Обратная сторона легенд

      Мидория, скорчившись, падает на колени, впивается пальцами в горло с налившимися синевой отпечатками-синяками, отчаянно пытается вдохнуть и не может, давясь слезами и кровью.       Ему больно. Ему невыносимо больно.       Где-то сзади вскрикивает Урарака, выпуская из ослабевших подрагивающих рук свой посох, и подбегает к нему, сквозь всхлипы начиная зачитывать заклинание.       На её глазах слёзы, она знает, что Изуку уже не помочь, пыталась, кажется, сотни тысяч раз, но безответная любовь бьёт по нему лишь сильнее, осыпая изящными белыми бутонами роз, которые были рождены в боли и медленно заключали сердце, будто загнанную птицу, в клетку из острых шипов, с каждой минутой впивающихся всё сильнее в колотящееся тельце.       Каждый белоснежный бутон - напоминание о равнодушном принце, запершем все эмоции глубоко внутри, не позволяя себе познать радость, счастье, любовь, убивающую сейчас одного отчаявшегося парня, что проникся к нему нежным чувством, воспевающимся во множестве легенд.       Возможно, эта история сложилась бы иначе, согласись Тодороки помочь пришедшим путникам, но этого не произошло, и ледяной принц всё ещё окружён холодом собственного сердца, а юный парень, смело идущий к своей цели, - медленно умирает, тихо шепча дорогое ему имя.       Это имя было последним, что он произнёс, закрывая глаза. Розы плотно обвили истекающее кровью и болью сердце, замедлили его ход, что уже никогда не возобновится, и, словно убаюкивающая сына мать, позволили наконец окунуться в забытье.       Урарака прижимается к лишённому жизни герою и рыдает, не в силах сдержать рвущиеся из уст крики. Юная волшебница всё ещё не может поверить в смерть лучшего друга, вновь и вновь зачитывая уже бесполезные заклятья.       Больно. Невыносимо больно.       Никто не показывает эту сторону любви в ходящих по волшебным лесам легендах, ибо умирают не красиво. Смерть не красива даже в сотне искусно прошитых алой нитью роз.       Чистая, словно живая вода, слеза, падает на нежный лепесток уже раскрывшегося цветка. Тот словно ждал такого конца, хотел показать себя во всей красе, наконец сомкнув клетку из шипов, убивая попавшую в сети птицу.       В исписанных на пергаменте легендах всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Герои в них не погибают.