за её провалами становилось ещё больнее. Кольбер был уверен: будь у неё таланта хотя бы на осьмушку от её решительности и усидчивости — она была бы к данному моменту как минимум «линией». Увы, все попытки определить её стихию ни к чему не привели, и другие учителя, специализирующиеся на Земле, Воде и Воздухе, желали находиться где угодно, только не рядом с колдующей Луизой. В конце концов, Кольберу оставалось лишь надеяться на лучшее и позволить девушке продолжать спотыкаться на своём пути.
— Могу ли я попросить вас заняться этим лично? — внезапно спросила герцогиня Вальер, когда они достигли конца коридора и вышли на мощеную дорожку, соединявшую Центральную Башню с Башней Воды. Там слуги были заняты переоборудованием одного из этажей башни под личные покои принцессы. — Отныне я возлагаю заботу об обучении моей дочери на ваши плечи.
— Почту за честь, — удивлённо ответил профессор. — Я не думал, что вы столь высокого мнения обо мне. Особенно после тех писем, что вы разослали преподавательскому составу.
— Письма были всего лишь предосторожностью, — ответила Вальер. — Слишком многие пытались заискивать передо мной и моим мужем через наших дочерей. Многие из них уже поняли, что подобные действия не вызывают благосклонность с нашей стороны.
В голосе женщины слышалась какая-то нотка. Кольбер сказал бы, что это было веселье, однако опасался спрашивать.
— По правде говоря, я не сомневаюсь в вас. Когда Луиза поступила сюда, я постаралась разузнать о репутации персонала, особенно о преподавателях.
— Не почтите за наглость, но что же вы обо мне узнали? — тихо спросил профессор. История его жизни не была широко известна, но Вальер могли позволить себе копать глубоко, и если герцогиня была настолько упорна, насколько он подозревает…
— Что вы — примерный преподаватель, который не даёт спуску студентам, и что многие ученики показывают отличные результаты после посещения ваших уроков. И пока я не увидела этому опровержения, — Кольбер позволил себе тихий вздох облегчения. — Хотя был отрезок времени, о котором мне никто ничего не смог рассказать. Вы служили в армии, не так ли?
Внутренности профессора скрутились в узел.
— Да, мадам, — ответил он. Она что-то подозревает?
Герцогиня молчала некоторое время.
— Ну, думаю, служебные досье часто теряются. Уверена, ничего такого там не было. В любом случае, вы ушли с почётом и выбрали достойную профессию. Не вижу причин не доверить вам обучение моей дочери и наблюдение за её ситуацией.
— Конечно. Спасибо, мадам, — сказал Кольбер. — Кстати, ваши пожелания всё ещё в силе? Ведь выходит, что к ней отныне будет особое отношение.
— Я прекрасно это понимаю, — ответила герцогиня. — Потому я хочу, чтобы вы не церемонились с ней. Не будьте мягки с ней, Луиза не нуждается в подобном.
Кольбер остановился на середине шага.
— В этом может крыться часть проблемы.
Аристократка взглянула на него.
— Объяснитесь.
— Эмоциональная нестабильность может помешать магу, — заметил Кольбер. — Если маг не уверен в своей способности сотворить заклинание, то зачастую оно будет провальным.
— Мне не нужно это напоминать. Для этого существует муштра, дабы убедиться, что маг способен поддерживать концентрацию.
— И скажите мне, мадам, вы применяли к своей дочери эту… муштру?
— Конечно, — сказала герцогиня. — Ей нужно знать, как вести себя в разных ситуациях. Маг, не способный колдовать в стрессовой ситуации, лишается силы тогда, когда она нужна больше всего.
— А вы не думали, что именно из-за этого Луиза не может творить даже самую базовую магию?
Женщина резко остановилась. Выражение её лица вселило бы страх в любого, и Кольбер не должен был быть исключением. Однако профессор привык к выражению испепеляющего гнева на лице дочери, что облегчало его ситуацию.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я имею в виду, даже не учитывая её элемент, что Луизе не удаётся создать даже простейшие заклинания по типу «Левитации» или «Святого Света». Они должны быть достаточно просты для «точки» любой стихии. Она точно маг, и сильный, судя по мощности взрывов. Это приводит меня к выводу, что причиной может быть недостаток контроля.
