Очень сексуальная ведьма

Виргий Асмодеус сладострастно потер ручки. - Ну, где эта ведьмочка? – пропел он, пожирая похотливым взглядом дверь. – Покажите мне ее скорее, я просто мечтаю увидеть эту женщину, сумевшую заткнуть лорда Кельтара! Люцифель поморщился, раздраженный раздавшимися смешками. - Хоранна, заходи, - позвал он, пытаясь стереть со своего лица затаенное злорадство. Ведьма приоткрыла дверь и бесшумно проскользнула в комнату. Все присутствующие затаили дыхание, жадно ловя каждое движение Верховного архидемона. Оно и понятно, всем интересно увидеть реакцию Виргия на Черно-белую колдунью. Хоранна, выйдя на середину комнаты, застыла, поприветствовав Асмодеуса коротким кивком. Ее лицо ничего не выражало, аура была тщательно скрыта, и только на дне зрачков плескалось ироничное веселье. Архидемон, пытаясь скрыть замешательство, кивнул в ответ. - Ну же, Виргий-нор, не стесняйтесь, можете осмотреть нашу знаменитую ведьму со всех сторон, - с откровенной усмешкой промурлыкал Шан, как и все остальные, откровенно наслаждающийся представлением. Хоранна послала парню уничтожающий взгляд. Тот заухмылялся еще откровеннее. Понимая, что сейчас все равно ничего сделать не получится, ведьма мысленно пообещала себе жестоко отомстить этому идиоту и вновь сосредоточила свое внимание на архидемоне. Асмодеус тем временем пришел в себя и приступил к делу. Хмуря брови и не произнося ни слова, он принялся разглядывать Хору со всех ракурсов, сопровождая это действо многозначительными похмыкиваниями. По лицу девушки легко можно было прочитать, каких усилий ей стоит стоять молча и неподвижно, когда на нее так откровенно пялятся. Но спор есть спор, поэтому Хоранна поплотнее сжала губы, ожидая вердикта. Наконец, Виргий закончил свой тщательный осмотр и, отступив от колдуньи на пару шагов, веско сообщил: - Абсолютно несексуальна. Терпение Хоры лопнуло. Зашипев, ведьма замахнулась и впечатала кулак в лицо архидемона, добавив удар коленом в живот. Асмодеус охнул и приземлился на пятую точку, но девушка, не теряя ни секунды, с размаха опустила пятку на промежность демона. Виргий растерянно пискнул, не понимая, за что ему хвататься – то ли за сломанный нос, с которого хлестала кровь, то ли за причинное место, до боли придавленное ступней Хоранны. Ведьма, зло прищурившись и скрестив руки на груди, обманчиво мягко поинтересовалась: - Ну как? С этого ракурса я намного сексуальнее, как считаешь? Дис не выдержал и заржал в голос. Остальные тоже прятали улыбки, а Кельтар вытирал слезы от беззвучного смеха. Асмодеус, не в силах сказать ни слова, яростно закивал, соглашаясь со словами ведьмы. Хотя попробуй тут не согласиться, когда находишься на грани кастрации… - И чего ты так завелась, Хора? – спросила Калия, довольно жмурясь. - Одно дело, когда я сама себя называю несексапильной плоскодонкой, - прошипела ведьма, не спеша убирать ногу с промежности хныкающего архидемона. – И совсем другое, когда меня признает абсолютно несексуальной какой-то старый извращенец! Теперь уже в голос хохотали все, а Хоранна, злясь все сильнее, соответственно злости увеличивала нажим на несчастные причиндалы Асмодеуса. Вскоре тот уже тихонечко подвывал, оплакивая своих будущих детей, которых планировал завести лет эдак через пятьсот. Кельтар, сжалившись над похотливым архидемоном, решил вмешаться. Подойдя к Хоранне, он нежно приобнял ее за плечи и притянул к себе. Девушка, чтобы не упасть, была вынуждена сделать несколько шагов назад, тем самым отступая от скорчившегося на полу Виргия. Впрочем, ведьму этот озабоченный старикан уже мало заботил, куда важнее было то, что задумал этот красноглазый демон за ее спиной. - Знаешь, Хора, ты права, - промурлыкал Кельтар ей на ушко, не выпуская из мягких, но крепких объятий. – Кого интересует мнение этого извращенца? Его уже давным-давно интересуют либо девочки-недотроги, которых легко смутить, либо развратные девицы, которые готовы на все и с каждым. Я вот с его мнением совершенно не согласен… Меня очень даже возбуждают девушки вроде тебя… В следующий миг Хоранна залепила ему пощечину и, красная как рак, пулей выскочила из комнаты. Повисла неловкая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипываниями униженного Асмодеуса. - Кель, ты специально? – наконец, подал голос Шан, нарушив молчание. Демон неопределенно повел плечами и осторожно дотронулся до щеки, где красовалась алая пятерня. - Ты же знаешь, что Хору не обмануть, и все равно сказал ей что-то неприличное, - вздохнул Кирин. – Клинический случай патологического кретинизма. Кельтар продолжал молчать, но на его лице расплывалась широкая глуповатая улыбка, словно подтверждающая слова князя. О чем он думал, оставалось только гадать, но все присутствующие предпочитали счастливое незнание. На всякий случай. - Но, признаться, я удивлен, что нашу ведьмочку можно смутить, - вдруг заметил Шан, почесав в затылке. – Я мог ожидать подобной реакции от Аши, но никак не от Хоры. Он, Калия и князь повернулись к Дису, как к нечеловеку, лучше всего знакомому с Хоранной. Тот от такого пристального внимания смутился и заерзал на жесткой деревянной лавке. - Не смотрите на меня, я сам в шоке, - пробурчал он. – После того, как я во время нашей первой совместной работы заявился к ней в душ, она больше никогда, ничего и никого не стеснялась. Так что все вопросы к этому извращенному полудурку, - демон кивнул на Кельтара, который продолжал улыбаться в пространство, держась за пульсирующую щеку. Князь попытался себе представить себе эту ситуацию, после которой Хоранна приобрела иммунитет к пошлостям. Картина получилась… впечатляющей. Единственное, что удивляло, так это как Дису тогда удалось выжить. - Сомневаюсь, что этот, как ты выразился, полудурок расскажет нам, что он такого сказал Хоре, чтобы ее смутить, - с сожалением протянула Калия и, поднявшись, направилась к выходу из комнаты. Остальные потянулись за ней. Последним комнату покинул Кельтар, так и не переставший мечтательно улыбаться. Его правую щеку разнесло до невообразимых размеров, видимо, Хоранна на эмоциях припечатала не только ладонью, но и каким-то особо вредным заклятием. Впрочем, такие мелочи демона сейчас не интересовали. Как раздуло, так и сдует. Комната опустела. И никто не вспомнил про Верховного архидемона семьи Асмодеусов, который по-прежнему валялся на полу в полуобморочном состоянии, роняя горькие слезы боли и унижения. Что ж, будет извращенцу наука – не зли Хоранну Черно-белую, а то…