Часть 1
18 февраля 2013 г., 02:32
Темнота была всепоглощающей и всепожирающей. Даже его зрение ноблесс пасовало перед этим мраком. Существа со слабым духом вполне могли сойти с ума от такой темноты. В этом полном бессилии можно только думать и размышлять. Собственно на такой исход и нацелено это наказание – провинившийся должен осмыслить свою вину и понять, что поступил неверно. Но к нему, Раэлю, чистокровному Картье, младшему брату главы клана, это, естественно, не относится. Он был совершенно прав, когда пытался прибить этого мелкого таракана, Региса. Ведь с этим ничтожеством ЕГО Сейра проводит слишком много времени, а это абсолютно недопустимо.
Выдохнув сквозь зубы, Раэль прислонился к холодной каменной стене. Да, здесь были стены. И пол. И потолок. Он успел от скуки ощупать и простучать их все целую бездну времени назад. Сколько же времени прошло? Год? Два? Или, может, сто два? Нет! Это невозможно! Ноблесс гнал от себя эти глупости. О нем не могли забыть! Он же не какой-то жалкий преступник. Он благородный чистокровный ноблесс!
Лучше всего его поддерживали две мысли. Первая, это то, что по возвращении он обязательно встретится с Сейрой. И если этот поганец, Регис, снова будет тереться вокруг его невесты, то так просто он не отделается. А вторая… Эти мысли он слишком привык прятать, скрывать в самых глубинах своего подсознания. Живя среди тех, кто мог прочесть твои мысли в любой момент, ты никогда не знаешь, что и когда подсмотрит в твоей голове старший брат или, не дай небо, Лорд. Ведь за ЭТО десятилетней отсидкой он не отделается… Его оружие духа… Его Грандия… Хищное и безжалостное жало шевельнулось где-то внутри, нетерпеливо подрагивая. Ей тоже хотелось на волю. Хотелось впиться в тело противника и разорвать на куски.
- Ничего, моя прелесть… Потерпи… - хриплый голос Раэля даже ему самому показался чужим в этой темноте. – Осталось совсем немного… Я обещаю, как только мы выберемся отсюда, нам будет невероятно весело.
Он был совершенно прав. Ведь через месяц чистокровный Картье столкнулся с настоящим монстром, прячущимся за безобидной личиной «домовладельца».