Дура(к).

- ... Даже не знаю, дурак он, или прикидывается. Говорит воплощение похоти своему младшему "брату", о своей новой "игрушке". Наивный лейтенант Жан был настолько доверчив, что женщине не пришлось применять особых усилий, чтоб охмурить похотливого военного. И в первую же встречу подарить ему прозвище. Дурак. Это слово настолько приелось к новому кавалеру, что уже успело стать его вторым именем для Ласт. Да. На словах он "милый Жан" и "мой лейтенант", а в мыслях только "дурак". Он встречает её с ярко-алыми, как её губы, розами и искренней широкой улыбкой. С чистой нежностью он зовёт её "Солярис", но Ласт, как воплощение своего порока, слышит в нём тягучие нотки похоти, и от этого улыбается ещё шире. Она же мысленно и цинично называет его дураком. Они сидят за столиком, мило беседуя. Ласт мягко улыбается, иногда отвечая на совсем несмешные шутки Хавока бархатистым грудным смехом. Официантка приносит им поднос с хрустальными бокалами спелого вина. Утонченные пальцы осторожно обхватывают тонкую ножку, поднося прозрачный кубок к вишнёвым губам. Возбуждение Жана выдаёт его румянец, мысленно и раздражённо вздохнув, женщина прикрывает глаза. Он такой дурак. За всю долгую жизнь гомункула Ласт сменила множества мужчин, и всех она подбирала на свой вкус, в силу привычки давая им различные прозвища. Ягуар, Ворон, Ночь... Страсть уже не может вспомнить всех. Но она помнит одно - они всецело соответствовали своим "кличкам". И за всю её долгую жизнь верный конь короля Мустанга первый, кто получил настолько позорное прозвище. Мустанг... Если бы Отец позволил заиметь, как хотела Похоть, его в качестве игрушки, она бы сейчас не тосковала здесь, бесполезно тратя своё время на этого дурака. Ласт представляет, что сейчас за столиком сидит не этот доверчивый простак, а темноволосый, привлекательный мужчина. Нарисовав в воображении эту сцену, она окрестила полковника Жеребцом. Но рядом с этим жеребцом вечно въюжил золотой сокол - белокурая красавица, старший лейтенант и королева Элизабет Хоукай. Если бы Солярис познакомилась с Роем, то эта надоедливая пташка наверняка что-нибудь заподозрила своим "соколиным глазом". Будь её воля, она бы общипала этой пташке перья. Какое бы удовольствие получила она, пытая её. Сладко пытая... На рубиновых губах Ласт расцвела хищная улыбка. - А чего это мы так улыбаемся? - спросил Жан, хитро улыбаясь, с прищюром глядя на Ласт. - Да так, ничего, - простодушно ответила она. Мысленно, в очередной раз бросив в него: «Дурак.» Они идут в отель, стоит женщине подойти к кровати, как её заключают в объятия, опрокидывая на постель. Лейтенант возбуждён, Ласт чувствует это. Он уже не может сдерживаться и едва собладает с собой, чтобы не сорвать с неё одежду. Его руки шарят под подолом её платья, поглаживая бёдра и вцепившись зубами воротник, оттягивая его, освобождая пышную грудь от ткани. И как только мешающая преграда была удалена - лейтенант диким зверем принялся ласкать женскую грудь и Ласт мысленно молится, чтобы похотливый военный не слизал тональный крем, прячущий метку гомункула, ведь она замаскировала только её, но не круги на теле, определяющие её слабые места. - Давай останемся в одежде, - просит она, - я так более возбуждаюсь... На лице Жана появляется удивление, но оно тут же сменяется улыбкой. - Шалунья... - игриво протянул он. «А ты дурак.» Про себя произносит женщина, откидывая голову назад, снова вспомнив о Мустанге. Каким был бы пламенный алхимик в постели? Наверняка страстным, пылким, горячим, как огонь. Он наверняка был бы уверенней, чем лейтенант, что всё делает осторожно, стараясь вложить в каждое своё действие как можно больше ласки. «Дурак.» Полковник действительно ей нравится: сильный, смелый, уверенный в своих действиях, не то что его подчинённый. Даже, когда Ласт лешила его возможности использовать огонь - он быстро придумал, что нужно делать, хитроумно подорвав гомункула в помещении. Изобретательно. Но так наивно... Стоило им войти снова и всё уже было решено для них. Абсолютный клинок пронзил лейтенанта в спину, Ласт не видела, но могла представить выражение лица бывшего. Точно такое же, когда он увидел у неё татуировку уробороса: полное шока и немого ужаса. Бедный, несчастный полковник. Ярость исказила его прекрасное лицо, когда он глядел на женщину, пригвоздившую его к стене. Отец наверняка разозлится на неё, в конце концов - она убила ценную жертву. И ещё кое-кого... Бросив через плечо короткий взгляд на неподвижное тело лейтенанта, она с насмешкой думает: «Прощай, мой дурак.» Элизабет Хоукай оказывается ещё более прекрасней, чем думала Ласт. Обычно её холодное выражение лица сменялось мягкой улыбкой, а это прямо всплеск чувств: гнев, ужас, отчаяние... А мальчик в доспехах не так прост, как казалось: за этой скромной, мягкой, чувствительной натурой любителя кошек скрывался настоящий мужчина! Не побояться выступить против чудовища, чтобы защитить своего друга. Люди такие люди... Ласт отмахивается от этих мыслей. Они, в отличие от этих слабых людишек, настоящие люди. С таким же сердцем, с такими же чувствами. Ей тоже жаль полковника, как и лейтенанту, ведь он погиб, защищая своего друга. И она также защищала Энви, не выдав истинного убийцу Хьюза полковнику. И она смогла защитить "брата", а полковник - нет. Вот и погиб он напрасно, защищая лейтенанта-дурака. Её дурака... Решив заканчивать надоевший спектакль, женщина собиралась добить незванных гостей, но... Целый шквал огня обрушился на Ласт, она даже понять ничего не успела. Мустанг! Жив!! Но как?! Прижечь свои раны, чтобы не бросить тех, кто ему очень дорог... Дорог... Пламя мстителя горяче. Жжёт больнее, чем в аду. Похоть пеплом рассыпалась, забывая про мечту. Ощутить на себе пламя страсти. Но эта мечта теперь осыпалась пеплом, как она. Она получила только ненависть. Ненависть человека, презиравшего монстра, травившего жизнь всему его народу. Женский крик разносился по всему зданию, заставляя дрожать от ужаса. Огонь сжигал, казалось, не только тело, но и душу... И в самый последний момент... Она вспоминает его. Дурака. Рассеяного, немного неряшливого, но с такой искренне-нежной улыбкой Дурака... Говорят перед смертью человек видит самые первые моменты. Но почему-то вспомнился именно ОН. Почему? Она же Похоть! У неё было много мужчин и многие из них были в несколько сотен раз лучше его! Во внешности, стиле, характере! Среди них было много удовлетворивших её, в отличие от него, но почему сейчас... Всё кажется наоборот?... Может быть ей нужна была вовсе не похоть, а... Любовь?... Атака адского пламени прекратилась, но это уже неважно. Ей конец. Изобретательный полковник смог поставить её на колени. Ей не обидно погибать от рук настоящего мужчины. Это даже что-то вроде утешительного приза. И всё же... На секунду ей представляется вместо холодного лица Роя - полное разочарования лицо Жана. Пожалуй, это было бы лучше. Одно единственное представление лица милого Дурака заставляет Ласт умереть с улыбкой на лице. Улыбкой, и осознанием того, что дурой всё это время - была она.