— Вы говорите мне о недостатке контроля? — холодно спросила женщина. — Я давала Луизе те же упражнения, что и её сёстрам. Элеанора и Каттлея выполняли их хорошо, но результаты Луизы были... ниже средних.
Кольбер отчаянно подбирал слова для ответа. Способ подать информацию наиболее дипломатично.
— Я не хотел вас оскорбить. Ваша дочь весьма решительно настроена на успех. Я редко вижу столь упорных студентов. Я считаю, что если бы ей удалось найти способ корректно управлять своими талантами, она могла бы достигнуть многого за короткий промежуток времени.
Этот ответ, по всей видимости, удовлетворил матриарха Вальер. Её лицо разгладилась, а поза стала менее напряжённой.
— Это может быть правдой, младшая дочь многое от меня унаследовала. Но этот… талант. Она должна огранить его и развить, если хочет быть полезна королевству.
— Значит она считает себя бесталанной, — предположил Кольбер. — Если мы собираемся изучать её магию, то я должен буду относиться к ней так же, как и к любому другому студенту при тех же обстоятельствах. Так или иначе, я не собираюсь относиться к ней как-то по-особому. Это я вам могу пообещать.
Герцогиня посмотрела на него долгим взглядом, и затем кивнула.
— Если это ваше профессиональное мнение как её преподавателя, то я могу лишь принять его. Однако знайте: я буду ждать результатов, и вы будете ответственны за них, — в голосе женщины были одобрительные нотки.
— Конечно, — ответил Кольбер с облегчением.
Герцогиня и профессор отправились дальше.
— Конечно, нужно будет обставить всё так, чтобы это не выглядело как «Вальер злоупотребляют своим влиянием».
— По-моему, ректор уже нашел выход из этой ситуации.
— О? И что же Старый Осман придумал на этот раз? Когда я его спросила, он опять притворился маразматиком и перевёл тему. Похоже, он планировал, чтобы именно вы мне рассказали.
— Вам это может не понравиться, — сказал Кольбер, внутренне проклиная начальство.
Кольбер мало знал о жизни герцогини, однако он был хорошо подкован в истории благородных семей, включая семью Вальер. Подобное ожидалось от всех преподавателей столь престижного заведения. Часть его работы заключалась в разрядке напряжённой атмосферы среди отпрысков противоборствующих фракций аристократии. И в данный момент он чувствовал, будто ректор попросил его подлить масла в огонь.
— Профессор? — спокойно спросила герцогиня.
— Ректору требовалось ваше согласие до прибытия принцессы, — объяснил профессор.
— Не тратьте слова, Кольбер. Говорите, что задумал Осман.
— У троих моих студентов возникли те же подозрения, что и у ректора. Что Луиза может быть как-то связана с появлением Мирового Древа. Один из них — младший сын генерала Граммона, но две других — иностранки. Одна из Германии, другая из Галлии.
— За Германию не стоит беспокоиться, ведь принцесса собирается выйти замуж за их правителя. А с галлийкой всегда можно разобраться по-тихому.
— Герцогиня Вальер, вы говорите о моих студентах! — возмущённо сказал Кольбер.
Женщина моргнула раз, потом другой.
— Я просто имела в виду, что можно будет найти причину для исключения из Академии.
— Что?
— Вы действительно думали, что я бы предложила хладнокровное убийство? — спросила герцогиня, слегка склонив голову набок. — Подобное привело бы к дипломатическому инциденту, и к тому же, было бы слишком очевидным.
Кольбер расслабился и продолжил:
— Нет, конечно нет. Вы не имели это в виду. Простите. Но нет, это всё равно бы не сработало. Та девушка — сильный галлийский маг, как-то связанный с королевской семьёй. И она достаточно умна, чтобы увидеть причину своего исключения и привлечь внимание Галлии. Ректор предлагает использовать их. Если мы будем держать их поближе к Луизе, то вызовем меньше подозрений. А уж там мы приведём их к выводу, что всё это было лишь совпадением.
— Элегантное решение. Это реально сделать?
— Думаю, да, — профессор не был мастером построения сложных планов, да и не особо верил в эффективность всего дела, однако пояснил: — Если они так заинтересованы в магии вашей дочери, то мы можем обернуть это себе на пользу. Галлийка, Табита — одна из моих лучших учениц. Уверен, её знания и опыт пригодятся в обучении Луизы. Да и германка — неплохой маг.
— Не вижу, каким образом это может помочь.
— Да, я как раз подошёл к этому. Раньше Луиза была не в лучших отношениях с теми двумя девушками, однако нельзя сказать, что они ненавидят друг друга. Скорее их споры похожи на дружеские пикировки. По крайней мере, никогда не было нужды разнимать их. Кроме их очевидной заинтересованности связью между Луизой и Мировым Древом, они также беспокоятся о ней и даже придумывают план, как оставить её в Академии. Они напирают на её провальный призыв и исключение в случае, если ректор не предпримет… особые меры.
— Ректор предпринимает особые меры, — непонимающе сказала герцогиня.
— Имеются в виду… особые политические меры, — пояснил Кольбер.
— Они заявляют, что моя дочь — неодарённая? — с опасными нотками в голосе спросила женщина.
— Они намекают на это, — согласился профессор. — На самом деле весьма хитро, они таким образом стараются заставить вас оставить Луизу в Академии.
Губы герцогини дёрнулись, возможно даже от веселья.
— Действительно, весьма хитро, — повторила Вальер. — Хотя скорее нагло. Конечно же, нам придется пройти через всю процедуру.
— Этого не избежать, — согласился Кольбер. — Если же магии Луизы ничем не помочь — вы ничего не теряете.
— И какую же семью должны Вальеры попросить прекратить подобные порочащие заявления?
— Ах, вот это вам может не понравиться, — начал профессор. — Видите ли, девушка, что начала это всё — Кирхе фон Цербст.
Герцогиня остановилась во второй раз и медленно повернула голову в сторону Кольбера.
— Вы хотите, чтобы Вальеры просили что-либо у фон Цербстов? — спросила она с едва заметными нотками гнева в голосе. То, что их было слышно, являлось признаком целой бури, бушевавшей под маской спокойствия аристократки. — Вы в своём уме?
— Мадам, пожалуйста. Сделайте это ради своей дочери и ради Короны, — умолял профессор.
— Ради Короны и моей дочери, — поправила герцогиня. — Если такова цена, то лучше бы для Старого Османа, чтобы его подозрения подтвердились, и для Луизы, чтобы они оказались неправдой. Достаточно этого на сегодня. Скоро прибудет принцесса, и если барон ле Мару не ошибся, то она прибывает в компании лорда фейри.
— Ах да, — Кольбер почувствовал облегчение от смены темы обсуждения на более безопасную. — Лорд Мортимер, насколько я знаю. Леди Сакуя говорила, что он — лорд Саламандр. Это раса огненных фейри.
— Я читала отчёты. У разных рас фейри свои склонности к стихиям. Так же, как и у магов.
— Насколько я понял, да, — согласился профессор. — Сильфы — мастера воздуха, в то время как ундины — сильные маги воды, а гномы — маги земли от природы. Хотя следует сказать, что, судя по всему, параллели с нашей магической системой — это, скорее всего, совпадение. В их системе магии есть и другие стихии.
Его слова не являлись ересью только из-за того, что фейри не были людьми.
— Да, то же самое было и в отчетах, — кивнула герцогиня. — Вы довольно-таки много разговаривали с лидерами Сильфов и Кайт Ши, не так ли?
— Да, мне пришлось послужить дипломатом, пока были отменены занятия, — с немалой толикой гордости сказал Кольбер. Он был приятно удивлён тем, как легко ему давались переговоры с фейри. Настолько, что они настояли на его присутствии при встрече с принцессой. Служить Короне ради мира нравилось ему больше, чем предыдущий опыт службы.
— Я надеюсь присутствовать на части переговоров лично. Мне хотелось бы знать ваше впечатление от этой леди Сакуи.
Кольбер задумался о встречах с лидером фейри.
— Она весьма красивая и очень искренняя женщина. Я имел удовольствие составлять ей компанию в ожидании начала встречи, и она показалась мне весьма аристократичной. Думаю, вы увидите, что она довольно утончённая…